Детство в Ленинградской

В Ленинградской есть такая штука как балка. Это такие канавы, на которые уходит сток всех более-менее нормальных туалетов в квартале. Казалось бы, в этой мерзкой некрытой канализации никто не захочет жить, но имеет место быть факт того, что там живут жабы-шкреки и водоплавающие черепахи. К балке тянет детей со всей округи. И не только черепахи манят их светлый разум. Нет! Гораздо веселее на спор спрыгнуть в балку и обрадовать потом всех домашних замечательным ароматом ног. Еще более веселое занятие – перепрыгивать через балку, а когда ты поскользнешься и грохнешься в нее своим задом, можно с невозмутимым лицом соскрести с него пальцем солидный кусок того самого и гоняться за девочками. Всего секунду назад они потешались над тобой, но теперь ты – тот, кто смеется!

В Ленинградской есть сад. Ваш собственный сад. Там есть абрикосовое дерево, яблони, вишни и высоченная черешня. И если ты ходишь на ушу и обладаешь неподражаемой гибкостью тела, а так же идеальной растяжкой, тебе захочется закинуть ногу вон на ту высоченную ветку и потом хитро взобраться на вершину черешни. Ты отважно проделываешь это и, довольный собой, чувствуешь себя хозяином мира, созерцая невероятный пейзаж со своей смотровой точки. Но неожиданно ты понимаешь, что слезть не можешь. Страх пробирает тебя до глубины костей. Полчаса ора и паники приносят свои плоды, приходит вся родня и глумится, но потом все-таки приносит тебе лестницу.

В Ленинградской ты – молодой бизнесмен. Вы с сестрой каждый день усердно собираете целое десятилитровое ведро вишни и отправляетесь в магазин, который находится черти где, чтобы сдать и получить за это денег. Конечно, взрослые с удовольствием  забирают вашу вишню, но денег не отдают, находя хорошую детскую отмазку о том, что «сегодня денег нет, приходите в следующий раз, мы вас записали и отдадим вам за обе партии сразу». Так происходит ровно каждый раз, но вам с сестрой плевать на это, потому как в отличие от глупых взрослых, вы наслаждаетесь процессом, а не результатом.

В Ленинградской много девочек. Все они в тебя влюблены, но ты, как всегда, выбрал для себя самую вредную. Она единственная кому на тебя плевать или я не знаю что у нее там еще на уме, она же все-таки девочка. Однажды, вы всей компанией играете в некую игру вроде «кис-брысь-мяу» или бутылочки и ей выпадает целоваться с твоим лучшим другом. Она с охотой идет на этот шаг и со смехом чмокает его. Ты вне себя от бешенства, и, возненавидев весь мир, убегаешь от них домой. Твое настроение мрачнее тучи и ты даже не помнишь о том, что до них ты сам целовался с другой милой девочкой. Ты горюешь и строишь план мести своему дружище, которому, быть может, было так же плевать на этот поцелуй, как и тебе с той, другой девочкой. План обретает сложные очертания, он переполнен коварством и изобретательством. Но проходит день, ты ложишься спать и на утро, забыв обо всем, бежишь к нему с сачком, чтобы скорее пойти ловить черепах.

В Ленинградской есть огороды. И ничто не может заменить удовольствие от того чтобы выкрасть у соседей большущую тыкву, вырезать в ней злобную рожу и поставить свечку. Ты это видел в мультиках и очень, очень хотел попробовать по-настоящему. И плевать, что это делают на Хэллоуин. Ты вообще не знаешь когда этот праздник и в чем вообще суть. Просто злобная светящаяся тыква это прикольно.

В Ленинградской есть не только девочки, есть еще и соседские девочки и соседский сад. Там есть малина. Ты отважно вызываешься помогать им ее собирать, хотя, на деле, только каждая десятая ягода угодит в корзину. Все остальное – в рот. И много-много болтовни. Потому что ради этого ты и вызвался. Все-таки, как-никак, малина есть и в вашем саду, но ты ее отчего-то не собираешь. И огурцы в своем огороде поливаешь с большой неохотой, а там – с воодушевлением! И картошку не пропалываешь, и все остальное… и твоя бабушка хочет за это настучать тебе по башке.

В Ленинградской есть грозы. И есть сарайчик. Как только набегают тучи, ты с радостью бежишь в этот сарайчик чтобы, улегшись на старой кровати, слушать раскаты грома, смотреть на вспышки молний и на бурные речные потоки, которые начинают бежать по дорогам. Если гроза застала тебя неожиданно во время пути, например, с рынка, ты не хочешь от нее бежать, так как вода оказывается теплой, и ты наслаждаешься этим неожиданным душем, снизошедшим на тебя с небес. А когда ты переходишь дорогу, эта река тоже оказывается теплой и тебе невероятно приятно переходить ее вброд.

В Ленинградской машина проезжает мимо вашего дома раз в три часа. И это невероятно. Никакого монотонного шума автомобильных двигателей, никакого смога в воздухе. Вместо этого вокруг сады, полные цветов, яблонь, слив, и всего в таком роде. Кто-то пасет гусей, а ты просто смотришь на это с интересом. Есть несколько вещей, на которые ты можешь смотреть постоянно: на воду, на огонь и на то, как пасут гусей. А еще больше ты любишь сам с ними возиться. К концу лета они – твои лучшие друзья и ты даже не догадываешься, что, когда ты уедешь, их съедят.

В Ленинградской есть жучки и паучки. А ты – юный натуралист. У тебя есть толстенная энциклопедия о животных, в которой ты постоянно отыскиваешь что-нибудь этакое. Однажды ты делаешь открытие. Под чердаком сарая поселился паук каракурт! Ты начинаешь следить за ним и, однажды, видишь, как он молниеносно ловит пролетающую рядом жирную пчелу и заворачивает ее в свой кокон с невероятной скоростью, а затем уволакивает в свое темное хранилище, где она помаринуется, а он потом ее как-нибудь съест. Твой взгляд полон трепета, страха и восхищения. Ты чувствуешь, что теперь-то ты уж точно настоящий эксперт арахнолог, а не какой-нибудь там ботаник из библиотеки.

В Ленинградской есть столько всего, чего нет в северном городе, откуда ты приезжаешь в гости, что кажется, что ты приехал в сказку. В какой-нибудь роман про Тома Сойера. Дома все серо – тут все красочно и живет такой жизнью, что не хочется возвращаться. Но возвращаться приходится. Ты приезжаешь домой и возвращаешься к своей обычной городской жизни: школа, уроки, музыкальная школа, уроки по ней, и, в оставшейся крупице свободного времени, какая-нибудь компьютерная игра. Вот так вот. А все мысли о том что скорее бы лето, чтобы снова поехать туда.