из жизни котов

Бывают коты сиамские, бывают – персидские, а от сибирских, так вообще спасу нет. Или вот этот, с наглой, рыжей задницей, в очередной раз, пронося и её, и свой вальяжный хвост, перед самым моим носом, точнее перед монитором, в который, я-то, как раз, и упёрся носом. Но все они, в один день и час превращаются в обычных мартовских котов. С благим мартовским матом, с желанием забраться на крышу, или того выше, на старый, треснутый тополь, что бы с самой макушки дерева глашать свои всем проходящим, проезжающим и спящим гражданам, на которых им, по - сути, наплевать, главное доораться до той единственной /в эту минуту/ кошечки. А вдруг снизойдёт? Вдруг уделит минутку внимания, вдруг на секунду оторвется от своих столь важных дел. И чем громче орёт, чем выше /ниже/ тон, тем пристальнее привлекает внимание, несколько кошечки, всё больше людей, примеряющих, чем таким тяжёлым запустить в горлопана. И запускающих, и даже попадающих, но … кот он и есть кот. Гуляет сам по себе, орёт сам себе! Проходит март, коты спускаются с небес на землю, разбредаются по своим хозяевам, жрут Вискас с валерианой, гадят под дверью, спят на простынях и лишь иногда, как бы невзначай, забираются на подоконники и долго глядят сквозь стекло окна на вольную и счастливую жизнь. Через пару недель, вычесанные, вымытые, холёные, вообще забывают март, как нечто прошедшее и не стоящее воспоминаний. Только люди, хозяева соблазнённых кошечек, милосердно вскармливают очередной приплод, понимая что никаких алиментов за это им не занесут. А их питомцы, похудевшие после родов, мурлычут где – то в тёплом уголке, вспоминая и Ваську, и Барсика, и наверно рыжего, как судьба перестройки, Марсика ….