Казнь

Спокойно стоять и смотреть на казнь. А это  была именно она  - казнь ведьмы -  как провозгласили сие действие палачи, или все же будет привычней назвать их инквизиторами. Страшное время продолжает развиваться и ползти вперед подобно змею, огибая все препятствия, будто их и нету.  Но больше всего пугает не это, не, то что сейчас на костре погибнет еще одна жизнь, не, то что называющие себя карателями божьими взойдут на еще одну ступень, а то, что это нравится народу, оглашено галдящему на площади и требующим показательного зрелища. Хотя всего минуту назад, этот же народ спокойно вел свои разговоры с нынешней «ведьмой» что уже привязана тугими веревками к просмоленному столбу.  Самое противное, что я нахожусь среди них и просто смотрю. Хотя… Могу ли я чем - то помочь? Да, безусловно. Но я не буду этого делать, и не, потому что боюсь, а лишь только потому, что моя, же помощь будет развернута красным флагом против меня, а две жертвы за один день это много даже для них.  Стоять и смотреть. Просто смотреть на мучение человеческого тела, в котором, по словам многих, томится проклятая душа. Это моя не первая казнь и как я думаю еще не последняя. Вы, наверное, спросите  кто я и зачем мне это все? Кто я, я уже и сам не могу толком ответить, кажется, раньше меня называли ангелом, но помилуйте, какой, же я ангел, если на спине вместо крыльев два неровных шрама, а над головой уже давненько не появлялось ничего округлого и хоть отдаленно напоминающего нимб. Я не ангел, а смотрю это только лишь потому, что уйти с площади не представляется возможным. Слишком плотное скопление народа, слишком плотное кольцо охраны, что обвивает эту площадь на подобии замкнутого кольца. Уйди я, и тут же окажусь в списке еретиков, или отступников божьих. Ну как же, не захотел смотреть на казнь божию, значит отступник. Горло обожгло. Кажется, в местном трактире сей напиток называют элем. По мне так просто горькая отрава, вызывающая противный вкус во рту и дурную голову на следующее утро.  Пьющий ангел. Смешно до боли и опостылевших слез. Но это правда. На земле делать больше нечего, только пить. И смотреть на казнь. Еще можно конечно валяться в грязи или найти себе работу, но я увы ни того ни другого делать не умею. А выпивка.… Посмотрев на грязноватую флягу, все же приходится спрятать ее под тот балахон, что я гордо называю рясой. Ну-ну. Грязно коричневого цвета, с подпалинами и кое - где светящимися  дырами – ряса. Смешно. Незаметно оперевшись, на чью - то спину боком, в пол уха продолжаю слушать цветастую речь инквизитора. Нет, конечно, он говорит дело, вот только все в пустую. Люди через пять минут после казни забудут, что он говорил, чтобы вспомнить все это на следующий день, когда «каратели» обнаружат еще одного отступника, и вот так же возведут его на помост. По мне, если честно, то лучше вешать, меньше хлопот да и на соломе тоже экономия, но кто меня слушать то будет. Вот именно что никто. А речь тем временем уже закончилась, сегодня он уложился в две минуты. А обычно это все занимает, как минимум пять. Наверное, и сами не поняли, зачем поймали эту девушку, которая уже кричит, извиваясь на столбе. И чего дергается, ну вот чего дергается то? Только сильнее сдавит петли на руках и ногах, а от костра все равно не сбежит. Все очищающий огонь. Как звучит. Нет, вы слышите, как это звучит. Все очищающий. Каждый день очищают, и каждый день грязи становится все больше и больше.  Незаметно морщусь  от неприятного озноба пробежавшемуся по позвоночнику и касающегося  затылка, заставляющего бывшие золотистые, а теперь уже грязно серые волосы, вздрогнуть. И жертва кричит уже от боли. Еще минут десять будет кричать. Потом перестанет, народ разгонят, а я опять пойду на свой чердак, с очередной фляжкой горького напитка. Вы думаете, я тут одни такой? Э, нет. Нас тут много. Мы всегда тут, вот только не всегда нас хотят видеть и слышать, да мы, в общем - то и не стремимся к этому. Народ тронулся… Что? Уже все? М-да… Не густо. Прервав свои мысли, и я пойди вместе со всеми. Куда? Пока прямо, а там уж как карта ляжет, жаль что кинута она будет не моей рукой…