Любовный кисель -с-

"Как ты там - очухался?
Тебя в сметану макнуть не нужно?"
(старая цитата)

Сцена из жизни в жанре: любовный кисель.

Эпиграф: "Ну, вот тебе любовный кисель..."

Ты: Я это написал потому что думаю... В общем, ты сама все поймешь
Я: Придумала! Это будет репетиция. Но вести ее будешь ты! :-)
Ты: Во, я попал... То есть, я могу мизансценами тебя озадачить? Не побоюсь этого слова: правильными?
Я: Можешь.
Ты: А это кино или театр?
Я: Кино.
Ты: Понял. А чего так много текста у персонажа?
Я: А это мысленный диалог.
Ты: И где он - диалог?
Я: Сейчас будет.
Ты: Значит, говоришь, жанр -любовный кисель?
Я: Я говорю? Это ты говоришь!
Ты: Точно. Ну, поехали. Пойдем, как обычно: от тебя.

Я: Что по задачам?
Ты: По возможности слушаешь, говоришь на импровизации, но строго по существу темы. Отвлекаешься только на меня, любимого. Мы - сидим. Я сижу в удобном кресле. Ты сидишь на мне, обняв меня ногами.
Я: Ты? В удобном кресле?!
Ты: Могу я хоть раз в жизни посидеть в удобном кресле?
Я: Ты еще галстук надень.
Ты: А почему мне всегда достаются неудобные позы?
Я: Да сиди, пожалуйста! В своем удобном кресле.
Ты: Ладно, проехали. Пересели. Нет, не сюда. Здесь муравейник.
Я: да мне вообще все равно - где ты сидишь. Я-то сижу на тебе?
Ты: Работай, болтушка!
Я: Незнайку читал? "Начинай, я подстроюсь."

Ты: Мы с тобой так редко говорили по душам...
Я: Мы с тобой - факт, редко. Всю душу наизнанку вывернула! Интересно, во мне что-нибудь осталось? Про запас? Можно перевернуть и потрясти. С пустым успехом.

Растегнула на тебе пуговку. На манжете. Нащупала твою руку у себя на заднице и растегнула!

Ты: Так, я еще и в рубашке?
Я: Конечно, пришел меня потравить. Выбрал самую лучшую.
Ты: Это мы про что сейчас?
Я: Про рубашку. А ты про что подумал?
Ты: А что я хуже академика, который твоих подтекстов семиплановых опасался?
Я: Можно подумать, что я их специально выстраива. Нашел латинку!
Ты: Как многозначительно звучит - по душам, значит открыть самое интимное, чувства.
Я: Открыла!
Ты: Надеюсь, не банку килек в томате без консервного ножа?
Я: Страшную тайну.
Ты: Страшней, чем я на пуантах?
Я: А при чем здесь пуанты? Между прочим, если тебе поставить задачу - завтра все, как Паршаков, стоят на пуантах - будут стоять. Правда, сначала придется на них встать тебе. А там, где один смог - остальные подтянутся.
Ты: А зачем?
Я: А затем, что проще разведчика научить танцевать, чем завербовать танцовщика!
Ты: А фактура как же?
Я: А при чем здесь фактура? Объявили постановку балета про СпН. Гастрольный тур по миру. Всем нравится.
Ты: А, ну если на мир посмотреть, то конечно.
Я: В прицел.
Ты: Ну, просил же, по делу!
Я: Я что-нибудь сказала про хвощ?
Ты: Лучше бы про хвощ сказала.
Я: Хвощ меня обвил.
Ты: Как это?
Я: Ну, вот так, хвощ что ли не видел?
Ты: Мы всегда были заняты друг для друга: работа, спортзал, друзья. Стеснялись, не договаривали.
Я: Интересно, что я могла тебе сказать?
Ты: Я бы был счастлив, если бы ты меня просто услышала.
Я: Я тебя слышала, как слышут стук собственного сердца. Ты когда слышишь только стук своего сердца - что-нибудь еще способен сделать?
Ты: Стимул, практически. Жив!
Я: Это ты сейчас жив. 
Ты: Я и тогда уже был жив.
Я: Представляешь, подобрать щенка больного, лечить и приговаривать: болявенький ты мой, бедняжечка, ты болей, болей (ну, и так далее...). И когда же он выздоровеет?
Ты: А если никогда?
Я: Значит, рад будет, что его не ругает, за то, что он гадит и на улицу не просится. Нет сил!
Ты: Жестокая позиция. Он, значит, гадит, а ты его не ругаешь.
Я: Он, значит, бредит, а я его записочки школьные, которые он совсем не мне писал, в коробку из-под печенья с корицей сложила. И даже запах их слышу, представляешь?

Ты: Я не хочу тебя учить, ты уже взрослая девочка, я тебе доверяю. Но хочу сказать то, чего не сказал ранее...

Перестала болтать. Сижу, молчу. Смотрю в твои глаза. И думаю: значит, актер играет даже в жизни? А еще ты умеешь строить глазки. Значит, ты их просто строишь и все? А я не умею строить глазки. Но комплименты про глаза слышала, не скрою. И никогда, ни одному актеру я не сказала - сыграешь Колобка, станешь профактером. Наоборот, я всегда старалась дать актеру возможность подрасти. И внести в свою жизнь радость людей, с которыми они общаются. Даже не представляю, как можно было бы сыграть, например, этюд: не пил три дня. И вот на все про все у тебя глоток воды в руках любимого человека.

Ты: А любимый человек тоже не пил?
Я: Это не важно. Зачем же быть таким рассчетливым? Уточнять? Если долго рассуждать - вода просочится сквозь пальцы и уйдет в песок. Интересно другое. Люди рассказывали о себе своими действиям честно все. Даже то, что не смогли бы рассказать словами. Они о себе этого не знали!

Ты: То чего таил в себе, не хотел показаться слабым.

Касаюсь безымянным пальцем левой руки втоей щеки. 

Я: Что ты чувствуешь?
Ты: Только теряя, мы переоцениваем свои ценности, свое отношение. Я понял одно: сказать о своих чувствах – значит, сбросить огромный груз тяготивших душу мыслей. После чего испытываешь неимоверное облегчение…
Я: Опять телепатия!
Ты: Для этого я и пришел, потому что тяжесть в моей душе из-за недоговоренности
до сих пор держит мою душу, не отпуская ее.
Я: Интересно, а "переговоренность" - бывает?

Ты на меня так посмотрел, что я сразу вспомнила, что я "взрослая девочка".

Ты: А моя душа держится за тебя.

Недвусмысленно поскребла по твоей спине ступнями ног. Теперь ты понял, почему я была не согла сажать тебя в удобное кресло? Да-да, вот такая я эгоистка!

Ты: Ты последнее прибежище моей души, это ты растворила меня в себе и стала моей частью.

Ой, ты, оказывается тот еще эгоист! А я думала, что одна здесь такая. Но ты же не знаешь о чем я сейчас думаю?

Ты: Ошибаешься, знаю. Ты вошла в меня через душу, что бы понять что я чувствую.
Я: Ой, а что, диалог, который я сейчас с тобой - затеяла звучит, а твой исходный текст - это закадровый монолог?
Ты: Тебе достаточно было прикоснуться губами к моему сердцу.

Ты меня что - специально пытаешь? Пытка словом! Для моей чуткой души - это потрясение.

Ты: Я поистине счаслив пренадлежать тебе, обладая тобой.

Представь себе квадрат из четырех спичек. Нужно переложить две спички так, чтобы получился прямоугольник. Твои действия? Ломать спички, как ты понимаешь, нельзя. Ты уже переложил мысленно спички так, чтобы получилось две параллельные линии По две спички каждая? И совершенно понятно, что сознание "дорисует" не хватающих боковых сторон. Потому что на квадрат теперь это положение спичек не тянет. А задача - получить прямоугольник. Только, вот беда, прямоугольник это тоже квадрат. Переложить - поменять любые две спички местами. Ты об этом подумал? А я подумала. Хотя сначала я думала совсем не об этом. Я думала о том, что так важно давать полную информацию. Иначе сознание дорисовывает то, чего нет так, чтобы получилось то, чего ему так важно увидеть.

Ты: Ты, как никто, знаешь, как я не люблю эти нежности; но сейчас, сидя с тобой рядом в машине, зная, что я скоро должен проститься и уйти, - улыбаюсь.

Заешь, я пытаюсь вдолбить в свое сознание твою мысль: ничему не удивляюсь. Ты перестал быть ребенком? Возможно все. А я удивляюсь. Я люблю удивляться, представляешь? Даже тому, что уже знаю. Не перестаю удивляться. И восклицать: этого не может быть! Не может быть!!! И тогда то, что оно есть - бьет по мозгам, как стакан теплого, вонючего, неразбавленного спирта. Лучше не курить.

Ты: Откуда знаешь?
Я: Ты же ничему не удивляешься?
Ты: Я сказал, что я удивлен?
Я: Знаешь, мы очень любим слушать то, что нам нравится. В то время, как научиться чему-то можно, лишь, проанализировав то, что нам не нравится.

Ты: Это начало нового пути. Страх - это неизвестность.

В твоем понимании у женщины есть свое место рядом с мужчиной. В моем понимании у такой женщины, как я, определеного места быть не может. Нельзя мне определить - спать на коврике, пить вот из этой миски, после двадцати двух часов не лаять, а за принесенные в зубах тапочки - конфетка. И еще. Страх - это как раз известность. Неизвестное - любопытно. Но боишься ты только тогда, когда твердо осознаешь чем тебе это грозит. Знаешь, что такое горечь? Это передача информации в мозг. Если ее перекрыть - горечи, которую мы так опосаемся, не будет. Но вместе с этим исчезнут все вкусовые ощущения. Все! Жизнь будет пресной на вкус. Вкус жизни! Я люблю бывать там, где меня быть не может. И ненавижу быть там, где должна быть.

Ты: А неизвестность - это рождение нового.

Тогда известность что? По-твоему? Рождение старого? Смерть старого? А если оно еще живо? Логические связи прорабатываю. Но так и не постигну их сути. Никогда. Не дано.

Ты: И в природе рождение всегда прекрасно.

А когда дети наркоманов без рук рождаются? Или когда у Гитлера рождается зверский план завоевать Европу?

Ты: Я же сказал - в природе!
Я: Ты не отвлекайся. Я же молчу. Слушаю. Думаю. Над тем, что ты говоришь.

Ты: Где бы и с кем ты ни была, я всегда буду рядом с твоей душой, в твоем сердце, девочка моя. Не бойся ничего. Ты хозяйка своей жизни.

Здесь ты не выдержал и подумал: ну, что же ты ни о чем не думаешь? Я даже не знаю что подумать! Соткано из живья? В голове - сплошные бурлюшечки. Ты знаешь, что у бурлюшечек есть конкретный подтекст? Все там не с потолка взято. Сегодня прочитала, что есть фильм, который рассказывает о девочке, которая не умела говорить. Мама растила двух девочек в изоляции, у нее была деформирована речь. И они разговаривали между собой на совершенно особом языке.

Ты: Ведь я жив, пока жива твоя память.

Улыбнулась, мой склероз, оказывается, и есть мое счастье! Помнить больное - слишком больно. Дело не в страхе. Тебе же не придет в голову преодолевать боль просто так. Чтобы доставить себе удовольствие. Ты же не мазохист. Ты не мазохист?

Ты: Только не настаивай, чтобы я тебе сказал все это в одном слове - ты все сама поняла, ты хорошая ученица, моя милая девочка.

Если вместе с тобой в мою жизнь пришло все, значит, с твоим уходом я останусь ни с чем?

Ты: С носом!
Я: Значит, я просто перрон, возле которого ты сделал остановку?
Ты: Ну, вот. На импровизации ты поработала. А теперь, боец, повторите! Как поняли?

Я: Ты так редко говорил со мной по душам... Как многозначительно звучит - по душам, значит, открыть самое интимное, чувства. Для меня ты всегда был занят: работа, спортзал, друзья. Стеснялся, не договаривал. Твои попытки учить меня, взрослую девочку! Ты мне доверяешь? Скажи то, чего не сказал раньше... То, что таил в себе, хотел казаться сильным. Потеряв, ты переоценил свои ценности,
свое отношение. И решил сказать о своих чувствах, чтобы сбросить огромный
груз, тяготивших душу мыслей. Ты испытал облегчение?

Ты пришел, потому что тяжесть в душе из за недоговоренности  до сих пор держит душу,  не отпускает? Твоя душа держится за меня. Я последнее прибежище твоей души, я растворила тебя в себе,  стала твоей частью. Я вошла в теня через душу, чтобы понять что ты чувствуешь, мне достаточно было прикоснуться губами к твоему сердцу. Ты счаслив пренадлежать мне, обладая мной. Я, как никто знаю, как ты не любишь нежностей, но сейчас, зная, что скоро должен будешь проститься и уйти, ты - улыбаешься. Начало нового пути. Страх - это неизвестность, а неизвестность - рождение нового. В природе рождение всегда прекрасно. Где бы и с кем я ни была,
ты всегда будешь рядом с моей душой, в моем сердце, де-воч-ка-тво-я. Ни-че-го-не-бо-ять-ся. Я хозяйка своей жизни.
 
Ты жив, пока жива моя память. Не настаиваю, чтобы ты сказал все это в одном слове. Я все поняла, я хорошая ученица. Твоя милая девочка.

Ты: Что запомнишь?
Я: Какое счастье, что у меня склероз!
Ты: Хоть что-то ты запомнишь?
Я: Все, что не смогу забыть. Перечислить?
Ты: Длинный?
Я: Могу в одно слово.
Ты: Значит, почти ничего...
Я: Улыбнулась. "Бурмодрюлешуконюродубачка", страничек на семь-восемь. Тысяч.
Ты: А на самом деле?
Я: Острую коленку.