Китайцы и Аракелов

- Маэстро, мы хотели бы посмотреть, как вы пишете этюд на пленэре, - обратились ко мне студенты художественного училища, где тогда, в начале восьмидесятых, я стал преподавать.
- С удовольствием, - ответил я, - но где мы можем найти удачный вид?
- Я знаю красивое место на Тбилисском море, - заявил один из студентов, - туда нетрудно поехать.
- Хорошо, - согласился я, - поедем и я напишу этюд.
  Хотя тогда понятия «мастер-класс» еще не было, но, в бытность мою студентом и в период моей педагогической деятельности, подобные мероприятия регулярно проводились, правда «мастер-классом» это не называли.
  Итак, мы приехали на Тбилисское море, которым называют местное водохранилище, и я, не теряя времени, начал писать вид, который мне рекомендовали мои студенты, а они внимательно смотрели как продвигается работа.
  Работа шла удачно. Я уже был близок к завершению этюда, когда заметил, что студентам надоело стоять на солнце и наблюдать за моей работой. Они, один за другим, по-английски стали покидать это место. Через некоторое время я остался один. Не желая оставлять этюд неоконченным, я продолжал работать. Когда оставалось нанести завершающие мазки и поставить подпись, вдруг заметил,  что ко мне подъезжает автомобиль «Волга». Машина остановилась и из нее вышли трое мужчин. Двое из них по виду напоминали китайцев. Хотя всех людей с узкими глазами мы склонны считать китайцами. Но ведь они могут быть и японцами, и корейцами, и даже узбеками. Точно определить, кто они, я не мог, но внешность у них была восточная, вернее, дальневосточная. Третий имел явно кавказскую внешность, и был, как видно, местным жителем. Они подошли ко мне и, внимательно посмотрев на этюд, один из них спросил:
- Ви худозник?
  Я, будучи в хорошем настроении, решил пошутить и, хотя точно не знал, откуда они, сказал по-китайски:
-Цзао ань (что означает «Добрый день»),- а затем добавил: Во ши (я есть) Джо- ван-ни  Веп- хва-цзе.
  Это были те несколько слов, что я знал по-китайски. Каково было мое удивление, когда они мне ответили скороговоркой, которую я конечно не понял. Но китайцы, а это были именно они, поняв, что их языком я не владею, перешли на русский.
 После небольшой беседы со мной они пригласили меня на импровизированный обед в офисе сопровождавшего их человека, который представился  замдиректора Аракеловым.
Оба китайца были работниками китайского дипкорпуса в Москве. Мне было странно встретить китайцев в моем городе, так как в те времена отношения между Советским Союзом и Китаем были далеко не дружественными. За столом я говорил китайцам кучу лестных слов, касающихся их народа и истории, а также произносил тосты, которые запивал великолепным красным вином гостеприимного замдиректора Аракелова.
  Желая как-то выразить китайцам свое отношение к их стране, я, в память о нашей встрече, преподнес им только что написанный этюд. Китайцы же, в ответ, подарили мне и Аракелову свои сувениры, бамбуковые расписанные циновки, сказав при этом: «Товалис Алакелов люкавадитель, он как тигль, ему мы далим бамбук с тиглом, а Дзованни худозник, он любит плилоду, ему мы далим бамбук с птицами на ветке». После этих обменов подарками, китайцы любезно предложили мне отвезти меня на машине Аракелова до города. Подъехав к их отелю, они пригласили меня подняться на несколько минут к ним в номер, и поставить подпись на подаренной им работе. Я согласился, а Аракелов, попрощавшись с нами, уехал по своим делам.
  В номере, немного поговорив, я поставил подпись на этюд и даже успел нарисовать два дружеских шаржа китайцев, которые тоже им подарил. Я уже собирался уходить, как вдруг, в дверь номера постучали, и к нам вошел один сотрудник отеля, который, обратившись ко мне, вежливо попросил меня на минуту выйти.
- Что вы делаете в номере, - спросил он меня, когда мы вышли в коридор.
- Они попросили меня зайти к ним, - ответил я.
- Тогда вам нужно зарегистрироваться в книге гостей, регистрация внизу на первом этаже. - Я уже собирался уходить, я пойду, возьму свои вещи и уйду, - сказал я.
- Вначале зарегистрируйтесь, а потом можете уходить, - строго заметил мне работник отеля или возможно какой-нибудь другой компетентной организации.
  Я спустился вниз, и меня подвели к одному окошку, за которым сидела женщина и регистрировала посетителей в «книге гостей».
- К кому вы пришли? – спросила она.
- Я был у наших китайских друзей, - учтиво ответил я.
- А вы знаете, что это китайские дипломаты, работники посольства Китая.
- Да, а что? – спросил я.
- А то, что к ним нельзя приходить без регистрации. Ваша фамилия и должность?
- Дело в том, что они посетили нашу организацию, - заявил я и назвал заведение, где мы обедали, - а я замдиректора Аракелов.
- О, это другое дело, - заметила работница и записала что-то в своей книге.
  Так я, спокойно поднявшись в номер китайцев, забрал свои художественные принадлежности и китайский сувенир, попрощался с китайскими друзьями и пошел домой.
  Циновка из бамбука, что подарили китайцы, до сих пор висит у меня дома и напоминает о той встрече. С тех пор отношения между нашими странами урегулировались, и несомненно в этом есть и моя заслуга, но, к сожалению, все лавры достались замдиректора Аракелову.