Мой друг

Когда моя душа уйдет,
В далекие края,
Она тебя сама найдет,
Пронзая времена.

И будет вечно жить,
Напоминая обо мне.
Ведь дружбу не забыть
Ни мне и ни тебе.

     Машина скорой помощи остановилась у ворот психиатрической больницы №1. Пожилой сторож, куривший папиросу на старой скамейке, поднялся и, волоча ноги по асфальту, подошел к ржавому замку. Насвистывая какой-то мотив, он вытащил связку ключей и стал искать нужный, тем самым, раздражая водителя машины с красным крестом.
– Петрович, хорош копаться, у меня еще два вызова, – произнес молодой человек в машине, нервно теребя руль.
     Петрович, бурча в ответ какие-то ругательства, вставил нужный ключ в замочную скважину и открыл ворота.
     Машина подъехала к входу двухэтажного кирпичного здания и остановилась, скрипя тормозами. Двери скорой открылись, выпуская из плена двух санитаров и одного больного со стеклянными глазами. Сумасшедший не был связан смирительной рубашкой, не издавал никаких звуков и вообще передвигался с помощью указаний санитаров, тупо смотря вперед. На вид ему было лет сорок, хорошо сложен и не бедно одет. Но взгляд… будто он находится где-то в другом измерении. О чем он думает? Что происходит у него в голове?
___________

Дети, играющие на площадке…
Леса и поля в утреннем тумане…
А затем…
      Снаряд разорвался метрах в тридцати от окопа, обдавая нас кусками земли  вперемешку с осколками. Я вытер рукавом шинели жидкую грязь, каплями стекавшую по лицу, и оглядел себя: руки и ноги на месте, вроде бы живой. Затем сквозь черный дым стал искать друга, стараясь не высовываться из укрытия. Я позвал. Молчание. Повторил попытку и ответом мне был сдавленный стон. Скользя по глине, приблизился. Его бледное лицо отражало те адские муки, которые он испытывал. В плече торчал кусок металла величиной с кухонный нож, а кровь пятном расползалась вокруг пораженного места. Чем я мог помочь?
     Я сажусь рядом и смотрю на то, как умирает мой лучший друг: с кем мы переносили все горести и радости, вместе веселились и вместе плакали, самый близкий человек… Не видя выхода из этой ситуации, я хватаю его за грудки и прошу, умоляю не покидать меня. Прижимаю его голову к себе и сквозь грохот артиллерии слышу, как ползет санитар, прося отозваться. Он спасет его, он спасет меня…
     Боль… Открываю глаза, стараясь сквозь темноту увидеть что-нибудь… Затем замечаю, что сижу лицом к стене, выложенной булыжником, и головой бьюсь об нее… Останавливаюсь…
Пытаясь припомнить свое место нахождение, я поднимаюсь на ноги, прохожу по периметру комнаты, куда не попадает свет и стоит запах плесени, человеческого пота. Как я здесь оказался?
Вдруг тишину разрывает пронзительный визг дверных петель, и появляются голоса. Они бубнят, и с каждым шагом плывут все ближе и ближе… Ключ поворачивается в замке…
Прости меня друг, если сможешь и прощай…
И уже через открытую дверь я слышу голоса…
__________

– Владимир Семенович, что вы можете сказать об этом больном?
– Насколько я знаю, у него несколько месяцев назад умер боевой товарищ, с которым он служил.
– Война в прошлом…
– Для него – нет.