Один день

Как пахнет прошлое?
Запах сухих цветов меж страницами любимых старых потрёпанных книг.
Пахнет, как пахнет пыль грязного чердака, что так влечёт нас в детстве своей таинственностью и запретностью. Пахнет детским ромашковым мылом, ванильным пирогом.
Пахнет тем непонятным запахом любви, когда прячешь заплаканное лицо в складках маминого платья.
Так как пахнет прошлое?
________

А я всё сидел и смотрел, как под невысоким каменным мостиком, с важностью проплывают утки. Не знаю отчего, но меня влекло сюда, в этот парк, на эту скамейку под раскидистой рябиной. Наверное, здесь мне лучше всего вспоминалось. Шла моя тридцатая осень, уж не знаю, много это или мало, но с тех пор как не стало тебя, я исправно считаю дни. Прошло уже 2190 дней. Небольшое число, правда? Исправно зачёркиваю чёрным маркером эти глупые цифры на календаре, что висит в кабинете над креслом. Исписанные листы храню в столе. Ты бы назвала это моей маленькой сентиментальностью. Только ты одна не боялась высказывать мне мысли в лицо, когда – то я считал это забавным.

Ты ушла красиво, с нежностью матери поцеловав в лоб, и молча, не уронив ни слова. А я ожидал слёз и упрёков, поэтому так растерялся. Не думал о тебе, как о сильной, хоть ты и старалась всегда меня “защищать”. Ты ушла, а в голове крутилось наше с тобой кино, и я никак не мог найти причины. Сменялись кадры, ветер давно вынес на улицу запах твоих духов, в комнате стало как – то пусто и просторно. Нет, это в моём сердце вдруг стало просторно, и повеяло сквозняком из трещин, и сердце наполнилось пустотой этой комнаты.

Уже и не вспомнить, что точно я чувствовал в те минуты, помню только, что отчётливо понимал – я не пойду за тобой, не брошусь на лестницу и не разорву тишину большого дома. Я отпускал тебя, как ты когда – то принимала меня, таким, какой я есть, без попытки переделать. Я отпускал, потому что не смел перечить, потому что знал, ты сделаешь всё ради меня. Ради меня – не ради себя. Легко запутаться, правда?

Дальше меня ждало бесконечное число дней, можно сказать, мне пришлось учиться жить заново. Привыкать, что на кухне только чёрный кофе, а не ромашковый чай, а в ванной стало на одну щётку меньше. Такие незаметные и незначительные раньше вещи приобрели для меня невиданные ранее смысл. Первое время я бесконечно думал, вспоминал, натыкаясь взглядом на твои рисунки и стихи, разбросанные по дому. Зачем ты оставила их? Я и так помню всё наизусть, до последней строчки, до последнего штриха. А вот твоё лицо прочно стёрлось из моей памяти, кроме глаз. Яркие, живые. Ты по-прежнему невидимая другим смотрела на меня и оберегала, отчего – то я был искренне уверен в этом.
Ты не следила за мной, когда я развлекался с очередной девушкой, ты присматривала. Ты стала моей паранойей, но я даже не пытался бороться с этим. Мог бы, но продолжал молча ждать. Чего я ждал?

Недавно я не выдержал и всеми немыслимыми способами, но всё же сумел раздобыть твой телефон. Помню, получив заветную бумажку с десятью цифрами, я чуть остыл. Долго разглядывал цифры на экране мобильного, но так и не решился нажать вызов. Неуверенность – такое несвойственное мне чувство. Сначала неуверенность, а потом страх. Боялся, вдруг у тебя всё хорошо, вдруг ты расстроишься, мне бы хотелось этого меньше всего. Хотя, за столько времени, я никогда не видел твоих слёз. Ты не боялась и могла наступить на горло собственной гордости, что собственно, делала не раз из – за меня, а что я… Ты, наплевав бы на всё тогда, мчалась за мной по лестничным пролётам с немым криком в широко распахнутых глазах. И я бы не смог никуда идти. Видишь, судьба подкорректировала роли.

Так и живу по отведённой роли -  работаю, пью, гуляю. Многое изменилось: появились новые знакомые, новые привычки, начинаю потихоньку привыкать. Ты не сломала мою жизнь, нет. Ты только оборвала ту тонкую нить, что может связывать ребёнка и взрослого. Я…благодарен тебе?

________

Он сидел, сгорбившись на скамейке. Отрешённый, пустой взгляд, судорожно-сжатые пальцы. Казалось, он смотрит на то, что его окружало, но видит абсолютно другой мир. Его губы то плотно сжимались, то растягивались в неком подобии улыбки. Он точно видел то, чего не видели другие. Лёгкая и тёплая рука коснулась плеча. Тихий шёпот возле самого уха:
- Так как ты думаешь, 2190 дней – это много или мало?
- Мало, - он устало прикрыл глаза.
- А сколько по твоему много?
- Один…
Он повернулся и через силу открыл глаза. А она изменилась, вставила зелёные линзы. Теперь её глаза застилала болотная светлая дымка. Она улыбалась и от этого сразу стало как – то спокойнее, как раньше, это такое приятное чувство. Сердце зашлось от восторга, ранки – трещинки затягивались на глазах. Так вот чего он так ждал, вот чего ему так не хватало.
- А знаешь, почему один?
- Скажи.
- Потому что в один день рушится намного больше, чем за всю жизнь.