Белоснежная

1. Спальня или одеяло под кроватью.

Глеб Иннокентьевич преправо негодя затрогался весь в эту субботу.

Вмерз сразу поутру, как только мог.

Сиюльно неминусь заюлился под подушками с пидалищными пуфелями и бризоттами на подлюстрах.

Проскреб конечностями о шкраблю  деревянной настилицы откидной перинЫ.

Прочесался пробно на ощупь шершавым пузом о выпячку шарикообразную, дернулся и совершенно очумел от препровождения и юрса.

Вытрясываясь и чертыхаясь и провожая налипшую простынь с колена, ч тоб она, Глеб Иннокентьевич неровно дал наконец выгулу чувств свободную  серединку:  брякнулся об душицу кроватную с накату, запутавшись блудом, до совсем уж бредства ради  и созрел обоими щеками красносельской тамбовщины в дверях небритым и смешным.

2. А ведь недаром.

Утро прославленно заколосилось по пути в лучах Господних через окна светом милостивым.

Повеяло теплом, грязными розами заронявшимися около свечницы и душно забздёханной исподней спальни, общим гремуром которая окружала со всех половин человечества пространственной квадратурой.

3. Гордая новелла.

Тандем превосходства буржуйским образом претерпел излишнее самодовольство и возгорелся некрасивой идеей,  наивно словно или нет, но и струйкой желтой в большой глиняный горшок возле комода с тех самых вышевымученных лучей до полна.

4. А только разговору.

Выскочил Глеб Иннокентьевич из-под одеяла, как петух кемпингский после вздрочки с флюсом и подштанниках. Манерно выгрузил пред собой грудь прямосамоотеческую, прокряхтел желваками какие были за губой и саданулся на галерку к Петингам в душ мыться.

5. Без малого.

Глеб Иннокентьевич по субботам мылись у Петингов, - так повелось.

Петинги шнуровались на пятой Смольной в осторченелом Корнеульном спуске между Вяземской площадью и Грибоедовым особняком, с полуразваленным маршем и тремя огорченными пушкой колоннами.

4. Туда и только обратно.

Дорога к Петингам была грустной:  шлось тружественно и несколько раз попадались бархатные от суровой революционной сорокадюймовки матросы.

Страшные их композиции, навешанные на совершенно деревянных лицах, попросту не давали проходу. 
И всякий раз Глеб Инокентьевич разувался, мерил тюль, как совершеннейшее скотство, хранящееся неизвестно где, и менялся с новым знакомыми, трезво оставаясь в неглиже сбруи, но зато с дерьмовыми крагами всё вонче и вонче по касательному трапу носа ближе и ближе.

5. Ну и что.

В итоге путешествий выменял жмурясь добрые офицерские сапоги, малые, но новые с резиновыми подранками и странной серебровкой по краям шпороуступов.

6. Возле дома Петингов.

Глеб Иннокентьевич подпрыгнул в пританцовках, цокнул трижды и трижды вкось выставив носурики - запричитал грузно-скрипящей обновкой.

7. Меж тем на балконе стояли Петинги.

Марта Петинг - милая и очаровательная разбойница жалась в коммунальной крылатке с мистером Коклюшброшшем -немецким художником, одно время сующим свою кисть куда не велось даже совать местным зазнайкам из худгимназий.

8. И да как же.

Глеб Инокентьевич простонал что-то ленинское и дружно с сапогами поспешил в замойную бездну околоприставного дома районных комиссаров.

На пороге прямо с топно-начаденных коридоров Марта скривила нагот перешлифованной двери и в образовавшуюся на спор щель Глеб Иннокентьевич лизнул сладких  гостеприимств словно паренек за каштанами на сосне обруч спрятал.

Было весело.

Болели пятки от сапог.

И Глеб Иннокентьевич снял их.

9. Обморок был у Марты, но не долго.

Красивые, будто говяжьи прожилки сапог, браво слово имели некий пикет холодцеватого алюминия.

Марта вскрыла душ, занавесила амбразуру школьной войлочной сбранкой и выдав соприютнику мыло и деготь оставила в покое до конца.

10. Воды как раз не было.

Но Петинги накачали Глебу Инокентьевичу полный таз жидкости снизу от Бромовых.
Бромовы забурили колонку себе в подвале и сделали это конечно для Глеба.
Они отождествляли свой максимализм именно с им.
«Для него, мол, и всё тут».

11. Так вот и чтобы.

И к чему такие престолицы были б?  Если б Глеб Инокентьвич не служил артистом при консервной трынке за Словцами(рынок) на самой недурственной театре города Петровска.

М-да...

12.     Консаж таки как. И не боле.