Сборная солянка

С довольным видом осматриваю поблёскивающий заточённой сталью кинжал и тут же айкаю, падая вперёд, и с громким рычанием разворачиваюсь. То есть, пытаюсь развернуться, но что-то тяжёлое, кажется, точно размером с мамонта обрушивается на мою голову.
- АААААУ!!! - взвыв, стремлюсь было схватиться рукой за место, из которого сыпятся искры, но рука тут же потеряла неподвижность, будучи заломанной за спину.
- Тихо, Грюндичек.. - воркующий голос за ухом, а на спине чуствую тяжесть чужого тела.
- Какое тихо?! Ты ч-ч... - и тут меня пронзило догадкой. Не сказать, что приятной. Притихше шепчу: - Ты в отместку...
Довольный хмык служит показателем того, что я оказался прав.


- Нет... Нет-нет... Нееет..
- Да-да-да, мишка.
Смотрит так маньячно, надвигаясь на меня с горшком мёда, явно собираясь надеть его мне на голову, раз уж я все запасы уничтожил, благо жопа не слиплась...
- А НУ СТОЯТЬ!
Обалдев, Кальд замер на секунду, но затем фыркнул, кажется даже чуточку презрительно, и продолжил путь вперёд.
- Я тебя предупреждаю...
Ему плевать на все мои почти угрозы. Какой смелый волчара, а. Чёрт, зачем он с этой банкой в такой близости от меня... Чёёёрт... Я могу, я могу... Нет, не могу!
Быстро перекинувшись, медведем наваливаюсь на рыжего, валя его на пол и ложась всей тушей сверху, с довольным хрюканьем залезая мордой в банку, фырча и подхватывая языком немного засахаренный мёд.
- Шлууффай..а давай-мм ты мммёооодом обмажешшься весь, мммннн?
..нет, ну чё он меня бьёт так не нежно?!


Держась за полую пластмассовую палочку чупа-чупса, с влажным звуком выпускаю его изо рта, облизывая накрашенные губы, оставляя на них чуть кисловатый привкус, и снова обхватываю шарик леденца.
- Мне работать нужно...
- М? Ах, ну вот и работай. Я ж тебе помогаю, секс-на-ножках. Так сказать, направляю в нужное русло! - Ненавязчиво прогнувшись в боку, позволяю лямочке майки сползти по плечу, обнажив его.
- К сожалению, не в то, в которое хочется...
Бросаю на него ****ски-желающий взгляд голубых глаз и перекидываю ногу на ногу, сидя в расположенном близко к нему кресле, перекатив с одной стороны рта на другую сладость и чмокнув влажными губами воздух.
- А кто мешает пойти в то?
Застонав, он сполз по столу... Вот бедный.
И схватил рукой ручку моего кресла, резко дёрнув к себе, заставив меня широко улыбнуться, заметив на его лице хищную нотку решительности взять и отыметь:
- Никто.
Не сопротивляюсь вытаскиванию из моего рта чупа-чупса, принимая в себя влажный, проникающий глубже и трахающий в поцелуе язык любимого, с пошловатым мурчанием обхватывая его одной ногой за поясницу и настойчиво придвигая к себе.


-
Один выстрел.
-
Второй, на два сантиметра левее прежней дырки.
Бдыщ!
Удар левого кулака по груше.
--
Два выстрела подряд, в одну и ту же точку.
Дыщ-бдыщ!
Два удара, правой рукой и ногой.
Затянувшись почти потухшей сигаретой, выпускаю дым из лёгких, смотря через сероватые витые облачка на мишень...
Три выстрела совпадают с тремя ударами по избитой груше.
- Карибу, иди сюда. - Спокойный, флегматично выдыхающий дым и стреляющий по мишени я.
- Не помешаю, босс? - Запыхавшийся и вспотевший, полураздетый Рогатый, вытирающий шею и лицо полотенцем.
- Нет. Подойди, тебе же несложно, правда?
Наверное, пожал плечами, но я не увидел. Зато почувствовал, как он оказался за моей спиной, чуть сбоку.
- Спасибо.
От него тепло, как от печки, чувствуется даже находясь не вплотную к нему. Сохатый молчит, постояв, а затем опустившись и сев рядом, одновременно с выстрелом перезаряженного пистолета во второй круг мишени.


Тесный тёмный переулок, мы спиной к спине из-за того, что пришлось замереть в одном положении без возможности развернуться, а до этого немного не рассчитали. Так же, как и не предположили, что окажемся в подобном месте.
Затылком я упираюсь чуть выше его шеи, переводя дух, и слышу, чувствую его тяжёлое дыхание. Пистолеты оба наготове, а ты заметно напряжён, хотя и всё равно уверен во всём, что сейчас творится, а особенно - в себе. Не любишь действовать сам, я помню. Но когда попадаешься, приходится иногда даже и самому шевелиться.
В ушах и глотке стучит сердце, но напрягаю слух, пытаясь и одновременно боясь услышать шаги. Кажется... да, есть. Приближаются. А вдали визг шин и гулкий звук ударов. Точно они: только у них сейчас может дребезжать бампер.
Вздрогнувше напрягшись, улавливаю его движение, и вот мы тихо переворачиваемся друг к другу лицом. Смотрю в жёлтые совиные глаза, на белые взъерошенные волосы, узкие губы наверняка нервно облизнул секунду назад, и на нём сегодня почти нет побрякушек. И я - ниже него на десять сантиметров, с разноцветными глазами, с беспорядком неудачно поставленных ёжиком волос на голове и бешено скачущим сердцем. Адреналин, мать его.
Вдыхаю его запах, приблизившись к нему одновременно с тем, как он ко мне наклонился. Мягко касаюсь его губ своими, оставляя тёплый поцелуй, говорящий всё. Уже скучаю, безумно люблю, боюсь за тебя, холодок в животе нервно посасывает... Невысказанный, но переданный страх потерять и больше не увидеть после этой ночи.
- Люблю.. - еле слышимым шёпотом выдыхаю на его губы, посмотрев в янтарные глаза и словно пытаясь запомнить их на вечность.
Улыбка мелькнула на узких бледных губах, и без лишнего звука мы нырнули к противоположным углам подворотни, собираясь сделать последний рывок и запутать следы крупных хищников. Чтобы спокойно вернуться домой, залечь на месяц-другой в его норе и почти не выползать. Своя шкура и уши дороже, чем резвящаяся жизнь.
Оборачиваюсь, чтобы поймать глазами его тень, и ныряю на освещённую луной и огнями улицу, на ходу вытаскивая второй пистолет и снимая его с предохранителя.
Но шкура и уши любимого человека ещё дороже собственных.

13.02.'11 - 14.02.'11