Земля, я Plasma Sofia...

...как слышно? Приём..."


У меня "за бортом" минус двадцать. Девочка из Ашкелона пишет  - в Израиле двадцать со знаком плюс. Между нами – сорок градусов по Цельсию. Она смеётся в ответ – «это звучит». Звучит... Как космос.

Планета поворачивается, мигая огоньками. Перекликаются компьютеры в сети. Телефоны. Поезда. Станции. Души. Всё летит, всё зовёт. Маленькие точки тянут друг к другу лучи: «Ты здесь? В сети ещё? Ушла спать? Ах да, у них же день там... Или утро?»

Как это объяснить, когда видишь во сне давнего знакомого – недовольным, в милицейской форме. Он даёт мне какие-то протоколы, что-то говорит. А я смотрю на его пополневшее лицо: «Олег! Привет. Ты что, не узнаёшь меня?!» Когда-то мы познакомились при поступлении в московский ВУЗ. Потом много лет держали связь в письмах. Потом потерялись. Нашлись в соцсетях, снова через годы. Казалось бы,
связь потеряна, дружба в прошлом, романа и не было. Но он снится мне, и я пишу – Олег, как ты? Мне не нравится мой сон и его лицо в нём. И особенно – форма. Вынужденный служить во внутренних войсках в смутные 90-е, он ненавидел эти погоны.

Километры, время, никакой связи – просто адреса-зацепки в сети. И вот ответ, спустя пару недель: "Всё уже хорошо, Наташка, не переживай. Я болел, долго лежал в больнице.» Никакой связи?!

Не вижу братишку годами. В почте его тоже не особенно законтачишь – занят, немногословен, живёт в таком загадочном ритме, что он больше напоминает пульсацию в другом измерении. Но вот стрелки сходятся раз в год или в два. Мы стоим под щедрым дождем Петербурга на Каменоостровском проспекте под моим зонтом, нос к носу. И все непонимания, месяцы молчания, годы необщения ухают в пропасть – мы слышим друг друга зрачками, порами, слитыми в одно сердцами.

Мгновение рвется – ему пора. Убегает в дождь. Но ничего не заканчивается. С этого момента в моём позвоночнике, прямо посередине проходит нить: «Ты – мой брат. Всё остальное – полная фигня.» Все споры, все обстоятельства, полярность мнений, разные точки проживания на карте – абсолютное ничто, они не могут разделить людей, которые всегда были рядом.

Старые подруги, раньше виделись часто, теперь два раза в год. Но это не имеет никакого значения – каждый раз всё так, как будто и не расставались. Есть, наверное, какой-то лимит, мера тесного общения. Связь уже установлена, и больше не нужны частые встречи. «Контакт». «Есть контакт». Близость создана, в подтверждении не нуждается.

В сети еще круче – с большинством людей, встретившихся в ней, мы никогда не виделись в реальности, но контакт и здесь есть контакт. Можно называть сеть гигантским иллюзионом, заменителем и прочее. У меня есть другой ответ – это репетиция. Мы здесь учимся общаться только душами. Понимать, не слыша голосов. Чувствовать, не касаясь руками. Всё, как будет после… Когда мы встретимся уже не на Земле.

Но пока мы здесь, и она поворачивается, мигая огнями контактов. Трещат радио-эфиры. Гудят провода, дрожат диоды – будь на связи. Ещё есть такая возможность - быть для всех в контакте. Нельзя оставить мир близких, пока можешь слышать их голоса, гладить по щеке, сплетаться пальцами, приникать кожей, смотреть в глаза. Всё так ненадолго.

Но уже невозможно бросить и тех, от кого отделяют градусы Цельсия, океан или триста километров по железной дороге. Они тоже рядом, рядом и здесь. Компьютер загудел, запускаясь. Точка зажглась, ещё одна душа опять выходит в космос и ловит сигнал. Здравствуйте все, кто чувствует контакт и знает мои позывные.

__________________

Фотоарт Marilyn Bouchard