Переломный момент

              Повелитель кошмаров


     Переломный момент.

     - Это последний заказ?
     - Да, Михаил. Выходит, что так.
     - Значит, пора переезда.
     - Куда теперь?
     - В страну кошмаров, конечно. Не волнуйтесь, это я образно.

     ***

     Головы не повернуть. Одна картинка. Одно явление на весь обзор. Фона нет, или он сильно размыт, или, как третий вариант, рябит от числа цветов. Да они и не важен. Все остальное различимо, хотя и мало важных деталей. Тишина. И слова не сказать.
     Что перед ним? Его левая рука. Она видна до локтя. Рука мужчины, крепкая на вид, с небольшими морщинками. Не тонкие пальцы. Аккуратно подстриженные ногти. Синеватые вены. Чуть привставшие волоски.
     Что еще? Рука недвижна, точно висит в безвоздушном пространстве. Он не может пошевелить ею, даже пальцами. Какая-то сила сопротивляется.
     Что ему делать? Как остановить непоправимое? Думай, Михаил. Но единственное, что он пока может, это лишь наблюдать. Было бы легче, если рука принадлежала бы не ему.
     Дождался. Волоски разом слегли. Разрушение началось сверху. Крупинки кожи, как взбешенные атомы, стали разрушаться. Отделяясь от руки, они уплывали за видимость. Затем и микро-капли крови, эти тягучие крупинки, нехотя покидали вены.
     Михаил ничего не чувствовал. Лишь видел, как рука стала ломаться рядом с запястьем, словно кто-то распиливал ее в этом месте каким-то невидимым, сверхтонким лезвием. Или же она просто-напросто сама гнулась, противореча всем законам.
     Кожа продолжала трескаться, распадаясь на частички. Мышцы напряглись. Но ничто не могло остановить этот процесс. Порез расширился до миллиметра, продолжая свой путь вниз, словно собираясь перерезать руку пополам.
     Спустя несколько мгновений трещина добралась и до кости. Белые крупинки тоже разрушались.
     Михаил напряг мышцы. Несколько их нитей рвануло в стороны, и из раны вырвался целый поток частиц. Он только ухудшил все.
     Необратимый процесс. Или это только так казалось. Но все равно он снова лишь наблюдает, обдумывая, как попытаться изменить.
     Порез добрался до середины, и правая часть руки, где была ладонь, начала опускаться, неподдерживаемая. И тогда крупинки стали отделяться еще быстрее, приближаясь к концу.
     Если разрушение доберется до нижней части плоти, то руку уже не спасти, как бы он ни старался. Кошмар тогда закончится своим прежним финалом. Этого нельзя допустить.
     Пока он раздумывал, выискивая решение, трещина действительно дошла до края. Правая часть руки теперь висела на кусочке кожи, на тонком волоске.
     Михаил решился. Чтобы чуть приподнять отвисшую часть, он вертанул вправо, и оставшаяся часть кожи опасно закрутилась. Правая часть руки действительно приподнялась. Но этого было мало.
     Ладонь поднялась растопыренной. Прямые вытянутые пальцы с трудом, но поддавались движению. Он поднял их выше, средний и безымянный опасно хрустнули. И все-таки Михаил продолжал.
     Ему пришлось потратить все силы. Скрюченные пальцы нехотя сжались в кулак. И тогда разрушение остановилось. Он поднял выше правую часть, и рука вновь выпрямилась. Только теперь он разжал пальцы.
     Недалеко от запястья осталась отметина – шрам с запекшейся кровью. Это все, что напоминало о кошмаре…

***

- Михаил, над чем вы смеетесь?
- Несмотря на всю скудность, он действительно заинтриговал меня. Я уже теперь и не знаю, как еще может развратиться сознание.