миниатюра

      Я открыл тяжелые веки, и сквозь серо-белую пелену увидел тебя. Ты с беспокойством смотрела на меня и пыталась вынуть свою горячую ладонь из моей ледяной руки. Я сильнее сжимал эти трепетные маленькие пальчики, и страх, что я никогда не смогу ощутить тепло этих рук, сковывал мое сердце. Ты применяла немыслимые чудеса акробатики и пыталась свободной рукой взбить мою подушку, но у тебя ничего не получалось. Немного передохнув, ты снова тянулась к тюку и не успокоилась, пока не поправила эту тяжелую, больничную наволочку, набитую низкосортной ватой.

      Сколько времени мне пришлось находиться в забытьи, не знаю, но уверен в одном: ты все это время была рядом, как и в те дни, когда я по навету недруга оказался за колючей проволокой.
      Все отвернулись от меня, только ты одна оставалась верной подругой и другом. Ты прибегала в дни свиданий к высоким воротам в любую погоду, выстаивала длинную очередь и украдкой засовывала в карман дежурному мятые купюры за то, чтобы могла подольше побыть со мной. Я смотрел в твои влажные глаза, прижимая сильнее к себе твое нежное хрупкое тело, и мысленно корил себя за то, что мало любил и жалел тебя.

     Медленно тянулись дни, месяцы, годы….. Ты не переставала думать обо мне и не пропустила ни одной встречи. Иногда тебе удавалось привести на свидание нашего несмышленого сынишку, и потом он во дворе всем рассказывал, как встречался с папой, который скоро вернется домой и уже никогда не покинет его и маму. И, правда, когда я вернулся, то уже не покидал тебя и сына надолго. Ты продолжала трудиться без отпуска, подрабатывала в других фирмах, стараясь больше заработать, чтобы наш ребенок мог достойно жить и учиться. Вскоре и я не задержался на нижней планке, а все выше и выше поднимался по служебной  лестнице, и ты первая радовалась моим победам. Вот уже и наш сын расправил крылья и улетел из гнезда, надолго забыв об отце с матерью, но ты и тогда умудрялась оправдать его забывчивость: «Молод. Учится. Некогда».
       Сегодня меня подкосило время. Прости, моя дорогая, единственная, и горячо любимая жена, но пока мы вместе, беззубой старухе с косой меня ни за что не одолеть!