Россия поэма

                Россия…
                (for ever)
               
                поэма с продолжением


Россия – странная страна…
Здесь нет надёжного спасенья
Тому, кто утром вышел в сени
И не вернулся, до темна.

У всех, почти наверняка,
Симптомы «каменной болезни».
Им было бы небесполезно
Мозги проветривать, слегка.

Хотя, иметь мозги, удел
Совсем не всякого из многих.
О прочих вытирают ноги
И заставляют жить «в узде».

Из глубины былых веков
Взирают радостные тени
На глупость новых поколений,
Благословивших сталь оков.

Из сонма  сказочных свобод.
Мы за одну – двумя руками:
На шею приторочить камень
И без забот шагнуть за борт.

Во всем ссылаясь на «авось»
И на забывчивого бога,
Не замечаем, что дорога
Петляет, как-то, вкривь и вкось.

Забавен жизненный уклад
Руководящего состава:
Заметив неполадки справа,
Перевести налево взгляд.

Страну возможно воссоздать
На фоне общего несчастья;
Лишь потому оно, так часто,
Себя не заставляет ждать.

Мы постоянно начеку;
В ответ на происки партнёра
Взовёт многоголосье хора
Блокаду объявить врагу.

Эмбарго, вето и чуму
На всех его родных и близких
Нашлют шальные одалиски,
Необъяснимо почему.

Чем дальше, тем оно странней,
Но карандаш рука не держит.
Исчезла радужность надежды
На торжество разумных дней.

Тускнеет думский небосклон,
Совсем не далеко до ночи…
А сердце, отчего то, хочет
Идти к варягам на поклон.

Душа отчаянно зовёт
Спешить, лететь, но только в греки,
Понтоны ладить через реки,
Расплавить отчужденья лёд…

Но не нашлось у греков льда…
В варягах не растут оливы…
Мы ждём, с опаской горделивой,
Когда взлетит сковорода,
А не фанера над Парижем.

Зальются смехом те, кто выжил,
Над теми, кто напрасно ждал…

Я здесь живу и всякий раз,
Когда гляжу на эти лица,
Горю желаньем утопиться
И утром пью холодный квас.

Лишь в нём спасение для нас.
Вся жизнь слилась в сплошном похмелье.
Наш тамада задался целью
На всех надеть противогаз.

Причем один, зато на всех;
Он жаждал примирить народы,
Издал запрет на огороды,
Чем вызвал нездоровый смех.

Программа партии проста:
Электорат здоров от бога.
Он существует тем немногим,
Что редко падает «с куста».

Претерпевая поутру
Пустую телетерапию,
Читаю байки «за Россию»
И черный перец в ступке тру…

Я тщусь представить время оно,
Когда, в тринадцатом году,
Сияло солнце с небосклона,
Карась жирел в большом пруду.

Восток не угрожал пожаром.
                В подполье спал социалист.
Скрипел сверчок мотивчик старый,
Поэт марал бумажный лист…

Был всяк и каждый занят делом,
А кто-то занят был вдвойне.
Вот тут, как раз, война приспела,
Но я не буду о войне.

Не мне с огромным пулемётом
Сидеть на танковой броне;
Меня другая ждёт работа,
Другой экскурс занятен мне…

           ***

Как самый главный большевик,
Толпу пугая мятой кепкой,
Залез на пыльный броневик,
Ругаясь грязно, в смысле – крепко.

И как за ним пошла толпа,
Брать телеграф и телефоны;
Толпа, действительно, слепа;
В ней каждый первый – враг закона.

Как брат на брата топоры
Точил. И позвонки хрустели.
Печальный символ той поры –   
Звезда и кровь в святой купели.

Толпу налево повернул
Пустой посул земли Крестьянам,
Она разграбила страну
В порыве праведном и пьяном …

Зачем взошёл слепым ростком
Социализм  в сердцах народа.
Как незаметно, год за годом,
Сменялось соц- приставкой ком-.

Опять война и скрежет стали,
И вспоминать опять не мне,
Как победил товарищ Сталин
Чуму, пришедшую извне.

            
                ***

В стране разруха и руины,
Дела евреев и врачей,
Весна, XX съезд и длинный,
Неполный список палачей.

Иных уж нет, а те далече…
А списки жертв ещё длиннеё.
Нас память прошлого не лечит:
Дела давно минувших дней…

Здесь мне пришла пора явиться
На белый свет из тьмы веков.
Я где-то видел эти лица
И слышал этих чудаков.

Герои в космос улетали,
А возвращались не всегда…
Я тихо рос, в полуподвале
Легко текли мои года.

Позднее назовут «застоем»
Пору моих счастливых дней.
Теперь, когда мы что-то строим,
Я иногда грущу о ней.

За туманом скрыты стены
Темных тюрем и дворцов.
 Нас пристрастие отцов
Избавляет от измены

Сей гибрид орла со змием
Уравнял свинью со львом;
Пьём. Бывает, что пьянеем,
Существуем, – не живём…

Замечательно мечталось
После вахты трудовой,
Повседневная усталость
Не владела головой,

Пиво ласково и нежно
Обволакивало мозг,
А в программе «Время» Брежнев
Славил тех, кто строит мост
От Байкала до Амура,
Через горы и леса…

Раздавались синекуры,
Зеленела колбаса,
В сказки верили старухи,
В деньги верили «жлобы»,
Лик вождя застлали мухи,
Как апофеоз борьбы
Всех народов за свободу
Человека от людей…

Пили квас и лили воду
Перестроечных идей…

Становились судьи строже,
Объясняли пользы для:
Перестраивать дороже,
Чем отстраивать «с нуля»…

Отчего народ не внемлет
Проповедникам мечты?
Глуп ли, глух ли или слеп ли?
Может нем, как Я и Ты?


Сия вещица без конца,
Но к завершению стремится.
Размеры путая и лица,
Я здесь не потерял лица…
 
          ***
 
Пытаясь начинать ab ovo –
В простонародье – от яйца,
Я добирался до конца,
А от конца к началу, снова…

Спираль закручена в кольцо.
Судьба кольца общеизвестна.
Восславим песней, повсеместно,
Достопочтенное яйцо

Как возрождение России,
Как волшебство от Фаберже,
Как символ нашей скрытой силы
На пограничном рубеже…

Блуждает армия страны
По неизведанным просторам.
Поход закончится не скоро –
Войска традициям верны.

Доступен строевой устав,
Приятна «духу» «дедовщина».
Взрослеют бравые мужчины,
Буквально, смертью смерть поправ.

Звезда соседствует с Орлом,
Орёл в соседстве со Свиньёю.
Так, к долгожданному покою,
Страна пришла, но перелом
Произошел в сознанье «сирых»:
Теперь им мало просто мира,
В припадке буйного восторга
Им нужно Мир перекроить,
Порвать связующую нить,
Чтоб сгинул даже след Востока.
Лишь Запад, с севера на юг,
Имел толпу покорных слуг
Для ублажения порока:
Помногу есть, без меры пить.
Народам поставлять «пророка»,
Который будет слеп и глух,
И органично ограничен.
Не стоит скорлупы яичной
Стерилизованный петух.

Гордыня, Гордости – сестра,
Ни станом, ни лицом «не вышла».
Нет, «вышла из-под топора»
Двойняшка липового дышла.

«Народ! Ваш крест – идти вперёд!» -
Провозглашают депутаты.
Они безвкусны и богаты,
А быть должно наоборот.

И всё же движется народ,
Назло природе и закону,
Вплоть до кладбищенских ворот,
Надежды обращая к Трону.

Но Трон безмолвствует, ему
Искусство паузы важнее…
Толпа послушна. Перед нею
Ломать корону не к чему.

Народ безмолвствует, но есть
Угроза тихая во взгляде,
Он подбородок нежно гладит,
В уме вынашивая месть
За всё и всем. Ужасен бунт,
Особенно в Российском царстве,
Где страх замешан на коварстве
И нет противоречий тут.

Стоим на правильном пути.
Пары  разводят паровозы.
Нас не коснётся косность прозы,
Но воспоет гражданский стих.

То есть, гражданственный, прости
Меня Создатель за ошибку.
Я в филологии «не шибко»,
Зато, схоластику постиг.

Ползут вожди из всех щелей,
Расцветок тьма, зверей и фруктов…
Обед сварил себе, но тут ты
Сам не доешь, а им налей.

Вожди познали суть вещей:
Без них нельзя! (От них бы деться).
Закон тайги усвоив с детства,
Таскают косточки из щей.

Увы, от мозговых костей
В уме не прибавляют люди.
Лишь животы, зады и груди –
Итог лукулловых затей.

В соотношении к нулю
Они надуты и весомы.
Так лоцман, вышедший из комы,
Несёт угрозу кораблю.

Но паровоз у нас в чести.
Корабль – для крыс и флибустьеров,
Покинувших Палату Пэров,
Чтобы не честь, так жизнь спасть.

И это не наверняка…
Так пусть надежды их питают
И чувства нежные к Китаю,
Где есть у них своя рука.

Долго силе мысли биться
Возле Крымского моста.
Удивительные лица
В этих липовых местах.

По реке плывут бутылки.
Вдоль реки – старинный парк;
Бродят «бритые затылки»,
Важно «выпуская пар».

Носят галстуки и шляпы,
Как медведь – павлиний хвост,
Идентично косолапы,
Тот же вес и тот же рост.

Их мужицкая натура
Пронесла через века
Выброс внутренней культуры,
В виде липкого плевка.
Забыт, но всё ещё стоит
Наш бронепоезд на «запасном»;
«Заря» грозит заблудшей пастве
Дать новый залп по тем, кто спит
И видит сны о том, что спят
Большие Головы России…

И тянет ношу, не по силе,
Отряд угрюмых «октябрят».

Корыстный, крепенький отряд

На помощь призывает бога.
Их лица льстивы и убоги,
О многом многим говорят.
Нельзя от Родины сбежать,
Она и спереди и сзади,
В навозе или в шоколаде,
Всегда на острие ножа.
Без балансира и без лонжи,
Традиционно - босиком,
Не на коленях, не ползком,
Что, в темноте, довольно сложно.
Занятна личность Президента.
Волюнтаризмом «папы Би»
Он был назначен, чтобы быть
Гарантом сохраненья ренты
Для респектабельных борцов
За благодатную свободу –
Пенять на лень и непогоду
На сионизм, на подлецов…
Дистиллированную воду
Переливать из чашки в жбан,

Не дать оправиться от ран
Неугомонному народу.

Вокруг наркотики и водка;
С благоволения Отца,
Столица отдана на откуп
Народам вовсе «без лица».

Здесь доля выходцев с Кавказа
Неимоверно велика.
Бог весть, откуда выплыл казус –
Большая Желтая река.

Вьетнам, Китай и Кампучия –
Былые «братья на века»,
Возможно, Индия и Чили,
Но, это не наверняка.

Отец считает дивиденды,
Братва скирдует барыши.

Пестрят предвыборные стенды…
У москвичей в кармане «шиш».

Очарователен  разврат
Жезла начальника дороги.
Штрафовзиматели не боги,
И люди, лишь на первый взгляд.

Блажен, кто избежал жезла.

Дубинка рыцаря ОМОНа
Калечит, не желая зла.
Сторожевому псу у трона
Так импонирует игра,
Что отражение Закона
Являет облик топора.

Как много странных служб у нас:
Особых, спец- и сверхсекретных.
Вот только Дела не заметно
За трескотнёй отчётных фраз.
Одолевает терроризм –
От зла не спрятаться, не скрыться.
На сей предмет специалисты
Взирают сквозь систему призм.

Здесь, преломляясь сквозь стекло,
Он то заметен, то ничтожен,
Но никогда не уничтожен:
Владыкам не подвластно Зло,

А жертвам, просто, не везло.

Чу, скоро выборы грядут,
Воспрянет Дума,  гидры, гады
Своим трудом восславят труд
Тьмы терпеливых ретроградов,
Готовых, за копейку в год,
Работать, только чести ради,


Четыре лидера от трёх,
В Москве весьма известных кланов,
Столицу, вдоль и поперёк,
Измерив, взвесив, как барана,
Осуществили передел
По избирательным участкам.
Кто смел, конечно, больше съел.
(Дух равноправия не часто
Чиновный посещает мозг.)
По их сугубому понятью,
Им удалось построить мост,
Теперь они совсем как братья.
Хотя семья давным-давно
Невольно их соединила
В столице, столь для сердца милой,
Где можно подцепить на вилы
И бриллиант и гуано.
(Продукт не падает на дно,
Символизируя поверхность.)
Как оказалось, на поверку,
Оно с повидлом заодно.

Так дай Им бог того повидла
Три экскаваторных ковша,
Чтоб было темени не видно,
Но оставался шанс дышать.

Наш замечательный народ
Не прячет голову под каской.

Жизнь, непременно, станет сказкой,
Пока же всё наоборот.
В стране, где всё предрешено,
Где выбор лишь синоним фарса,
Плывёт зелёное «Оно»,
Печальным подтверждёньем факта –
Не тонет, как ни поверни,
Продукт работы пищевода,
Бегут минуты, дни и годы,
Горят причальные огни…

Оно плывёт, назло врагу,
(Теперь с друзьями стало туго).
Ликует люд на берегу,
По спинам хлопает друг друга.

          * * *

Пора принять за эталон
Непотопляемость предмета
И разместить в статьях бюджета
Расходы на одеколон,
Для лиц, вступающих в контакт
С предметом в обиходной сфере.

Аршином общим не измерить
Желудочно-кишечный тракт.

Я вернулся, чтобы точкой,
Этот труд увековечить.
Тяжким грузом мне на плечи
Он ложился много раз.
Вот теперь с последней строчкой.
Навсегда его покину.
Теплый ветер дует в спину.

 
                Завершаю мой рассказ…