Волчий яр-16

Василий знал, в каком поезде курсировал Шаман и, когда состав прибывал с минутной стоянкой на разъезде, то он встречал его на «адской машине». Так было всегда. Но на этот раз он появился на дрезине. Василий не предполагал, что будет принимать не товар, а самого Шамана с Тещей.
- Где машина? - негодующе прорычал Шаман прямо, как говорится, с порога, даже не поприветствовав друг друга.
- Где? - повторила следом Теща и тоже не без возмущения.
Василий не знал, что ответить. Сказать правду - навлечь беду на Щербакова, который стал ему чем-то дорог. Соврать - может обойтись ему боком. Видно было на лице патрона крайнюю злобу. Можно было без труда прочитать какую-то неудачу в их «бизнесе». А еще более удивительно то, что Шаман со своей тенью - Тещей, объявился собственной персоной в столь неподходящий для него час.

Василий знал обстановку в округе, знал, что кругом рыщут мафиозные выродки в поисках Шамана. На всех столбах, даже в этой глухомани расклеены портреты, правда, в первозданном виде, до косметических коррекций. Но при внимательном сопоставлении оригинала и фото можно обнаружить физиологическое сходство. Этот фактор успокаивал Шамана.

Снова тот же вопрос вывел Василия из оцепенения, и он снизошел до компромисса:
- Не знаю...
- А где Щербаков?
- Не знаю тоже. Наверное, промышляет на машине... Жрать то нечего... хоть шаром покати в моей берлоге... а от тебя ни слуха ни духа, вот уже неделю...
Василий переходил в наступление, которое, как известно, самое лучшее средство защиты.
- Я тут парюсь, как проклятый и ради чего? Чтобы ни за что ни про что выслушивать твои маразмы?' А сам вот с этой бабой жируешь...
Назревала ссора, ели ни нечто большее - конфликт. Естественно, Теща не смогла стерпеть оскорбление и она молниеносно, словно язык лягушки в поимке своей жертвы, выбросила руку к лицу Василия. Раздался зычный лязг. Василий не ожидал этой оплеухи, не уклонился, не предотвратил ее. Шлепок был очень сильный. Зазвенело в ушах, а перед глазами запрыгали черные точки. Он смолчал. Лишь ненавистный, колючий его взгляд уперся в Шамана, как шпага в грудь, одного из дуэлянтов. Тот, в свою очередь, метал взгляды, растерянные, налившиеся кровью глаза, как у волка перед противником, то на Василия, то на Тещу. В них смешались и солидная доля мучительной боли в ногах (Шаман едва стоял на них, облокотившись на фонарный столб), и незнание того, как вмешаться в ситуа¬цию. Василий ему дорог, нужен. Теща - вне сомнений.
Причина раздора - Щербаков. Будь сейчас он здесь, то ручаться за его жизнь было трудно. После вагонной стычки с мафиозными вампирами с «мокрухой» сейчас вступало в силу понятие ~ «лиха беда начало». Шаман, как говорится, размочил нулевой счет в убийстве и ему ничего не стоило прибавить к нему еще единицу. Одним больше, одним меньше — для статьи Уголовного Кодекса значения не имеет. Счет открыт. Он-то, как раз, и ожесточил Шамана. Теперь ему все равно - свой или чужой, когда жизнь на волоске, все средства хороши, даже самые крайние меры.
Василий оценивал ситуацию. Мысленно он прокрутил все возможные варианты и пришел к выводу, что нужно, не обостряя отношений, выйти из-под зависимости Шамана. Кроме того, возникшие опасения за жизнь Щербакова утверждали его в этих намерениях. Василий, ни слова не говоря, сел на дрезину и скрылся в предрассветном тумане.


Щербаков приближался к пункту своего назначения -прииску, всю дорогу он обдумывал план своих действий. Самым трудным было попасть в расположение артели, не зная ни входа, ни выхода. Осложняло и время. Пока он рыскал по тундре в поисках ближайшего пути, уже и стемнело, а этот фактор, как известно, усиливает людскую настороженность. Малейший сбой в намерениях - и может произойти непоправимое. Правда, Щербаков располагал такой техникой, которой не страшна никакая опасность. Но все время не будешь же сидеть в машине, надо же и действовать как-то. Он надеялся на то, что здешние хозяева признают машину Шамана и поступят разумно, без сомненья, примут в гости.
У самых ворот, которые служат, скорее всего, для атрибутики, ибо на территорию артели можно зайти с любых, не огражденных ничем сторон, Щербаков посигналил раз - другой, чем явно вызвал раздражение старателей. Первым вышел охранник. Но его при первом взгляде можно не признать за такового. На нем не было соответствующей экипировки. Строгий окрик: «Стой! Кто идет?!» - развеял сомнения:
- Мне бы «пахана», - прокричал осипшим от долгого молчания голосом Щербаков.
- Какого «пахана»? - последовал раздражительно вопрос, - ты что, оттуда?
- Нет! Я от Шамана...
- Так и говори... надо начальника,., а то «пахана» какого-то. - проворчал недовольно охранник и добавил - спит твой «пахан»... и все тут...
- Разбуди, - не унимался Щербаков, - он позарез нужен... могут быть неприятности...
- От кого?
- От Шамана... Слышал о таком?..
- Как не слышать про такого разбойника...
- Ну, ты, потише...
В перебранку встрял, как в приемнике другая станция, чей-то властный голос:
- Ну, я начальник, что прикажешь мне?
- Разговор не для «базара»... Может, пригласишь к
себе?
- А ты знаешь, что посторонним вход сюда строго вос¬прещен?
Щербакова не устраивало такое гостеприимство. Не ожидал он хамского отношения не столько к себе, сколько к Шаману. Пришлось козырнуть его именем:
- И Шаману тоже нельзя?
- А Шаману тем более... Не подох он еще? Давай, катись отсюда... иначе брошу аммонал... быстро отправишься к богам...
- А ну, попробуй, Баранов?!

Голос старателя стих. Воцарилась такая тишина, какая бывает на похоронах. В ней прослушивалась и тюевога. Щербаков, было, пожалел о сказанном преждевременно, но отступать некуда. Требовалось добивать своего противника психологически.
Первый удар пришелся в самую цель, как говорится, не в бровь, а в глаз. Противник явно сник. В его положении без ответного хода не обойтись. Надо ожидать какой-ни¬будь каверзы. И Щербаков не ошибся. Неожиданно вечерние сумерки прорезала узкая огненная полоса, следом раздался, у самого, корпуса машины, страшной силы взрыв. Щербаков вовремя догадался, что за «сюрприз» ему приго-товил старатель. Он вовремя закрыл двери. Машина даже не шатнулась. Такова была конструкция с виброударным поглощением.
В громкоговоритель Щербаков выкрикнул с каким-то детским злорадством:
- А теперь очередь за мной.
Машина предусмотрительно оснащена боевым оружием, потому что ее готовили' для военных целей. Основная единица - сорокапятимиллиметровая установка с полным комплектом снарядов разрывного типа. Управление огнем высвечивалось на светящемся экране, указывая порядок действий, стоило только нажать кнопку «огонь», хотя калибр установки и незначительный, но огневая мощь сокрушительная. Так говорилось в инструкции. Самое интересное в инструкции то, что ствол установки телескопический и, в зависимости от стрельбы, он выдвигался на строго определенную длину, о чем указывал график. Щербаков и так на редкость смекалистый человек. А человек, оказавшийся в экстремальной ситуации, соображает намного быстрее обычного. Наводка на цель - радарная. Щербаков смутно представлял последствия стрельбы, поэтому первый упредительный выстрел он произвел по воротам. которые его изрядно раздражали. Сноп огня - и от ворот не осталочь ничего, даже щепок.
 
 
Вторую серию выстрелов Щербаков наметил на конторку, но тут он услышал капитуляционное:
- Не стреляй... Говори, что надо...
Это кричал испуганным голосом сам главный старатель. Щербаков ощутил свое значительное превосходство. «Теперь можно требовать и выкуп», - подумал он.
- Мне нужен разговор с глазу на глаз - ультимативно заявил Щербаков, - подойди сюда... ко мне, есть предложение. Теперь нет Шамана, пошел он на,хутор бабочек ловить.
На вышке прииска вспыхнул в сторону Щербакова луч прожектора, осветив, как на ладони, машину и часть округи. Подошел начальник и неодобрительно спросил:
- Ну, чего надо?
- Должен сам догадаться, - неопределенно ответил Щербаков.
- Сколько?..
- Столько, сколько стоит твоя вотчина, все постройки, которые я снесу одним залпом...
- Много хочешь... Ну пошли, посчитаем...
- Нет, неси сюда шкатулку... разберемся тут...
- Чего боишься... я же подошел, доверился тебе...

Щербаков думал, взвешивал, считал. Желание заполу¬чить драгметалл затмевало здравый рассудок. После недол¬гого колебания, Щербаков вышел из своего бронированно¬го монстра, посчитал, что кроме него, за время его отсут¬ствия, машиной никто не воспользуется. Это решение было в наивысшей степени наивным. Его уже поджидали несколь¬ко человек. В самый последний момент, оценив ситуацию, скорее всего, интуитивно, Щербаков изменил свое реше¬ние, дав понять о своем недоверии. Но было уже поздно. Пользуясь темнотой, несколько человек ломились с обрат¬ной стороны машины, стараясь залезть вовнутрь. Но, увы, им это было не под силу. Два дюжих, сбитых атлетически молодчика уже держали Щербакова под руки, скрученные назад. Он не сопротивлялся, понимая, что попал в руки мафии, о чем его предупреждал и Василий, и Кузнецов. Прииск, после нашествия Шамана, его постоянных поборов, нанял на работу именно истинных головорезов. Они не стали «мочить» Щербакова, а проучить его постарались, особенно после неудачных попыток завладеть его техникой. Излюбленный метод чего-либо добиться от жертвы, ребята пользовались газосваркой.

Щербаков терпел издевательства, не прося пощады. Но вот его осенила мысль: показать, как открыть дверцу машины. Для этого он попросил снять наручники и всем отой¬ти на один метр. Такую возможность ему предоставили, не усмотрев в этом злого умысла. «Все равно он никуда не денется» - подумали они. Старший скомандовал:
- Слышите, снимите путы с гавнюка! Стволы на «изготовь»!.. Стрелять без предупреждения в случае чего.
Щербаков, размяв онемевшие руки, не спеша, подо¬шел к машине. Он сделал несколько отвлеченных манипу¬ляций: то присел, заглядывая под нее, то постукивал по капоту, то заходил с другой стороны, то залазил наверх... Словом, делал то, что приходило в голову, совершенно не имеющее отношения к работе техники.
Ребята следили внимательно за каждым его движени¬ем, стараясь осмыслить, а вернее уловить какое-то из них и принять за истину. Но, ничего не узрев злонамеренного в поведении Щербакова, кто-то крикнул:
- Да что с ним возиться! К стенке!.. Не видите ли, что он дурачит нас?!
- Видим... - подтвердили остальные, - но пусть перед смертью позабавит нас... осталось уже недолго, а машину мы откроем... давайте автоген... сейчас мы сделаем ей харакири...
В этот момент произошла сумятица - старатели спорили, возьмет ли газорезка металл, что на машине. Щербаков воспользовался заминкой. Молниеносно присев, нажал кнопку внизу рамы. Дверь распахнулась со скоростью звука, и Щербаков лихо вскочил вовнутрь. Теперь он был недосягаем. В мегафон прозвучало трехэтажное ругательство в адрес всех его мучителей, затем его требование: «Если хотите жить, немедленно драгметалл в количестве сто¬имости всей этой фирмы, плюс моральные убытки - пятьдесят процентов от общей суммы». Но вместо этих требований Щербаков услышал в ответ:
- Сейчас мы тебе устроим костер... поджарим живьем... это как раз та сумма, которую ты требуешь и стоишь...
- Давайте,... давайте... - подзадоривал Щербаков, - а вот вам для начала огонька... прикуривайте...
Раздалась очередь выстрелов... Вспыхнул и разлетелся в щепки технический барак, затем взлетел в воздух буль¬дозер, следовавший к машине, чтобы, по всей видимости, перевернуть ее.
- Ну, что? Не жарко?! - издевательски кричал Щербаков, войдя в экстаз, - а теперь золотишко, иначе разнесу ваш бордель в пух и прах...
- Сколько? - кричали в ответ истерически...
- Столько, сколько осталось по курсу... от первона¬чальной суммы... Жду десять минут.

В это время стаскивались бревна, железяки, кирпичи, камни в надежде завалить с верхом «адскую машину» и завладеть ею, не говоря уже о мести ее водителю. Ни один из взрывных материалов, имевшихся для вскрытия пород в наличии артели, не действовал на технику, а был как комариный укус. Время истекало. Щербаков видел все прока¬зы здешних обитателей и ждал удобного момента, чтобы огорчить тружеников артели в их напрасной затее. Некоторые ходили с ломами, пытаясь найти хоть малейшую щель для взлома дверей. Но корпус машины был выполнен герметично, и от дверей угадывался лишь волосяной след. Взрывная волна от аммонала не действовала на всю конструкцию. Даже мощный бульдозер японского изготовления - «Камацу», - не в силах сдвинуть с места машину, в которой восседал Щербаков. Она на стоянке, помимо тор¬моза, при необходимости, имела устройство в днище, напоминавшее штопор, который ввинчивался в землю на со-, лидную, требуемую, в зависимости от грунта, глубину.
Разве могли знать эти люди, копошившиеся возле машины, как муравьи, обо всех секретах машины?!
- Так... время вышло, господа, - выкрикнул со зло¬радством Щербаков. - Где металл?
- Считают, - кто-то ехидно ответил из темноты. Щербаков поторопил выстрелом вверх. Подействовало.

Поднесли полотняный мешочек размером в два кирпича и положили на капот, а сами отошли, как этого требовал Щербаков. Те, кто преподносил откуп, надеялись на невозможность воспользоваться их услугой, а если и да, то это должно было сработать как приманка.
Стоит выйти из машины водителю, считай дело сдела¬но - противник в их руках, а заодно и машина. Но случилось уж совсем неожиданное для старателей. Механическая рука, выдвинувшаяся из передней части, в районе предполагаемого лобового стекла, которое, как таковое отсутствовало, ухватила мешочек с содержимым и тут же скрылась, не оставив на поверхности и следа. Уловка противоборствующей стороны не прошла. В упаковке оказалась порода, и это сильно разозлило Щербакова. Очередь выстрелов пришлась на конторку, снеся ей только крышу. Затем Щербаков поднял машину в воздух, согласно ее тех¬ническим возможностям, и приземлил ее в разрушенной конторе. Так было удобнее заполучить требуемое. Наше¬ствие Щербакова на золотой прииск изобиловало одними неожиданностями, часть из которых случалась в силу его дилетантства в «профессии» разбоя и грабежа. Не мог он просчитать очередной ход противника, который, в данном случае, был чреват последствиями.

Пока шли перебранка и возня, о случившемся на при¬иске незамедлительно сообщилось в правоохранительные органы. В воздухе появился вертолет. Покружившись над развалинами артели, он приземлился на удобной площадке. Открылись двери и из чрева «стрекозы» высыпала масса солдат. Луч прожектора указал на предмет боевых действий. Начался штурм подозрительного объекта, неизвестного происхождения. Автомобиль как автомобиль, но ни окон, ни дверей не видно, даже не просматривались их следы. Блюстители порядка в полной растерянности. Кто начал стучать прикладом автомата по корпусу в поисках хоть каких-то признаков существования внутри водителя, кто дискутировал на предмет техники, принадлежавшей не к земной цивилизации, а кто лазил под корпусом, ища люк аварийного выхода. Словом, облепили машину, словно мухи падаль.
Щербаков соображал, что ему делать в данной ситуации. Вступить в бой или убраться восвояси без золотого запаса? Он сомневался в правильности принятия любого из решений. Оба варианта не устраивали его, особенно пос¬ледний. Жизнь без денег грозила неприятностями, а война с ментами, и того хуже - бессрочной статьей или гаранти¬рованной «вышкой». И там, и там - смерть в расцвете лет, чего хотелось бы избежать.
- Эх, нет сейчас со мной Шамана, - взгрустнул с сожалением Щербаков, - тот бы непременно что-нибудь придумал... этакое экстравагантное... а то наломаю я дров... а, впрочем, была не была... Пропади земля и небо, я на печке проживу!
 

Воодушевив себя блатным выражением, он крикнул во все горло:
- Эй, там, «шакалье»! Долго еще будете морочить мне ж...у? Считаю до десяти... раз... два...
- Нет у нас золота... Забрала охрана, - раздалось ответное с сарказмом, - это добро государственное...
- Какого государства?! Где оно? Там разворуют быстрее... а у меня оно сохранится до второго пришествия.
- Но ты, заткнись, гнида! - послышалось из уст мен¬тов нечто грозное, вперемешку с трехэтажными выраже¬ниями, - сейчас устроим тебе больно...
- Ах, мать вашу!.. Получайте...
И темень разразила огненная полоса выстрелов из укрытия Щербакова. Вспыхнуло несколько кострищ. Округу заволок густой едкий дым. Из вертолета раздалось ответное стрекотание. Пули чиркали по корпусу машины, как кресало по кремнию, отскакивали со снопом разноцветных искр, не оставляя на нем даже царапин.
В минутное замешательство врезались издевательские слова Щербакова:
- Предупреждаю в тысяча первый раз... металл на бочку!.. Вам Родина не простит вашего упрямства... Подумайте о своих детях, матерях и б....х!
Молчание. Реакции не последовало. Терпение Щербакова иссякло, и он поднял на участке вверх дном все, что еще оставалось на нем. Вертолет едва успел взлететь в воздух, захватив на борт часть своих ментов. Остальные панически метались среди снопов огня и дыма.
- Петро! Отдай же этому идиоту, что он просит, -кричали рабочие в шоковом состоянии, толком не понимая сути дела в происходящем.
- Он просит золото! - прорывался голос сквозь разры¬вы снарядов, посылаемые Щербаковым, - это ваши деньга...
 
 
- Отдай!..
~ Вот, х...я ему!..
И тут голос начальника стих. В него угодил снаряд, вы-пущенный из сорокапятки, в отместку за неприличное изречение в адрес Щербакова, которое совсем переполнило его терпение.- Петро! Петро!.. _ продолжались тревожные вызовы с разных сторон подчиненными своего шефа.
Но ответа не было. Стрельба прекратилась, дав возможность, оставшимся в живых осознать требование Щербакова. Наконец, из развалин конторы, кто-то выкрикнул истошно:
- На, подавись!