Главы из романа СПЕЦ. Глава 1

Глава 1. Ожидание.

В одном маленьком заштатном провинциальном городке, в самой российской глубинке, где-то далеко от «гламурной и продажной» цивилизации с её глянцевой и обманной средой  и случилось именно то событие, которое в корне перевернуло всю направленность моей скучной и однообразной жизни.
    
Встречая своего давнего товарища Александра, с которым мы прошли множество трудных жизненных и военных дорог и теперь опоздавшего для приезда на автобус, следующий как раз до этого самого города. И я, и он вынуждены теперь были ехать на междугородней электричке, причём в дни перед выходными обычно переполненной «до отказа» студентами, спешащими домой. Я вышел на привокзальный перрон в ожидании прихода локомотива.

Затухающий вечер был ещё раскалён жарой уходящего дня, от асфальта и самих шпал пахло тошнотворной смесью технического состава, придающего этакую пьянящую дурманность всему происходящему. Ничто не предвещало каких-то жизненных изменений, тем более что среди встречающих со скучающими при ожидании лицами я видел множество женщин предпенсионного возраста, желающих подзаработать что-то для себя в плане продажи домашней сдобы и чая.

Хотя это по инструкциям «категорически» было, как бы запрещено делать именно здесь на железнодорожном вокзале, и все как бы «выполняли» эти тупые инструкции, начиная от тех самых пенсионерок и заканчивая «околоточным милиционером», приставленным следить за порядком и… тоже как бы. Вот так и проистекала эта неспешная река жизни провинциального городка, находящегося на самых задворках современного и бурлящего грехами мира, влекущего всех к себе этакой вседозволенностью, красотой размаха понтового хаоса, идущего в разрез со всем тем, чему нас учили с детства.
    
Находясь на железнодорожных вокзалах или в аэропортах, я всегда себе почему-то представлял картину этаких шпионских сериалов, где я занимаю роль пусть не главного героя, но хотя бы рядом с ним, и спасающего не целый мир, как голливудские супергерои, а хотя бы какую-нибудь красавицу, попавшую в беду. В дальнейшем, в это трудно поверить, но именно на вокзалах или в аэропортах со мной и происходили какие-либо случаи, ничем не хуже голливудских боевиков.

Обычно это «дела житейские», связанные то с воровством у кого-либо вещей, то с «разборками» братков, то просто при наглых «разводках» граждан, непонимающих в той ситуации куда вляпались, вот тут-то на меня вдруг и ложилась миссия этакого «спасителя мира и общественного порядка». Видя, как нагло ведут себя эти «новые русские», вдруг появившиеся как грибы среди 90-х и до сих пор использующие те самые «методы», я не мог поступиться случаем и пройти мимо. Понимал, что завтра эти самые «ребятки» могут точно так же «развести», либо ограбить и кого-нибудь из моих родственников, друзей или знакомых на основе их театрально разработанного «лохотрона» по отъёму честно и кровно заработанных.
   
Железнодорожная станция, включая забегаловку с громким названием «Ресторан», причём вывеска была написана на английском языке, в своей основе, как и все российские вокзальчики – запущенная и грязная. И можно ещё много, много перечислить нелицеприятных эпитетов на эту тему, ярко отражающую ту самую действительность, чтобы понять, где я находился, встречая своего давнего товарища, с которым мы не виделись уже около трёх лет. Но глядя на снующих людей, я как-то не увидел на их лицах отчаяния или уныния, которые приводят обычно в жизненный тупик, но и особой радости я тоже в их глазах не заметил. Серость наших «радостных» будней, так я про себя отметил эту противоречащую особенность оставшуюся нам от былых советских времен. Она как печать лежит на каждом нашем соотечественнике, где бы он ни был.
Потому и за рубежом нас сразу узнают, откуда именно мы приехали!
    
Вокзальный перрон стойко «охраняет» фигура вождя, покрашенного почему-то как всегда в серую краску, местами облупившуюся и там среди этой облезлости, проглядывает старая буро-темная краска, лоскутами свисающая вниз. Создавалось такое впечатление, что он стоит в камуфляже, желая сравняться со всем этим запустением, грязью, серым днём и народом.
    
Лишь в отдалении не заостряя на себе внимания, находились несколько бомжей, явно тоже ожидающих прихода электропоезда, для своих каких-то «дел», только им одним известных. Перед товарищем Лениным стоят несколько скамеек, частично «разобранных», а то, что от них осталось, является декоративным украшением привокзальной площади с разбитыми урнами и рассыпанными окурками, дополняющими «вечную красоту» городов районного пошиба. На них обычно садятся не на сидение, а на спинку, что и подтвердила подбежавшая детвора, видимо с родителями ожидавшие прихода поезда.
    
Скажу только одно и на полном серьёзе, что наше воображение всегда рисует больше положительного, чем отрицательного – вот ныне я стоял и наблюдал за всем происходящим на перроне, ожидая, как и все… этого «заблудившегося во времени» поезда из областного центра, несущего свет и запах «развращенной цивилизации». Причем всё повторялось каждый раз как по дурному прописанному сценарию с приездом новой народной порции из людей «сгонявших» туда за «глотком фурора», из студентов, приехавших отдохнуть от трудностей постижения «камня науки» и, просто таких людей, к которым относился мой товарищ Саня, приехавшими по желанию встретить своих старых друзей!
    
Других категорий граждан здесь в этом забытом городе, на задворках нашей «великой империи» и быть было бы не должно, но всё-таки это произошло. И произошло так неожиданно, что я сразу и сообразить не успел, что вот он, тот самый случай, от которого жизнь может пойти у любого из нас совсем по другому руслу, ведущему непонятно куда – то ли в грешный ад, то ли в сказочный и призрачный рай? А что лучше мы не знаем, пока там не побываем.

И когда становится совсем скучно от ожидания, то ситуация вдруг в корне меняет направление твоего жизненного пути. Так и случилось. Передо мной появилось этакое небесное ангельское и хрупкое создание, плавно проплывающее мимо меня, обдав дурманящим ароматом дорогих духов, что для этой «забытой и Богом, и чёртом» местности было просто небывалым событием! Не обратить на это «произведение земной красоты» своего внимания я не мог, меня просто загипнотизировало её поведение – она была так изящна в движении своих рук, плавных и завораживающих поворотах головы, как-то так легко и непринужденно вела себя, не обращала ни на кого внимания, предоставив для обзора всю себя, как совершенство. Вот, мол, я… смотрите, наслаждайтесь и радуйтесь!
    
Это было как наваждение, как удар «под дых», от которого сразу закружилась голова, и перехватило дыхание. Я даже на мгновение забыл, зачем я вообще сюда попал и что здесь делаю? Состояние, в котором я не пребывал уже так давно, и так давно не встречал ничего подобного, что могло бы так расшевелить душевное состояние гуляки, бродяги и разбойника, познавшего в этой грешной жизни примерно всё. А то нежное, красивое и прекрасное, что было – так и осталось в недосягаемости лет в далёкой и оставшейся в прошлом юности.
    
Но в, то время как это ангельское создание повернулось вполоборота ко мне, я увидел на её прекрасном лице не то, что какую-то озабоченность или обеспокоенность, с отметиной тени страха. Именно страха, что такое страх я знал и мог из тысячи стоящих передо мной людей определить кто из них трус, а кто борется с наплывающей волнами боязни? Этот опыт пришёл ко мне после того, как мы с моим товарищем неоднократно побывали в «командировках» на Кавказе, где прошли с ним ту самую мужскую закалку и познали истинную дружбу, разделив все трудности тех военных дорог.
    
Причём мы с ним тогда попали в самое тяжёлое время предновогодней зимы уходящего и пакостного всем известного года в правлении «царя Бориса», но это моё видение той ситуации. Хотя этот осадок горечи до сих пор у нас с ним в душе как сажа, плохо быть обманутыми и при этом самим делать вид, что всё прекрасно.
    
Сидя там, вначале в разрушенном городе, а потом в окопах на обрывках бумаги я писал свои походные стихи, впоследствии которые и легли основой тех воспоминаний в поэтических сборниках. Многие из них были мною опубликованы по возвращении из «командировки»:

Я только вчера вернулся из ада,
Не скинул ещё даже свой камуфляж,
Висит, виновато медаль, как награда,
Да, это войны нашей внутренней шарж!

Скажу вам ребята – мне, в общем-то, стыдно,
За то, что вернулся из ада живой,
А больше всего мне душевно обидно,
Что мир, защищённый, для нас стал другой!

Мы здесь не нужны, опалённые адом,
Для всех в поклоненьи теперь чистоган,
Страна, наша Русь! Вся отравлена ядом,
И жизнь стала больше, как тот балаган!

За что воевали? Спрошу всех, а братцы?
Нас не учили в бою предавать…
И в судороге сжаты в кулак мои пальцы,
Не надо нас так… ветеранов встречать!

У знамени Родины свято мы клялись,
За что же теперь унижают здесь нас?
Три шкуры с нас драть, теперь здесь не стеснялись,
Пришедший до власти в деньгах «средний класс»!

Я только вчера вернулся из ада,
Мне стыдно носить здесь свои ордена,
А Родина-Мать вижу что-то не рада?
За деньги жизнь нынче другим отдана!

Они веселятся, дуркуют, гламурят…
Что им в их понятьях «чужая война»?
Те, кто бедней, пусть идут и воюют,
А мы им заплатим (быть может) сполна!

Я только вчера, а сегодня мне стыдно,
Здесь правит всем миром злодей Сатана.
Просвета к спасенью в отраве не видно,
Проснись же, проснись от похмелья страна!