Катя

Люди, проявите сострадание

ВЕРА И НАДЕЖДА...

«Всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль.
Нужно продолжать верить людям, просто быть чуть осторожнее»
Габриэль Гарсия Маркес.

… Ещё одно утро, обычное простое воскресное утро. Утро, ничем не отличающееся от любого  другого.
Проснувшись, я ещё долго нежилась в своей постели под теплым одеялом. Я бы еще, наверное, долго провалялась, если бы не один звонок…
Это звонил мой мобильник, я с неохотой протянула руку и подтянула его к себе. Звонил брат.
- Да  – вяло ответила я.
- Привет – сказал он сдавленным голосом. Ты можешь сегодня подъехать в больницу, часа в четыре?
- В какую больницу? Что случилось? – я находилась в полном непонимании всего происходящего.
 - Вероника в больнице…
- Что произошло? В какой больнице?  – не унималась я. Рассказывай всё по порядку, как она туда попала? Что с ней?
- В третьей Кировской, в ожоговом отделении. Обварилась кипятком…
- Когда это случилось?
- Неделю назад.
- Почему сразу не позвонил? – меня перехлестывали эмоции, я была в полном негодовании. Конечно же, приеду – скупо ответила я.
- Я позвоню.
В трубке послышались короткие гудки…
Я взглянула на сидевшую рядом сестру, она молча смотрела, не проявляя никаких эмоций. В этот момент я всё поняла.
- Ты знала?
- Да.
- Почему ничего не сказала?
- Он просил не говорить.
От её слов стало как-то совсем не по себе. Как так? Почему? Почему я всё узнаю последней? Стало очень обидно. Кровь кипела, меня перехлестывали эмоции, я все ходила и бубнила себе под нос: - «Ну! - думала я. Увижу я его, все выскажу, что о нём и вообще обо всём этом думаю» Я ещё долго не могла успокоиться, но потом как-то занялась какими-то делами и даже на некоторое время забыла об этой истории.
Снова звонок.
- Я уже вышел, встретимся около больницы.
- Хорошо.
В трубке снова послышались короткие гудки. Я начала потихоньку собираться. В пятнадцать минут пятого я была уже на месте. Пока я шла с остановки до больницы, где меня уже ждал брат, всё думала, как и что я ему скажу. Но как только увидела его, все слова куда-то пропали и в горле, словно ком встал. На нём просто не было лица, а в глазах читалась такая боль, осознание вины и злость. Злость на самого себя, что не уберег её, недоглядел, что не было рядом, когда это произошло. И всё, что я на этот момент смогла, это тихо сказать:
- Привет. Почему сразу не позвонил, не сказал?
- Не хотел расстраивать, да всё равно к ней никого не пускали. Вчера только первый раз попал к ней.
И мы медленно побрели к больнице. Зашли, сдали верхнюю одежду в гардероб, натянули бахилы. На мой взгляд, совершенно дурацкая вещь, которую можно было только придумать для больницы, потому что, сделав несколько шагов они рвутся и всё равно вся грязь попадает на вроде бы только что вымытый пол, и тем более, если на улице грязь и слякоть. Лучше бы выдавали какие-нибудь тапочки, там же в гардеробе. Было воскресенье и поэтому в больнице было много посетителей. Везде стояли люди, в коридоре, на лестнице, везде. Ну, вот и палата. Палата оказалась полупустой, из  четырех кроватей было занято только две. В левом  углу около окна лежали наши, а на соседней кровати в противоположном угла сидела девочка. Как я узнала чуть позже, девочка попала сюда после пожара.
- Приве-е-ет! Вероника, девочка наша, привет!
Вероника выглядела усталой. Конечно, ведь ребенку девять месяцев, а от  ожога поражено двадцать процентов кожи. Полностью обожжена левая ножка, немного правая и животик. Днем она ещё более мене, но вот к вечеру поднимается высокая температура и она постоянно плачет. Вот и сейчас, она тоже чуть не заплакала, то ли от усталости, то ли от того, что не узнала меня, потому что редко видимся. Ну, просто так получается…
Конечно, было больно смотреть на неё, а Вероника все сильней и сильней прижималась к маме, и так крепко держала её за халат, будто боялась, что она уйдет, и снова придут страшные люди в белых халатах, и снова будут делать больно. Спустя какое-то время Вероника привыкла к нашему присутствию, но всё равно не упускала маму из виду.
То и дело, мы обращали внимание на нашу маленькую соседку по палате, о чём-то спрашивали, что-то говорили ей.  «Хорошая девочка» - подумала я. На вид ей было лет восемь-девять, коротко подстрижена, так как волосы её опалились во время пожара. Грудь и руки девочки были перебинтованы, а нижнюю часть тела прикрывала небольшая простынка.
В тот момент, когда девочка вышла из палаты, моя невестка поведала мне печальную историю этой девочки:
- Это Катя, она попала сюда после пожара. Она жила с бабушкой и дедушкой, они погибли в пожаре, отца нет. У неё есть старший брат, ему шестнадцать и еще маленький, ему три года. Всех их развезли по разным больницам. Катюха как начнет вспоминать про деда с бабкой, так взахлёб рыдать начинает.
- А мать, у них есть мать?
- Мать есть, только она где-то пьянствует, и с ними не живет.
- И куда их теперь, в детдом?
- Вроде как есть тетка, хочет забрать их себе. Да она сама молодая только замуж собралась, жених её вроде не против. Может и заберет.
В следующий момент в палату вошла Катя, хоть у неё и произошло такое горе, она держалась молодцом, бегала, улыбалась. Общительная очень девочка. Глядя на этого ребёнка, сердце кровью обливалось, сразу стало так тоскливо на душе, будто бы эта девочка была мне родной и я знала всю её семью. Будто эта история часть меня. Ведь у Кати не было ни кого рядом и не было ничего. У неё не было даже нижнего белья, именно поэтому она ходила замотанная в простынку. Только кто-то в больнице дал ей тапочки и носочки. Вот такой скудный у неё гардеробчик…
Мы ещё немного посидели и начали собираться. Пора было уходить. Мы попрощались, поцеловали Веронику и пошли. Шли мы медленно, почти ничего друг другу не говорили, я проводила его до остановки, так как ему дальше было ехать. Перекинулись парой фраз:
- Звони, обязательно звони, если что надо – сказала я.
- Хорошо, пока ничего не надо. Дома всем привет передавай.
- Давай, пока – и я медленно побрела на остановку.
Было как-то грустно и одиноко, приехав домой мне, не хотелось ни с кем разговаривать. И только на следующий день, вечером я рассказала домашним про Катю. Выслушав меня и немного помолчав, нам всем не сговариваясь между собой, захотелось, как то помочь Кате. Хоть чем-нибудь. И мы решили купить ей хоть какую-нибудь одежду: плавочки, колготки, халатик.
Так как был будний день, а у меня работа и с неё немного затруднительно просто так уйти по своим делам, то «послом доброй воли» была избрана моя старшая сестра. На следующий день, приобретя все нужные вещи, сестра поехала в больницу навестить невестку с Вероникой и передать вещи для Кати.
Девочка очень обрадовалась, ведь что-нибудь всё же лучше чем совсем ничего.
А уже на следующий день мы с сестрой поехали в больницу вместе. Собрали гостинцы, взяли игрушки для Вероники и Кати, чтобы ребятишкам не было скучно.
А Катю так никто ещё не навестил.
Приехав в больницу, мы застали Катю в гардеробе. Гардеробщица (женщина уже пожилая) показывала ей вещи, которые принесли для неё и её братьев люди. Вещи хоть и были старенькие, ведь какие никакие да на первое время пойдут.
Нашему приезду Катя очень обрадовалась и всё время улыбалась. Да и Вероника чувствовала себя значительно лучше. Кате должны сделать пересадку кожи, значит, она еще как минимум недели две пролежит в больнице. А потом, что будет с ней потом? Не возьмёт тетка, раскидают их по разным детдомам. И, слава богу, если они не потеряют потом друг друга. Хочется верить, что всё будет хо-ро-шо.
Потом Катя поведала подробности своей трагедии:
- Когда произошёл пожар, у бабушки стало плохо с сердцем, и она упала. Меня из дома вытащил сосед, дядя Миша, а Егора на руках вынес Саша.  Когда дедушка  увидел, что бабушки с нами нет, он пошёл обратно в дом и уже не вернулся…
На её глазах засверкали огромные слезинки, Катя еле сдержалась, чтобы не расплакаться. В эту минуту я решила для себя, что буду её навещать, даже когда наши выпишутся домой.
Мы ещё немного поиграли с малышкой, потискали её, подержали на руках, она охотно с нами играла.  Потом Вероника захотела спать и мы стали собираться.
- В выходные придем. Ладно, пока. Катя пока.
- Пока.
- До свидания.  –  сказала Катя.
И мы ушли.
Все последующие дни до моего следующего визита в больницу, я постоянно думала про Катю. Что же будет с этим ребенком? Найдутся ли родственники? Куча вопросов, а ответов пока нет.
Сидя на работе и слушая рассказы девчонок, кто, где и как провел отпуск, как им было весело и хорошо, то мне отчего-то стало очень грустно и даже немного противно. Конечно же, я рада, что всё у них хорошо. Ведь они не знают ничего про Катю, и даже не подозревают, что этот ребенок вообще существует. Они живут своей жизнью и им это нравится. А у меня не было ни малейшего желания посвящать их в эту историю. Потому что я знала, что для них это просто очередная печальная история какого-то неизвестного им человека. И никому, ни до кого не было никакого дела. У каждого свои заботы, свои проблемы. Каждый сам за себя. Тем более что на работе царила напряженная обстановка.
Я молча смотрела на них и думала, думала вот если бы каждый хоть раз, хотя бы на миг задумывался ещё хоть о ком-нибудь. Если бы люди не были такими эгоистичными, если бы поддерживали друг друга делом, ну или хотя бы словом. Ведь кому-то достаточно одного только слова, чтобы свернуть горы, свершить великие дела или просто не наделать глупостей. И словом можно помочь человеку, главное сказать это слово вовремя. Может быть, тогда у нас будет меньше брошенных детей, меньше трагедий уносящих жизни людей, может быть этот мир стал бы хоть чуточку лучше…
Может наивно так думать, но мне хочется так думать и верить в это. Хочется верить в лучшее, верить в людей.
Наконец настали выходные, и мы снова поехали в больницу, взяли небольшие подарки для Вероники и Кати, чему дети были очень рады.
Войдя в палату, я увидела мальчика худощавого телосложения не высокого роста, который сидел рядом с Катей, лучше мне не удалось его рассмотреть, так как он сразу же ушел.  Это был Саша, Катин брат.
- Это твой брат? – спросила я у Кати.
- Да.
- Его уже выписали из больницы, а где он сейчас живет?
- Он просто дымом отравился, а живет он у тёти. А меня соседка к себе берет, Егора друга тётя забирает.
- Вот здорово! – не сдерживая своих эмоций, воскликнула я. – будете все рядом.
С души как будто камень свалился от услышанных мной слов. Я бала безмерно рада, что эта история, которая началась так трагично для троих детей всё-таки подошла к логическому и справедливому заключению. Хоть дети так и не обрели родной матери, которая, наверное, и думать про них забыла, всё-таки обрели семью, родную для них семью.
Пролежав в больнице ещё какое-то время Катю выписали. За ней приехала тётя и забрала её. Эта история закончилась хорошо, а сколько ещё детей осталось без родителей, и как сложилась их судьба неизвестно…
Ко всему выше сказанному, хочется только добавить: - Не теряйте веру и надежду в лучшее.
Порой, когда у человека нет ни сил, ни возможности сделать что-то своими силами, у него остается только надежда и вера. Вера в людей, вера во что-то хорошее доброе и светлое как бы парадоксально это не звучало.