волк

Волк.
1 гл.
Он был стар и голоден. Переступая лапами по снегу, у старой развесистой берёзы прислушивался, ожидая с нетерпением, когда стихнут в деревне последние звуки. Луна пробираясь между частых, косматых тучек, освещала всё вокруг серебристо-призрачным светом. Сыпал редкий снежок. Мороз, покрепчав к ночи, пощипывал  кончик носа. Если бы не голод, забраться бы в дальний угол норы, уткнуться носом в сухую траву, вперемешку с клочьями вылинявшей шерсти пропитанные старыми запахами волчицы и забыться долгим тревожным сном.
Волк, подняв засыпанную снегом тяжёлую голову, гля-нул на луну. Хотелось выть, но старый опыт подсказывал лучше помолчать. Так как до сих пор побаливала лопатка, куда угодила страшная штука, вылетевшая с огнем из палки человека. Опустив голову, он хватанул снег, утоляя жажду, потом ещё и ещё. Замер и убедившись, что в деревне, наконец-то, наступила тишина, медленной трусцой напра-вился к темнеющим вдали избам.
В его привычку уже давно вошло обшаривать мусорные ямы и помойки. Иногда находилось кое-что, что могло заглушить его голод. Он подходил с наветренной стороны, чтобы не учуяли собаки, и бесшумной тенью скользил по задам дворов, и окутанных темнотой улиц. Волк хорошо помнил, где были злые собаки, а где ленивые. Знал, где чаще выбрасывались объедки.
Неожиданно из-за ящика выскочила тёмная тень, и, за-шипев, бросилась в пролом плетня. От неожиданности волк, оскалившись, показал стертые, пожелтевшие зубы. Постояв немного, осторожно подошел к ящику. Там почти ничего не было кроме засохших корок хлеба, опять засосало
под ребрами. Быстро заглушив голод, он побрёл дальше.
Проходя мимо двора, его остановил слабый запах, но такой аппетитный, что начали подрагивать лапы. Сунув нос между штакетин в заборе, он принюхался. Сладковатая слюна наполнила пасть, заблестела в уголках губ.
Забор был на половину засыпан снегом. Но перепрыг-нуть его волку было уже не под силу. Пройдя немного, обнаружил занесённую снегом калитку, которая была чуть приоткрыта. Постояв в нерешительности мгновение, он протиснулся в отверстие. Медленно и бесшумно подкрался к предмету, от которого исходил запах. Это была миска полная замерзшей каши с мясом. Она стояла почти рядом с будкой. Прислушавшись, понял, что там ни кого нет, хотя запах ещё не выветрился после бывшего жильца. Рядом валялась цепь с ошейником. Понюхав снег, волк подошел к будке и сунул нос в отверстие, Оттуда пахнуло смертью. Шерсть поднялась на загривке. Он медленно отошел, подумав  –
- Наверное, собака сдохла, а хозяева забыли убрать еду. - Сглотнув слюну, глянул на окна, потом на дверь темнеющего дома. Принюхавшись, уловил слабый запах другой собаки, но совсем ещё маленькой. Видно хозяева её держали в доме. Вспомнился свой последний помёт. Запах щенков из темной норы, ревнивое ворчание волчицы, не подпускающей его к малышам, пахнущих также как и сейчас. Этот запах, разбередил его память. Припомнилось, когда возвращался с добытым зайцем, услышал выстрелы, и лай собак. А когда всё затихло, подкравшись к норе, и обнару-жил, что там никого нет только запах смерти висел в воздухе.
Волк оскалил клыки. Собираясь уходить, вспомнил о чашке. Ухватив её зубами, быстрой трусцой понёс в лес, к своей норе. Предвкушая как там, в темноте будет лизать  замерзшую кашу с кусочками мяса.
Снег сыпался уже густой пеленой, покрывая  всё вокруг белой, пушистой шубой. Ложился на крыши изб, дороги, поля, сереющий вдали лес, пряча следы волка спешащего к своей норе.


2 гл.

Почти два дня зима показывала свой лютый нрав. Мо-роз стоял крепкий, колючий. Вьюга выла и свистела в высоких кронах сосен и елей, осыпая с ветвей затвердев-шие на ветру куски снега, хвою и полупустые шишки. Наконец непогода успокоилась, мороз ослабел, снаружи стало тихо. Разлепив сонные веки, волк попытался что-либо рассмотреть. Но в норе стояла полная темнота. Медленно поднявшись, он потянулся, зевнув, и на зане-мевших лапах двинулся к выходу. Наступив на что-то металлическое и круглое, резко отпрянул принюхиваясь. Пахло прелым с кислинкой застоялым воздухом. Ничего угрожающего не почувствовав, ткнул в металлический предмет носом. Вспомнив что, там была еда, у него тонко засосало в животе и свело в голодную спазму. Волк заторопился к выходу. Лаз был засыпан  снегом, уткнув-шись головой, он пробил полуметровую, мягкую преграду и вылез наружу.
Луна висела между макушками елей, освещая всё во-круг ярким, светом. Искрился снег, и между сугробами затаились призрачные голубоватые тени. Было тихо и морозно. Прислушавшись, он успокоился, немного постояв, присел. Зевнул, мотнув головой, посмотрел на луну. Идти ни куда не хотелось, но голод заставлял принюхиваться, ловя ушами звуки, только ему слышимые и понятные. Где-то под снегом возились мыши, соболь спускался по дереву на охоту, куропатки и глухари зарылись под снег от мороза. И это была очень лёгкая добыча для пушистого хищника. Ухнул вдалеке филин, наверное, поймал мышь, и ещё разные лесные звуки долетали до ушей волка, которые не так сильно волновали как голод. Тяжёлой трусцой волк направился к кромке леса. Наст был достаточно твердый, и лапы оставляли чуть заметный след. Выйдя на пригорок, остановился, глянув на спящую деревню, чутко поводил ушами, прислушиваясь к ночным звукам. В деревне было тихо, только сонно тявкнет собака, резко взвизгнет поросё-нок где-то в хлеву, да ветер, одиноко гоняющий поземку по полю, шелестел редкими, сухими былинками. От этих звуков у волка мурашки пробежали по спине, вспомнилось, как с волчицей они подкопались под один хлев, ещё до заморозков.
Земля была после осенних дождей влажная и мягкая, легко рылась, отлетая в стороны от быстро работающих лап. А потом ударил в нос этот запах, ничем не сравнимый, запах тёплого хлева. Он опьянил их и свёл сума, носясь в потёмках, хватали и рвали на части кур, гусей. Блеяли овцы, визжали свиньи, мычала и бодалась испуганная, огромная корова. И тут волк наткнулся на мягкое, горячее тело поросенка, совсем маленького, который истошно визжал, забившись в угол. Схватив его за горло и больше ни чего, не замечая, он упивался теплой кровью и кусками парного мяса, которые, не жуя, глотал, рыча и изнемогая от удовольствия.
Потом было всё как в тумане, крики людей, надрыв-ный лай собак, узкий лаз и бешеный галоп, где, обгоняя их, летели, посвистывая, огненные пчёлы. Сильный удар в спину свалил волка, но в горячке поднявшись, он рванул за уходящей волчицей, не чувствуя боли.
Добравшись до норы, волк почувствовал слабость и тупую боль на загривке, видно пуля прошла на вылет, оставив сквозную рану, из которой обильно сочилась кровь. У логова нетерпеливо поджидала подруга, юркнув в лаз, заскулила, видно ей тоже досталось. Найдя её там, он внимательно обнюхал волчицу и, не обнаружив на ней ни чего серьёзного, кроме содранной шкурки на лапе отошел в угол,  тяжело опустившись на сухую траву вперемешку с перьями и старой, вылинявшей шерстью. Опустив голову на лапы, впал в забытье, Вылизав царапину на лапе, волчица подошла к волку и принялась за его рану, осторожно прикасаясь теплым языком. Этого он уже не чувствовал и не знал, что снаружи разыгралась непогода. Повалил густой снег, покрывая плотным покрывалом, следы и капли крови. Заставляя  людей подозвав собак повернуть к дому, теряя надежду найти в такой круговерти серых разбойни-ков.
Отгоняя воспоминания, он потрусил между сухих бы-линок, торчащих из снега, к огородам. Полазив по помойкам и не найдя ни чего съедобного, вспомнил о пустой будке, в надежде, что там может ещё что-то найдется, крадучись направился туда.
Снега намело столько, что калитка опять была, не плотно закрыта, юркнув в неё уже без всякой осторожности, бросился к миске, которая опять стояла около  собачей будки. В чашке была еда, не так много как тем разом, но зато не замёрзшая и очень вкусно пахнущая. Быстро поглощая содержимое, не заметил, как из отверстия в будке на него смотрят два любопытных глаза. На конец до волка донесся тонкий, странно напоминающий кого-то запах. Насторожившись, он потянул носом. Запах шел из будки, там кто-то находился. Попятившись, волк, оскалил зубы, предостерегающе зарычав. Однако там было тихо. Он не знал, что ему предпринять, немного постояв, подошел к чашке и быстро доел остатки. В это время из отверстия появилась небольшая мордочка и боязливый, но любопыт-ный взгляд внимательных глаз, спросил, -
- Ты кто такой будешь, незнакомец?  -
Волк от неожиданности остолбенел, хвост полез меж-ду задних ног, но, потом, сообразив, что перед ним, маленький щенок мелькнула мысль задушить его. Но что-то удержало, скорее всего, запах материнского молока и ещё чем-то давно забытым потянуло из отверстия в будке.
Он глянул на опять высунувшуюся мордочку и чуть вильнул хвостом. Щенок как будто этого и ждал, выполз на брюхе и, повизгивая, перевернулся на спину, задрав вверх все четыре лапки, метя хвостиком по снегу. Ёрзая на спине, он всем видом показывал, что ему очень хочется познако-миться с большой собакой. Но она, ткнув носом щенка, в бок, развернувшись, побежала к калитке и исчезла в темноте. Поднявшись, малыш отряхнулся и, понюхав след незнакомца, запомнил его запах. Постояв ещё немного, он забрался в будку, свернулся в клубочек на мягком сене, и, вздохнув, сладко задремал.


3 гл.

Теперь волк каждую ночь наведывался в этот двор, где его ждала чашка с едой, хотя иной раз почти полупустая и его новый, маленький друг. Весёлый комок шерсти с мокрым носом, тыкающийся при встрече в грудь, весело скачущий рядом. Щенок больше не вызывал недоверия у него. Пока он ел, тот вертелся бесёнком вокруг, при этом, не издавая ни звука, как бы понимая, что лишний шум может навредить его новому товарищу.
Этой ночью был иначе. В доме всё ещё не спали, шум голосов, музыка, хлопанье дверью, говорило, что у людей произошло что-то необычное. Поняв, что после этого может остаться много вкусных отходов и сахарных косточек, которые идут или в помойку, или домашним животным, или собакам. Да и в воздухе ещё до сих пор витал запах свеженины. У волка засосало под ложечкой, и густая слюна наполнила пасть.
 Осторожно обойдя двор огородом, он юркнул под крыльцо бани, решив обождать, когда всё успокоится. В ожидании не заметил, как придремал, так как чувствовал, что его маленький друг не выдаст своего приятеля. А тот носился по двору, путался под ногами проходящих людей, весело подпрыгивал, и его гладили по голове, приговари-вая, -
- Ишь ты, бесенок, какой, хорош и мастью и по-родой. -  И совали кто кусок булки, а кто и колбасы. Щенок мчался к будке и там складывал в уголок всё, что ему давали. Над ним посмеи¬вались: « Ишь, какой запасливый малец!» Потом гости разошлись, наступила тишина, и, покрутившись ещё немного по двору, он залез в будку. Там проверив свои припасы, улегся у отверстия и стал наблю-дать за дверью дома. Немного погодя на крыльцо вышла хозяйка в распахнутом полушубке, пахнущая тёплым хлебом которым часто угощала щенка и ещё чем-то очень вкусным, от чего у малыша непроизвольно хвостик стал повиливать и постукивать по подстилке в будке. Постояв так некоторое время, задумчиво глядя перед собой, она перевела взгляд на домик собаки и, заметив в нем щенка, сказала, -
- Ну что проголодался? Вот ведь забыла,  как тебя Димка назвал. Ну ладно, есть хочешь? Вон ведь какой тощий, вроде бы каждый день тебя кормлю, а у тебя не спина, а гребень для расчёсывания кобылам хвостов. Ну, ничего я тебя откормлю, а то какая из тебя охотничья собака? Сейчас принесу вкусненького, что от нашего пиршества осталось. -  Помолчав, тихо сказала, -
- Старшенький сынок пришёл из армии, радость то какая, думала и не дождусь. Сердце всё по нему изболелось, Далеко служил на границе. Один раз и был в отпуске, да ещё и благодарность я получила за сына, вот! А слёз пролила над его письмами! Да что это я совсем рассопливилась, ещё и перед тобой лопоухий. Ну да ты я вижу, слушатель внимательный, ишь как головёнку накло-нил, и глазёнки умненькие как будто и впрямь понимаешь, что говорю. Ещё бы поддакивал, то я бы подумала, не с ума ли я сошла на радостях. До тебя у него была собака, теперь ты его хоромы занимаешь. Что с ней случилось, сама не знаю толи, заболела, толи от таски пропала, кто знает, и ветврач не помог. – Помолчав немного, вздохнула, -
- А собака была уж очень хорошая. Сын щенка не знаю, где достал ещё слепышом. Выходил с соски козьей поил, даже спали в месте, как я не ругалась. А как подрос, сделал ему сам будку, и всё равно как я не досмот-рю, так хитрые опять вместе спят на кровати, сладу с ними не было. Помнится, на охоту пошёл с Барсиком, это он  его так звал, ну вот, нет и нет их, темнеть уже стало. Слышим, на крыльце Барсик воет, и дверь царапает, выходим, а он весь в сосульках и как бросится к калитке и всё на нас оглядывается. Мы тут и сообразили дело плохо, не утопился ли сын, река недавно только замёрзла. Там у полыньи и нашли его, обмёрзлого и без памяти. В этом месте река спокойная и не глубокая. А так давно бы под лёд утянуло. Рядом ружьё лежит весь приклад погрызенный, видно собака тянула за него, так может, и выполз на лёд. Целый месяц пролежал с воспалением легких, чуть не помер, но, слава богу, всё обошлось, пошёл мой сынок на поправку. А  Барсик вот ведь верная псина не отходил от кровати не на шаг, почти не ел ни чего, только воду лакал. Одним словом кости да кожа был, Как сыну полегчало, так и собаку как подменили, весёлый, крутится вокруг нас, есть начал. Вот ведь какие дела! - Повернувшись, она сказала, -
- Ну, хоть убей, не припомню, как тебя сынишка назвал, ну и выдумщик Димка! - махнув рукой, скрылась в проёме двери.
Щенок повернул голову в сторону бани, он помнил о тени юркнувшей под крыльцо и знакомый запах. Подождал хозяйку, которая долго о чём-то ему рассказывала добрым и грустным голосом, от чего казалось, что его гладят по шерсть мягкой и ласковой рукой. Она вышла, держа в руках не большёй тазик полный вкусно пахнущей еды. Спустив-шись с крыльца, подошла к будке и, глянув, на пустую чашку, поставила тазик около щенка, сказав -
- Ладно, ешь из него, только не лопни, на вот тебе па-ру сахарных косточек, зубка на досуге поточишь. Работы у тебя на всю ночь дом и всё остальное охранять, хотя какой из тебя охранник, тебя самого надо охранять. Наконец всё стихло, погасли окна в доме и, подождав ещё немного, щенок направился к бане. Сунув нос под крыльцо, призыв-но вильнул хвостиком. Его заждавшийся лесной гость осторожно выглянул из своего укрытия, прислушался. Но голод  толкал его вперёд за маленьким другом, и он крадучись последовал за ним.
Жадно поглощая содержимое тазика, волк на какое то мгновение притупил осторожность и уже с запозданием услыхал, как щелкнул замок, и распахнулась дверь. Он заметался у будки и не чего, не соображая, юркнул в неё.
На крыльцо вышел Андрей с накинутым на плечи по-лушубком. Чиркнув спичкой, закурил. Бросив взгляд на двор, подумал, -
- Ну, наконец, то дома, двор каким был таким и остался, ничего не прибавилось, и не убавилось. - Резко повернув голову, посмотрел на будку.
- Однако убавилось. Да старина, не дождался, - ком подкатил к горлу, закашлявшись, заметил около неё щенка, стоящего широко расставив толстые лапы, воинст-венно подняв хвостик. Насторожённый взгляд спрашивал, -
- Ты кто такой? –
- Не бойся, я свой – весело сказал парень, спус-каясь с крыльца. –
- Ну, как хоромы, ещё не тесны – и с грустью прошептал, -
- Эх, Барс, старина, что же ты не дождался? – он наклонился, что бы потрепать щенка по загривку, но тот, отпрянул, оскалившись, хватанул зубами и если бы не быстрая реакция, быть бы пальцам в бинтах. Отдёрнув руку, Андрей с восхищением сказал, -
- Ну, ты зверюга, как там тебя братишка назвал, Рембо что ли? Привет Рембо я Андрей, запомни, твоим хозяином я уже конечно не буду, впрочем, у тебя хозяин уже есть. Давай, будем друзьями, согласен или нет? Целоваться я к тебе не полезу, сильно уж ты грозный, но знаешь, что-то в тебе есть. Может Димка, и не ошибся, назвав тебя Рембо. Ладно, завтра продолжим знакомство, а сейчас поздно уже совсем. Давай на боковую, вообще отбой по нашему, ещё не скоро отвыкну от некоторых слов. Ох, и денёк был, голова гудит браток как пустой котел, – повернувшись, он, направился к дому. Поднявшись на крыльцо, докурил и, стрельнув окурком, скрылся в проёме двери. Наступила полная тишина.
Волк за всё это время пережил такой ужас, что еле стоял на трясущихся лапах. Его била крупная дрожь и в сознании мелькала мысль. Если человек попробует заглянуть в будку  то ему ни чего не останется, как бросится  и вцепится в горло этому парню. Так как знал, чем может кончиться эта неожиданная встреча. Однако тот, поговорив ещё немного, ушёл и волк, выждав ещё, вышел из своего укрытия и быстро потрусил к калитке. Остановившись около неё, он глянул на увязавшегося за ним щенка. Ткнул его в бок и исчез во мраке ночи.

4 гл.

Две ночи не было волка, щенок скучал по этой боль-шой, молчаливой, пахнущей таинственными, лесными запахами собаке. Но долго не приходилось грустить. Новый жилец пытался опять навязать свою дружбу. И как бы щенок не сопротивлялся, пришлось позволить надеть на шею какую-то странно пахнущую штуку. Она терла шерсть и мешала спать. Он пытался содрать её, но ничего не получалось. И щенок, смирившись с ней, успокоился. Новый знакомый его не обижал и всякий раз, когда видел его, приветливо окликал посвистывая. Даже давал кусочки колбасы, которую щенок очень любил. Чесал за ушами, от чего  задняя лапа сама от удовольствия начинала стучать по снегу. Что-то говорил ему и показывал, водя руками по сторонам. Щенок с интересом наблюдал за ним, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом тот шёл по своим делам, а щенок, бегая по двору иной раз, останавли-вался у забора, просовывая между штакетин нос принюхи-ваясь. Но воздух пах всем чем угодно, только не его таинственным другом.
Небо затянуло тучами, пошёл крупными хлопьями снег. Щенку стало грустно, он залез в будку и, положив мордочку на лапы, стал наблюдать за тем,  что происходи-ло во дворе. Хозяин и новый знакомый кололи дрова, хозяйка суетилась по хозяйству, управлялась со скотиной. Они переговаривались между собой, посмеивались подшучивая. Хозяин щенка Димка куда-то каждое утро уходил на целых полдня, приходил уставший и иной раз не в духе. Но это бывало редко, а если случалось, то щенок забирался на крыльцо и прислушивался, как из-за двери раздавались сердитые голоса, это отчитывали за что-то Димку. Щенку тогда хотелось защитить его, он начинал скулить и лаять, царапая двери когтями. Через некоторое время выходил хозяин, сердито глянув на него, ворча, -
- Всю дверь ободрал, защитничек, опять твой дружок принес двойку. Вот ведь охламон, и драть его жалко, да и мать как курица вокруг него крылья распустила, ещё одна защитница, тьфу ты на вас, разбирайтесь сами. - Плюнув в сердцах, он спускался с крыльца, шёл в мастер-скую, успокаивать нервы. Что такое двойка щенок не знал, но если бы это бала кость он бы её зарыл поглубже в землю, что бы не кто не нашёл. Но чаще Димка приходил весёлый и, кинув сумку на крыльцо, от чего в скорости получал подзатыльник от отца за брошенный портфель, начиналась весёлая возня. Они носились друг за другом, валялись в снегу, играли в прятки. Щенок терпеливо ждал, когда Димка спрячется, а потом на голос выбегал и сразу находил его, так как знал все укромные места, да и по  запаху он легко находил его. Мальчик валился на снег и, смеясь, отбивался от щенка, который норовил лизнуть его в нос, радостно повизгивая. Всем видом, показывая, как он любит Димку. Но сегодня щенок сидел в будке, и ему не хотелось играть. Он только вильнул хвостиком, приветствуя мальчика, и опять загрустил. Димка, постояв в недоумении, крикнул, -
- Пап, а пап, щенка не кто не обижал? –
- Да я к нему и не подходил, он с утра такой за-думчивый. –
- К нему подойдёшь! – смеясь, сказал Виктор, -
- Он чуть меня не укусил, ели подарок на него одел, до сих пор не нравится. Знаешь, братишка у собаки должен быть хороший ошейник, как у человека паспорт, а то верёвка, он у тебя вроде бомжа, с домом, но без прописки, а теперь другое дело! - Димка присел на корточки и заглянул в глаза щенку, прошептав, -
- Может ты, заболел? - Мимо проходила мать. –
- Мам, а ты случайно его не обкормила? -
- Ну, если бы я его обкормила, он бы уже не жил. А так как он выглядит, словно я его вообще не кормлю, то тут уж не моя вина. Значит не в коня овёс! Интересно знать тогда куда девается еда? - Остановившись, она задумчиво глянула на щенка, -
- Полную тарелку выношу утром и вечером, а он всё худой, как помело. - Махнув в сердцах рукой, она пошла дальше, похмыкивая, и покачивая головой. Димка, ухва-тившись за ошейник, потянул  своего упрямого друга из будки. Но не тут то было, тот упёрся лапами в порожек и ошейник легко соскочил с его головы.
- Да! -  Сказал мальчик, вертя в руках ошейник, -
- Играться ты со мной точно не хочешь, ну и лад-но, не буду настаивать, пойду, пробью дырку в твоём украшении, чтобы не соскакивал с тебя, а то ещё потеря-ешь подарок брата. -
- Пап, а можно я поколю дрова, а? -
- Мал ещё, лучше помоги в поленницу сложить -  сказал отец. -
- Ладно, только дырку пробью в ошейнике, и буду помогать. -
- Дима про уроки не забудь, а то, как спать, так уроки учить  -  выглянув из хлева, сказала мать. -
- Мам, не беспокойся, всё под контролем, теперь у нас Димка будет отличником, я с него не спущу глаз, Дим, я у тебя буду репетитором  -  смеясь, сказал Виктор. -
- А ну «профессор» шевелись. - Мальчик, весело подпрыгнув, побежал к мастерской отца.
Щенок, высунув мордочку из отверстия, проводил его взглядом. Покрутившись, улегся поудобнее у входа, и, уткнувшись носом в лапы, грустно вздохнул. Не заметно для себя задремал, проснулся оттого, что кто - то подошел к будке. На дворе было темно, и в окнах горел свет. Стих  детский гомон на улице, родители разогнали их по домам. Около будки стояла хозяйка и, глядя на всё ещё полную чашку, сказала, -
- Может ты и впрямь, заболел. Пошли домой, там тепло, да и с Димкой поиграешь  - наклонившись, попыта-лась нащупать ошейник на его шее, но на щенке ничего не было. –
- Вот ведь оболтус, забыл ошейник одеть. 
Щенок отпрянул в дальний угол будки и упёрся лапами в подстилку.
- Ну не хочешь и не надо, уговаривай тут тебя  - она повернулась и пошла к дому. Выглянув из своего убежища и проводив её взглядом, щенок вышел, и сладко потянувшись, громко зевнул. Быстрой трусцой направился к калитке, откуда приходил ночной гость и, сунув нос между штакетин, потянул морозный, свежий воздух, который ни чем не напомнил тот необычный запах его друга.

5гл.


В норе было темно и тихо, холода почти не чувство-валось. Волк лежал на боку и тяжело дышал. В груди все горело и ныло, ему было то жарко, то внезапно начинал бить озноб. Тогда он поднимал тяжелую голову и, пытался рассмотреть в потёмках вход в пещеру. Ему казалось, что в него лезут охотники, у которых вместо глаз красные огни, и шерсть у них как у собак стоит дыбом. Вот они приближа-ются к нему и, наваливаясь на него, начинают душить. От чего волк начинал быстро перебирать лапами задыхаясь. Теряя сознание, он пытался уцепиться за тонкую ниточку, связывающую с действительностью, что если он не выберется наружу, то погибнет. Пересиливая боль и, постоянно проваливаясь в бессознательное состояние, волк дополз до лаза и вдохнул свежий морозный воздух. Ему немного полегчало, поднявшись на подрагивающие и слабые лапы, он вышел наружу. Смеркалось. Небо было чистым. Крупные, яркие звезды, усеяв тёмно-синий бархат неба, искрились холодным, колючим светом и волку было больно смотреть на них. Даже опустив голову, он не мог смотреть на снег, искрящийся и  слепящий от взошедшей полной луны, солоноватая, тёплая влага наполняла его воспаленные глаза и скатывалась крупными слезинками, оставляя мокрый след на седоватой шерсти. Постояв немного и привыкнув к покачиванию слабого тела, он медленно побрел в сторону деревни, в надежде, что его маленький друг ждёт и, от этой мысли он прибавил шаг. Выйдя к кромке леса, он остановился.  Деревня была рядом. Но силы начали покидать его и тогда волк, подняв голову, завыл в надежде, что щенок услышит. В его голосе, было, столько боли и таски, что казалось все, притихло в сочувствии к этому одинокому старому волку.
Щенок, вздрогнув, резко выдернул из щели нос и за-метался, поскуливая у забора. Понимая, что вот сейчас как никогда нужен своему другу, и что он должен его найти, во что бы то ни стало. Бегая вдоль забора, пытался найти, хоть какую-нибудь лазейку, и поиски увенчались успехом. Протиснувшись между двух соскочивших с проржавевших гвоздей досок, щенок помчался на голос к темнеющей кромке леса. Выпавший снег был мягок, но наст под ним был тверд. И всё же щенок начал уставать, под конец он бежал трусцой боясь, что голос затихнет, и он не найдёт своего друга.  Забравшись на небольшой косогор, заметил около дерева тёмную тень. Радостно посвистывая носом, он бросился навстречу. Подбежав, припал на передние лапки, крутя весело хвостиком,  показывая всем своим видом, как он рад и счастлив его видеть. Волк,  пошатыва-ясь на подрагивающих лапах, позволил щенку обнюхать себя, потом, медленно повернувшись, побрёл назад в лес к своей норе. Щенок, постояв в недоумении,  оттого, что его друг не слишком уж рад их встречи побежал за ним. Принюхиваясь его следам начал понимать, что тут что-то не так. Когда они подошли к старой берёзе, под которой находилась нора, волк остановился. Обернувшись, посмот-рел на него, и медленно протиснулся в отверстие. Щенок подкрался и сунул нос туда, на него пахнуло так странно и необычно, что он, крутанув головой, чихнул. Потом, преодолев страх, прошёл внутрь логова. Там было темно и не так холодно как снаружи. Под лапы попадались, какие то предметы, некоторые ему были знакомы. Это были металлическая чашка, старые кости, перья, обрывки старых шкур и даже полуспущенный мяч. Таким же мячиком они с Димкой часто играли на поляне у огорода. Скудный свет луны, проникающий в отверстие, да и глаза щенка уже привыкшие к темноте давали возможность ориентироваться внутри логова. Присмотревшись, он заметил, что его друг, лежа на боку тяжело дышит. Подойдя к нему,  лег, рядом положив мордочку на его лапу, почувствовав, как по ней пробегает мелкая дрожь. Незаметно для себя он задремал около горячего бока волка.
Временами, проваливаясь в бессознательное состоя-ние, волку виделась зелёная, весенняя поляна вся в ярких полевых цветах. Он маленьким подранком носился за большой голубой бабочкой, и ему было хорошо и весело. Рядом с ним бегал его маленький дружок, звонко лая и падая, путаясь в высокой траве. Вдруг откуда-то  появились огромные огненные осы и стали кусать их. Очнувшись, он почувствовал, как всё его тело пронзает жаркая  боль, ломающая суставы. Скрипнув зубами, застонал. Проснув-шись, щенок не сразу понял, где находится. Он, услышав стон, и знакомый запах понял, что его другу очень плохо и надо что-то делать. Заскулив, он ткнул носом волка, мол, пойдём ко мне домой, там помогут. Но тот только тяжело дышал, постанывая. Заметавшись, щенок почувствовал, что что-то неотвратимое надвигается на его друга. Холодок пробежал по загривку, и не чувствуя ног тот выскочил из  пещеры и помчался к деревне.
Начинало светать, пели в хлевах петухи, звякали вёд-ра у колодцев, деревня просыпалась. Уставший щенок забежал во двор и, заметив идущую хозяйку с ведром молока от коровы, бросился ей на встречу.
- Никак соскучился сорванец, или молочка захо-тел. Постой, ты как-то странно выглядишь, как будто за тобой кто-то гнался, еле стоишь на ногах. Погоди, я сейчас плесну тебе молочка, вот только чашку сполосну,  -  но, увидев полную чашку замерзшей еды, всплеснула рукой
- Батюшки да ты ничего не ел, что же это такое. Может тебе это не нравится? Да что ты всё крутишься и скачешь, что сказать может, хочешь? Пойду Димку разбужу, пускай сам с тобой разбирается.  -   Она поднялась на крыльцо и скрылась в проёме двери. Щенок,  бросившись за ней, ткнулся в захлопнувшуюся дверь, заскулил, заскрёб когтями доски. Потом, повернувшись к далёкому лесу, залаял, и лай постепенно перешёл в протяжный вой. Дверь отворилась и вышла хозяйка с чашкой молока, 
- Да ты совсем сдурел, как по покойнику воешь. Вот сейчас метлой отхожу, будешь мне накликивать, всякую беду. Лакай молоко, сейчас Дима выйдет. -  Покачав головой, ушла в дом. Надевая на ходу куртку, на крыльцо выскочил Димка.
- Ну что тут у тебя случилось, мать говорит, что ты ничего не ел? И, правда! Ну, ты даёшь, так и с голоду можешь сдохнуть. -  Потрепав беспокойно крутящегося щенка по голове, заметил, что тот все, поскуливая, посмат-ривает на задки огорода.
- Может там, кто есть, -  но идти туда Димке  не очень то хотелось. Да и снег, выше колена, наберёшь полные валенки. Но щенок, ухватив его за голяшку валенка, с таким усердием тянул, и дергал, что, не устояв, мальчик шлёпнулся на спину. С головы слетела шапка и, схватив её зубами, щенок бросился к пролому между штакетин и, встав за ними, стал ждать реакции Димки. Полежав немного, поднялся отряхиваясь,
- Ну что мне с тобой делать, отдай шапку! -  Од-нако тот, развернувшись, направился  с добычей, к концу огорода часто оглядываясь на мальчика, и, встав там, стал ждать.
- Ну, погоди, доберусь я до тебя, Рембо, ты не-счастный. -  Повернувшись, побрёл домой.  Щенок, видя такое дело, бросив шапку, залаял. Потом, задрав голову, завыл. Выглянув в окно, Димка задумался.
- С чего бы это щенок так себя начал вести, да ещё воет. Может на пожар? Пап, а к чему собаки воют, и от дому удирают, да ещё вещи кое какие с собой прихватыва-ют, как, например, мою шапку, а?
- Ну, к пожару, землетрясению, или наводнению, например.
- Может к покойнику, -  тихо добавила мать.
- Ну, ты скажешь мама, А на другой ледниковый период не предсказывает? -  высунувшись из своей комнаты, подтрунил Виктор.
- Тоже шутник мне нашёлся, с этим не шутят, -  проворчал отец.
- А ты Дмитрий (он всегда начинал так величать сына, если в чём-то сомневался) Давай быстро дуй за шапкой, а то порвёт ненароком.
- Тогда я лыжи одену, а то там снегу по колена. Пап, а сегодня воскресенье, можно я с братом в лес схожу.
- А что отец, пусть промнётся, да и мне веселей, а вдруг где белку или соболя повстречаем, маме на шапку.
- А мне животных жалко, по телику показывают, как они живут, очень даже интересно. Их и так мало осталось, давай лучше за поденку смастерим. Поймаем на приманку, и в клетке, разводить будем, а?!
- Эх, ты, юный натуралист, видите ли, ему жалко, тогда сиди дома. А то там по каждой добытой зверине поминки будешь устраивать.
- Ладно, не буду, только возьми нас с Рембо. Он уже по следу ходить умеет, и голос подавать.
- Ага, подавать, да он мне всю живность по но-рам разгонит, нет!
- Да ладно вам спорить, садитесь за стол, зав-тракать будем, а там уже решите, как быть. Марш руки мыть, оба! -  мать хлопнула Димку полотенцем по мягкому месту. Быстро поев, мальчик, чмокнув маму в щёку, помчался в прихожую одеваться.
- Ты уж Витя не обижай его, маленький он ещё у нас, несмышленыш, вот и займись его воспитанием.
- Давай сынок сделай из него мужчину, а то он меня как-то не очень воспринимает. А ты у него авторитет. Он, конечно, меня боится особливо ремня. Но тут как посмотреть, -  глянув на жену, отец подмигнул, тылы у нас в обороне стоят, и очень даже крепкие.
- Ладно, отец намекать. За дело и сама могу взбучки дать, -  проворчала мать.
Из-за двери в сенях послышалось царапанье. Видно щенку надоело ждать, и он решил напомнить о себе. Димка выбежал на крыльцо, где стоял в ожидании его маленький друг, который сразу же помчался в огород к брошенной шапке и сев стал терпеливо ждать. Мальчик сходил в сарай за лыжами и, прихватив лыжные палки, заторопился к щенку. Там где тот сидел, снегу намело по самый забор, так что не составляло большого труда, надев лыжи  перейти на другую сторону. Наст был твердым, только свежевыпавший снег немного затруднял движение, но мальчик бодро бежал за своим приятелем к лесу, размышляя над тем, что же так взбудоражило щенка, и что он там нашёл. Под конец этого путешествия оба довольно сильно устали, так как приходи-лось идти частым лесом. Кое-где на пути попадались засыпанные под снегом валёжины, через которые надо было перелазить. От чего мальчик, чертыхаясь, начинал сомневаться в правильности своего решения, последовать за щенком. И всё-таки глядя как тот, оборачиваясь, зовёт за собой, прибавлял ходу, думая, что не напрасно пошёл за ним. И вот щенок остановился у большой, старой берёзы, расщепленной пополам толи молнией толи от тяжести второго толстого ствола. Под второй частью дерева  в снегу виднелось отверстие. У Димки  от неожиданности и пугающей мысли, что это берлога медведя, начали подрагивать коленки. Видя, как щенок нырнул туда, мальчик обомлел.  -  Всё, подумал он, сейчас от его друга останутся одни клочки,  -  на глаза навернулись слёзы, и, всхлипнув, Димка осел на снег.  -  Пускай тогда и меня съест медведь,  – решил он. Смахнув варежкой слёзы, посмотрел на лаз, прислушиваясь. Но там было тихо. Вздохнув, подумал,  -   может логово пустое, и щенок сейчас выйдет.  Подождав ещё немного, тихо позвал.
- Рембо, ко мне!  -  Посвистев, опять позвал, но тот не выходил,  - странно,  -   подумал мальчик, и на свой страх и риск решил посмотреть, что же там происходит. Сняв лыжи, подполз к отверстию, заглянул в него. Там было темно, и ни чего не видно. Димка опять позвал его, и в ответ услышал слабое поскуливание щенка, которое перешло в подвывание. -  Значит, там кто-то есть, но как выманить его оттуда? Надо позвать брата,  -  подумал мальчик, и, надев лыжи, торопливым шагом направился домой.
Обнаружив своего друга в неподвижном положении, со странно вывалившимся языком, и  застывшими глазами щенку вдруг стало страшно, как будто что-то мохнатое, леденящее кровь нечто начало подползать из дальнего угла пещеры, охватывая лапы холодными колючими иголками. Заскулив, он прилег, прижавшись к мягкому, еще теплому боку, неподвижно лежащего волка. И вдруг на него навалилась странная тоска, сжимающая спазмой горло, от чего щенку захотелось завыть и, не осознавал того, что с ним происходит, он уже тянул тонкую ноту, пронизанную печалью и болью.
Прибежав, домой, и, покидав, как попало лыжи, Димка пулей влетел в дом,
-       Мам, а где  все?
-       А тебе меня не мало?
        -        Да!  -  Бегая из комнаты в комнату и убедившись, что дома только мать и кошка Валька с котятами, мальчик выскочил на крыльцо. Проводив сына удивлённым взгля-дом, покачала головой, потом, подойдя к заиндевевшему окну, подышала на обмерзшее стекло и в получившуюся проталинку глянула во двор. Там Мальчик, размахивая руками, что-то торопливо объяснял вышедшему из мастер-ской и Виктору, постоянно показывая в сторону леса. Потом вышел муж, и Димка, бросившись к нему вдруг, как показа-лось ей, уткнувшись в его полушубок, заплакал.
- Это что ж такое творится, а?  - отойдя от окна, запричитала  мать, и быстро накинув на плечи шубу, торопливо вышла на крыльцо. 
- Господи, что такое случилось! Димочка, сынок, ну чего ты плачешь?
- Да вот мать, Димка говорит, щенок в медвежью берлогу провалился.  Вылезти не может, скулит, говорит. Может, повредил что!  -  Отец посмотрел на Виктора,
- Ну что пойдём выручать из беды лопоухого оболтуса, а ты сынок не реви, девки увидят, засмеют!
- Хорошо, я только лопату возьму, да на всякий случай ружьё, а то там медведи, носороги водятся, весело подмигнув Димке, засмеялся старший брат. Мальчик, шмыгая носом, повернулся к матери,
- Мам, принеси кусочек колбасы, я попробую его приманить.
- Хорошо сынок, я сейчас.   
          Быстро собравшись, все, кроме женской половины, оставшейся у окна, надев лыжи и прихватив санки на всякий случай, направились к лесу. Проводив их, мать, повздыхав, вдруг вспомнила, что вчера поздно вечером щенок как-то странно себя вёл. Не ел, не давался прилас-кать, все у забора крутился. А потом этот вой среди ночи, нет, не в деревни выла собака, а далеко, скорее всего, в лесу, и может даже волк. Вот ведь напасть, опять повадят-ся по хлевам лазать. Давно этого не случалось, как облава последний раз была на волков. Тогда много безобразия они натворили. Годков тять назад было. Оторвавшись от воспоминаний, глянула на часы, которые пробили двена-дцать,
- Скоро обед, хоть бы до ужина вернулись, - по-думала она. Одевшись, пошла, управляться к животным в хлев.

6 гл.

Шли молча, по следам Димки, который поспевал за отцом и братом, шмыгая носом, часто поправляя налезаю-щую на глаза шапку. Она была ему великовата и, вспоми-ная маму, сердился на неё, что всё покупала ему на вырост. Как будто голова вырастит за зиму, как арбуз. От этого сравнения у мальчика настроение улучшилось. Усмехнувшись, он поспешил за взрослыми.
-        Димка, далеко ещё?  -  спросил брат, обернув-шись.
-         А я не запомнил, спешил очень. Да по следам найдём. Ты только шибко не иди, а то я устал за вами бежать.
- В прочем и я заморился, давно на лыжах не  стоял, Виктор у нас ходок, куда уж нам с тобой, старому и малому.
- Ага, в старички записался, ну ты скажешь, батя! А вот что жирка нарастил, это твои проблемы.
- Папа говорит, это солидность наросла,   -  за-смеялся Димка.
- Вот, вот, солидность! Больше надо двигаться, и меньше сидеть у телевизора с тарелкой,   -   подытожил старший сын.
- Да ладно вам, наверное, подходим, тявканье кажется, слышу.
- Я тоже слышу!   -   радостна, закричал мальчик.   Из-за кустарника, у большой ели послышался лай пере-шедший в подвывание.
- Кажется, точно пришли, вы ребята поосторож-ней, кто его знает, что там.  - 
            Взяв ружье,  проверил в стволе патрон, похлопав по карману, где лежали запасные, направился через кустарник к дереву. Под ней в наметённом сугробе снега хорошо было видно отверстие с натоптанной радом площадкой. Рас-сматривая отпечатки следов, заметил, что кроме Димкиных и щенка оттисков  были ещё  видны следы крупной собаки а, скорее всего волчьи. Прислушавшись к голосу, донося-щемуся из норы, позвал ребят, ждущих за кустами.
- Идите сюда, да лопату прихватите, скорее все-го, он там один. Если бы кто-то там был, то слышно, было бы.   
          Расчистив от снега лаз, отец, встал на колени, пытаясь рассмотреть, что там внутри. Потом, поднявшись, и обтряхивая брюки, сказал,
- Ну, Дмитрий придется тебе туда лезть за своим охламоном, я туда не протиснусь, не бойся, там никого нет,   -    заметив, как у мальчишки округлились от страха глаза.
- Да ты что, испугался? Ну, ладно, иди, зови, мо-жет, послушается и вылезет.
         Димка, осторожно подойдя к отверстию, позвал своего упрямого дружка, на что тот ещё жалобнее заскулил. Вспомнив о кусочке колбасы, порывшись в кармане, достал его.  Просунул руку в внутрь норы, так чтобы запах долетел до щенка, ещё раз позвал его.
- Пап, не идет.
- Ну, тогда братец придётся тебе лезть, ничего не поделаешь.
- Я боюсь.
- А чего тут боятся, я тебе фонарик дам, посве-тишь там, приглядишься. А вдруг там клад найдёшь!  -   Засмеялся Виктор.
- Тебе бы всё шуточки. Ты сынок его не слушай и не бойся, ты же мужик! Бери фонарик и вперёд.
         Шмыгнув носом, Димка, встав на коленки, протиснулся в отверстие норы. В нос пахнуло затхлым воздухом, и ещё чем-то таким, что у него похолодело в животе. Включив свет, стал присматриваться и, наконец, выхватил из темноты щенка сидящего около чего-то большого и неподвижного. Присмотревшись получше, понял, что это мёртвый волк, так как у того был вывалившийся язык, и тускло отсвечивающие, застывшие глаза. Мальчик с облегчением вздохнул.
- Рем, ко мне! Ну не упрямься, пойдём домой.   -  Неожиданная догадка ошеломила мальчика.
- Неужели этот волк что-то значил для его друж-ка?   -        И чтобы рассеять эти подозрения поводил лучом света  вокруг. Высветила  пропавшая алюминиевая чашка, рваный мячик ещё всякий хлам. Мальчик, посмотрев на щенка, прошептал,
- Ну, ты даёшь, что бы дружить с волком, и как он тебя не съел!?
- Сын, ты, что там молчишь!
- Да тут пап такое дело, волк дохлый, а около не-го Рембо в почётном карауле, и не хочет уходить от него. Что делать то?
- Бери за ошейник и тащи сюда    - посоветовал Виктор.
- А я ему забыл одеть!
- Ну, тогда за шкирку хватай и тащи к нам.
- Легко сказать тащи,     - проворчал Димка, хва-тая щенка за загривок. Тот, не сопротивляясь, поддался и, наконец, очутился на снегу около ног хозяина. Малыша била мелкая дрожь. Глядя на него, отец  с сожалением подумал,
- Да, толку с тебя, уже ни какого не будет. Надо заводить другую собаку. Хоть ты и породистый, а дурной, нашёл с кем, водится!
- Дима я тебе верёвку дам, ты волка за лапу при-вяжи, а я его вытяну.
        Когда волка вытянули наружу, отец присев стал рассматривать лесного зверя.
        -        Да, старый волчара, зубы стёрты, один обломан. Шерсть сивая, но густая,  и даже скажем красивая. Может ободрать её, Рему на память, а?  -   Повернув голову в сторону выползающего сына из норы, заметил металличе-скую чашку в Димкиной руке.
- О, глянь, а мать тогда обыскалась её. Это кто ж её сюда притащил, неужто щенок? вот загадка!
- А может она у нас летать умеет, НЛО одним словом, как ты думаешь Митька?   -   Надвинув мальчику шапку на глаза, пошутил Виктор.
- Не называй меня так, Митька у нас на селе один, и то дурачок.
- Да, ладно тебе, не обижайся, это я не поду-мавши, прости. Тут вот отец предлагает с волка шкуру снять, чего добру пропадать.
- Есть идея! А если мы его доставим к деду По-спелу, он чучело из него сделает, все щенку утешение, как ты думаешь сын?
- Мама не захочет его в доме держать, и я его боюсь. Давай в школу его отдадим, в класс по зоологии.
- Ну, тогда пацаны тебя зауважают, узнав, что ты сам его добыл,   -   заметил старший брат.
- Тоже скажешь, добыл. Он же мертвый был.
- Ну, скажи, нашёл в норе, когда за щенком лез.
- Ага, они мене так и поверят.
- Ладно вам спорить, давайте собираться. Дома решим, что с ним делать,  а то мать заждалась,   -    сказал отец.
- Виктор ну-ка помоги его на санки положить, тя-жёлый шибко, да и закостеневший.
        Щенок плёлся рядом с санками, грустно думая о том что, теперь хозяин займётся его другом, и предчувствие, что видит в последний раз, не покидало, а только укрепля-лось в нём. От этого малышу хотелось, что бы кто-то пожалел его. Он обернулся на Димку вильнув хвостиком. Который, обернувшись, улыбнулся, подмигнув ему, мол, не робей, пробьёмся.