Король черепах

Довелось мне как-то подежурить с Геной, по прозвищу «Король черепах». Прозвище получено им вполне заслуженно – несмотря на характер своей работы и должность опера – он ВСЁ делал очень медленно. Медленно ел, медленно пил, медленно ходил – буквально все и буквально медленно. Вообще-то опер (оперативный уполномоченный), значит – человек, «Приспособленный для правильного и быстрого практического выполнения тех или иных задач». Гена не был приспособлен.

Приспособились зато, к нему, и вроде уж свыклись с его характером. И начальство, и коллеги почти не обращали внимания на флегматичную медлительность этого здоровяка – а росту он был двухметрового, и ширину плеч имел соответствующую. Подшучивали, конечно, анекдоты под него специально переделывали, но очень беззлобно, и аккуратненько так – кто его знает, как у него мыслительный процесс организован – вдруг через пару лет сообразит, что над ним зло пошутили, да и прихлопнет невзначай. Походя. А ты и знать не будешь за что – поди-ка, вспомни, чего было два года назад!

Излюбленной шуткой было рассказать в его присутствии анекдот про черепах («баян» с такой бородой, что она волочилась вслед за рассказчиком по полу) – «А тут они все кааак ломанулись!» Но желательно было при этом оставаться вне пределов досягания его длинных рук, и быть готовым немедленно последовать примеру тех самых панцирных пресмыкающихся.
Мы находились в дежурной машине – Гена работал по «мотогону» - и с нами был ещё корреспондент какого-то радио, делавший репортаж для передачи «Дежурная часть» (они тогда только входили в моду), было тесновато, поэтому анекдотов не рассказывали – «куды ж ты с подводной-то лодки денешься?»

Операция «мотогон» закончилась, репортёр свой репортаж в микрофон уже давно наболтала (это ж была «корреспондентка», довольно миловидная, по имени, скажем, Ольга), и УАЗик бодро вращал кардан в сторону райотдела. Примерно на половине дороги, радиорепортёрша попросила Гену, указывая вперёд между сиденьями (мы сидели сзади, на переднем сиденье возвышался Гена - Самый Главный в Операции) – «Геннадий Васильевич, остановите, пожалуйста, вон за тем светофором, я выйду, мне там пешком ближе».

 Геннадий Васильевич обернулся, посмотрел на Ольгу, проследил за направлением её руки, внимательно, определяя указанный ориентир, посмотрел в лобовое стекло и повернулся к сержанту-водителю: «Товарищ водитель, остановите машину во-о-о-о-н…», тут он повернулся снова вперёд, провёл рекогносцировку местности, и стал изумлённо вращать головой в разные стороны – ориентир-то, светофор, пропал! А чего ж тут удивительного – машина-то всё это время ехала, не снижая скорости, а водиле дежурной милицейской машины по барабану, где остановиться, хоть посередине проезжей части.

Наконец, узрев в заднем стекле УАЗа искомый светофор, Гена ткнул назад большим пальцем и закончил фразу: « у того светофора».

Скрип тормозов, пауза, и растерянный голос Ольги: «Сп…па…сибо, Геннадий Васильевич». И она, удрученно подтянув на плече сумку с магнитофоном, побрела назад – мы проехали к этому времени метров триста.

«Ехайте, товарищ водитель, ехайте, кому стоим» - скомандовал Гена.
«Он сказал: «Поехали!», он взмахнул рукой. Словно вдоль по Питерской …» (с)