1

Поправляя чёрный галстук, завязанный на вороте белой рубашки, отклонившись немного влево, к коробке автопередач, и посмотрев на себя в зеркало заднего вида, зачёсываю пятернёй тёмные короткие пряди назад, придавая им более-менее солидный вид. Не просто же так на прогулку вышел, хотя как раз и собрался воздухом свежим подышать сегодня, вот только из машины выберусь. Но, признаться, на самом деле жутко лень выползать из уютного салона, а уж тем более - светлого кожаного кресла, для того, чтобы оказаться на территории пустующей подземной автостоянки. Классическое место, где можно выловить одного ублюдка, задолжавшего мне некоторую сумму, позарез понадобившуюся именно сегодня.
Безуспешно приглаживая чёлку, притворно вздыхаю, откидываясь обратно на спинку кресла.
- Вот скажи, Рогатый, почему никто не хочет сотрудничать в пис-н-лаве, а? - бросаю взгляд на пепельного блондина, вальяжно расположившегося за рулём чёрной Ауди.
Персональная грелка всхрапывающе фыркает, поворачиваясь ко мне:
- Кишка тонка, босс?
Усмехаюсь, качая головой, и тут же замечаю движение какой-то человеческой фигуры за углом, полностью переключаясь на неё. Так-так-так... Мэтти собственной персоной! Какая случайнейшая и приятнейшая неожиданность.
- Оо, ты смотри, кто к нам пожаловал и прям вовремя, а! Какой тактичный молодой человек, прям растрогал меня.
Прикладываю руку к сердцу, изображая степень восхищения такой внимательностью ко старому больному мне со стороны ничего не подозревающего должника. Карибу не нужно объяснять и говорить, что пора пускать машину в ход и перерезать путь пареньку.
Опускаю ладонь на прохладную кожу, обтягивающую ручку двери, и хмуро наблюдаю за тёмной тенью, заметившей приближение к себе чужеродного объекта на колёсах. Будь сейчас не ночь, он бы ещё и сообразил, кому принадлежит катафалк его собственной смерти. Но - увы.
Что забыл парень в этом богом забытом месте? Меня это мало интересовало, но для полноты досье всё же пришлось быть в курсе того, где он работает, куда ходит и где его можно будет найти. Это мы и сделали - нашли. Сейчас оставалось только забрать у него то, что по праву принадлежит мне. Жаль некоторые забывают о хороших манерах, присваивая отданное по доброте душевной себе. А зря-зря. С жизнью, конечно, не расстанется, так как нет от него никакого проку мёртвым: тогда уж точно не вернёт деньги, но подстегнуть его желание жить и засунуть шлею под хвост, чтобы быстрее вертелся, собирая мне задолженную сумму, обязательно надо.
Глухой стук тела о капот вынудил отвлечься от мыслей, а сидящий рядом Рогатый смачно матюгнулся, после сразу же зверски заухмылявшись. Чёрт, я бы на месте Мэтта уже драпал, взывая к Богу и Дьяволу одновременно, лишь бы меня кто-нибудь спас от неминуемо надвигающейся смерти в лице амбала-костолома. Хорошо, что я не на месте этого неудачника, а по противоположную сторону. Греееелочка моя любимая... Почти с непередаваемой нежностью посмотрев в голубые глаза Карибу, сосредотачиваюсь и киваю ему, открывая дверь и выбираясь на прохладный, немного сырой воздух, не забывая взять с собой пушку.
- Привет-привет, Мэтти, - откровенно-насмешливо приветствую испуганного парня, уже успевшего отскочить от машины, но при виде моего верного партнёра, благоразумно решившего не делать больше никаких ненужных шагов. Одобряяяю, уродец. - Как тебе погодка? Хорошая, не правда ли?
Он явно ошарашен тем, что я завожу разговор о погоде, но, судя по его лицу, не спешит обманываться на мой счёт, с затравленным страхом прекрасно понимая, зачем я явился. Но что поделать, что поделать, когда нужно завязать разговор, то самое милое дело - поговорить о погоде.
Шатен отступает от капота, с которым пару минут назад так удачно столкнулся, и хочет сделать пару шагов в сторону от нас. Ну раз хочет, так почему бы ему это и не предоставить? Короткий взгляд карих глаз без слов приказывает Карибу следить за каждым движением парня, и он неощутимо, невидимо, но переносит основное внимание на него, не прекращая сканировать местность на предмет появления неожиданных гостей. Прикрыв себя с тыла и с переда, со всех боков и даже сверху и снизу, могу полностью посвятить себя общению по пренеприятнейшей теме, особо всё же не теряя бдительности, в любой момент готовый среагировать на какое-нибудь резкое движение или заметить плавно двинувшуюся к какой-нибудь опасной красной кнопке руку. Привычка, выработавшаяся с годами, позволяющая до сих пор оставаться в живых при активном содействии в этом Рогатого.
- Хорошая... - побледневший парень выдыхает, сглотнув и напряжённо выпрямляясь.
Находясь на расстоянии двух шагов от нас он себя не чувствует в безопасности, но так ему гораздо комфортнее. Когда ты на расстоянии вытянутой руки - есть шанс, что заметишь проблему прежде, чем она возникнет. Тем не менее, я почти представляю, как по его спине скатывается холодная капля пота и затравленно бьётся о стенки грудной клетки сердце.
- Так значит любишь такую? - улыбаюсь ему, почти садясь на капот автомобиля, и с живым интересом смотрю на Мэта.
- Да. Ворон, послуша.. - Ну что ты так мямлишь, а? Говори чётче, внятнее и громким голосом, а то разводишь тут нюни.
Но вернёмся к погоде, хотя я и услышал его робкое начинание, но оно в одно ухо влетело, из другого - вылетело, не задержавшись надолго, так что и внимания на это обращать не стоит. А сегодня весь день был лёгкий ветерок, солнце и никаких тебе магнитных бурь. Сказка, а не погода.
- Как приятно, когда вкусы совпадают! - Особенно в размере денег, которые ты мне должен. Хотя, что там, я предпочитаю иметь гораздо большие суммы в личном пользовании.
Шатена явно смущает мой непринуждённый тон и тема для разговора, а Карибу скучающе присутствует при всём этом, наверняка желая только долбануть по черепушке незадачливого парня и укатить домой, выедать сгущёнку из банок, спать на любимой подушке, а может и ещё чего-нибудь поделать. Вот лично я не отказался бы поесть.
Бледный Мэтт делает смятённый шаг в сторону, на что Рогатый тут же реагирует, хотя и не сдвигается с места. Я всё так же сижу на капоте идеально чистого автомобиля, с лёгким прищуром наблюдая за сегодняшним перекусом для самолюбия ворона. Ведь это дело так - заморить мелкого червячка, не более того.
Стоит большого труда не скрещивать на груди руки, хотя я и очень это люблю. Но постоянно приходиться пресекать себя и не дать себе подобное допустить. Скрещивание рук - закрытие, неуверенность, уместно, когда к тебе собираются прикопаться, а ты отчаянно ищешь защиты хотя бы в таком действии. Я же должен быть уверен в себе, совершенен, быть на шаг впереди всех действий и мыслей тех, кто мешает мне по пути идти ровно и без проблем. Дожив до тридцати трёх лет я научился держать руки свободно опущенными, самоуверенно расслабленными, но всегда поблизости от оружия. Уверенность уверенностью, а подстраховка никогда не подводила. Но вернёмся к нашим баранам.
- Вижу, о погоде ты говорить не намерен. Слушай, Мэтти... - с притворным вздохом потираю переносицу, не сводя с него глаз, хотя он мог и обмануться на этот счёт. - Давай ты сейчас по-быстрому вернёшь мне деньги, хотя о чём я говорю, не все же носят с собой по сорок одной тысяче, - нет, я не жоплюсь нисколько, просто люблю точность, - в карманах. Может чек выпишешь тогда, а?
Едва заметно сощуриваю карие глаза и с тем же живо-холодным интересом смотрю на парня. Наверняка у него и на счету нет такой суммы. Что поделать, прогорел парень на своей наркоте. Зря связался с падальщиком и ему подобными. Сталкивались как-то... Ну их к чёрту, этот тёмный народец.
- Ворон... - он сглатывает, явно предполагая уже красочные картины того, что с ним случится, так как он не может ни отдать сразу, ни выписать чек. Спрашивается: и какого хрена я приехал? Видимо так, поразвлекаться. - Ты же понимаешь...
- Что ты решил мне ничего не отдавать? Да, я это прекрасно понял.
- Нет-нет, Ворон, я не это имел в виду...
- Да? А мне кажется, что именно это. А что, ты хочешь меня чем-то обрадовать?
Коварный вопрос, который тут же переводит тему в нужное мне русло и оставляет всё нытьё и сопли позади. Люблю такие вопросы. Он тут же загорается готовностью, его глаза блестят, а мне это всё дико напоминает второсортные или же первоклассные, но однотипные, боевики о взаимоотношениях плохих и хороших парней.
- Я тебе отдам эти деньги, клянусь! Через.. - явно силится свести вместе свои возможности и надвигающуюся и напомнившую о себе опасность.
- Неделю. Я хочу получить свои деньги как минимум через неделю. Ещё лучше - через три дня.
Сейчас он скажет, что не может так быстро. Всё это до отвратительной скукоты знакомо.
- Но я не смогу... ты же понимаешь, у меня нет таких денег... - он отступает ещё на несколько шагов, очень осторожно, нервно и уже находясь на расстоянии трёх с половиной метров, но мы не реагируем на это болезненно, так как такое поведение банально продиктовано страхом перед уже точно ожидаемым. Желание шавки поджать хвост и дать дёру от более крупных кобелей, не более того.
- Откуда тогда у меня были, когда они тебе понадобились? Захочешь - найдёшь. Даю тебе неделю, - а вообще мне просто скучно без дел, несчастный ты гуманоид: - а затем жду денег без напоминаний с моей стороны. Договори..лись?
Я вижу, как вверх взметнулась рука с пистолетом, направленным практически в мою голову, или же сердце, и на один глухой стук качающей кровь мышцы я замираю, а душа уходит в пятки, чтобы затем ухмыльнуться, понимая, что всё это лишь идиотские и совершенно бесполезные попытки меня запугать и отстоять свою жизнь. Паршиво только то, что я не заметил, как пистолет оказался в его руках. Да ещё и такой миниатюрной модели. И куда смотрел Карибу, мне интересно. На зад мой, что ли, косился?!
Секунда, и раздаётся звук заглушенного выстрела. Сука, у тебя ещё глушитель стоит?!
Я уже жду жгучую боль в плече, инстинктивно зажмуриваясь, жду, когда горячее ощущение текущей из раны крови сменится на холодное, подступившее к конечностям по всему телу, но ничего этого не наблюдается даже через тридцать секунд.
Бешено стучит сердце: это страшно неожиданно оказаться на мушке, когда всегда всех ставил в это положение только ты сам. Это страшно: знать, что сейчас тебя прострелят, а может даже и пристрелят. Но никакой боли нет - только гулкий шум в висках и внезапная тишина.
Я открываю глаза, осторожно, будто меня ждёт не мой привычный человеческий мир, а как минимум девятый круг Ада за всё, и ошарашенно смотрю на кривую улыбку узких губ, с которых язык нервно слизнул несуществующую каплю холодного пота. Голубые глаза подмигивают мне, будто он хочет сказать, что ваша прекрасная задница, как и восхитительные глаза, спасены, босс, нечего волноваться. Он так близко. Я даже вижу только выступившую сегодня щетину на его подбородке, слышу хрипло сбившееся дыхание из мощной грудной клетки, и внутри меня тренькает какая-то стальная пружина.
Когда пружина сгибается, словно жмурясь, она не может сделать ничего плохого, но когда стремительно выпрямляется, становится поистине смертоносной. И чем сильнее нажмёшь на неё, тем большую отдачу, весьма неблагоприятную, получишь.
Быстро метнув взгляд на его плечо, по футболке на котором начинает расползаться тёмное пятно крови, в мозгу что-то пошатывается, и на ничтожную долю секунды наступает расфокусировка зрения. Слава богу, не задел артерию, кровь тёмная - из вены.
Моментальный шёпот, едва слышный: "Карибу...", тихий, вкрадчивый и только для него выдох, и жёсткая перестройка всей системы. Задача одна.
Напряжённо сощурив карие глаза впиваюсь направленным взглядом в стоящего с дрожащими руками на оружии Мэтта. Похоже, он сам не понял, что сделал. А может и понял, и догадался о том, что его ждёт.
Мне хватает холодного самоконтроля, чтобы вынырнуть из-за широкой спины Рогатого, который сам прекрасно справится с перенесением своего тела в более удобное сейчас положение, и я знаю, что он сейчас рвётся надрать задницу придурку, но затыкаю его суровым взглядом. Сиди на месте, Сохатый, и жди.
Картинное растягивание сцен убийства - это всё для кино. В жизни лично я предпочитаю быстрее и как можно менее болезненно. Обычно. Тогда, когда не задевают что-то, что лично мне очень дорого и нужно.
Спокойный один шаг в сторону Мэтта, и вот он уже, сообразив, срывается с места.
Убить одним выстрелом - это слишком легко и милосердно. Обычно я так и поступаю. Ещё обычнее: всех ликвидирует Карибу.
На чётком внутреннем автомате, недрогнувшей спокойной рукой поднимаю пушку, и один выстрел пробивает ногу убегающего. С криком подкошенного животного он падает на холодный грязный пол. Корчится, тянется к ноге и скуляще матерится. Его пистолет рядом с ним. Я мог просто отопнуть его ногой куда подальше, но есть вероятность, что он к нему подползёт. Не люблю, когда неблагоприятные для меня вероятности имеют высокий процент осуществления.
Делаю проще. Методичными двумя выстрелами простреливаю его запястья, мстительно желая пробить артерии. Чтобы он сдох от потери крови, а не моей руки.
Сворачивающееся в агонии, скулящее и болезненно цепляющееся за обе простреленные руки тело не вызывает ничего, кроме отвращения. Расширенные от страха, ужаса и боли глаза заставляют кривиться. Стоит огромного усилия не прострелить его башку. Смотрю сверху вниз на это насекомое, с прямой линией губ и почти без единой эмоции на лице.
- Босс, можно я его... - сзади раздаётся сиплый хрип верного и тупорогого оленя.
- Нет! - Я тебе сказал сидеть на месте, придурок. Сидеть и не шевелиться. ВООБЩЕ не шевелиться! Впрочем... - Залезай в машину, Рогатый. На место штурмана.
Недовольный всхрап служит мне ответом, и я подавляю фырканье. Знаю, что сделаешь всё так, как сказал. Особенно сейчас, когда ты ранен. Иначе тебе будет полный ****ец, Сохатик, и уже от меня, а не какой-то там пули.
Мэтт всё ещё корчится, всхлипывая и скуля, словно подстреленная дрянь. Хотя, таковой он и является. Хорошо хоть не визжит, как свинья, - наблюдать за этим зрелищем нет никакого желания.
- Вот представляешь, Мэтт... - Он меня не слышит за агонией боли, ему вообще сейчас на всё плевать, кроме себя самого. Вот в такие моменты и раскрывается истинная сущность человека. Вздыхаю: - Теперь мои денежки точно плакали. Считай, тебе повезло: долг отдавать не нужно.
Тупой выстрел в самое сердце, хорошо тело лежало так, что я мог прострелить самый важный орган жизни. Далее мне незачем смотреть. Труп как труп, похрипевший перед смертью - и ладно.
Нет свидетелей, ни одного, последний пристрелен. И я сковываю каждое своё движение, чтобы не сорваться на бег и не помчаться к Карибу, уже, слава богу, забравшемуся в машину, туда, куда я ему и сказал. Иду не слишком ровным, но вполне чётким шагом. Мы не поджимаем хвост, мы не щеримся, мы не боимся... уже вблизи машины срываюсь на бег и с размаху открываю водительскую дверь, вметаясь в салон. Некогда медлить, каждая секунда на кону. И мне плевать, если этот тупой идиот думает иначе!
- Босс, да ладно вам так нервничать... царапина.. же...
- Заткнись! - рявкнув, открываю бардачок, вытаскивая из лаконичного порядка перочинный нож.
Метнув взгляд на его плечо, понимаю, что время у меня есть, и этот амбал будет жить ещё как. Для него это и правда просто укол. Правда рука будет некоторое время болеть.
Прилипаю к Рогатому, сдирая с него рукав футболки... вот хули он короткий?! Рыча сквозь стиснутые зубы, неровно рву лезвием ножа собственную рубашку, матерясь на всяких долбоёбов, которые носят с собой оружие, хотя это им противопоказано, на себя - за излишнюю самонадеянность, на Карибу - за собачью преданность и великолепное исполнение своей работы, и отрываю кусок ткани, сдирая одежду с его плеча.
- Вы прям так активны, босс... - ухмыляется, сипло хохотнув и тут же поморщившись от боли, когда я приложил к его ране белую ткань.
- Заткнись, блять. Ради бога, заткнись, Сохатый. Держи.
И оставив его с этой тряпкой, дёргаю ключ зажигания, проворачивая его сразу же, и без промедления подаю машину вперёд, тут же набирая скорость. На холодном грязном дешёвом бетоне осталось лежать только перекошенное четырежды простреленное тело, залившее лужей крови весь пол и валяющийся рядом пистолет с глушителем и использованным патроном, оставшимся в нескольких метрах от трупа.

Я гнал по ночному городу, стремясь оказаться только в одном месте: в больнице у Церда, добродушного мужика, помогающего больным деткам и такому засранцу, как я. Естественно, по доброте душевной и по старой дружбе. А ещё за одну услугу, спасшую всю его семью. Таким людям не платят. Деньги - валюта купли/продажи, есть же кое-что, что приобретается не за деньги.
Например, исключительная преданность.
Хрипло вдохнув, отчаянно желаю закурить, но некогда, пока на соседнем кресле раненый Карибу. И пусть он хоть тысячу раз скажет, что это лишь царапина, по мне это ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО. И пока его нахрен не вылечат, никуда он не выползет и ничего не сделает! А без моего ведома и позволения - так тем более! Лежать часами, сутками, днями будет!
- Босс...
Стискиваю зубы, потому что, блять, из-за меня он пострадал, и гоню изо всех сил, но внимательно, чтобы не попасть ещё и в аварию. А то натуральный бы аншлаг вышел.
- Да?..
Кажется, косит на меня голубым взглядом. Ну да, у меня сейчас ломаный голос, и я нервничаю! И такое бывает. Дылда хренова.
- Скажите... нахрена вам нужна была эта сумма? Там же не миллион, а?
И не за миллион убил. За бесценок убил. Потому что нет цены тому, кто с раной в плече сидит сейчас со мной рядом.
- Надо было. - Бурчу, заворачивая уже к въезду на территорию больницы.
- Но зачем? - Вот любопытный олень! Нет чтоб молча сидеть и страдать от боли, нет же - корчит из себя любопытного героя, которому всё ни по чём!
Ладно, я спокоен.
- Тебе хотел завод сгущёнки подарить. Теперь получится приобрести только часть. Но не расстраивайся, откуплюсь сладкой белой массой поштучно.
Подозрительный, хриплый, иногда прерывающийся молчаливо переживаемой болью смех даже не бесит. Просто становится грустно. Ведь так хотел ему подарить... А вот сейчас он ранен. Чёрт.
Останавливаю машину, выскакивая из неё, и, подлетая к соседней дверце, помогаю Карибу выбраться из неё. Он, конечно, всячески делает вид и ведёт себя так, будто помощь моя ему не нужна, но мне плевать. Здесь я босс, и здесь я забочусь о своих подопечных. А о любимых - тем более.

На следующий день никого не волновала смерть какого-то Мэтта Верда, двадцати шести лет отроду, утром найденного с четырьмя пулевыми ранениями в ноге, в запястьях и сердце на подземной автостоянке.

2.02.'11 - 7.02.'11