Глава 15. Если кошка умывается - жди гостей

                Глава XV


/ 10.14.2010/17:30/
Ватикан.


Осенние холода наступили рано в этом году. Для середины ноября в Риме стояла пасмурная погода со свинцовыми тучами и непрестанно моросящим мелким дождем, который, казалось, жил своей отдельной  от них жизнью. Ближе к одиннадцати, когда тучи рассеивались, он наоборот усиливался, и это удивляло доктора Майлза.  Из широкого окна его номера, расположенного на верхнем этаже гостиницы Ватикана, был прекрасный вид на исторический центр города, который вызывал легкое приятное волнение своим величием и монументальностью. Порой ему даже казалось, что он жил здесь когда-то. Накрытые серой пеленой купола старинных соборов, фасады базилик, украшенные мраморными колонами, горгульями и искусной резьбой по камню, навеивали на него лирическое настроение, которое не расслабляло, а наоборот, подталкивало к творчеству.
Доктор Майлз передвинул рабочий стол из левого угла просторной комнаты на четыре метра правее и установил его прямо напротив окна. Шон работал над книгой «Маасе Меркава» - в которой хотел раскрыть тайну мистики небесной Колесницы, несущей Престол Бога Творца. В процессе написания книги, ему пришла в голову мысль осветить семь стадий познания Торы - от изучения буквального смысла слов до стадии вхождения в глубокий медитативный транс. Он знал, что сущность седьмой стадии, Святая Святых, было довольно сложно описать словами и, более того, мудрецы запрещали разглашать эту тайну, поскольку мистик во время транса перемещался в другое, неподвластное человеческому разуму измерение. Но поскольку этот непередаваемый мистический опыт был пережит им самим и стал его второй сущностью, Майлз решил все-таки снять табу с этой темы, чтобы не давать возможности шарлатанам наживаться за счет бесконечных спекуляций вокруг нее.
Он не спал уже третью ночь подряд, работая в библиотеке Ватикана вместе с отцом Винетти, так что теперь кофе приходилось пить в два раза больше, чтобы поддерживать себя в относительно бодром состоянии.  Но когда усталость все же подкрадывалась, Шон выходил на балкон подышать свежим воздухом, который на удивление не был отравлен выхлопными газами. Холодные осенние ветра их быстро уносили из города.
Мягкая трель телефонного звонка заставила его вернуться с балкона обратно в номер. Майлз предположил, что это звонит отец Винетти по внутреннему телефону Ватикана, поскольку все остальные звонили  ему на мобильный, но когда он поднял трубку и услышал знакомый голос Марты, у него перехватило дыхание.
- Бон джорно. Я соскучилась по тебе, вот и решила позвонить.
Его словно молнией ударило  в голову. После того, как Майлз узнал от падре, что обнаженной девушкой, скрывавшей свое лицо во время ритуала за золотой маской, была Марта Мейерс и что она, забеременев от дьявола, вышла замуж за Белуджи, он не представлял, о чем с ней вообще можно было теперь говорить.
- Ну, если честно, я даже и не знаю что сказать… - протянул он в ответ, ощущая сильное психологическое давление с ее стороны.
Его чувства смешались. Конечно же, ему было искренне жаль Марту, потому что, будучи одержимой демонами, она не могла отвечать за все те поступки, которые совершила. У Шона до сих пор стояли перед глазами пугающие сцены того дня, когда она, прыгнув с подоконника на санитара, как дикая кошка впилась зубами в его шею, и одним лишь взглядом чуть не убила врача скорой помощи по дороге в монастырь. Но с другой стороны, ужасные вещи, которые с ней произошли в ту ночь, теперь вне всяких сомнений сделали ее совершенно другой личностью, которой никак нельзя было доверять.
- Откуда ты узнала этот номер? – стараясь не выказывать волнения, спросил Шон.
- Я услышала разговор Джино с Трейтоном. Они говорили о тебе и о следующем ритуале, который они хотят провести на днях в ночь полнолуния. Том оставил на письменном столе записку с номером твоего городского телефона. Джино собрался позвонить тебе сегодня ночью, но я решила опередить его.
- Ты теперь называешь его Джино, по имени?
- Прекрати. Я звоню, чтобы обратиться за помощью. Лишь изредка я прихожу в себя и понимаю весь ужас положения, в котором я оказалась не по своей воле.
- И звонишь специально на номер Ватикана, чтобы этот разговор непременно дошел до ушей Папы. В таком случае,  почему ты не свяжешься непосредственно с ним?
- Я не думаю, что он сможет ответить, почему из сотни миллионов молодых красивых девушек выбрали именно меня.
«Она бьет на жалость. Значит, будет просить о чем-то конкретном», - подумал Майлз.
- Я думаю тебе хорошо известно, что практически во всех пророчествах, связанных с приходом Антихриста,  сказано, что его мать будет молодой еврейкой из колена Данова. Поэтому, названное тобою число, сразу же уменьшится до сотни тысяч. А если принять во внимание тот факт, что почти все еврейки уже в пятнадцать лет весят больше восьмидесяти килограммов, и носят шестой размер бюстгальтера, то автоматически отсеются еще девяносто тысяч. Вычти из оставшегося количества всех с наследственными болезнями, вредными привычкам и дурным характером, и получим не более сотни. Из них  красивых и умных девушек окажется десять, а с пропорциональными чертами лица «аля Нифертити» - всего одна.
- Но за что мне такое наказание? Я никогда не участвовала в сатанинских оргиях, не поклонялась идолам, не приносила своих детей на костре в жертву Молоху, потому что вообще не рожала, не сделала ни одного аборта и даже не заходила на порно сайты. Я всегда считала это мерзостью, недостойной внимания нормального самодостаточного человека. Чем же я могла прогневить Бога, который вот так запросто распоряжается человеческой болью, страданиями и горем, мотивируя какими-то будущими мифическими благами?
- Может быть христианская мудрость «Пути Господни неисповедимы» - наиболее уместна в данной ситуации. На мой взгляд, другого объяснения нет и быть не может, - сказал Шон, не желая даже задумываться над вопросом, на который никто кроме самого Господа, определившего в Своем вселенском сценарии для Марты эту роль, не мог знать ответа.
- Я понимаю, куда ты клонишь. Но я сыта по горло этим обманом.  Страдания в этом мире приведут только к дальнейшим, еще большим страданиям. Они имеют свойство размножаться как вирусы, если их вовремя не убить.
Марта явно хотела затянуть Майлза в омут бесперспективной дискуссии на тему жестокости Господа к своим творениям, но он не поддавался на ее уловки, и она продолжила его обрабатывать:   
- Сегодня ты страдаешь, прилагая усилия на то, чтобы выжить в этом  мире сплошного очковтирательства и обмана, а завтра в Раю на тебя наденут смирительную рубаху до пят, лавровый венок и белые тапочки. Затем секьюрити с белыми крыльями раздадут всем по чупа-чупсу, и посадят тебя на лужайку вместе с сотней таких же круглых идиотов напротив куста с жасмином, откуда будет играть на гитаре вечно обдолбленный Джимми Хендрикс. И когда от дыма канабиса у тебя начнут глаза вылезать из орбит, ответственный ангел за райскую пропаганду  начнет вдувать всем в уши в мегафон, что это и есть компенсация за всю ту боль и страдания, которые ты испытывал на земле, начиная с детских лет, и вплоть до последнего вздоха. Так что ли?
- Ты, кажется, что-то говорила о помощи? – резко оборвал ее Майлз.
- Я хотела попросить тебя, чтобы ты уговорил отца Винетти продолжить проводить сеансы экзорцизма. Я хочу стать прежней Мартой Мейерс и сделать аборт. Меня ужасает сама мысль, что я должна родить на свет этого ребенка, чьим отцом был даже не человек, а клон Адама, сотворенный Сатаной.
Марта замолчала на пару секунд, а потом как бы невзначай добавила:
- Да, чуть не забыла, и еще эта восковая кукла, которую сделал Сантори. Пусть лучше отдаст ее сам, пока другие не пострадали.
- Что ты имеешь в виду? – удивился Шон.
- Тебе отец Винетти сам все сегодня расскажет, - не желая вдаваться в подробности, ответила Марта и добавила:
- Полнолуние послезавтра, попроси его, чтобы он не затягивал. Ты же знаешь, что Люцифер этого так не оставит, и если Сантори не прекратит служить черные мессы с целью убить меня и его сына, дьявол начнет умерщвлять ваших детей тысячами.   
- Что общего у полнолуния с сеансом экзорцизма? Или может луна будет служить маяком, указывающим демонам путь в ночи, после того как они выйдут из тебя? – иронизируя, спросил Майлз.
Шон понимал, что шансы Марты снова стать нормальным человеком близки к нолю, потому что дьявол и его демоны никогда бы не позволили этого.
- Ты лукавишь со мной, я не верю ни единому твоему слову. Вы просто хотите снова заманить нас в западню, чтобы в обмен на жизнь падре заставить меня провести еще один ритуал, - спокойным голосом сказал Шон, прочитав ее мысли.
- Честно говоря, я и не ожидала услышать от тебя что-то другое. Для тебя христианское милосердие так же чуждо, как и для ортодоксального еврея-банкира, выгоняющего на улицу старуху, за которую некому заступиться.
- К чему такие яркие примеры? Разве ты не знала, что я увижу твой обман.
- Ну и что же именно ты увидел, умник?
- То, что тебе очень даже понравилась произошедшая с тобой перемена. Ты даже удивлялась не один раз, как могла жить до этого такой скучной жизнью этих ничтожных термитов под названием люди.  Ведь скоро весь свет будет лежать у твоих ног, не так ли?
- Ничего противоестественного в этом нет. Человек должен стремиться к тому, чтобы властвовать над себе подобными! – почти выкрикнула Марта.
- Хай Гитлер! - рассмеялся Шон и добавил:
- Говорят,  фюрера заводили его выступления, и у него даже наступал оргазм во время бурных оваций. Надеюсь, с тобой такого не произойдет?
- Он всего лишь ничтожный сморчок по сравнению со мной, и очень скоро ты в этом убедишься!
- Жаль, что я не знаю никакой немецкой песни, прославляющей Третий Рейх, а то бы я сейчас застегнул верхнюю пуговицу на воротнике и спел ее со слезами на глазах, вытянув вперед правую руку! – прыснул от смеха Шон.
Марта закипела от злости.
- Неужели ты еще не понял, что он действительно любит меня, раз наделил такой властью. А вот любит ли тебя твой Бог? Что дал Он тебе, кроме осознания того, что в этой жизни ты должен искупить мифическую вину своей прошлой жизни. И даже если ты неукоснительно выполнишь все возложенное на тебя, Он посадит тебя где-нибудь с краю на полянке, под кустиком, чтобы ты не мозолил глаза Аврааму и святым пророкам.
Майлз почувствовал, что Марта пытается вывести его из равновесия своим откровенным цинизмом и перед тем, как прервать звонок, сказал:
- Я согласен и с краю на полянке и даже под кустиком, лишь бы не там, где  в итоге окажешься ты. Когда Антихристу исполнится семь лет, ты для дьявола станешь живым упреком человеческой сущности его сына. Дух Сатаны будет обитать в этом мальчике, ибо не может ни клон, ни рожденный от клона, иметь свою душу. Дьявол захочет, чтобы его сыну поклонялись как ангелу, а не как человеку. Он непременно избавится от тебя, чтобы ты не мозолила всем глаза, как и раньше уже избавлялся от своих любовниц.
Шон повесил трубку. Он знал, что Палардо максимум через полчаса уже даст прослушать Понтифику этот разговор.
«Неужели дьявол обладает такой силой, чтобы так кардинально изменить сознание хорошего человека, какой он помнил Марту. Как такое возможно? Она ведь превратилась в настоящего хищника, рыщущего в поисках ничего не подозревающей о ее истинных намерениях жертвы».
Приготовив эспрессо, он взял чашку в руки и вышел на балкон. Сонные туристы, укрывшись под пестрыми китайскими зонтиками, бесцельно бродили по площади перед собором святого Петра, фотографируясь на фоне величественного фасада. Полицейские в дождевиках скользили по ним ленивым взглядом, прекрасно осознавая, что ни один уважающий себя террорист-смертник не станет себя взрывать в пасмурный осенний день, когда людей вокруг было втрое меньше обычного. Даже зазывалы в небольшие частные пансионы, чьи лица Шон уже успел запомнить за два месяца, сегодня сложили свои плакаты под навес кафе и теперь коротали время, согреваясь горячим чаем.
Чувство досады, оставшееся после беседы с Мартой, явно не способствовало творческому процессу. Майлз понимал, что сосредоточиться на книге у него не получится, пока не сотрется ее навязчивый голос, который вновь и вновь прокручивался в голове. Оставив дверь на балкон открытой, он прилег на софу. Не прошло и двадцати минут, как вновь раздался телефонный звонок. Не вставая с кровати, он поднес к уху трубку параллельного аппарата, и на этот раз услышал голос отца Винетти:
- Я бы не стал вас беспокоить, но Понтифик попросил меня. Он сказал, что вряд ли вы отдыхаете, поскольку Марта вас уже успела разбудить.
- Лучше бы я действительно спал, тогда бы я не выслушивал ее байки.
- Мне рассказал Папа в двух словах о ереси, которой она вас искушала.
- Да, вошла в роль великомученицы, но все это - пустая болтовня с целью обвести нас с вами и Папу вокруг пальца.
- Не так уж это и просто, иначе он бы не был Папой, - рассмеялся Винетти и добавил:
- В пять часов дня мы с Понтификом  совершаем ежедневную прогулку по саду. Он приглашает вас присоединиться к нам, для обсуждения накопившихся вопросов. Не забывайте, что вы теперь его официальный советник, поэтому постарайтесь все-таки поспать пару часов, чтобы выглядеть бодро.
- Разве это так важно?
- Иначе он введет комендантский час, и после полуночи нас будут выкуривать из архива как чертей ладаном, - пошутил отец Винетти и положил трубку.
   
                *                *                *

Личная охрана Папы успела запомнить доктора Майлза в лицо и не препятствовала его свободному передвижению по резиденции. Однако Палардо все же решил лично сопроводить его, поскольку не раз наблюдал из комнаты видеонаблюдения не в силах сдержать улыбку за тем, как рассеянный ученый из Канады путался с поворотами, пытаясь найти выход из лабиринта коридоров Ватикана.
- Прошу вас доктор Майлз, Понтифик с отцом Винетти прогуливаются в другом конце сада, - пропустив его во внутренний двор равный по размеру футбольному полю, сказал Антонио.
Даже в середине ноября вечнозеленые экзотические деревья, выглядели цветущими. Аккуратно подстриженные пару месяцев тому назад высокие кусты самшита, растущие по бокам аллей, пустили молодые побеги и теперь самые сильные из них выбивались из общего ряда. Шон решил не углубляться внутрь, а пройти по периметру вдоль арок, поддерживающих галерею второго этажа. Местные воробьи, распушив перья, заснули на ветке под лиловыми листьями декоративных деревьев, укрывшись от мелкого дождя, моросящего из небесного пульвилизатора. Белая кошка Понтифика, низко прижавшись к земле, подкрадывалась к ним как львица к буйволам в африканской саванне.
- Мы здесь, - выкрикнул отец Винетти из глубины сада, услышав звук его приближающихся шагов.
Шон свернул на боковую дорожку, выложенную тротуарной плиткой кирпичного цвета и направился к высоким кипарисам, откуда вышел голос падре. Викарий Иисуса Христа на Земле и хранитель архива о чем-то беседовали с новым камерарием – кардиналом Эммануэле Костанцо. Когда Майлз приблизился к ним на расстояние десяти метров, кардинал вежливо кивнул святым отцам и направился в его сторону. В то время как другие консервативно настроенные служители Ватикана относились к молодому ученому из Нового Света с опаской и явным оттенком недоверия, как придворные последнего русского царя к харизматичному Распутину, камерарий явно испытывал к нему симпатию. Он первым протянул руку и улыбнулся искренней неподдельной улыбкой:
- Рад видеть вас, доктор Майлз. Как продвигается работа над новой книгой?
- Довольно медленно, но по-другому у меня не получается. Эзотерическая литература, в особенности, если в ней идет речь о божественных тайнах, не может быстро вылетать из-под пера. Иначе, это либо завуалированный плагиат, в котором слова в лучшем случае заменили на синонимы, а то и просто переставили местами, либо наглое шарлатанство.
- Полностью согласен с вами. И какие же тайны вы хотите осветить в этот раз?
- Мистику Меркавы, - спокойно сказал Шон, как будто речь шла о рецепте протертого грибного супа.
- Глаза кардинала округлились, а его выражение лица мгновенно стало серьезным.
- Но вы же знаете, что эта тема до сих пор считается запретной даже среди прогрессивных раввинов. Ведь еще ни один человек, пытавшийся сделать это до вас, больше года не прожил, написав первую строчку.
- Будем надеяться, что меня сия чаша минует.
- Очень даже может быть. Именно вас, в виде исключения, может и минует, - задумавшись о чем-то своем, печально отвел взгляд в сторону кардинал.
- Что-то случилось?
- Вы же знаете, что я не имею права об этом говорить. Если Понтифик посчитает нужным, он сам вам все расскажет. И все же, мой друг, я бы вам посоветовал быть осторожнее с этой темой, а главное – поменьше прилагательных, и ссылок на неканонические тексты. Хотя, если уж не вам, то кому вообще под силу такую книгу написать, - еще раз пожав уже на прощанье руку, сказал кардинал Костанцо голосом, в котором Шон  почувствовал горечь от утраты близкого человека.
Оставив ученого в полном неведении, он удалился быстрым шагом. Доктор Майлз вежливо поздоровался со святыми отцам. По задумчивому выражению лица отца Винетти он понял, что у тревоги камерария были на то серьезные причины. С тех пор как Шон видел Папу последний раз две недели тому назад, он потерял не менее пяти килограммов веса. Серый цвет его лица говорил сам за себя.
- Поздняя осень – далеко не самое лучшее время для организма, уставшего бороться с болезнями на старости лет. Восемьдесят – это уже не шестьдесят и даже не семьдесят. Многие вещи, кажущиеся само собой разумеющимися, приходиться выполнять, прилагая в два раза больше усилий, - словно читая его мысли, первым заговорил Понтифик.
Подняв с земли упавшую ветку широко разросшегося  можжевельника, он продолжил:
- Вот даже теперь, прежде чем наклониться за веткой, я согнул перед этим ноги в коленях и занес левую руку за спину, чтобы не потянуть поясницу, хотя редко когда делал это раньше. Старость – упрямая вещь, и ей наплевать, что вы думаете по этому поводу. Она неумолимо делает свое дело, потому что Бог наделил ее такой силой.
- Да…протянул отец Винетти, - уж она точно заставит с собою смириться кого угодно.
Остановившись перед пышно разросшимся кустом роз, которые садовник по ночам начал укутывать в полиэтилен, Понтифик проверил упругость бутонов. Не отрываясь от осмотра других растений, которые ему явно все нравились, Папа сказал:
- Вот и вас, доктор Майлз, Господь наделил силой. Вы можете воспринимать метафизические, необъяснимые  божественные явления, и с их помощью влиять на окружающий мир.
 - Я думаю, это ненадолго. Я еще молод и вовсе не намерен вести жизнь монаха-отшельника, а стало быть, легко подвержен всяким искушениям, из-за которых человек теряет расположение Господа.
Папа лишь улыбнулся и продолжил:
Несмотря на ваши сомнения, Он возложил на вас огромную ответственность. Вы – избранник Божий, и не имеете права делать все, что вам может показаться правильным, а лишь только то, на что будет дано указание свыше.
Шон насторожился, почувствовав, что его подготавливают к принятию какого-то решения. Он посмотрел на падре, но вместо теплого взгляда наставника, встретил твердый взгляд дипломата, склоняющий собеседника к компромиссу.
Отец Винетти проводил с молодым ученым по двенадцать-четырнадцать часов в день в архиве Ватикана и кто, как не он знал, что Майлз пытается переосмыслить все произошедшее с ним за последние три месяца. Падре очень деликатно, ненавязчиво по мере возможностей помогал ему смириться с этим, чтобы жить дальше нормальной полноценной жизнью, радуясь даже ненастной погоде. Он не хотел загружать ему голову пространными философскими наставлениями, зная что порой сказанные в нужный момент два-три слова, оказывают гораздо больший эффект чем двухчасовая лекция самого авторитетного психолога. По-отечески похлопав Шона по плечу, смотритель архива слегка улыбнулся:
- Никогда не забывайте о том, что даже Всемогущий Бог, который может при желании превратить нас за долю секунды в космическую пыль, терпит зло, совершаемое демонами и людьми. И не потому, что мы ему еще не успели надоесть, а ради высшего блага.
Наслаждаясь ароматом  роз, Папа не пропускал мимо ушей ни единого слова, поэтому, когда Шон тихо спросил: « кто знает, что на самом деле скрыто за этими двумя простыми словами», - он сразу ответил:
- Высшее благо – это, прежде всего свобода. Это когда вы смело можете сказать мне прямо в лицо, не задумываясь о последствиях: « Я тут, знаете ли, завтра собрался с отцом Винетти на рыбалку, и даже красных червей в вашем саду накопал. А литровую бутылку Кьянти с пармезаном, ветчиной и свежими овощами горничная по этажу уже положила в плетеную корзину для пикника. Поэтому, вы меня конечно извините, Ваше Святейшество, но при одной только мысли о том, как будет изгибаться в моих руках удочка, сопротивляясь крупной золотой форели, мне уже хочется вас послать вместе с этой стервой дьявола куда-подальше».
Доктор Майлз залился краской, а Понтифик и падре взорвались старческим надломленным смехом. Два мудреца, оставившие за плечами девять десятых, а то и больше от выделенных им Господом дней, живо представив себе эту картину, смеялись как подростки, которым рассказали свежий анекдот. Прошло не меньше полминуты, прежде чем они успокоились, и Шон задал вопрос, на который не смог ответить Марте, поскольку сам оказался в довольно схожей ситуации.
- Странно, но до недавнего времени я именно так и думал. Однако о какой же свободе воли может идти речь? Разве меня кто-то спрашивал, хочу я быть избранником, или нет. Или может кто-то спрашивал Марту, хочет ли она стать матерью Антихриста?
Переведя взгляд с розария на вечнозеленый кипарис, на котором как обычно в это время уже появились маленькие зеленые шишки, Папа ответил, уловив, что молодой теолог ждет ответа именно от него:
- Исчерпывающее знание Господа о каждой нашей тайной мысли, не говоря уже о поступках, которые мы еще даже не совершили, ни в коей мере не подталкивает нас к принятию нами тех, или иных решений. Он просто создает ситуации, попадая в которые, мы сами поступаем так, или иначе, руководствуясь силой нашей веры в воздаяние, накопленным жизненным опытом, чертами характера, да и просто необъяснимыми порывами души.
Ветер усилился, а небо заметно потемнело от набежавших на центр Рима туч. Раскрыв зонт, Папа позвал по имени кошку, боясь, что она вымокнет, если пойдет настоящий осенний дождь.
- Эта проказница будет сидеть в своих кошачьих джунглях до последнего, - улыбнулся Винетти.
- Ничего, как только польет, сразу примчится, - сказал Папа и снова обратился к Майлзу, не потеряв нить разговора:
- Конкретно ваш случай, или то, что произошло с Мартой, можно смело назвать предопределением свыше. Но какими бы тяжелыми не были ваши кандалы, Господь все равно оставляет место для свободы воли. Он укрепил вас Своею благодатью, раскрыв вам наяву, а не в пророческом видении, величие Его творения. Теперь вы стали просвещенным, так же как и древние пророки, и грехопадение для вас невозможно. Утратив свою свободу грешить, вы обрели всю полноту истинной свободы.
«Утратив свободу, я обрел свободу. Если не нырять в бездонную глубину смысла этих слов, то звучат они, по меньшей мере, странно», - подумал Шон.
На небе сверкнула молния, и доктор Майлз решил первым перейти к делу:
- Вы хотите, чтобы я согласился принять участие в обряде экзорцизма, о котором по телефону говорила Марта? Но ведь ее намерения неискренние. Она себя превосходно чувствует в роли будущей матери Антихриста и уже никогда не захочет вернуться к прежней жизни.
- Мы не в праве человеку отказывать в исповеди. Тем более, если он взывает к нам с просьбой избавить его от власти Сатаны над собою, - возразил отец Винетти.
- Но мы же знаем заранее, какова их истинная цель. Неужели мы сознательно попадем в приготовленную для нас западню?
- На этот раз все будет по-другому. Марта должна принять крещение, и только после этого мы сможем провести обряд «Ритуале Романум». Ни для кого не секрет, что во время проведения обряда венчания и крещения, на всех присутствующих нисходит благодать Святого Духа, а это означает, что Сатана и его демоны не смогут причинить нам вреда.
- Но вы же не сможете находиться в храме вечно.
Для этого у нас есть еще один козырь в запасе, - хитро прищурив глаза, ответил падре.
- Да о чем вы говорите? – возмутился Майлз. Вы чудом остались живы той ночью, во время проведения ритуала. И теперь хотите, чтобы на моих глазах демон вас точно убил. Вспомните комиссара Бизаре, который сопротивлялся изо всех сил, но все же приставил пистолет к голове и застрелился. Какие нам еще нужны примеры? Мы будем выглядеть рядом с ними как беспомощные слепые котята.
- Не совсем так. Этой ночью в монастыре Монте-Кассино произошла трагедия, - ответил Винетти, опустив голову. Хорошо известный вам кардинал Сантори, сосланный Понтификом на семилетнее заключение в монастырь, сумел объединить вокруг себя группу монахов, отличавшихся крайним аскетизмом. Они назвались ревнителями последних дней чистоты веры Христовой и поклялись в том, что любым путем устранят блудницу, носящую во чреве дьявольского отпрыска.
- Неужели клятва может защитить их от демонов, готовых разорвать любого, кто приблизится к Марте?
- Клятва - нет, а вот магические письмена, которые по словам выживших монахов, написал кардинал Сантори в состоянии медитативного транса – да.
Шон не поверил собственным ушам и тихо произнес:
- Клин клином вышибают. Неужели они отслужили черную мессу? Но в наше время это невозможно. Последний раз ее проводили монахи-храмовники в начале четырнадцатого века.
Отец Винетти прокашлялся, словно хотел заранее предупредить доктора Майлза о деликатном характере информации, которую он вынужден был ему открыть.
- Храмовники, или тамплиеры как их часто называют, были довольно нахальным и примитивным сбродом бездельников, собранных со всей Европы. Еще задолго до них простые католические священники использовали черную мессу в различных магических целях. В оригинале «Сакраментариум Геласия» - римском документе, относящемуся к концу V-ого века содержатся тексты литургий, при помощи которых бесплодные рожали нормальных детей, безнадежно больные излечивались, а абсолютно здоровые люди после проведения десяти обрядов умирали по необъяснимой причине.
- Да, да, а освященную во время черной мессы землю, взятую на кладбище перед тем, как покойника похоронили, использовали против проникновения чертей и вампиров в дома, посыпая ею пороги, - рассмеялся доктор Майлз и с явным недоверием в голосе спросил:
- Неужели вы действительно верите этой книге весьма сомнительного происхождения?
Отец Винетти тяжело вздохнул, словно взвешивая все «за» и «против». Он все еще сомневался, стоит ли молодому теологу раскрывать деликатные для Ватикана исторические факты, но получив разрешение от Понтифика в виде легкого кивка головы, попросил доктора Майлза его не перебивать.   
- В 858 году Папа Николай I приказал изъять все книги «Сакраментариум» и подменить их на поддельные, в которых священные тексты классической католической мессы, разбавленные забавными и бессмысленными по своей сути элементами белой магии, мало чем напоминали ритуал черной мессы. Не удивительно, что очень быстро интерес к этой книге пропал, и о ней попросту забыли. Все подлинники, хранившиеся в архиве Ватикана, сожгли, но три экземпляра все-таки сохранили. Один из них был подарен в последствие  братьям-храмовникам, в благодарность за их преданную службу Ватикану. Второй был продан в 1498 году сребролюбивым Папой Александром VI - Ордену Магистров. Ну а третий - до сих пор хранится у нас. Именно с него кардинал Сантори,  пользуясь своим беспрепятственным доступом в архив, и сделал копию, которую полицейские обнаружили на алтаре. Во время обыска в его келии они нашли также множество очень странных оккультных предметов, которые просто никогда не должны были оказаться у служителя Божьего.
- А каким образом полиция вообще оказалась в монастыре? – спросил Майлз.
- По окончанию черной мессы, которую проводили братья новоиспеченного Ордена ревнителей Христовых, в базилику явился сам дьявол в облике девочки. Он потребовал восковую куклу Марты в обмен на то, что заберет только душу кардинала. Но братья лишь рассмеялись и, вытянув пистолеты, без колебаний открыли стрельбу.  Ну а дальше, по их словам, все произошло настолько быстро, что никто из монахов даже не успел сообразить, как следует себя вести в подобной ситуации. Оставшиеся в живых пятеро братьев, аббат и кардинал, каждого из которых допрашивали отдельно, дали одинаковые показания. Они утверждали, что вслед за девочкой в базилике появилось двенадцать их близнецов. Смешавшись с братьями, они принялись палить сначала друг в друга, а затем и в монахов. Ревнители Христа, в свою очередь, открыли огонь в них. Когда в базилике прозвучал протяжный трубный звук, стрельба прекратилась. Монахи увидели лежащими на полу и истекающими кровью шестерых своих братьев. Среди них не было ни одного близнеца, которые просто испарились. Девочка подошла к кардиналу и протянула руку, но как только Сантори передал ей шкатулку, у нее моментально загорелись руки, и она с жутким воплем тоже исчезла, разбив в дребезги витражное окно.
- То есть вы думаете, что у кардинала все получилось?
- Судя по тому, как раздраженно с вами утром беседовала Марта  – да, мы так думаем, - на этот раз ответил Понтифик, оторвав взгляд от кошки, которая уже почти вскарабкалась на верхушку дерева. Воробьи раздулись, превратившись в серые теннисные мячи, и спокойно дремали, не обращая на нее внимания. Они знали, что ветка вот-вот согнется под ее тяжестью, и кошка в который раз сорвется вниз.
- На этот раз у нас будет время, и возможность как следует подготовиться, - сказал отец Винетти, сочувственно посмотрев на кошку, которая все-таки не удержалась  и полетела прямо на куст с розами.
С недовольным видом она вылезла из кустов и, усевшись на газоне прямо возле дерева, принялась вылизываться, протирая лапой глаза.
- Верная примета. Если кошка умывается, жди гостей, - сказал падре, заметив приближающегося к ним камерария, быстрый шаг которого только подчеркивал его взволнованный вид.
- Эммануэле, вы можете говорить свободно в присутствии доктора Майлза. Отец Винетти уже ввел его в курс дела, - сказал Папа.
- Кардинал Сантори, аббат Томильони и пятеро монахов, давших подписку о невыезде, час тому назад покинули монастырь. Братья говорят, что они сели в три черных джипа. Спустившись с горы Монте-Кассино, они поехали в сторону местного аэропорта, - встревоженным голосом сообщил довольно неприятную новость камерарий.
- Вы полагаете, что они вылетели в Рим? – спросил Понтифик.
- Поскольку Марта проживает в настоящее время на вилле Белуджи, этот вывод напрашивается сам собою. Монахи непременно попытаются устранить ее физическим путем, - сказал Костанцо.
- Во всяком случае, они будут продолжать служить заупокойные мессы по Марте. По их мнению, именно она и есть вавилонская блудница из Откровения Иоанна, - добавил Винетти.
- Но ведь после первой мессы половина из них уже погибла. Осмелятся ли братья еще раз рискнуть? - возразил Майлз.
- Кардинал Сантори тесно связан с Орденом Магистров, а уж они точно знают, как защититься от Сатаны, - ответил камерарий.
- Во всяком случае, сама  история их существования на протяжении восьми веков свидетельствует о том, что дьявол не в состоянии с ними расправиться, - погладив прижавшуюся к сутане кошку, сказал Папа.

Продолжение следует.

© Алек Кадеш. 2011.