Твои глаза...

Смотрите, люди! Вы видите эти две алые капельки на тающем весеннем снегу?         Возможно, кто – то из Вас задаст вопрос: «Что такого особенного в этих пятнах? Почему мы должны обращать внимание на такие мелочи, когда мимо пролетает жизнь с более важными проблемами?». Послушайте, остановитесь. Не убегайте прочь. Может быть Вы услышите меня, поймете смысл сказанного. Вы только послушайте историю этих капель. Я её знаю. Я её Вам расскажу.
     Осень озолотила кроны деревьев, выкрасила листочки в ярко – бордовую и оранжевую краску. Журавлиной песней звенел Первый и последний звонок. Почему последний? Потому что тот, о ком пойдет речь, учился в школе последний год. Последний во всех смыслах. Но всё по порядку.
     Осень звала за такие родные жесткие парты загорелых отдохнувших мальчишек и девчонок. Школа встречала выпускников и первоклашек звоном маленького старого колокольчика. В душе будто зарождалось что – то до боли знакомое, но забытое. Чувства переполняли, не находя выхода. К выпускникам приходило призрачное осознание безвозвратности. Такое чувство переполняло и того высокого стройного огнеглазого юношу с проницательным рассудительным взглядом. Отличник, лучший из лучших, надежда и гордость школы. Он прощался с этим старым, потрепанным ветрами времен зданием, таким родным и близким. Позади – десять лет, полных воспоминаний. Впереди – широкая дорога в мир, куча планов и так мало времени на их исполнение. А так хотелось оставить после себя на Земле значительный след, чтобы помнили грядущие поколения о таком. Но не об этом речь.
    Школьный звонок предвещал не только начало учебного года, но и завязку той истории, которую еще долго будут вспоминать.
   Тот зачарованный звонок позвал и её. Красивая, веселая, смелая, жестокая….  Глаза, как две бездонные пропасти: взглянул – и пропал. Это случилось и с ним. Когда она, окруженная волшебным ореолом осенних лучей, ступала на ступеньки еще новой для неё школы, огненные глаза впились в точеную девичью фигурку и не смогли оторваться. Сердце гулко забилось, ударило с бешеной силой в грудь и оборвалось, разливаясь сладким липким теплом по всему телу.
    Смотри, зритель, это Купидон нечаянно, будто играя, пустил в него ярко – красную острую раскаленную стрелу, обрекая на прекрасное и в то же время ужасное чувство.
   А она лишь мельком взглянула в эти удивительные глаза, улыбнулась, и со скоростью света пронеслась мысль: Афродита где – то совсем близко, бродит со своей свитой маленьких шаловливых ангелочков, но еще слишком рано….
    Тянулись бесконечно долгие уроки, скучные и бесполезные. О, боги, какая учеба, когда в сердце живет мучительная Госпожа Любовь. Терзает, как орел Прометея, вгрызается в сердце острыми акульими зубами, воет пронзительной зимней вьюгой и обжигает, словно внутри громадное пылающее солнце. А она? Смотрит и улыбается. Смеется и убегает. Играет и гонит прочь. И что ему делать? Ведь всё лишь одной госпоже: цветы, подарки, сердце и душа покорного раба. Любое желание исполниться вмиг, лишь помани маленьким тоненьким пальчиком. Почему? Почему ты издеваешься, судьба – злодейка? Нет больше сил, даже глаза не горят, как прежде. Но нужно терпеть. Терпеть и ждать. И он ждал.
    Он ждал не напрасно. Одним зимним утром, когда запоздалое солнце рвалось в сонную комнату королевы, вместе с золотыми лучами небесной тарелки в сердце, ледяное и жестокое, ворвалась огненным  вихрем опоздавшая Любовь. Он пришел к ней во сне и покорил её. Она проснулась с неизвестным ощущением легкости, счастья. Она знала: время пришло.
          Две счастливых недели пролетели, как секунда. Он носил её на руках, засыпал цветами и комплиментами. Он возвысил её на пьедестале, как богиню, не смея поверить неожиданному счастью. А она лишь улыбалась, светясь от любви. Его богиня смотрела в огненные глаза и хитро щурилась, чтобы потом громким раскатом смеха оглушить магическую тишину. И тебе, мой родной, казалось, что так будет всегда. Но ты ошибался.
   Помнишь то страшное зимнее утро, когда солнце на пол часа раньше разбудило её? Помнишь, как золотые холодные лучи освещали такую привычную дорогу. Помнишь, как тревожно пели птицы, будто знали о том, что должно случиться? Её пес раньше попросился гулять, её кот поспешил сесть у двери, чтобы проводить госпожу из дома. Все торопили её, птицы предупреждали об опасности, природа освещала путь, но подруга позвонила и задержала на пять минут. Солнце ослепило, не давая увидеть опасность. Птицы заглушили шум мотора.
   Кажется, что до самой смерти будет сниться визг колес машины – убийцы, крик любимой, глухой удар о капот. Ты подбежал к ней, схватил за плечи и прижал к себе, заливая кровью руки. Вспомни тот взгляд бездонных умирающих глаз, окаймленных кровавыми ресницами. Что было в них? Страх, отчаянье, мольба, прощанье? Нет, она не боялась, не просила прощения, не предрекала неминуемую гибель. Не имея возможности сказать хоть слово, смелая, бесшабашная, но очень любящая девчонка пыталась поведать о глубине чувств. Ведь никогда с её губ не слетало: «Я тебя люблю». А ведь тем утром госпожа спешила к преданному рабу, чтобы сообщить о своей любви. Спешила и не успела. Сердце последний раз с нечеловеческой силой ударило в её грудь и навсегда остановилось. Её не стало. Крик отчаянья порвал горло, разлетаясь над безразлично – любопытной толпой. Внутри всё оборвалось и разбилось на мелкие кусочки. Ты провалился в глубокую пропасть без звуков, эмоций, без чувств. Ты не пришел тогда, когда чьи – то грубые руки засыпали землей все твои надежды. Он пришел позже и принес маленькие, нежные, так любимые ею цветочки. Земля была сырой и мокрой от слез. В сознание со скоростью улитки вползало осознание того, что её нет.
    Две недели мучительно долго ползли, специально растягивая день, укорачивая ночь. Лишь в царстве Морфея ты находил временный приют, убежище от боли. Но так не могло больше продолжаться. Та боль, пришедшая с её уходом, когтями – кинжалами впивалась в остатки сердца, рвала всё его ество на части, сводила с ума. Он звал её и не слышал ответа. Он хотел обнять, поцеловать её, но её не было. И тогда, доведенный до отчаянья, он написал родителям записку, ушел из дома, купил одну кроваво – красную розу и пришел к её последнему приюту. Немой зритель, посмотри в его запавшие глаза, на его искаженные страданиями губы, на большие, прозрачно – чистые слёзы, и ты сразу поймешь и простишь его поступок. Мой родной, зачем тогда попрощался с ней, зачем острый нож высек на руке её имя черной, венозной кровью? Я знаю зачем: ты просто устал страдать….
   Холодное утро принесло жестокое открытие: мертвого ангела у престола богини. Еще долго на губах у всех одноклассников звучала история двоих влюбленных, трагедия реальной жизни.
   И я не гадалка, не провидица, не Бог. Я не могу сказать: встретились ли их души, или нет, но одно я помню точно: на его губах застыла счастливая улыбка. Кровь, его горячая кровь, расплылась в виде двух сердец и не сошла до самой поздней весны, когда нигде не осталось снега. На их могилах выросли цветы ярко – алого цвета, а в парке, любимом парке двоих несчастливых существ, видели в полночь, под светом полной луны, две фигуры в белом одеянии.
    Летят журавли, падает снег, зеленеют поля, цветут розы…. Пролетает год за годом, бегут люди в никуда, своим ходом течет жизнь, всё меняется под дуновением ветра перемен, и лишь два скорбящих ангела – надгробия вечностью укрыли два беспокойных сердца.