Фотосессия зимней рыбалки

2011. Фотосессия зимней рыбалки

Я подарила своему ненаглядному  зимнюю утеплённую зонт-палатку, и в пятницу услышала из его уст привлекательное предложение: «Вот что, мать. Собирай тёплые вещи, завтра рано утром поедем на зимнюю рыбалку!» Я не любитель рыболовного спорта, но  поощряла это увлечение мужа, хотя иногда и раздражало его отсутствие из-за путешествий по рекам и озёрам. Но домой всегда «приплывали» великолепные результаты улова!

У меня не было в гардеробе экипировки, соответствующей зимней рыбалке. Но собрала всё, что нужно – утром морозец обещал доставить не менее двадцати пяти градусов. Не забыла положить в рюкзак фотоаппарат, чтобы увековечить историческое событие моего присутствия на рыбалке, а результатами фотосессии отчитаться перед внуком: когда он не был занят хоккейными тренировками, дед брал его с собой порыбачить.
 Наутро встали затемно. Собрали рыбацкое снаряжение и покатили по трассе на своём надёжном  внедорожнике. Только на такой машине и можно было добраться от Тюмени до завитка реки Тобол  за два часа.

В дороге я тщетно пыталась досмотреть сны:  привлекли внимание мелькающие кадры за окном машины. Ожерелье городских фонарей вдоль трассы сменилось пунктиром столбов.   Затем почётный караул домов превратился в парадное построение  кустарников и перелесков.
 Темнота постепенно отступала в царство снов. На горизонте располневшей молнией показалось розоватое облачко, над которым следы реактивных самолётов сплели причудливый белый крест. Он некоторое время сопровождал нашу поездку, но рассеялся перед трепетным рассветом. Румяный облачный зигзаг тоже растворился в перспективе атмосферы, оставив небу пронзительную ясность. Тёмно-серые пушистые рукава сосен сменились штакетником обнажённых берёз.

Седые кусты, обсыпанные ледяными «ёжиками», бросали в глаза блёстки, искрившиеся от поцелуев лучей просыпавшегося солнца. Мимолётная красота бусинками нанизалась на ветки. Сказочные  кристаллы  дыхания деревьев, облепившие ветки, родились от утреннего морозца и не успели исчезнуть от прикосновения солнышка.
Промелькнул одинокий ветряк, вросший в сугроб на белоснежной бесконечности. Трасса летела под колёсами машины, вонзаясь в подснежниковое небо. Умывшись рассветом, прояснились дорожные надписи. Проскочила мимо деревня Ярково, затем раскинула белую простыню река Тобол, по которой в давние времена сплавлялся сибирский богатырь Ермак.
Уткнулся в берег паром, уснувший до оттепели. Весной здесь можно было бы остановиться и дождаться сплава. Но Тобол петлял заледеневшим руслом, как лиса хвостом, а мы повторяли его выкрутасы: сделав замысловатый поворот, попали на другую часть реки.

 Сначала мне трудно было на глаз определить границы реки – на ней лежала сплошная снежная пелена. Немного погодя, я сориентировалась: крутая гора определяла один берег, на другом  же начинался перелесок. На плоской вершине береговой горки  стояли несколько внедорожников, а внизу кучковались самые ранние рыбаки. Мы оставили машину на круче и стали спускаться к толще льда, сковавшего реку. На опорной точке  тела я скатилась с горки.

Мы прошли мимо сплочённой группки рыбаков, протащили рыбацкие сани со снастями вдоль берега по  льду, покрытому толстым слоем слежавшегося снега, на котором серыми гнёздами темнели  затянутые морозом лунки.   
Началась рыбацкая работа. Мой муж Виктор неторопливо разложил принадлежности зимнего священнодействия.  Расчистил снег,  поднял бур и стал ловко его крутить, пока не образовалось круглое отверстие. Затем черпаком   под названием «шабала»  вычерпал лёд из лунки.  Сделал ещё одну искусственную рыбью норку – для моей лески с крючком.  Мороз  к этому времени накрутил на воздух двадцать градусов.
Виктор насадил на крючки «малинку» – розовых личинок мотыля. Затем торжественно вручил мне одну удочку и пояснил процесс работы: «Закинь крючок в лунку, а когда натяжение  лески немного ослабеет, то, значит, крючок достал до дна. Удочку немного приподними и опусти несколько раз, чтобы подразнить рыбу, потом подержи на месте».

Тщательно выполняя указания своего «учителя», я заметила, что леску кто-то снизу потянул. В моём азартном рывке крючок зацепился за нижнюю кромку льда. И рыба сорвалась, и крючок сломался. После терпеливой разборки моих ошибок Виктор вручил мне другую удочку. Со второй попытки я выполнила все инструкции.
Наконец, на мою удочку поймался первый окунь. Потом подсел на крючок ещё один - крупнее! Их догнал на снегу возле лунки ёрш!! У Виктора тоже клевало: сначала попадались средние рыбёшки, а потом пошла мелкая кошачья радость.
 
У меня выполнился неписанный план дневного улова. Как я ни старалась, рыбацкая удача  обходила мою лунку стороной, но это меня не огорчало. Когда холодные лапы зимы стали отбирать тепловой комфорт, я решила согреться - погулять по снежной перине вдоль берега. Мои валенки протоптали узенькую ленточку. Устав преодолевать сугробы, я вернулась обратно. По моей снежной тропе тащили санки ранние рыбаки, надумавшие искать счастья на других местах.

Я ещё раз попыталась изобразить из себя рыбачку, но моё  терпение недолго выдерживало нелёгкое зимнее занятие. У Виктора за это время увеличилась кучка окунёвой мелочи. Разожгли костёр на  снегу, установили треногу, повесили котелок, зачерпнули из лунки водицы, бросили в кипящую воду  окуньков. Через некоторое время я впервые попробовала  на морозе аппетитную уху из свежего улова. С наслаждением выпили термосный чай с калиновым сиропом, заготовленным летом. Вкус его напомнил грейпфрутовый сок. 

После ароматного обеда мне совсем расхотелось ловить рыбу,  зато потянуло на подвиги: решила покорить вершину, вернее горизонталь – дойти до противоположного берега. С пятого захода у меня это получилось. Снег, улежавшийся за зиму, захватывал ботфорты по колено. Когда одна нога погружена в снег, вторую нелегко поднять. Каждый шаг давался нелёгким трудом, но всё же путь покорился, и моя рука дотянулась до веток пологого берега.
 Прогулка согрела и развеселила. Вернувшись к месту, я взяла бур, и   упорным старанием прокрутила лунку. День устал от яркости солнца, усиленной белизной снега. Новую палатку мы так и не поставили. 
Пару раз терялся и находился  фотоаппарат на снегу, но фотосессия зимней рыбалки  состоялась.
После обеда клёв прекратился. Видно, уплыли  стайки окуньков и ёршиков дразнить других экстремалов. Сложив снасти на санки, мы потопали к машине. По крутизне берега подниматься было сложнее, чем съезжать вниз. Возвращались не с пустыми руками: было чем порадовать  кота, оставшегося дома в одиночестве.
 
На обратном пути  я исследовала взглядом  трассу. От тепла  дневных лучей бриллиантовые ветки приобрели обычный серый вид.  Изумительные искры растаяли. Утренняя сказочность исчезла, но проявились  попутные достопримечательности: 
Ярковский собор, аккуратная синагога,  одинокий ветряк,  село Покровское, в котором за домами спрятался музей Григория Ефимовича Распутина, придорожный крест-оберег с надписью «Спаси и Сохрани» для охраны водителей от бед.

Дома нас встретил обиженный вопль, но кот быстро успокоился за  трапезой из свежей  рыбной мелочи. В приятной усталости я признала прелесть рыбалки и поняла смысл увлечения  мужа.



2011-02-26, Тюмень