Поджог

     Пусть мне простит требовательный читатель за такую память, но в школу я точно еще не ходил. Я часто бывал у родителей моей мамы на другом конце деревни. Рядом с ними тоже жили пожилые соседи. К ним на лето приезжал их внук Витя по прозвищу Назарь. Скорее всего, фамилия его была Назаров. Мы с ним много времени проводили вместе.

     Однажды мы решили поиграть со спичками возле большой скирды соломы. Идея, скорее всего, была моя, потому что у нас на печи лежали две коробки спичек. На пустыре у самого обрыва над речкой, почти в центре деревни стояли две скирды соломы. Длина их была метров шестьдесят. Высота метра четыре, не меньше. Рядом было стойло лошадей. Ну, такой длинный сарай, где они зимовали. Тогда лошади в хозяйстве выполняли много  работы. А солома, очевидно, служила подстилкой им в холодную пору. Что такое – поиграть спичками на соломе возле громадной скирды? Вероятно, мы все-таки хотели развести большой костер. Хотя нас это и не красит. С теперешнего моего взрослого взгляда. Тем не менее, это так.

     Ни дедушки, ни бабушки дома не было. В палисаднике в грядках копалась моя тётя. Мне нужно было вынести из кухни на улицу две коробки спичек. Видимо одна коробка на двоих нас не устраивала. Витёк поджидал меня за двором. Путь один – через двор. Это значит нести спички на виду у тёти. Чтобы вынос происходил не так заметно, я медленно шел по двору, держал коробку со спичками перед собой и внимательно рассматривал на ней этикетку. Там, знаете, непременно была интересная картинка, самолет или грузовик. На другой стороне фабрика-изготовитель, количество спичек в коробке. Обычно – шестьдесят. Вы видели, чтобы теперь на коробках указывали количество спичек? Тогда это было в обязательном порядке. Позже на этикетке указывали эту цифру, но спичек в коробке уже было от тридцати семи штук. Но не более сорока пяти. Воруют-с.

     Если бы тётя увидела, что я несу спички, она бы меня окликнула и спросила: «ты куда это спички тащишь?». А я бы сделал вид, что просто рассматривал картинку на коробке и увлекся. Отнес бы коробку обратно и всё. Но она не заметила.

     Почему-то я сделал два рейса. Возможно, в моих шароварах не было карманов. И обе коробки я выносил, медленно проходя по длинному двору и внимательно изучая этикетку.

    Дело сделано. Спички у нас в руках и мы смело пошли навстречу подвигу. Идти надо было около километра по самой длинной центральной улице. Пришли на место и начали дурачиться. Вырыли себе пещерку в соломе. Кувыркались там, смеялись. Помню, был сильный ветер. И нам было очень уютно внутри этого огромного стога, называемого у нас скирдой. Пахнет зерном, пылью и еще чем-то хорошим.

     Но надо было действовать. Начали зажигать спички. Они сразу же гасли под воздействием воздушных завихрений из-за сильного ветра. Но вот очередная спичка, зажженная Витей, не погасла. Вот точно помню, что именно его спичка принесла нам долгожданный огонь. Несколько стебельков вспыхнули. Витёк этого не заметил и со смехом в очередной раз перевернулся по ним спиной. Странно, но от этого стебельки не только не погасли, а начали возгораться. Я испугался, что у него прогорит рубашка. Но этого не случилось.

    Вот здесь наступила точка отсчета. У меня молниеносно возникла мысль погасить это возгорание. Не знаю, о чем думал мой товарищ, но время для нас остановилось. Огонек был размером со спичечную коробку. На раздумье были отпущены секунды. Солома была очень сухая. Огонек превращался в пламя с высокой скоростью. Мы испугались. Несколько секунд мы испытывали оцепенение. Смотрели, как пламя начинает распространяться, и не могли шевельнуться. Еще не поздно было прибить пламя ладонями, а мы уже попятились назад из нашей пещеры. Огонь разгорался. Пламя уже выбрасывало красные языки вверх по стене скирды. Серый дым рваными клочьями улетал в небо. Теперь нам было совсем не весело.

     Всё. Самое время исчезать. Быстренько на дрожащих ногах мы спустились по крутому откосу на берег речки и побежали по домам. Когда вернулась бабушка, она застала меня в доме. Это было удивительно для такого летнего дня. Обычно я на улице. Вид у меня был подобающий. По мне было видно, что не всё в порядке.

     Дальше провал в памяти. Но помню вечер. Отец повел меня к месту происшествия. Дом родителей находился не очень далеко от места событий. Площадка от сгоревшей скирды представляла собой черное пепелище, на котором периодически то там, то здесь возникали огненные всполохи. Подойти близко было невозможно из-за высокой температуры. Кто-то заметил нас, когда мы удирали и опознал. Поэтому к вечеру вся деревня знала своих героев. 

     Конечно, родителей наших оштрафовали. Не знаю почему, но отец меня не наказал. Ну, если не считать, что несколько дней мне было предписано сидеть в доме. Но это не наказание. Думаю, родители увидели, как я сам испугался, когда осознал масштаб проделанной нами работы. Ограничились домашним арестом.

     От такого пламени могла сгореть соседняя скирда. Потому что ветер дул в ее сторону и метал туда искры. Но наши колхозные пожарники с огромным трудом её отвоевали. Представляю, как они метались там с парой лошадей, запряженных в пожарную повозку с ручным насосом. Как сейчас помню, была такая повозка с емкостью для воды на двести-триста литров. Сверху перекладина с рычагами для привода насоса. Четыре человека приводили в движение насос, поднимая и опуская рычаги.

     Неподалеку в доме жила очень старенькая бабушка, моя какая-то дальняя родственница, кстати. Она видела, как бушевал пожар, как бились с огнем пожарники, как они не допускали распространения огня. Видимо ей стало жалко их до такой степени, что вечером, когда мы стояли у пожарища, она сказала мне:
  - Что же вы детки, подожгли скирду с наветренной стороны? Чуть-чуть и вторую не спалили. Попросили бы меня, я бы вам показала, где надо поджигать. – На что я подумал: «А заодно бы и спички отобрала».

Моего друга Витю родители увезли в город. Больше мы не виделись.