Двадцать второй этаж

Двадцать второй этаж! Двадцать плюс двадцать второй! Я был здесь когда-то, в другой одежде и другой обстановке, я прожил и прошел все двадцать два этажа... А теперь застыл здесь.

На улице серая хмарь, город рядится в пепельное домино, но я вижу его одушевленность под тонкими жилками ткани! Вы, бесчисленные наблюдатели моей пустоты - вам не обмануть меня. Где вы? Под кроватью, на шторах, за окном. Что? Внутри меня...

Нет...Я знаю себя насквозь, я видел свою экзистенцию без плоти, хламиды и хмари...больше не знаю слов на "х", таким образом никаких "х" нет во мне и не может быть.

Шаги? Где? На полу! Ах, нет, все шаги на моей душе - точнее, маленькие опечатки больших отпечатков. Когда были двери, окна и очертания, можно было жить внутри системы. Теперь структура нарушена, этапы и элементы сломаны - подпространство обеспечивает бесконечность.

Медленно гляжу в окно и втекаю в стекольную гладь. Бутылочные стекла чужих небоскребов, Вы так зазывно машете мне с моих двадцати этажей.

Кажется, я пьян сегодня. Только кажется.

Я чертовски, непростительно трезв, вот уже шесть этажей, как я трезв, и поэтому идти становится все скучнее: развлекаю себя разною ересью, которую нахожу в изобилие на каждой лестничной площадке. А идти становится сложнее и бессмысленнее.

А еще много приставок на "бес". Так много, точно я с кем-то когда-то заключил договор, и теперь в каждом слове беспечно, бесконечно, бесспорно... видите, в каждом слове скрывается свой "бес".

Нет ни дождя, ни снегопада, а если последний начнется, вряд ли изменится тварный мир. Вниз летит обугленный окурок, он мог бы воспламенить помещение, а мог сделать дыру в фамильном паласе. Но он летит глупой птицей, голубем с отрубленной головой, и его гильотинный путь, соотносимый с вектором движения тяжелого ножа к приговоренной шее, растягивается на одиннадцать невыносимых секунд. А если вместо окурка будет лететь на асфальт какой-нибудь "х", то никаких вскрытий не понадобится. Тела не будет. Тело вознесется, а плоть сгорит. Если я ничего не путаю.

Чего же путать? Вот потолок, и я на нем стою. Мне ведь не объяснили, что в небоскребе всего двадцать два этажа. И мой волосатый рефери не прибежал и не обнял меня, и не выплатил мне мою страховку, не купили мою ценную жизнь тучные, как облака, магнаты.

И плоть уходит...А дух расшибается с красивым, музыкальным и, одновременно, костным, хрустом, внезапно оказавшись на серой подушке и одним глазком убедившись, что этажей ныне дали ограниченное количество.

За что.