Желтая подводная лодка, или писк устриц

«THE YELLOW SUBMARINE», или ПИСК УСТРИЦ

Наша подлодка согласно приказа затаилась на дне возле вражеских берегов. Командир субмарины каперанг Ярополк Кашкин выкушал стопочку «Перцовой» и затосковал по родине. Хотелось петь про березки, но обстановка не располагала. Акустика у фрицев была отменной, любой пук со дна услышат. А потому Кашкин с горя выкушал еще стопочку и еще больше затосковал. Каперанг  ждал выхода большого немецкого крейсера «Капут», а того все не было, потому Ярополк налил себе еще рюмочку «Перцовой» и заплакал. «Вот жизнь говно! Воюю второй год, а всего побед: фашистская баржа с цементом, да катер с полицаями. Нет, «Капут» упустить нельзя»…

     Адмирал Фигель фон Мигель, любимец фюрера и всего Рейха с беспощадностью истинного арийца кушал устриц, хладнокровно выскабливая их из скорлупы. Устрицы попискивали с обреченностью социалдемократов, так и не поднявшихся до идеи активного сопротивления, отправлялись в бездонное брюхо фашиста. Адмирал готовил крейсер к походу с неспешной основательностью. Кашкин ждал. Адмирал пил французский коньяк из лучших погребов капитулировавшего Парижа, Кашкин ждал. Фигель резвился в своей каюте с юными фрау, специально подобранными для него лично Рейхс-канцлером, Кашкин усердно ждал. Адмирал дымил гаванской сигарой и философствовал. Кашкин смолил беломориной и ждал.

 Наконец адмирал фон Мигель посетил туалет, тщательно вытер руки полотенцем и скомандовал:
– Выходим в море!

– «Прощай любимый город…», – напевал Кашкин, пока катал хлебные шарики, но прицелившись к полупустой «Перцовой» сменил тему, – «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем»!

Адмиральский вымпел взлетел по флагштоку, когда Мигель телеграфировал фюреру: «Экселенц, как вечно море, омывающее берега Рейха – такой будет и слава Германии во имя которой я отправляюсь топить англичан!»

Англичане, заблоговременно упрежденные о появлении «Капута» у берегов Альбиона, попрятались по норам. Теперь Мигель и Кашкин безраздельно царили в мировом океане, но им было этого мало. Фашист представлял, как будут тонуть английские корабли, а вражеские матросы, цепляясь за обломки, пищать, как пищат на зубах устрицы. «Я потоплю десять, нет, сто английских кораблей, я стану легендой Рейха!» – улыбался Фигель.

«Не упустить бы гребанный «Капут», – размышляет Ярополк, – и тогда  меня, может быть, не отдадут под трибунал». Каперанг знает, что у особистов уже готово досье на него. В памяти всплывают обидные строки, – «бездарный командир, пьяница, дебошир, совратитель малолетних…». Кашкин сглотнул горькую  слезу несправедливой обиды и надрывно запел: «Еллоу субмарин, еллоу субмарин….».
 
Ярополк любит англичан и английские песни не только потому, что их не любят немцы и особисты, это не простая симпатия, это счастливое воспоминание о днях проведенных в Ливерпульском доке, куда они зашли на ремонт, и где он встретил Мери. Ребёнок должен был появиться в июне 42, может быть завтра.

– Yesterday…, – мурлычит захмелевший Ярополк.

Адмирал Фигель наблюдая пенные буруны, разрезаемые форштевнем ощутил, душевный подьем. В брызгах волн и в порывах ветра ему слышалась музыка Вагнера и звуки партийного гимна.

--А сына я Пашкой назову, а то у евойной мамаши ума хватит назвать каким¬-нибудь Бобом, --пьяно ухмылялся Кашкин, - фасоли нам не надо. У нее и самой фамилия дурацкая. Не то Мухин, не то Хихин, смех да и только . То ли дело, Мэри Патриция Кашкина, звучит ведь?

--Капитан, «Капут» прет! –Заорал акустик. Ярополк вскочил на ноги:
--Торпеды к бою!

* * * * *

По синим волнам океана стелился черный удушливый дым. Чайки, оглушенные взрывами испуганно метались в облаках, в масляных разводах солярки барахтались вопящие немецкие моряки, но громче всех вопил фашистский адмирал Фигель, и его крик напоминал обреченный писк устриц.

* * * * *

Наша субмарина с триумфом возвращалась домой. Счастливый Ярополк Кашкин налегал на Перцовку и горланил «Back In USSR».Однако не рассчитав своих сил и крепости напитка, он свалился за борт и утонул. Посмертно он был награжден орденом мужества.  Мэри  выполнила его просьбу, назвала сына Пашей, правда на английский манер оно звучало Пол. Фамилия Мэри, которую так и не смог выучить Кашкин, была Мохин. Поняв что русский красавец-моряк больше не вернется к ней, вышла замуж за ирландского рабочего и взяла фамилию мужа – Маккартни.
               
                1 апреля 2008 года



                картиночка из интернета