Снежная Королева Декаданса

  «…Все ученики тролля – у него была своя школа – рассказывали о зеркале, как о каком то чуде. И вот они бегали с зеркалом повсюду; не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нём в искажённом виде. Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим творцом.

   Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле еле удерживали его в руках. Но вот оно так перекосилось, что вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы песчинок разлетелись по белу свету, попадали людям в глаза, и человек начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны, – ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало…»

     Он дочитал абзац и взглянул на Герду. Девушка уснула, по-детски подложив под голову сложенные ладони. Кай нежно провёл пальцами по её плечу и поправил золотистый локон. Вчера его Герде исполнилось 18.

     Сто шестьдесят пять лет спустя изменилось многое. «Большой город, где столько домов и людей, что не всем и каждому удаётся отгородить себе хоть маленькое местечко для садика» - теперь это Москва. Кай с Гердой… Не будем называть их официальных имён. Самые настоящие имена для них те, которые дал им ещё Андерсен, будто предвидя однажды появление двоих влюблённых у владений Снежной Королевы.

     Кай положил книгу на прикроватный столик, и лунный луч выхватил из темноты багрянец обложки с надписью «Сказки и истории». Юноша оделся и вышел в тишину ночных улиц.

     Молодой снег чуть слышно шептал что-то под тяжёлыми подошвами. Луна, временами скрываемая тёмно-сизыми облаками, каждый раз появлялась вновь, полная, красивая, и светила так же ярко, как светила она нашим далёким предкам за сотни лет до этой ночи. Кай был почти невидим в ночи в своих тёмных одеждах; лишь золотистые волосы обрамляли задумчивый лик сияющим ореолом.

     В голове роились философские мысли. Вдруг вспомнилась фраза из новостей в Интернете: «Грядёт конец света». Очередной.
Юноша убрал руки в карманы. За эту неделю заметно похолодало. Когда он выходил курить на балкон, окна запотевали, и на них проявлялся ледяной узор. Герда в такие моменты брала его руку в свою и старательно выводила на стекле «Кай, я тебя. Сильно». И он отвечал ей поцелуем.

     Наверное, он любил её. Герда была свежая и немного наивная, что не мешало порой проявляться её слишком взрослой мудрости. Её тёмно-зелёные глаза содержали в себе таинственную глубину. Иногда в них зажигались серебристые искорки безудержного веселья и игривости. Чаще – жёлтые притягательные провалы.

     Герда бывала легкомысленной. Бывала чересчур серьёзной. До боли мягкой и всепрощающей. До ужаса жестокой и принципиальной. Бывала роскошной куртизанкой. И целомудренной монахиней в божественном свечении. И всё это была она, она правдивая. Жизнь – игра, маскарад. И Герда носила маски. И часто меняла их. Но эти маски были ею самой. Её гранями. Только и всего. Слишком разносторонне развитым людям грозит это. Множественность. Это не всегда опасно, но обычно неприятно. И непонятно. Для других.

    Герда… Она любила его. Без оговорок. Любила очень вдохновенно и возвышенно. Она его почти боготворила. А Кай считал себя недостойным подобного. Он был о себе не лучшего мнения пожизненно. Это имело основания. Проблемы небанальных банальностей поколения. Примерно так:

Чёрствые. Без чести, без совести.
С упрямыми взглядами.
Пропавшие без вести.
Что травят себя ядами.
Что губят себя лестью.
Под тяжестью выводов.
Под бременем холода.
Безумные выродки,
Аморальные смолоду.
Слишком прекрасные,
Опасные,
странные.
С открытыми ранами.
С годами перевязки
От крови так рано
Мокнут.
Безумные дети!
По жизни чокнутые.
На сердцах - сети
Привычек,
желаний,
Приглушённых страданий.
Сердце не бьётся.
Или - слишком быстро.
Что нам остаётся?
Лезвие/выстрел.
Как же? Не надо.
Лучше деградантами
Жить, как и вЫспели.
Жить, не меняясь.
В блогах исповедуясь,
Вконтактах растворяясь.
За модой безумной следуя.
Ведь модно быть чёрствыми,
Изящно-бездушными,
Боготворя Чернобыль и Повстань,
Разлагаясь душами,
Даже себя не слушая.
Даже в себя не веря.
Продуцируя боль,
Когда закрыты все двери,
Когда вокруг - звери,
Когда проходит любовь.
Мы - короли. Мы - боги.
Комплексы скрывая,
Строим свои дороги,
Грешные недотроги,
Дети мёртвого рая.
ЧтО-то мы знаем?
К чему стремимся?
Сотням фанатов снимся.
Виртуальные дети.
Одинокие миллионы
на перенаселённой планете..
    Кай знал его наизусть. И каждая фраза, каждое слово жгли ему сердце. И тем больше он стремился истязать себя. Лень и нежелание себя менять – достаточные причины себя презирать. Кай себя презирал. Почти постоянно. Кроме моментов, когда он забывал о себе. Но эти моменты по своему окончанию давали пищу новым угрызениям. Ведь, когда он не думал о себе, он не думал и о Герде. Он не думал о чём-то важном, высоком, прекрасном. Зато думал о смерти. Не как о выходе, - нет, а как о временной передышке. Думал о концептуальных и таких модных фильмах и фотографиях. Искал в них несуществующий смысл. Думал о том, что неплохо, наверное, было родиться волком. Романтично и гордо. Но это не про него…

    Очередной порыв ветра заставил Кая поднять воротник. <Восемнадцать лет я прожигаю жизнь. Ничему толком не учусь, ничего не добиваюсь. Зачем я этому миру? Я мог бы получить профессию, но предпочитаю работать и проходить лишь необходимые курсы. Я мог бы серьёзно заняться творчеством, но не делаю этого. Все мечты о музыкальной карьере остаются мечтами. Стихи и рассказы мне лень редактировать и доводить до ума. Я мог бы пойти в модели, наконец, но что-то меня останавливает. Доволен ли я своей жизнью? Десятки девушек, влюблённых в меня и мною же брошенных. Герда – честен ли я с ней? Некая призрачная пелена застилает мне глаза и внушает мне чувство оторванности от мира. Я читаю сказки и подгоняю своё существование под эти сказки. Я не живу – я лишь откладываю всё на потом. Я, я, я… Эгоист. Думаю лишь о себе. Но ничего не делаю даже для себя.> Кай скривил губы в усмешке. Пройдя несколько метров, он свернул на узкую и малоосвещённую улочку.

    <Мода. Все мы чураемся её,а на деле следуем ей. Это модно – быть в депрессии. Модно болеть чем-нибудь вроде анорексии. Модно быть одиноким, закрываться в своём мире. Модно быть патриотом. Мы называем себя патриотами, а на деле? Бездействуем! А кто есть у Родины кроме нас? Кучка людей, которые не смогут толком ничего сделать?.. Я, как сотни других, модный. Меня привлекают сталкеры, я хочу побывать в Повстани и добраться до недостроенной станции на перегоне между Щукинской и Тушинской. Я одеваю модную – пусть диктуемую не подиумами, а молодёжью и рок-звёздами – одежду. Слушаю «концептуальную» музыку и пишу под странными фотографиями «атмосферно». Это настолько банально, что выпадает из среднестатистической банальности. Хотя мне неприятна банальность и я изворотливо но лениво пытаюсь быть оригинальным. Я веду дневник в Сети, модно скрывая своё лицо, как модно его демонстрирует Герда. Я периодически меняю бессмысленные имена на другие, не менее бессмысленные, но значимые для меня. Я крашу отросшие волосы и круглосуточно сижу в аське. Играю на гитаре, иногда желая создать что-то «высокое». Временами называю себя «человеком искусства», хотя сам понимаю, что это совсем не так.>  Кай закурил. Вишнёвый дым смешался с тёплым паром и окутал парня сизым облаком.

   <Зачем всё это? Наслаждение декадансом. Какое нормальное существо будет наслаждаться упадком? Ах да, сейчас же модно быть ненормальным. И, желательно, не совсем человеком. Я, как сотни, нет, тысячи других создал себе образ «нечеловека». Модная молодёжь – сплошь оборотни, вампиры и воплощённые боги. «Мы, люди…» всегда сопровождается многозначительным взглядом и ухмылкой.> Кай взглянул на луну и нахмурился. Недокуренная сигарета упала на тротуар. <Упиваться болью, жить в выдуманном мире и писать «игры высшего разума» в статусе. Это – всё на что способны такие как мы. А ведь когда-то я нашёл, казалось, смысл в жизни.>

   Начало третьего. Кай вошёл в почти пустой бар. Аромат дорогого алкоголя и кальяна ударил в голову после морозного уличного воздуха. Официант принёс бутылку абсента Каю, устроившемуся в дальнем углу у окна. Парень медленно пил и напряжение капля за каплей вытеснялось зелёной жидкостью. Лёгкое головокружение сопровождало тепло, разливающееся по телу. Тягостные мысли потеряли чёткие очертания, затем слились в одно цветное пятно, ненавязчиво блуждающее на задворках сознания. Плазменный экран на стене транслировал клип ГДР – «Честность», кадры немного обгоняли звук. В сочетании с абсентом слова «Честности» вводили Кая в трансовое состояние. С оконной рамы свисали мерцающие гирлянды, усугубляющие воздействие музыки и алкоголя. Внезапный приступ страха пронзил Кая насквозь. Он вдруг обнаружил себя на карнизе 17го этажа. Вокруг парили уродливые недоношенные младенцы. Музыка превращалась в тёмный эмбиент со странными ритмически ломаными ритмами. Сердце с шумом гнало адреналин по крови. Кай сглотнул и против своей воли сделал шаг вперёд. Несколько секунд свободного падения, наполняющего каждую клетку тела паническим страхом. В следующий миг парень увидел своё отражение в зеркале: разметавшиеся волосы, бисеринки холодного пота на лице, расширенные от ужаса зрачки. Отражение усмехнулось и поманило Кая к себе. Его лицо вдруг начало меняться, глаза запали, кожа узкими полосками сползала, обнажая сереющее мясо. Парень попытался закричать, но вдруг оказался по колено в ледяной воде и почувствовал, как что-то больно порезало его правую голень. Наконец, крик всё-таки вырвался из груди и эхом повторился в больной голове…

  -Кай…Кай! - Герда потрясла его за плечо. Кай резко поднялся и воззрился на девушку.
  -Ты кричал. Всё хорошо, успокойся, прошу. - Герда нежно провела рукой по плечу парня. Кай бросился к зеркалу и по пути обнаружил кровоточащую рану на ноге.
  -Чёрт. -с лицом всё было в порядке. –Где я был?
  -Не знаю. Я только проснулась.
   Кай рассказал ей всё, что видел. Она немного помолчала, а потом ответила:
 -Может быть, ОС? –Осознанные Сновидения; Герда интересовалась подобными явлениями, хотя сама опыта не имела.
 -Не знаю, Герда, не знаю!.. –Кай запустил пальцы в волосы.- Похоже, но не совсем то.. Какой-то бред… Но не от двух же глотков абсента?! Не до такой же степени?
  -А ты вообще был там? Или спал всё это время?
  -Без понятия.
  -С чего всё началось?
  -Я вышел из дома и начал размышлять…
Герда выслушала Кая, покачала головой и вышла в прихожую.
  -Пальто мокрое, так что на улице ты, вероятно, был. А вот джинсы сухие и целые, и как ты порезался – ума не приложу.
  -Герда… -парень обнял её и уткнулся лбом ей в плечо. Она лежала в кровати, и лунный свет, тускнеющий под утро, золотил волосы.
  – Герда, мне страшно… Все эти мысли… Это бездействие, отрешённость…
  -Ты прав. –голос Герды был немного хриплым после сна. – Мы забыли обо всём, чего хотели… Долг. Цели. Смысл жизни. Вспомни эти списки, планы на жизнь, которые мы составляли с тобой. –Герда села и посмотрела на Кая. Он заметил в её глазах огонёк, столько месяцев угасавший где-то внутри. –Нам нельзя сдаваться! Мы сходим с ума от своей никчёмности. Но всё в наших руках! Пришло время что-то менять в жизни, Кай…

                ***
Герда курила на подоконнике в темноте. Ночь долго не уступала утру снежную мглу.
   -…И в темноте среди снегов
Дым – как соната декаданса
Освобождал нас от оков…
Голос Кая звучал серебряной музыкой. Он читал свои недавние стихи. Вдруг парень прервался, подошёл к Герде и вполголоса проговорил:
  - Что-то странное. Снишься. В темноте куришь на подоконнике. Секс. Привкус Бейлиса. Запах апельсинов. Твои поцелуи... Прости, я нездоров.
Герда улыбнулась.
  -Ты повторяешь слова моей Разбойницы.
  -Она права. Я испытываю то же самое.
Кай открыл окно нараспашку и обнял Герду за её длинные, стройные на грани худобы, ноги.
  -Знаешь, ты даришь мне рай. В полудрёме или на пике оргазма, с тобой рядом или только с мыслями о тебе – временами я ощущаю нечто совершенно экстатическое… Это мой рай. Как доза наркоману, как алкоголь пьянице. Ты – мой наркотик.
Герда грустно усмехнулась.
  - Без меня ты умрёшь от недостачи, а со мной – от передоза. Так?
  -Вроде того. Одно я знаю точно – в эти моменты я сливаюсь с чем-то божественным. Нирвана или как там?..

***

Они возвращались после длительной прогулки. Рука в руке. Снег под ногами и снежинки в лицо.
  -Подожди. –Герда достала зеркальце и поправила потёкшую тушь. 
Они двинулись дальше. Через пару минут девушка сказала:
  -Знаешь, это напомнило мне осколки того самого зеркала. Будто нам, поколению декадентов, эти осколки любезно рассыпаны по пути и для каждого – со снежинкой, с дождём – для каждого свой осколок в глаза и до самого сердца.
Кай молча кивнул и ничего не ответил. Он уже ощущал это раньше.

***

   Кай впервые за долгое время достал свой бумажный дневник и стал его заполнять аккуратным косым почерком.
«…Никчёмный. Безвольный. Глупый. Ничего, ничего не делаю! Лень поглотила меня. К чёрту, к чёрту всё. Я лгу. Лгу – и кому – Герде! Себе и Герде. Люблю ли я её? Я не знаю… Мне удобно с ней. Комфортно. Я чувствую привязанность. Она красивая, умная. А я? Сейчас глупый, беспомощный, сам гублю свой потенциал! Хватит. Так больше нельзя. Я ухожу. Мне надо на время уйти.»
   И Кай ушёл.

***

   Кай ушёл. И Герда не знала, куда и насколько. А главное – зачем? Но она верила ему. Значит, так надо. И она дождётся его.
Прошёл месяц. Каждый день был бесконечно долгим, каждая минута растягивалась на час. Герда не выпускала телефон из рук. Она надеялась, что Кай позвонит. Она боялась, что с ним что-то произойдёт. Что-то непоправимое. Где он? Где он живёт? Вернулся к родителям, с которыми давно в ссоре? Ночует у друзей?
   Девушка налила себе водки. В рюмке отражался свет настольной лампы. Хрусталь красиво переливался. Только Герда этого не замечала. Слишком пусто стало у неё внутри. Слишком.

***

   Невысокая брюнетка улыбнулась в ответ на изящный комплимент. Их бокалы чуть слышно коснулись друг друга. Белое вино. Первые аккорды. Кай театральным жестом выхватил из вазы алую розу и протянул руку своей спутнице. Они танцевали, как танцуют в фильмах. Гибкие тела сплетались в танго, будто инстинктивно чувствуя друг друга.

   Шли вдвоём по улице. Кай поцеловал ей руку на прощанье. Она сказала просто «Я люблю тебя, Кай». А ему было нечего ответить. Для неё это очередная игра, видимо. Или нет. В любом случае, она ушла, и Кай остался один.

   Он миновал два квартала и зашёл в салон красоты.
  -Добрый вечер, а у вас есть фиолетовая краска?..
   Спустя час он вышел к дороге. Фиолетовые волосы распространяли лёгкий запах краски. Фонари горели через один. Кай сел в такси и его лёгкие моментально наполнились запахом свежей выпечки и полувыветрившегося дыма от дорогих сигарет.
  -К Метрополису. –коротко сказал он. Водитель молча кивнул, и машина начала плавно набирать скорость. Мысли разбрелись и потеряли очертания в пряном тепле. По радио негромко играл лёгкий рок, и снежинки ударялись по стеклу, поддерживая размеренный ритм.

   Два часа были благополучно убиты просмотром новейшего фильма. Кай так и не смог что-то реально поменять за этот месяц. Ему очень не хватало Герды. Или той брюнетки. Они столько знакомы, он столькое ей рассказал. Вдруг Каю захотелось горячего шоколада. Он мысленно пересчитал деньги в бумажнике и отказался от всех желаний, связанных с материальными затратами. Сам не заметил как оказался в парке на заснеженной скамейке. Вокруг не было ни души.

***


Герда начала злиться. На свою наивность, на Кая, за то, что ушёл. Она уже который вечер сидела перед монитором с чашкой кофе. Сейчас слова начали сами складываться в строфы.

Сегодня снежинка попала мне в око
Да в сердце прошла через кровь.
И чей-то глас молвил: готовься к пороку
И к боли разум готовь.

Вдруг всё за секунды уродливым стало,
Лишь снег мне остался мил.
Я в трепетной мгле забвенье познала
И тяжесть призрачных крыл.

Мне высветил путь по льду тусклый свет
От ада - да в тёмный рай.
Из дыма ванильных моих сигарет
Возник долгожданный Кай.

Он в снежной оправе на бога похож,
Мой Кай, возлюбленный лёд.
Но, кроме него, весь мир вокруг - ложь!
Ложь средь души пустот!

Как же безумны, ужасны виденья:
Кражи, убийства, разврат!
В осколке заветном все отраженья
Льют в меня томный яд!

Довольно. Нет времени более. Кай
Пропал, я иду за ним.
В чертог Королевы, в заснеженный край
Мне путь указал серафим.

С ветрАми, в метелях и в белой короне
Сидит мой принц ледяной.
ЕЁ след ещё мерцает на троне -
Искрится снежинок рой.

Кай тысячи слов изо льда собирает,
Но "вечность" - неверный ответ.
Мне кажется, слово я верное знаю -
Причину людских всех бед,

ЛекАрство от бед, ингредиент чувства счастья,
Love, amore, любовь.
И вижу: вокруг утихает ненастье,
Внутри разморозилась кровь...

Иллюзия, сон! Пустые надежды!
Осколки зеркальные прочь не уйдут!
И только глупцы, да калеки-невежды
До смЕрти надеются, верят и ждут!

   Герда с силой надавила ручкой на бумагу и отбросила стихотворение. <Да к чёрту всё это. К чёрту любовь. Надо идти к идеалу, а не сидеть сложа руки. Да плевала я на него! Как он мог оставить меня? Вот так просто уйти? И я хороша. Идиотка, сижу месяц без движения. Хватит, в конце-то концов…> Вдруг Герда поняла, что не может так больше. Не может без него. И она вышла на тёмные улицы со смутной надеждой найти Кая.

   Она шла не разбирая дороги, вся в своих мыслях. Вдруг ей привиделась прекрасная бледная женщина с платиновыми волосами в сияющем серебряном платье. От неё исходило потрясающее сияние.
  -Королева?..

  Герда бросилась вслед, но Снежная Королева всё отдалялась. Наконец, она исчезла, а Герда обнаружила перед собой скамейку, на которой сидел Кай.

   Не в силах молвить хоть слово, девушка приблизилась к нему и увидела на снегу безукоризненно вычерченное слово «вечность».
  -Вечность не то слово, Кай.

   Кай будто очнулся и удивлённо посмотрел на Герду.
  -Я люблю тебя, Герда. <Я говорю это, хотя сам себе не верю до конца. Мне не хватает её – или тепла, которое она мне даёт. Я люблю её, но себя я люблю больше, а значит, я не люблю её по-настоящему. Да и себя ненавижу… Такие как я, декаденты, мутанты, дети богов.. мы идём к идеалу, но наш идеал ужасен. Холодно. Герда похожа на наркотик, но слишком лёгкий, чтобы время не вылечило ломку.>

  -Вечность не то слово. Любовь – вот ключ. Я люблю тебя. –Герда обняла Кая и провела рукой по его волосам. <Я люблю его, можно ли любить сильнее? Это ли не рай? Стремление к идеалу ради слияния с божественным теряет смысл без него… Кай – мой вечный наркотик, я не смогу без него, потому что не хочу без него…>

  Смерть не страшна, но больно умирать, не двигаясь вперёд, а лишь погружаясь в прошлое.
________________________________

За вдохновение вечное спасибо моим дорогим Каю и Герде.