Сдача со счастья

Как вы это понимаете: начинается "я"- а кончается - "мы"? Ну. Ах, появляется семья. Или от имени коллектива... А ведь пальцем в небо! Что попишешь, если вы ещё мыслите в плане старого доброго двадцать первого века...

Иначе всё, иначе. Мне двадцать лет, на руке блестит новенький браслет: "готов к жизни"... Но в самом деле я не был готов, разве только подготовлен к Жизни. Я ведь ещё и не знал, и не решил главного: куда. Куда уйду, целиком. Можно втайне приглядываться к любителям и служителям "всего понемногу", можно иногда, в шутливые минутки жизни подражать им, но идти лишь своей единственной дорогой. Без устали, всё дальше и выше по своей единственной бесконечной дороге. Сколько их теперь, таких дорог! Нам надоели напоминания учителей, что главное для нас - найти свою. Вот я и нашёл. Свою, да не одну...

Первое моё призванье…. Служить пятому человеческому чувству. Вкусу. Просто диву даёшься - у, скверно ему служили прежде. Бродят тенями древние греки, что, как правило, ели походя. Воскресают в старинных бумажных книгах пиры римлян: отведав досыта какое-либо блюдо, они, чтобы суметь приступить к следующему, принимают рвотное. На деревянном столе в средневековом замке - громадные куски оленьего мяса, обильно сдобренного взятым у заморского гостя буквально на вес золота перцем. Как по команде бросается обедать Лондон IX века, но - каждому свой обед... И тогда же, и раньше - невероятно - целые области, страны голодают, да голодают, потому что нечего есть. Нет, родись Я в ту пору, может, отрёкся бы от первого моего призвания - совестно, наверно, было заниматься таким...

Второе призванье... Венера. Меня с детства словно приковали к ней. Я не сводил глаз с людей, на лицах которых отблеск того вездесущего, туманного Солнца. Судьба моя!.. Изумительная новая жизнь - кто, как не я, должен стоять у её колыбели?...

Третье - песня? Казалось бы, что в ней мне, безголосому? Но прабабушка взмахивала рукой: "Дитя! Песня - вот что тебе на роду написано. В моё время для того, чтобы стать певцом требовался голос и отчасти связи в мире искусства. Теперь достаточно связей в научных кругах. Тебе сделают - я уж похлопочу, милый, - чудесный голосок - и не миновать уж тебе нести песню по свету..."

Интересно, что бы выбрали вы на моём месте? Как бы вы поступили? Конечно, если бы у вас был такой друг, как у меня, вам тоже было бы легче. Он дал великий совет: растроиться. Как Бог, который, впрочем, был один в трёх лицах. Кстати, о Боге. Все религии уверяли, что он создавал человека по своему образу и подобию. Но, очевидно, не совсем так, ибо каждый бог всё-таки хотел оставаться бесподобным. А в наши дни воспроизвести точнейшую копию живого существа - не самое сложное дело. Великий Копир работает в этом смысле гораздо надёжнее, чем любые родители...

И вот уже мы, трое, абсолютно одинаковых - друг перед другом. Какая-то весёлая жуть нас берёт от всего этого. Говорят, человек обладает самой совершенной системой адаптации. Ко всему привыкает, ко всему... Каждый из нас - Я, и каждому сейчас всё равно куда, по какой из трёх дорог, единственных. Нетерпеливо каждый идёт. Напоследок клянёмся встретиться здесь - во что бы то ни стало - ровно через десять лет. И ещё клянёмся никогда не завидовать иной дороге - каждая дорога - "моя". А мы - больше, чем братья... И всё же - кто куда? Да, всё равно. Мы бросаем жребий...

... Разрешите мне начать с конца. Недавно я встретил Её. Я рассказывал ей то, о чём ты и ты, может, уже слыхали стороной. Как создавалась машина, способная за полчаса воплотить любой из ста тысяч рецептов старой и новой кухни. Как увлекал я школьников черепаховыми питомниками - столько в мире нашлось любителей черепахового супа. И о том, что секретарь лиги учёных полушутя - полусерьёзно обратил моё внимание на то, что даже вовсе "отрешённые" стали слишком интересоваться трапезами. Совсем как в детских садах, где, кстати, повысился так называемый "уровень здоровья". И уж наверно доля моей вины, что книжку Сухаревича пронесли на карнавале смеха. Он во всю доказывал, что вскоре все чувственные удовольствия должны уступить более тонким, духовным, а в первую голову отмиранию подлежит чувство вкуса...

Но это я между прочим. Она, синеглазая, вроде ревнует немного меня к тому, за что, может быть, любит. До неё мне ведь казалось, что я совсем счастлив...

... Я уже гость на Земле, и не знаю теперь надолго ли... Милая планета Венера! Земная жизнь упорно избегала тебя; это, если вдуматься, парадоксально, но оставались поначалу люди, только люди. Но вокруг людей была земля, земная броня, земная одежда. И они - выдумали такую же жизнь там - в земной оболочке. Оно закладывалось изначала, как панцирь черепахи, иглы ежа. Растение самооплеталось, причём "арматура" была из металла, из золота - вот когда оно нашло настоящее применение! И жизнь взяла своё! Но, кажется, это не лучшее решенье. Столько лет впереди!.. А она, вернее, её синие глаза удивились: "Ты был там? Да, я теперь слышу и мужественное твоё одиночество... Я, кажется, люблю тебя... Неужели и меня захватит и не отпустит до конца тоска Земли?..

... Я, если б жил вечно, так же ходил бы ещё и ещё по Земле и пел. Радостные искорки поджигали лукавые, озорные, огненные песни. И туда, где слёзы, я стермился, чтобы перелить слёзы в песню. Я пел беспечным влюблённым и спящим вечно. И подпевали мне ещё не ведающие слов, и улыбались приближающиеся к небытию.

"Любимый! - сказала мне она,- почему ты не пел мне раньше?.." Сколько есть на Земле и в небесах песен о синих глазах?.. И как мало песен про счастье! Почему каждый поэт не слагает свою песню о счастье?..

Нам не было всё равно - кому. На этот раз - ох, как не было всё равно... Но мы снова бросили жребий...

http://g-filanovskiy.narod.ru