Друг мой Колька

 Спи, я покараулю пока. – Пай взялся за потертое цевье своего «Калаша». – Утром разбужу.
Ночь в Зоне всегда тревожна, особенно если коротать ее приходится вдвоем в какой-то халупе в Темной долине. Это вам не территория «Ростока», где «Долг» периметр пасет. И не «Милитари», где ребята на посту всю ночь бодрствуют. И уж тем более это не блокпост на Кордоне, где здоровый сон солдатиков охраняют крупнокалиберные пулеметы. Вот там – благодать.
Если же ты простой сталкер, ходок, то спать в Зоне категорически противопоказано. А то заявится мутант, схарчит тебя сонного и даже не поморщится. Помню, мама мне колыбельную пела: «Придет серенький волчок и укусит за бочок». Мне бы сейчас эти проблемы! Подумаешь – волчок. Мелочь какая! «Вот прискочит кровососик и оставит вам засосик», - это больше на правду похоже.
Сон сталкера как сон алкоголика – крепок, но краток. И вот чтобы этот краткий сон назойливые и вечно голодные мутанты не нарушили, нужен напарник, который будет тебя оберегать, пока ты губами сладко причмокиваешь и о женщинах мечтаешь.
Напарнику нужно верить как себе. А то, чего доброго, позарится человек на твое оружие или аптечку, и проснешься ты совсем мертвым, с головой в вещмешке. Очень неудобно жить, когда голова у тебя в вещмешке: ничего не слышно, жрать некуда и ходить темно, потому что глаза вместе с головой в мешке лежат. А что? Были прецеденты.
Паю я доверял: уже год как по Зоне ходим. Не раз и не два приключались ситуации, когда он мог меня бросить и свалить. Но ничего, обошлось. Да и я его мог раз десять подставить. Только зачем? Проклятая Земля маски срывает сходу, и сразу становится ясно: ты - ссученный, а ты – нормальный кореш.
Странно вообще: доверять тут никому нельзя, потому что опасно, но приходится, потому что иначе не выживешь.
Уф, что за дичь в голову лезет? Спать надо, а не о вечном рассуждать!
- Давай! – я повернулся на бок и прикрыл глаза. – В следующий раз я первым стою.
- Ладушки! – не стал спорить Пай. – За меня там тоже всхрапни.
- Как скажешь, напарник.
Я расслабился и представил, что лежу в гамаке под пальмами. Благодать! А шум – это не противный сырой ветер листвой шелестит, а прибой пляж полирует. Просто сказка!
Сквозь полудрему я услышал, как Пай покряхтел немного, жалуясь на тяжелую сталкерскую долю, а потом вышел на улицу. Ну и ладно…
Проснулся часов в пять или чуть позже. Было сумеречно, но сквозь пасмурную хмарь утра окружающее различалось довольно отчетливо. За стеной все так же ветер гонял жухлые листья, серое предрассветное небо торчало в прорехе окна, угли кострища перемигивались рубиновыми точками-глазками. Все штатно. Только вот что-то мне покоя не дает.
Стоп! Почему я Пая не вижу? Напарник, где ты?
Рука сама дернулась к дробовику. Прикосновение к холодному стволу SPAS-15 немного успокоило. Я проверил пояс с подсумками – магазины для дробовика были на месте – и еще больше успокоился: раз оружие и боеприпасы не пропали, значит, не обнесли нас ночью, все в порядке. А Пай, наверное, где-нибудь за стенкой малую нужду справляет, вот и не видно его. Ну, сейчас я ему покажу! Если до ветру побежал, то я ему медвежью болезнь организую! Ну, нельзя же так – спящего напарника оставлять! А вдруг тушканы мне ухо отгрызут? И стану я как Пикассо, или кто там безухим был, по Зоне бегать. Срамота!
Я взял дробовик – отличную автоматическую фиговину, кстати, итальянцы для своих полицаев придумали, - и тихонько вышел из дома. Ну-ка, Колюня-Пай, где ты тут пристроился?
Обойдя дом по периметру, я Пая не нашел. Странно! Куда напарник делся? Меня прошиб холодный пот. Неужели кинул?
Я бросился в дом. Колькиных вещей нет. Так… Мой рюкзак, слава Черному Сталкеру, на месте. Заглядывать в него я не стал, только пощупал снаружи, что там. Вроде, ничего не пропало.
Контейнер для артефактов? Вот он. А почему легкий такой?! Вот же сученок!
Я сдвинул крышку первой секции. Так и есть – пусто! Так! Коля-Колюня-Пай! Зараза! «Лунный свет» у меня попер! Ну, говнюк, если догоню, «Свет» этот тебе в такое место засуну, что даже Болотный Доктор не вынет! Будешь по ночам светить – фонарем подрабатывать!
Я проверил остальные ячейки: вторая и третья артефактов не лишились. Да только что там за артефакты! Так, мелочь пузатая. Естественно, что Пай их не взял. А остальные две ячейки и так пустыми были: мы же только в рейд вышли, прибарахлиться еще не успели.
Вот же гаденыш: самый дорогой артефакт у меня увел, а остальными побрезговал! Привереда, блин горелый!
Я быстро собрался и вышел из дома: надо попытаться по следам Колюню догнать и спросить, какого, мол, хрена, дорогой напарник, ты меня выставил? Только, боюсь, не ответит мне Пай. У него «Калаш», а у меня итальянская пукалка. Штука, безусловно, прекрасная – от мутантов отбиваться. Скорострельная, под мощный патрон, перезаряжать магазинами – милое дело. Только, в бою она против «Калаша» не сдюжит – убойная дистанция у них слишком уж разная. Ладно, сначала догоним, а так – как фишка ляжет. Может, и поговорим за жизнь.
Пока я все это обдумывал, глаза мои обшаривали местность в поисках следов бывшего напарника. Так, вот и трава примятая – не успела еще расправиться. Часа два, не больше прошло, как Пай свинтил. Догоню, однозначно!
Преследовать в Зоне проще, чем убегать. И сложнее, одновременно. Проще тем, что ты идешь по следам. То есть, по проверенной тропе. Раз кто-то тут прошел недавно, значит, и ты сможешь. Одно «но»: Зона обожает пошутить. Юмор, правда, у нее черноват, да и шутки однобокие – любит на тропу аномалию подкинуть. Но, в любом случае, ты передвигаешься быстрее, чем беглец.
С другой стороны, взгляд твой к следам прикован, по сторонам ты смотришь реже, чтобы с тропы случайно не сбиться. Посему, для мутантов и мародеров ты легкая добыча.
Вот и получается, как в той песне: «…ведь браниться здесь мудрей, чем плакать, а спасаться, легче, чем ловить…»
Ну, Коля-Коля-Коля-Пай, обосрался – обтекай! Что ж ты меня не прикончил-то втихаря? Пожалел или струсил? Кишка тонка или вспомнил, как я тебя, козла, из «Воронки» вытащил и полдня до «Ростока» на себе пер? Что ж ты сбежал-то? Ведь даже если тебя не поймаю, то всем расскажу, как ты скрысятничал.
Я остановился передохнуть, пройдя километра три от развалин, где мы ночевали. Темп, взятый мной в погоне, был непривычным. Обычно с такой скоростью по Зоне не передвигаются. Ну, тут Колек у меня отмычкой поработал. Спасибо ему. Немного отдышавшись, я внимательно пригляделся к окружающему. Уже совсем рассвело, и мелкие детали стали видны отчетливо. Я присел, коснувшись рукой земли – это всегда помогало мне разобраться в путанице следов. Итак, что мы имеем с гуся?
По моим прикидкам выходило, что Пай тоже притормозил тут и минут десять, а то и больше, топтался на месте. Что ж Коля тут забыл-то? Чего искал, почему круги нарезал по этой полянке?
Я отошел немного в сторону, рискуя потерять след предателя. Но, именно это помогло мне пролить тусклый свет на ситуацию. Вокруг поляны были свежие следы собак. Судя по размерам – слепцов. Стая голов в семь-восемь, похоже, преследовала Пая. Ну, поделом, собственно! Нефиг друзей обворовывать! Считай, Колюня, повезет тебе, если собаки до твоей тушки доберутся раньше меня.
Вопрос ребром: почему нет гильз и следов боя? Почему Пай не стрелял в стаю? Почему топтался тут? Почему слепцы не нападали?
Ситуация мне виделась следующая: Пай пришел на эту поляну, что-то тут искал (или отдыхал тут), потом ушел. Слепцы, похоже, появились уже после его ухода. Это – как было. А вот почему произошло именно так, я не понимал.
Эх, Колюня, что ж случилось, что ты меня обворовал? Почему именно сегодня? Почему не кинул меня, когда я с хабаром в «Клейстер» вляпался, и та чертова псевдоплоть меня порвала? Отличный случай тебе представился: бросить меня в аномалии, чтобы твари чернобыльские сожрали, а самому с хабаром отвалить? Нет, вытащил меня! Сам в той аномалии чуть не остался, но меня вытащил! Вот и понимай после этого людей.
Зона проснулась. Хотя, спит ли Она хоть когда? Вдалеке завыл чернобылец, сообщая всем о завершении ночной охоты, которая, похоже, выдалась удачной. Где-то за кустами захрюкала псевдоплоть. Потом хрюканье сменилось довольным урчанием – тварь Зоны нашла что-то съестное. Пойду, посмотрю, может это мне в поисках поможет.
За кустами действительно была псевдоплоть, радостно обсасывающая собачью лапу. Нет, не интересно!
Мутант, увидев меня, замер. Серо-коричневая когтистая лапа (похоже, слепой собаки) свешивалась из пасти плоти. Я вскинул дробовик и прицелился в больший глаз мутанта. Плоть испуганно пискнула, выпустила лакомство изо рта и подсела на задние ноги. Я не стал тратить на нее заряд, а только повел стволом – уходи! Плоть поняла меня правильно и легким галопом скрылась в ближайшей канаве. Пусть убирается восвояси, не до нее.
Итак, Пай, почему же ты меня нагрел именно сегодня? И что мешало сделать это в прошлые разы? И вообще, почему ты меня опрокинул? Неужели до сих пор не можешь мне просить тот случай на Болоте? Ладно, чего сейчас гадать? Примем как должное, что напарничек у меня с гнильцой попался, и будем эту сволочь искать. А вот найду, тогда и спрошу во всех подробностях: что, как и почему. И лучше бы тебе, дорогой мой Колюня, достойные ответы подготовить.
Я вернулся на полянку, истоптанную Паем. Тут мне делать больше нечего. Вот, кстати, и дорожка следов, оставленная предателем. Вперед, хромоногие!
Метров через пятьсот от полянки следы бывшего напарника стали петлять без видимой на то причины. Еще метров через пятьдесят Пай, вдруг, развернулся и пошел задом наперед. Ага! Догнали-таки, его собачки. И стреляные гильзы, которых мне на поляне так не хватало, нашлись. Судя по россыпи, бой тут шел нешуточный. Где же, тогда тушки убиенных Колей тварей? И где кровь? Что-то тут не так.
Я поднял глаза от земли. Вовремя! С небольшого взгорка на меня смотрел, ощетинившись и припав к невысокой медной траве, огромный, черный как смоль, лохматый чернобыльский пес.
Мне только и оставалось: вскинуть дробовик и выстрелить в чудовище. Картечь прошла точно там, где только что стояло порождение Чернобыля. Но мутанта уже там не было, только струйка дыма змеилась, говоря, что я попался на иллюзию!
Черт! Фантом!
Я развернулся. На меня несся чернобылец в сопровождении трех слепцов.
Бах-бах-бах! Бах-бабах! Выстрелы дробовика слились в единый грохот. Отдача привычно повела оружие вверх, но тренированные мышцы заученно погасили это движение. Шквал картечи смел мутантов.
Щелк! Магазин выпал, на его место с клацаньем встал следующий. Я развернулся. Со взгорка на меня неслась плоть и два кабана.
Бах-бабах! Бах-бабах! Бах-бабах! Щелк! Клац! Поворот!
Два атакующих кровососа! Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! Щелк! Клац! Поворот!
Чернобылец и три слепца! Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! Щелк! Клац! Поворот!
Плоть и два кабана! Бах-бабах! Бах-бабах! Бах-бабах! Щелк! Клац! Поворот!
Два атакующих кровососа! Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! Щелк! Клац! Поворот!
Чернобылец и три слепца! Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! Щелк! Клац! Стоп!!! Это уже было! Я, не поворачиваясь, отступил вбок. На том месте, где я только что стоял, пронеслись ожидаемые мной два кабана и псевдоплоть. За ними не осталось следов.
Контролер! Это его штучки, однозначно!
Ну, тварь чернобыльская, где ты? Покажись, чтобы я мог твою уродливую голову разнести!
Колюня, зараза! Это из-за тебя!..
…Дробовик у ног, а в руках граната. Тварь Зоны, ты не получишь меня!..
…Коля, сволочь! Не я, так другой тебя достанет!..
***
- Вот так. – довольно молодой мужчина в белом халате отошел от проекционного экрана. – Это воспоминание нам удалось получить в рамках проекта «Лахезис», – мужчина включил верхние лампы, и люминесцентный свет проявил стены небольшого просмотрового зла, покрытые серым пористым пластиком. - Как Вы можете заметить, профессор, оно повреждено, но, все же, довольно подробно.
- Что ж, вполне… – тот, кого мужчина назвал профессором, удовлетворенно и одобрительно покачал головой, не отводя глаз от экрана, где застыла уродливая голова мутанта. – Вполне пристойный результат. Очень неплохо! Скажите, Валентин, а какой срок зомбирования был у подопытного?
- Мы точно не знаем, профессор. – Валентин развел руками. – Наши физиологи предполагают, что около двух-трех недель.
- Как определили? – профессор, наконец, оторвался от картинки и посмотрел на собеседника. – По степени разрушения?
- Конечно. – Валентин заговорил чуть быстрее, очутившись в своей стихии. – Как Вы знаете, разрушение личности в связи с процессами старения организма начинаются «снаружи». То есть сначала теряются воспоминания и навыки, приобретенные в последнее время. Потом те, что были получены раньше. И так далее. Словом, чем «глубже» воспоминание находится, тем сильнее оно защищено. При пси-атаке контролера все происходит наоборот: сначала разрушаются более древние, светлые воспоминания. Детские…
- Вы собираетесь прочитать мне курс нейропсихологии? – профессор хитро посмотрел на собеседника из-под кустистых бровей. – Вынужден заметить, что это несколько не ко времени, так как я серьезно проголодался.
- Извините. – Валентин смутился. – Обычно меня о таких вещах спрашивают люди, недостаточно сведущие в этой проблеме. Вот и приходится объяснять. – тут Валентин засмущался еще больше и срочно решил исправиться. - Вас Николай Владимирович, разумеется, я не имел в виду.
- Ничего страшного! – профессор махнул рукой. – Вы простите старика, это я так – немного побрюзжать. Словом, то, что Вы сейчас мне показали - последнее воспоминание, которое Вы и Ваши коллеги смогли получить? Я правильно понял?
- Да, профессор. Именно так.
- Ну что ж! – Николай Владимирович опять покачал головой. – Очень впечатляющая работа. Мне понравилось. Продолжайте в том же духе, Валентин, и сядете на мое место в Совете.
- Николай Владимирович! – Валентин в замешательстве посмотрел на профессора и взволнованно заговорил, задыхаясь и теряя мысль: – Я никогда… Я даже не думал… Николай Владимирович, как Вы могли…
- Ладно, ладно! – профессор прервал поток слов взмахом руки. – Не волнуйтесь. Мне все равно скоро уходить. Самому… Иначе - меня уйдут. А на свое место я хочу думающего человека, а не очередного ставленника… - он не договорил, но показал пальцем куда-то в потолок.
- Спасибо за доверие, Николай Владимирович!
- Ладно, Валентин, слова благодарности подождут. Меня сейчас больше мой желудок волнует. Пойдемте обедать?
- С удовольствием! – Валентин заметно обрадовался, правда, он сам не понимал чему именно: предложению профессора или возврату разговора к кулинарной теме. – Признаться, я тоже проголодался.
- Вот и договорились! – профессор улыбнулся, и направился к выходу из просмотрового зала. Уже в дверях он продолжил: – Кстати, это воспоминание прекрасно иллюстрирует мой постулат о невозможности дружбы в условиях Зоны. Помните, мы вчера это обсуждали? Здесь, как раз, и дан отличный пример того, что в Зоне возможно лишь взаимовыгодное сотрудничество. И то – до определенного времени. Как только ставки превысят некий лимит, - это профессор говорил собеседнику, уже идя по узкому коридору Института Мозга, - наступит предательство, как в данном случае. Насколько я могу судить, один сталкер бросил другого – сонного, чтобы завладеть дорогим артефактом. Я прав?
- Николай Владимирович! – Валентине неожиданно остановился, вынудив профессора последовать его примеру. – Вы потерпите еще десять минут без борща? Мне хотелось бы показать Вам еще одно небольшое воспоминание. В исследование я его не включал – качество подвело. Реконструкция, конечно, не очень хорошая – исходный материал был значительно поврежден, – но в плане нашей дискуссии о дружбе, оно весьма полезно.
- Хм… Вы заинтриговали меня. – профессор кивнул. - Что ж, мой желудок переживет десять минут без обеда. Пойдемте.
Мужчины вернулись в просмотровый зал. Валентин выключил свет.
***
- Спи, я покараулю пока. – я взялся «Калаш», никогда еще меня не подводивший. – Утром разбужу.
- Давай! – Бродвин отвернулся к стене. – В следующий раз я первым стою.
- Ладушки! – согласился я. – За меня там тоже всхрапни.
- Как скажешь, напарник.
Я присел в углу и попытался отогнать от себя сон. Надо дать возможность напарнику выспаться, а то он сегодня совсем притомился. Хорошо, что у меня такой друг. Всегда спину прикроет, всегда поможет. В Зоне невозможно выжить без друга…
Я тряхнул головой. Сон накатывался мягкой волной. Нет, так не годится. Э-эх, тяжела ты, доля сталкера. Я поднялся и вышел из полуразрушенного дома.
Холодный ветер прогнал дремоту. Так, мне надо часа четыре продержаться. Потом можно и напарника будить.
В ночной Зоне звуки разносятся далеко. Если вести себя тихо, то противника можно услышать задолго до того, как увидишь его.
В лесочке завыл чернобылец. Далеко, пока он нам не опасен. И уж тем более нам не опасна псевдоплоть, что хрюкает где-то на юге.
Муть в глазах, шум в ушах. Черт! Контролер. Это – его проделки! Сильный, зараза! У меня на поясе висит один «Лунный свет», но мутант и через него дотягивается до сознания. Если тварь пробьется, то нам обоим конец.
У Бродвина есть еще один «Свет»… Надо взять его и попытаться увести мутанта от нашей стоянки… Уверен, напарник поймет меня правильно…
…У меня получилось! Тварь идет за мной, но до моих мозгов еще не добралась. Два артефакта хорошо работают! Но контролер сильный: нет-нет, но пробивается через ментальную защиту артефактов. Еще немного надо пройти, хотя бы километр, тогда свита контролера достанет напарника…
…Откуда их столько? Откуда столько собак?!
А-а-а-а, твари радиоактивные!!! Вот вам, сволочи, вот вам!..
…До Бродвина вам не добраться уже, а на мне-то вы зубы обломаете!..
…Вот вам, тва…