м - 25

     Вспоминается то, что не забывается, а не забывается то, что для себя человек считает важным.
     Я уже три года, как пенсионерка. Понемногу привыкла к размеренной жизни. Я ни у кого ничего не требую, и за меня вспоминают только один раз в месяц – пенсию приносят. Особо воспоминаниями себя не мучаю, а так, что само вспомнится, на том и спасибо.
     На этот раз вспомнился мне пустяшный эпизод из моей трудовой жизни. А работала на одном большом заводе – оператором. Работали посменно. Разумеется, что заходить к нам на пультовую или нам покидать своё рабочее место - запрещалось. Только в особых случаях, при крайней нужде, я спускалась в какой-то из цехов. В тот раз мне понадобился электрик. Всего-навсего лампочка перегорела. Нужно было срочно поменять. Дозвониться по телефону никак не получалось. Обычно дежурный слесарь и электрик, от вызова до вызова, находились в малой слесарке. У них там была электроплита, чайник и кое-какая посуда. У кого из рабочих выпадет свободная минутка, мастера, технологи – забегали к ним покурить, чаю попить, а чаще всего поболтать. А поскольку в те годы платили мало, то рабочие на заводе долго не задерживались. Менялись так часто, что я зачастую не успевала запомнить их имена. Имя этого электрика, к сожалению, я тоже не запомнила, хотя именно таких людей и следует помнить. Мужику этому было лет немногим за сорок. По обыкновению он держался несколько в сторонке от гогочущей компании. Копался в каких-то приборах, что-то паял, а нет, так читал. Книги у него всегда были аккуратно завёрнуты в газетную бумагу. И то, как он бережно перелистывал страницы в верхней части книги, у меня вызывало к нему уважение.
     Выбранное мною время оказалось неудачным. У электрика была срочная работа. Но и у меня время было ограничено. Так что отступать было нельзя. Окидываю взглядом стол, на котором от всяких железок и проводков не были ни пятачка свободно места. В руках склонившегося мужика раскалённый паяльник осторожно касался чего-то там в чёрной пластмассовой коробочке, испуская лёгкий дымок. Я, замедляя шаг, подошла к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Завершив работу, он оглянулся.
     - Срочно?
Я смущённо пожала плечами. И так было понятно: раз оператор спустилась на первый этаж, то была на то веская причина.
     - Минут восемь-десять потерпит?
     Я согласно кивнула головой. И тут мой взгляд наткнулся на то, что в моём понимании было, чуть ли не преступлением. В другом углу, ближе к давно не чищенной раковине, на обычном столе, какие стоят в ряд в заводской столовой, среди хлебных крошек, объедков, рыбьих голов и немытой посуды, лежала маленькая книжонка, с надорванной мягкой обложкой. Посредине рисунка – желтоватое пятно. Кто-то книгой накрывал кружку с заваркой. Было ясно – эта книга ничья и использовалась явно не по назначению. Я вопросительно посмотрела на электрика. Он понял немой мой вопрос, сердито взглянул на весёлую компанию и шумно вздохнул.
     - Можно, я возьму, почитаю?..
     - Конечно-конечно, - торопливо ответил он. Тут же поднялся со стула, поднял, встряхнул книжонку и, на ладони, как некую ценную вещь, протянул мне. – Хорошая книга. Я читал.
     Обеими руками прижав книгу к груди, словно прижимала плачущего ребёнка, я поспешила к себе, в пультовую. Мне не терпелось заглянуть под обложку. Но, как раз над моим столом сгорела злосчастная лампочка.  Горели лампочки на панели, хоть и слабо, освещались приборы. При таком тусклом свете можно было найти нужную вещь, но читать…
     Электрик, как и обещал, пришёл с раздвижной лестницей на плече. Заменил лампочку и, на всякий случай, в ящик моего стола положил ещё две лампочки. (В те годы даже лампочки были страшным дефицитом). Я тут же принялась подклеивать «раненую» обложку книги.
     - Пусть она у вас останется. Там такой контингент…
     Электрик сердито и многозначительно махнул рукой в сторону двери, осуждающе вздохнул и, сложив лестницу, вскинул её на плечо. Я отворила оббитую железным листом дверь пультовой, придерживая, пропустила мужика с лестницей и ещё некоторое время смотрела вслед уходящему.
     «Вот видишь, не все ж такие… Есть и нормальные люди…» - рассуждала я, садясь на своё рабочее место.

                24 октября 2010 года.