Синий верх, черный низ

     Темно синее небо, по которому степенно плыли свинцовые тучи, смотрело, издеваясь, своим единственным глазом. Мы не знаем, что это сейчас – луна или солнце. Теперь это не играет для нас роли. Ведь на данный момент нам надо всего лишь выжить в этом во истину безумном и беспощадном мире.
     Свинцовые тучи (хотя, может, это облака стали такими?) озарились после короткого разряда молнии, а значит надо искать убежище. Всего лишь год назад я был бы рад грозе и дождю, но не теперь. Где-то там высоко, конденсируется влага и устремляется вниз, орошая радиоактивным осадком мертвую, выжженную землю. Я ненавижу дождь! После него ко мне приходят страшные люди. У них слезает кожа, еще не видя их, меня начинает тошнить. Во время дождя я спускаюсь в свой свинцовый подвал и, герметично закрыв дверь, надеюсь не быть следующим.
      Когда все еще только начиналось, никого не пугали оставшиеся в живых крысы, вороны и тараканы. Даже когда они попадали в бомбоубежища… Так появились живые трупы. Они не прожили и месяца. Я был в одном из таких. Я не поверил тогда, что тем телам уже не один месяц. Оказалось, из-за радиации процесс распада идет медленнее. Гораздо медленнее, чем обычно. Я наблюдал, эти тела всего минут пять, потом видеокамера робота отключилась, но запомнил их на всю жизнь! И дети! Пять лет, два года и … трехмесячный… Я успел прочитать на бирке. Тогда бы ему было три месяца. Он умер в возрасте двух недель… Его звали Максим, как меня… Он мог бы быть моим сыном, а его мать моей женой и я лежал бы где-то среди них, но судьба распорядилась иначе.
     Вот снова начинается дождь. Его первые капли стучатся в окно. А мне пора в подвал. В мой дом никто не зайдет. Дверь закрыта на засов.

***   ***   ***

     Дверь закрыта на засов. Значит, в доме кто-то есть. У него, может быть, даже имеется пища. Черт! Я без еды вторую неделю. Хорошо, что еще вода есть. Сколько можно стучаться, на улице все-таки дождь! Стоп!.. Дождь…
Пожалуй, в нем то  и дело. Можно даже предположить, что хозяин дома, всегда был хозяином. Либо это выносливый человек и может подолгу не есть, либо в доме целый продуктовый магазин. Придется подождать под дверью. Стекло защитного шлема запотело, его и не вытереть совсем. Мне остается лишь ждать. Чем бы себя занять? Буду петь!
                Черный ворон, что ж ты вьешься
                Над моею головой…
                Та-та-та-а-ра, та-та-та-а-ра!
                Черный ворон я не твой!
     А дальше как? А! Впрочем, у меня стремления знать всю эту песню наизусть не было никогда. Мотивчик напевать могу, а вот слова… Тут уже проблема.
     Клонит в сон… Глаза сами собой слипаются. Привалиться спинкой к двери и поспать, а там хозяин сам выйдет. Если он конечно жив… А дождь все идет.

***   ***   ***

     А дождь все идет. Мне показалось, что кто-то постучался в дверь. По-моему этот кто-то и до сих пор под дверью. Пытался спеть какую-то песню, но голоса не слышно, как будто заглушен чем-то. Мотив знакомый и до боли родной, - Русский. Нет теперь ни России, ни других стран, да и вообще больше ничего нет. Только пустыня, на которой сложно чему-либо вырасти, да дождь, который этому чему-либо не дает шанса выжить. Но теперь все это не важно. Рано или поздно я сдохну… Именно сдохну! От голода! По моим подсчетам, еды хватит еще на полгода, если я буду, как и раньше есть раз в два-три дня, и пить раз в день. А жить так хочется, даже в таком страшном мире. Как сильно мы изменились с тех пор. В поисках нетронутой радиацией едой, где только я не побывал, чего только не сделал. Так стыдно, что я даже убивал. Но и они убивали, в свою очередь. Теперь идет борьба за выживание. В этом мире. Таком чистом и добром, что аж наизнанку выворачивает. М-м-м… Неужели радиация… Может я сдохну раньше? Все это ерунда! Никакой радиации. Стерильный свинцовый подвал. Таблетки, как по расписанию, после каждого приема пищи по одной штуке, поэтому я пью по шесть, а то и по девять таблеток за раз, ведь я ем один раз в двое-трое суток… А жить так хочется…
 
***   ***   ***

     А жить так хочется… Похоже, что костюм меня не спасет. Начинается ливень. Ядовитые испарения от луж просто посадят систему фильтрации воздуха и либо придется дышать еле-еле, либо без маски, либо вообще не дышать. Я буду цепляться за жизнь! Я выживу! Когда-нибудь все встанет на свои места. Снова будет голубое небо, зеленая трава, а приятный теплый летний дождик будет опять доставлять радость детям. Как утомительно барабанить постоянно в эту дверь! На крики ни кто не отзывается, а точно кто-то есть живой за этими досками, за кирпичной кладкой? А если там кто-то сейчас умирает?

***   ***   ***
А если там кто-то сейчас умирает? А я сижу здесь! И думаю, какой я несчастный! Где-то у меня должен быть костюм. Хороший костюм! В нем хоть в серной кислоте купаться. Нужно взять карабин на всякий случай. С ним будет надежнее. Мало ли что может случиться. Люди хитры на выдумки. Сначала, рады, что их спасли, потом просят покормить, потом переночевать, а заканчивается тем, что пытаются выгнать из собственного дома, иначе, видите ли, они взорвут себя, меня и около сотни кило консервов. Как низко пал человек за последнее время. Возможно, за дверью кто-то гибнет, а я мнусь, и не из-за того, что идет дождь, а лишь  по причине дурацкой боязни быть убитым. Нет! Я останусь человеком! Плевать если меня убьют! Значит так надо. Значит, есть тот, кто более достоин жить, чем я. Я не боюсь смерти!

***   ***   ***
     Я не боюсь смерти! До полного отключения системы фильтрации две минуты. Такого ливня, я даже и не припомню. Мой костюм многое выдержал, а закончит свои дни сейчас, как и я… Прощай, Свинцовое Небо, прощай, Черная Твердь! Я ухожу в мир лучший. Куда мне дорога? В рай или ад? Хотя все равно. Все едино. Меня клонит в сон все сильнее. Опять этот противный писк. Жить осталось одну минуту… 50 секунд, 45… 40…

***   ***   ***
     Сорок! Всего сорок минут назад я был готов убить любого, кто приблизится к моему дому ближе, чем на десять метров. Страшно открыть дверь и столкнуться с неизвестностью. Очень страшно. Я закрываю глаза, считаю до трех и резко открываю дверь, затем глаза. В ноги падает тело в защитном костюме. Неужели я опоздал?! Червяк, трясущийся за свою жизнь, всеми возможными способами! Я ненавижу себя! Я беру тело на руки и заношу подальше в прихожую. Аккуратно кладу на пол, возвращаюсь и запираю дверь. Надо будет зайти с гостем в дезинфекционную камеру. Надеюсь она еще работает. Последний раз я пользовался ей полтора года назад. Запускаю дизельный мотор, проверяю качество подсоединенных трубок от баллонов, в которых еще что-то осталось. Камера похожа на душевую кабину, в которой много трубочек. Примитивное устройство, но действенное. Придется потом и обработать прихожую, а то буду вынужден постоянно сидеть в подвале или ходить по верхним этажам в костюме. Пусть здесь лишь прихожая и комнатка, а помещение так же герметично, как подвал, но наличие больших окон и соответственно света, лучше чем лампочка на потолке. Тем более после дождя, чуть-чуть светлее, чем обычно и есть надежда на лучшее. Я захожу с телом, которое слабо дышит в камеру и нажимаю кнопку дезинфекции. Нас обдает струями беловатого дыма со всех сторон и я стою, в ожидании заветного сигнала окончания процедуры. Пока датчики чувствуют радиацию, надо стоять и ждать. Щелчок и все кончено. Я стягиваю с себя костюм и направляюсь в сторону гостя. Расстегиваю комбинезон и растеряно останавливаюсь на половине пути. Руки непроизвольно тянутся к шлему гостя и я снимаю его. Я ожидал чего угодно, но не этого. Я словно куда-то проваливаюсь.

***   ***   ***
     Я словно куда-то проваливаюсь. Все развивалось смутно. Меня кто-то брал на руки, мы были, по-моему, в камере. А сейчас вдали мерцает свет. Глаза болят. Восстанавливаю фокус зрения и вижу лампочку. Такую простую и родную. Улыбаюсь, не знаю чему. На меня смотрит симпатичный мужчина лет двадцати восьми – тридцати и с трудом выговаривает: «Максим».
Это как сон. Собираю волю в кулак, - с непривычки говорить трудно, - протягиваю руку и называю свое имя. Что нас ждет дальше?

***   ***   ***

     Что нас ждет дальше? Нас двое. Таких разных. Мужчина и женщина. Максим и Карина. Девушка сильно исхудала, ей нужно хорошо питаться, возможно, она ослабла. Я буду кормить и пичкать ее таблетками до тех пор, пока не стану уверен, что ее силы восстановились. Такое чувство, что я встретил свою судьбу… Она необычайно красива… У нее приятный голос, каштановые волнистые волосы до плеч и карие глаза. Еды всего на полгода. Теперь на три месяца. Но может все обойдется. У девушки есть семена, у меня незараженная земля, где  растут старые кактусы. На двоих хватит. Она тоже так думает…




P.S.
     Можно было бы завершить этот рассказ словами: «И жили они долго и счастливо, семена проросли. Максим и Карина стали выращивать картошку, помидоры и огурцы. Пора несчастий прошла и жизнь стала как раньше. Нет кислотных дождей, нет радиации, нет озоновых дыр, нет войн, все живут сообща, выручая друг друга в трудную минуту».
     Но… Я не скажу вам, чем все кончилось, пусть каждый выберет такой конец, какой хотел бы для самого себя в такой ситуации.
     Не дай Боги нам на деле испытать такие же ужасные последствия ядерной войны. Люди, услышьте меня. В этом мире достаточно боли и кошмаров, не будем увеличивать их количество, а тем более качество. Война это не выяснение отношений между странами, путем бомбежки друг друга. Это смерть граждан, природы – основы нашей жизни. Пусть никогда над вашими головами не будет темно-синего неба со свинцовыми тучами, поливающими выжженную землю. Мир Вам, Люди Земли.