про квадратные треугольники в цилиндрической сфере

!


про квадратные треугольники в цилиндрической сфере
__________________________________________________

 Началось все с того, что у дедушки Егорыча закончился самосад. Тот рос на огороде и, по мере надобности, дедушка нарезал его и сушил, разместив под навесом. И вот он приходит к навесу - батюшки-светы - а табака-то и нет! Егорыч на огород - и там всё повыдирали! Нисколечко табака не осталось. А надобно отметить - курильщик он был каких поискать - самый заядлый: уж и по большому сходить без самокрутки не мог. Можно бы у Петровича занять - дак это ж в другой конец деревни тащиться надо - куда там - почти километр да с костылём... Но что поделать - курить-то охота: снарядил свою старуху к Петровичу. Та поворчала конечно - однако видит - мужику совсем худо - разорилась на банку самопляса и пошла за табаком.
 А дедушку тем временем всё крепче забирать стало. От маяты такой подошел он к копне сорняков прополотой ещё на прошлой неделе - выбрал какой посуше, да покрупней листом и скрутил козью ногу. Сел на завалинку где посолнечней и давай смолить. А сорнячек ничего на вкус оказался - приятно так пенькой попахивает. Хорошо вот так посидеть, помечтать - обдувает тёплый ветерок - тишина - только вдалеке птички поют - июльское утро вступает в свою силу. Тем более помечтать дедушка любил. Дело в том, что Егорыч  - благодаря однообразию труда простого тракториста в душе оставался неисправимым романтиком: например не смотря ни на что - до сих пор надеялся стать космонавтом. Происходят же чудеса в конце концов - почему нет? Он с живым интересом относился к достижениям науки в области астрономии и даже выпросил учебник у приезжавшего в прошлом году внука. Дедушка намеревался слетать к далёкой звезде и наладить связи с братьями по Галактике. Втайне дедушка надеялся что обретёт бессмертие. Не то что бы он страшился смерти - просто - если Вселенная на самом деле бесконечна - то вечная жизнь подразумевала бы безграничное удовольствие от постоянно удовлетворяемого любопытства. Попробовать нечто, казавшееся ранее категорически невозможным - навроде перемещений со скоростью мысли - Егорычу представлялось гораздо более занимательным, чем крутить баранку постылого трактора. Эхма! - думал он, хорошенько затягиваясь ароматным дымом - если бы я был этим, как его - Биллом Гейцем! Наука потому так медленно развивается - что фундаментальные проэкты финансируют скромно. Было бы у меня миллиардов сто доллАров - продолжал Егорыч начатую мысль - я бы быстро продвинул как физические, так и теоретические исследования, чтобы, к примеру, осуществить засылку тысячи криоботов к луне Юпитера Европе, способных, пробурив поверхностный слой льда, проникнуть в океан и разузнать что там и как. А потом постройка гигантского телескопа на Плутоне для исследования космических недр и многое другое. Егорыч докурил самокрутку и поудобнее устроился на завалинке. Солнышко грело, стрекотали кузнечики, ветерок шелестел в деревьях. Ему стало хорошо - сладостный покой растекался по чреслам - да чего там лукавить - так славно давнёханько дедушке не было.
 Тут он обратил внимание, что мысли которые он думает - разного цвета. Мысль о стомиллиардном состоянии была синей, а мечта о космических достижениях - жемчужно-белой. Более того - обе эти мечты имели форму отдалённо напоминающую фонтан, края которого падали вниз и закручивались обратно к центру, откуда опять перемещались наверх, образовывая подобие тора, а проще - полосатого, бело-синего бублика. Но и это оказалось еще не всё - Егорыч мог влиять на скорость перемещения полос (струй) от центра к краю. Для этого требовалось лишь представить нужное ускорение! Дедушка никогда раньше с подобным не сталкивался и очень заинтересовался. Он начал играть - то останавливая вращение мыслей, то, наоборот - убыстряя. Наконец он разогнал их так, что цвета слились в один - перед Егорычем висел голубоватый, сияющий внутренним светом бублик. Он был напоён мощной витальной энергией, вибрация от которой время от времени размывала его поверхность. Налюбовавшись, старик отвёл взгляд и от неожиданности вздрогнул: на угольно-черном небе висело крошечное голубовато-белое светило - вокруг, до самого горизонта, на сколько хватало глаз - простирался океан висящих в пустоте предметов. Параллельно горизонту располагалась лазурная полоса атмосферы, между чернотой и нею проходила четкая граница. Она едва заметно изгибалась - повторяя выпуклость горизонта. Справа и слева - примерно на расстоянии метра-полутора Егорыча окружали загадочные и не похожие ни на что артефакты. Спереди висел созданный из двух мыслей бублик. Оглянувшись он увидел позади ту же картину - вереницы предметов, расположенных на строгом расстоянии друг от друга, убегали вдаль, образуя поверхность планеты. Дед взглянул вниз и обнаружил себя висящим над бездонной пучиной таких же штуковин. Это была неземная, нечеловеческая красота - отовсюду веяло глубоким обаянием, теплотой, любовью, чем-то, от чего тело пронизывала сладкая дрожь пароксизма, а душу переполняло могучее чувство вселенской радости. То, что висело от старика справа - представляло собой как бы перевёрнутую каплю глубокого рубинового цвета, по поверхности коей иногда пробегало нечто вроде волны и на мгновение становилась ясна гениальная система золотистых прожилок в глубине. Слева - нечто отдалённо напоминающее отраженный в зрачке бирюзовый лес, переливающийся как полированный жадеид. Всё это было настолько захватывающе, что у Егорыча промелькнуло сожаление о невозможности показать людям что видит он сейчас. Можно же - думал он - подобрать аналоги тем материалам (из драгоценных камней например) что находятся здесь - чтобы в родном мире создать эквивалент любого чуда из этого мира. Надо лишь подобрать материалы и научиться предельной точности исполнения. Если справиться с этой задачей - возможно обогатить человечество принципиально новым мироощущением. Некоторые артефакты выглядели как сложные конструкции или приборы - казалось вот-вот угадаешь что они такое - разум как бы постоянно балансировал на грани узнавания. И все они без исключения обладали громадной эстетической мощью. Тут небо озарили две вспышки - одна на горизонте, вторая - совсем рядом. Один за другим - небо прочертили яркие следы сгорающих болидов или метеоров. Дедушка ощутил что покачивается как на волне - вверх-вниз. Через минуту он увидел растущий на горизонте вал - тот приближался со стороны, где наблюдалась ближайшая вспышка. Всё происходило абсолютно беззвучно. Старика охватила паника - а что если все артефакты - подобно его бублику - лишь чьи-то овеществлённые мысли? Тогда и он - равноправно висящий в их рядах - только мысль, которую забыли и он никогда не вернётся обратно! Егорыч вперился взором в бублик и замедлил движение полос - остались две мысли - синяя, о стомиллиардном состоянии, и жемчужно-белая - о достижениях в науке. Дед перевёл дыхание - получилось! Теперь были доступны оба мира. Чтобы хорошенько запомнить дорогу, он опять вернулся в мир сияющего океана артефактов, пройдя по уже знакомой цепочке мыслей. Для этого требовалось знание истинных цвета и формы каждой из них - а это дедушке уже было известно. Он оказался как раз на вершине огромного цунами вместе с окружающими предметами, когда решил возвращаться домой. Бабке ничего рассказывать не буду - ну её к ляду - подумал он и эта мысль засеребрилась крошечными многоугольниками прямо над головой. Дед вернулся и открыл глаза. Он сидел на завалинке, ветерок по прежнему шевелил листву, но вот солнце уже перевалило зенит - времени прошло изрядно. Рядом кто-то громко икнул и матерно выругался. Егорыч повернулся - на завалинке сидел Петрович с ополовиненной банкой самопляса в одной руке и изрядным мешочком махры в другой и осоловело пялился на него.
- Петрович! - обрадовался старик - ЗдорОво!
 Однако приятель продолжал сидеть выпуча на Егорыча глаза и беззвучно шевеля губами.
- Э! Ты чего! - старик помахал рукой у него перед носом. Постепенно взгляд друга обрем осмысленное выражение.
- Вот ведь? - произнёс Петрович - Прихожу - нету его - бабка пошла искать. А он бац - и из воздуха появился! Это что же?
- Пить надо меньше - важно парировал Егорыч.
- Не - а как это ты делаешь? - Петрович уже пришел в себя и сделал добрый глоток спиртного - Научи! А?
 Егорыч выдержал паузу типа взвешивая за и против:
- Никому не расскажешь?
- Могила! - Петрович щелкнул ногтем по зубу, одиноко коричневеющему во рту и весь превратился во внимание.
 Егорыч отобрал у приятеля банку, основательно к ней приложился и произнес:
- Ну слухай, Петрович, сюда - короче подумай - о чём бы? да хоть о своей Марфе и её коровах! Подумал? А теперь представь какого эти мысли цвета...