Свидетели падающих небес 3

Впервые за всё время мне не понравились слова нашего вождя. А точнее я был против той миссии, которую возложили на нас с Бако. Бако естественно наоборот искрился, словно нашёл праздничный торт после недели голодания.
- Ты хочешь уйти отсюда? – спросил меня голос в моей голове.
Когда я запутываюсь в своих мыслях, то появляется она. Совесть моя, что ли… Видение завёрнутой в одеяло девушки с милым лицом, но нечеловечески странным взглядом. Изредка голос в моей голове приобретал форму.
- Нисколько.
- Но ты обязан уйти отсюда?
- Угу.
- Значит, возвращайся, - сказала она. Голос в моей голове.
Словно в моём доме жил кто-то ещё.

- Вам придётся несладко, ребят, – это были самые воодушевляющие слова в моей жизни! Меня прям распирало совершать подвиги, и побеждать, побеждать, побеждать!
- Почему мы?
- То есть как это «почему»?! – от переизбытка эмоций Бако попытался заткнуть меня, скрутив в бойцовском удушающем приёме.
- Тебе не достаточно моего слова, Альтре? – грозно нахмурился Эпицки, и по моей спине побежали мурашки, но так как сейчас мою спину придавливал Бако, я это почти не почувствовал.
- Вождь, а давайте вы лучше сразу скажете, чтобы мы спрыгнули с какого-нибудь высокого обрыва, или там напали в одиночку на Стрик. Ну, чтобы хоть эмоции, захватывающие дух, были.
*Примечание: Стрик – это самая большая стая волкаров, что была замечена нашими следопытами, и насчитывает она не меньше сотни голов.
- Хотелось бы тебя треснуть за дерзость, но… - я уже чувствовал свою неприкосновенность.
- Так это она попросила, да?
В нескольких шагах за спиной Эпицки стояла звезда. Смотрела, то на меня, то на Бако, своими безжизненными глазами. Словно плоская картина, которая смотрит прямо на зрителя.
Я ещё с детства понимал, что дружба с Бако не пройдёт безболезненно. Я даже сам стал чувствовать себя исключительным, находясь рядом с ним. Нет, чувство-то очень приятное, не спорю. Но одно это чувство – слишком малая награда по сравнению с тем, сколько надо платить. Дружба с Бако окончится в могиле, но я так уже давно решил – не хочу доживать до старости.
А теперь дайте разобраться. Так-с…
- Значит, задача состоит в том, чтобы вместе с этой звездой мы отправились вдоль стены в поисках трещины, достаточно большой, чтобы пролезть по ту сторону и попасть на какую-то неведому-гору, дорогу к которой знает лишь эта бледная девица с взглядом маньяка-убийцы?
Я повернулся к своему напарнику и сказал абсолютно спокойным голосом:
- Бако, это ты виноват.
Бако не понял, в чём его вина.
- Кажется, звезда говорила, что это сами небеса упали на землю, так? – из трещины в моём мозгу вылетали слова. – То есть, это не стена такая огромная, а край неба, да? Стало быть, он оооооочень широкий, да? И ту часть нашей деревни, что отгородило, скорей всего нет, потому что небеса её размазали по земле. В чём резон нам её помогать?
- Что для тебя такое небеса? – подала вдруг голос эта самая звезда, разглядывая, кажется, мою грудину, словно увидела на ней какую-то противную вещь, от которой не могла отвлечься. – Небеса – это огромный слой металла, скрывающийся за облаками и синим цветом стратосферы? Небеса – это то, что нельзя преодолеть? Мне рассказывали про человечество до Восстания. Люди запускали ракеты в космос, и эти ракеты не разбивались о небеса. И теперь, вспомнив это и поверив тому, что это всё же небеса упали, скажи же, что для тебя такое небеса?
- Ты издеваешься? – естественно она издевается! Так ломать мой мозг.
Она требовательно поползла глазами от грудины до моего носа.
- Попробуй представить. Небо – это крайне растянутое понятие, и я его использовала лишь потому, что оно ближе всего подходит к тому, что на вас упало. Вы смотрите в космос и видите звёзды на фоне чёрных далей галактики, и называете это звёздным небом, хотя у вас есть слово «космос».
Мы никогда не видели звёзд и звёздного неба – что она нам пытается втереть?
- Хочешь сказать, что ничего на самом деле на нас не падало?
- Нет, падало.
- Ты всё-таки издеваешься.
- Вот смотри, как твой друг Бако слушает. Я уверена, он всё понял.
Я видел это лицо Бако уже сто раз. Мозг Бако увидел страшные слова, пискляво вскрикнул и притворился мёртвым. Вот такое лицо было у Бако.
- Можешь объяснить своему другу?
- Небеса … это … - разволновавшийся Бако тянул слова, как ученик, надеявшийся, что за него закончит учитель. Но все лишь требовательно смотрели на беднягу. – … не то, о чём мы подумали!
Довольный собой Бако упёрся руками в пояс.
- Ты попытался, - хлопнул я его по плечу.
- Для человека очень достойный ответ, - сказала звезда.
И ни я, ни Эпицки, ни Бако, так и не поняли, оскорбила ли она сейчас всё человечество, или похвалила.
- Свидетельство настоящей мудрости, признать своё неведение заместо остервенелых поисков ответа. Но я обещаю вам, что попав по ту стороны преграды, вы поймёте несколько больше о том небе, на которое испокон веков поднимаете свои глаза.
- А нам оно надо? Мы же и так мудрые.
- А надо, или не надо, решать мне, - вмешался Эпицки. – Альтре, неужели ты мне не веришь?
- Вождь, я верю вам, но не верю ей, - по всему виду, её эти слова не задели. – Ну кто она такая? Как можно верить пришельцу, которого видим впервые в своей жизни, говорящему, что он – звезда?
- Я - звезда, - подтвердила девушка.
- Так докажи это!
- Мне объясни, как доказать тебе это, - сказала звезда, и в глазах её безжизненных, будто бы вспыхнул огонёк. – Мне не ведомы границы вашей веры.
И я впервые задался вдруг этим вопросом. Что должен делать человек, чтобы его признали звездой? Петь и танцевать? Точно нет. Летать? Так могут птицы.
- Сияй.
- Вы сгорите в свете звезды.
- Ну а ты сияй слабенько – смогла же ты скрыть своё сияние.
- Она уже сияла, - сказал Эпицки и указал на тёмное пятно в двух шагах. – Думаешь, я бы её не проверил? Она чуть шатёр не сожгла.
Я чувствовал, как проигрываю войну на всех фронтах.
- Альти, да хватит уже ломаться! – шепнул мне на ухо напарник.
- А ты что вдруг загорелся энтузиазмом?! – шикнул я в ответ. – Сам же несколько часов назад смотрел на неё, как на чудище.
- Мне надоели эти наигранные препирательства, - сказал Эпицки, внезапно пройдя мимо нас. – Завтра попрощаетесь со всеми и пойдёте, куда укажет звезда.
- Мне кажется, или для тебя это чем-то выгодно? – спросил я, и Эпицки встал у входа. Я бы сказал «на пороге», но у шатра не было порога. – Найти на той стороне сокровища? Или сбагрить нас подальше от деревни?
- Не забывай, за стеной пятая часть наших братьев и сестёр, - сказал Эпицки. – Чтобы пресечь ещё несколько предсказуемых вопросов – да, мы без вас не пропадём, и да, мы будем по вам скучать.
Всё это путешествие я буду чувствовать себя использованным. Я в этом уверен.
- А что со звездой? Вы ей уже выделили место для ночлега? 
- Она теперь вся ваша… - раздался ленивый тон Эпицки.
- А как же там недоверие и предосторожность? А вдруг она нас всех ночью поубивает?
- Не поубивала, пока мы были все вместе, не поубивает и поодиночке. А, ведь, она может…

- Когда мы успели так разгневать вождя? – спросил я у Бако, когда шаги Эпицки стихли.
Вот она, стояла в нескольких шагах от нас и взглядом, полным непонимания этого мира и королевской невозмутимости, сверлила точку между мной и Бако. Почему же мне хотелось сравнить её с куклой? Я в жизни кукол не видел.
- Если тебе не нравится перспектива быть полностью нашей, то можешь уже начинать искать других компаньонов в путешествии. Самый идеал – в других деревнях. Там и воины посильней найдутся…
- А что значит «вся наша»? – спросил Бако.
- Я где-то пропустил процесс твоего возмужания, или его так и не было? Бако, ты же должен понимать, что это такое!
Здесь было так темно, а от неё исходило странное свечение, будто бы она упала в бочку с радиоактивными отходами и стала супергероем.
- Ладно, Бако, устрой ей ночлег, а я пойду свой дом проверю.
- Эй, почему это я? – возмутился Бако, глядя мне в спину. – У тебя и дом получше и попросторнее, и сам ты…
- Что сам я? Ты, Бако, добрая, непорочная душа, которая точно не обидит девушку. Не покусится на неё. А я… я себе не доверяю, учитывая тот уровень власти, который на меня возложен. К тому же тут до рассвета недолго уже осталось. Можешь даже не укладывать её – погуляйте, пообщайтесь. Тебе надо как можно скорее привыкнуть к ней.
И оставил их двоих под покровом шатра.
Я тут же ярко представил, как Бако приходит утром ко мне, весь раскрасневшийся и говорит:
- Всё-таки она – девушка…
К слову, как и у любой деревни, пытающейся вырваться из аграрных рамок средневековья, у нас существуют свои поверья, обычаи, которые, впрочем, не являются для нас непоколебимой истиной. Так вот в правилах когда-то закрепился обычай, по которому, чтобы считаться семейной парой, девушка должна переехать на дом к своему избраннику. Вот представляете так, целый день пашете, работаете, трудитесь, потеете, хотите просто прийти домой и брякнуться на кровать, а дома – жена. Но это же было бы просто. А на практике действуют законы частной собственности, специальные кары за проникновение на чужую территорию. К тому же новоиспечённый муж может убить жену и спрятать там, где никто не найдёт так, чтобы никто даже и не знал, что он когда-либо был женат. Поэтому ввелась некая соревновательная система для подобных эксцессов – если девушка не успела полностью переехать к мужу за время его отсутствия, то попытка не засчитывалась. Но это всё естественно, если не по любви.
А к чему это я тут заладил? А к тому, что у звезды вообще нет никаких вещей. Но даже при этом Бако может не волноваться, что ненароком женится на звезде. Разводы происходят по тому же принципу. Если новоиспечённая парочка не ужилась на единице жилплощади, то для того, чтобы мужчине подать на развод, всего-то нужно, что выставить все вещи жены на улицу (а вообще желательно – вернуть их на прошлое место жительства) до того момента, как она вернётся домой, и попытка засчитывается. Попахивает, правда, шовинизмом, но девушка-то сама напросилась. Сначала феминизм, потом шовинизм. И вновь вселенная в балансе. Хотя, в принципе девушка сама могла развестись с новым муженьком. Правда, такой вариант имел место на практике всего раз за историю нашего клана.
Молодая и решительная Стана вышла замуж за друга своего детства Иолая, пока тот охотился на икалов со своим отрядом. Стоит заметить, что Иолай вовсе не подозревал о чувствах, которые питала к нему Стана, и вообще был заядлым холостяком. Это выражалось во фразе, нечаянно брошенной в кругу пьяных друзей в сымпровизированном трактире под открытым небом на окраине нашей деревни.
- Никогда не поддамся чарам этих ведьм! – сказал Иолай, мягко икнул и осушил залпом полкружки серого трана. – Всегда буду волком-одиночкой!
* Примечание: так как со смертью старого мира ушло в небытие и искусство стряпать пиво, эль, медовуху и тому подобные приятные напитки, пришлось искать новые способы зарабатывать опьянение и чувствовать себя отвратительно по утрам. И спасением явились чудо-растения, растущие вблизи прудов и озёр, чей отвар, по секретной технологии кузнеца Бо, вызывал нехилое опьянение и, при злоупотреблении, красный нос и небольшие галлюцинации. Напиток приторно-сладкий и отдавал в затылок при более, чем двух глотках. Тран – название того растения. А серый тран – соответственно, то, что происходит с траном, если его находит сероголовый. *
Так вот, не подозревая об иронии судьбы, довольный Иолай вернулся домой и заметил, что дома у него как-то подозрительно прибрано, да и вещей прибавилось таких, которые он с рождения считал бесполезными. То были признаки девушки, и он обнаружил ту девушку на кровати, заснувшую от усталости ждать. Иолай слышал о браке лишь понаслышке. Он слишком боялся всего нового, а новые отношения, к тому же обязательные с другим человеком – это … Иолай не был готов к подобному.
А потом он разглядел в лице новоиспечённой жёнушки Стану – свою подругу детства, общение с которой стремилось в последнее время к нулю. Ошибочно подумав, что Стане всего лишь было одиноко, и она не хотела терять такого хорошего друга, Иолай попытался убедить девушку, что это – не повод, чтобы обременять мужчину. Ведь, она просто могла бы попросить Иолая не забывать её, и он бы почти наверняка откликнулся. Однако надоев слушать бесполезную болтовню муженька, Стана сделала его мужчиной, и часть правды открылась недальновидному и наивному Иолаю.
Впоследствии Иолай успел пожалеть о словах, сказанных по пьяни в трактире. Успел пожалеть о своей недальновидности. Успел пожалеть, что у него лучше всего получается подолгу не быть дома и возвращаться с пользой для всего клана. А потом успел пожалеть о том, что был знаком с Станой с детства. О том, что один особо прыткий икал укусил его за запястье, и теперь оно сильно чесалось. В общем, новая жизнь Иолая протекала в режиме бесконечных разрывов канонов, что в принципе нельзя сказать, что огорчало его. Но многое в новой жизни огорчало Стану – муж долго отсутствует на охоте (и всё равно, что охотятся исключительно мужчины, совершенно очевидно Иолай что-то скрывает от Станы), муж слишком мягкотелый, муж не знает меры в выпивке… в общем спустя несколько месяцев Стана разочаровалась в муже окончательно. И, пока Иолай охотился, Стана с ним развелась. А бедняга-то так привык видеть у себя дома порядок. Так привык видеть лицо Станы. Теперь уже он её любил, а она его – нет. Ему вдруг стало обидно за мужчин – женщины могут свободно туда-сюда переезжать, а мужчинам по существу дано лишь право отклонять-подтверждать заявки. Он даже хотел вновь жениться на Стане, но столкнулся с одной проблемой – для удачной свадьбы нужно было перетащить к себе домой не только все вещи Станы, но и саму Стану – и всё это без её ведома. Такие вот дела…
Благо, это история помогла мне развеяться и быстро заснуть этой неспокойной ночью. Спать-то конечно оставалось недолго, и уж лучше бы, наверное, было не засыпать, чтобы не просыпаться в плохом настроении. А тёплая постель рождала все те мысли, что так ненавидели кочевники, вроде « долго ещё не полежу вот так вот же шикарно» и т.п.
- Не верится, что я завтра уйду отсюда, - сказал я вроде сам себе.
- Я не вынесу разлуки, - ответил я себе же.
Спокойной ночи…

Да какой уж там ночи? Да какой уж там спокойной?
А мне ж такой сладкий сон снился. Мне снилось, что я мирно сплю. Никто не дёргает, никто над душой не стоит. И, как символ абсолютной непоколебимости мирского настроения, в этом сне рядом со мной лежала девушка. Тоже мирно спала. Тишина и покой. Лишь под конец сна я заметил, как на меня с потолка пялятся два глаза. А почему же я проснулся?
- Ладно, ты победила, - раздался уже почти ненавистный мне голос.
Я разлепил веки, и вот они – эти два глаза, вашу ж!..
Холодным взглядом убийцы спящих на меня взирала звезда. Без стыда и совести, словно так принято в её краях. А рядом стоял Бако.
- Мы тебя разбудили? Извини, дружище, - виновато улыбнулся Бако. Так как у меня уже был иммунитет на его улыбку, я выбирал самую тяжёлую вещь, до которой смог бы дотянуться не двигаясь.
- Что ты делаешь? – спросил я у звезды, которая подарила мне уже своим взглядом серию будущих ночных кошмаров.
- Впервые вижу я вблизи, как человек спит и видит сны, - сказала она. – Да и под крышей дома я впервые.
- Она бы посмотрела, как я сплю, - сказал Бако. - Но я не смог заснуть.
Покажите мне человека, который смог бы заснуть под этим взглядом.
- И ты предложил ей потаращиться на меня? – спросонья у меня что-то не получалось грозно рычать. – Как ты вообще попал в мой дом?
- Дверь была открыта.
Я не мог не запереть дверь. Это движение доведено до автоматизма.
- Ты представляешь, она больше часа так смотрела на тебя, - то ли восхищённо, то ли испуганно сообщил Бако.
- И ты всё это время стоял с ней здесь?
- Ну… я отлучался по нужде…
- Ты оставлял меня, беззащитного, с ней наедине?! – мне становилось всё страшнее видеть её. – Да хватит уже пыриться!
Одевшись, я почувствовал, как побежали мурашки по спине. Да хватит уже смотреть на меня таким загробным взглядом!
- Бако, собирайся уже. Со вторым рассветом мы уже должны быть готовы.
- Всё понял, кэп! – сказал Бако и направился к выходу.
- И звезду с собой свою прихвати.
- Она не моя.
- Я понимаю. Но оставлять её у себя дома одну не собираюсь.
После очередного поединка по препирательствам, Бако забрал звезду с собой. Я просто не хотел, чтобы она терроризировала своим взглядом охотников, пока я с ними договариваюсь. В этом было начало плана по нашему путешествию – охотники собрались проведать живность и их убежища, что пали жертвой падения огромной стены. И нам как бы в одну с ними сторону.
И ещё справка: второй рассвет – это вовсе не второй рассвет. В смысле солнце у нас, как и раньше, одно. Второй рассвет происходит с тем моментом, когда содержание пыли и мусора в небе резко уменьшается. Видимо пыль эта тянется за луной.

- Та самая звезда? – спросил Иолай, вперив в свой лук взгляд, отражающий всю тяжесть судьбы человеческого рода.
- Да. Она вполне нормальная.
- Я надеюсь, - сказал Иолай. Вдруг что-то мягкое, вроде ватного облака стукнулось в его взгляд, и он плавно перевёл глаза на меня. – Я бы на неё и ночью посмотрел, но как-то было … неинтересно…
- Дружище, не отчаивайся, - хлопнул я его по плечу. – Уверен, она жалеет о своём решении.
- Это точно. Я, ведь, ничего плохо не сделал?
- Абсолютно ничего. Давай, Ио, взбодрись! В мире ещё полно девушек.
- Наверное…
- Так значит, можно да?
- Да, конечно, - спешно закивал головой Иолай. – Для тебя всё что угодно … ну, не совсем всё, но многое.
- Мне достаточно того, что я у тебя просил.
- Вот мужчина попросил, и ровно столько, сколько попросил, и взял! – запричитал он, вернувшись к своей команде охотников.
Любопытно, но именно благодаря Иолаю когда-то давно наша деревня спаслась от нашествия взбесившихся диких зверей. Самых разных рангов и мастей. Но всё равно каждый мужчина деревни считает Иолая тряпкой. При этом ни в чём не виноватой тряпкой в вопросах любви, и просто героической тряпкой.

- Я слышал, вы с Бако опять куда-то собираетесь, - пристало ко мне одно невысокое существо.
- Это не очередное «опять». Я впервые возможно уйду от дома больше, чем на день пути.
Надеюсь, конечно, достаточно широкую трещину мы найдём пораньше, но слушали ли меня когда-нибудь боги?
- Чёрт, хотелось бы с вами пойти, - не унимался этот невысокий человек, сложив руки за затылком и вытянувшись, как только мог. – Приключений душа требует.
- Да ты бы помер только от одного вида волкаров, превышающих численность людей, которые в нужный момент смогут тебя спасти.
- Не-не-не! Когда рядом вы – мне не страшен даже Стрик.
- Стрика мы сами-то боимся. А ты, значит, не боишься.
* Ещё одно примечание: Стрик – это не просто самая большая стая волкаров. По последним данным наших охотников, Стрик приобретает черты всё более организованной группы, навроде клана. И если такие вещи, как иерархия, или, быть может, взаимовыручка, никого не удивят, но что вы скажете про то, что они выставляют часовых и у них есть нехилое разделение труда? А ещё и тактика их охоты более сложная. В общем, словно ими кто-то управляет. И это – не просто самый больший и сильный зверь в стае. *
Небольшой слегка сутулый шпингалет рядом со мной – мой друг Искрин. Подлиза, трус, и просто умный парень. Хоть на вид ему не дашь больше пятнадцати, он занимает третье место среди людей, в конкурсе по количеству выпитого серого трана, после которого участник всё ещё способен проговорить скороговорку «Траном в траве травоядный отравится» - скороговорка простая, да вот только пьяные траном скорей язык выплюнут, чем смогут её протарабанить.
- Не используй мои слова против меня!
- А никто и не использует… да и вообще, что это ты так рано встал сегодня? Все дети ещё спят…
- А зачем мне дети?
- Ну ты всегда одновременно с детьми просыпаешься.
- Как-то это пошло прозвучало… ладно, неважно! Когда дети проснутся, вас уже не будет – хочется пообщаться напоследок.
Внезапно перед нами выскочил Бако. Да так, что чуть не убил Искрина. При том, весь в амуниции, бренчал доспехами и оружием.
- Альти, зацени! – запыхтел он, переполняясь гордостью за свою крутость. – Это - мой меч  Саша. А это – мой щит Яша!
- Ты назвал свою вафлю Сашей?! Что за имя вообще такое?
- Ничего ты не понимаешь! – буркнул Бако, втыкая меч в землю (только тогда выяснилось, что меч был чуточку ниже Бако) – Саша – очень даже крутое имя для меча. Только вслушайся «Саша и Яша»
Щит был круглый, напоминающий гладиаторский, только чуть больше, наверное. И кислотно-сиреневого цвета. Но блестит, ничего не скажешь.
- И тебе будет удобно? – спросил я, глядя на … Сашу. – Я, конечно, понимаю – сила богатырская и всё такое – но в твоём арсенале огромный-преогромный меч. Ты его и двумя-то руками неуверенно держишь, пока в раж не войдёшь.
- Я ещё раз повторюсь, - сказал Бако, явно оскорбившись моими словами. – Ты ничего не понимаешь. У настоящего рыцаря должен быть не только огромный меч, но и щит тоже. И чем он больше, тем лучше.
- Бако… у тебя точно нет никаких проблем?
- Ты это о чём?
- Ты тащишь всё самое огромное и длинное… и при этом я ни разу не видел тебя с девушкой.
- Альтре, - серьёзно сказал Бако. – Ты идиот. Мне никогда такое не было интересно!..
Последние слова уже эхом дошли до нас, потому что он очень-очень быстро убежал, прихватив с собой меч.
В своём обличье Бако действительно напоминал Конана-Варвара с сохранившихся картинок. Быть может, он специально хотел стать похожим на него, ибо Конан – как-никак, кумир Бако. Такой же сорвиголова, разве что взгляд у него тяжелее, чем у Бако.
- Нет, ну ты видел?! Он убежал. Взял и убежал! – обратился я к Искрину. – Нам через несколько часов в путешествие, а он атмосферу подрывает… к тому же, куда это он звезду дел?
У меня были парочка соображений на счёт того, куда делась звезда. Надо бы чисто из интереса пойти на поводу у интуиции…

Я так и думал. По выбегающему из церкви раскрасневшемуся Жерадону, сеющему проклятья небесам, становится понятно, что я отыскал звезду с первой попытки.
- … Но Бог должен был как-то появиться! – крикнула вдогонку Жерадону звезда, заметила меня, и, кажется, её глазам вновь вернулась безжизненность. – Ваша религия бесполезна.
Небольшой балл в твою пользу, звезда!
- Очень легко издеваться над верой, - сказал Искрин за моей спиной. – Достаточно её не понимать.
- Я попросила вашего духовного лидера разъяснить мне, что такое религия… и он так и не объяснил мне.
- «И вот он где», - поправил я её. – Тебя надо научить ехидным фразам, и твоя ценность возрастёт.
- Он говорил что-то про веру… что нужно верить. Но зачем верить, когда нужно знать? Ведь речь идёт не про какую-то малую и не важную вещь, а про спасение … души… я так поняла, это самая важная в вашей жизни вещь. Как вы можете просто верить?
- Не спрашивай меня, - я отрицательно затряс руками. – Я давно понял, что религию мне не понять, как и тебе.
- Сухие материалисты… - фыркнул за моей спиной Искрин.
- Эй, остряк, за моей спиной ты больно сильно зазнаёшься!
А на самом-то деле и Жерадон сам знает недостаточно для профессии, которую для себя избрал. У меня складываются подозрения, что он просто захотел индивидуальности. Священниками, к тому же настоятелями церкви – ну вот кому в голову взбредёт подобное, когда наш строй по внешнему виду не отличается от племенного? Только тем, кому хочется внимания. За несколько месяцев он и сам поверил в ту пургу, которую нёс в массы. Начитался книжек, найденных в разрушенных во время Глобального Опустошения деревнях, и пошёл сеять вечное. Я сразу заподозрил неладное и мои подозрения свелись к тому, что людьми, обращёнными в веру очень легко манипулировать. Скажи людям, что надо победить врагов во имя Бога, и они победят. Никто меня не послушал. А Жерадон всё равно меня немножко недолюбливает, а я ещё удивляюсь его терпимости.
Но это всё уже не важно…
- Звезда, - обратился я к этой пришелице. – Все манатки собрала? Скоро уже в дорогу. Да ладно, шучу я. Нет у тебя манаток…

Тем временем на неведомых дорожках и в неведомых местах протекали совершенно новые для нашего израненного мира битвы.
«БА-БАХ!» - вгрызся с титанической силой в землю меч так, что ударной волной разбило большой камень. Увернувшийся от этого удара субъект уже успел передумать все вариации мысли на тему «Надо было дома сидеть». А враги лишь скалились инфернально-белоснежными улыбками. Их было не так много, чтобы можно было окружить несчастного, да и ходили они надменно медленно, а ведь ноги у них были будь здоров! Да и вообще общий вид их говорил о том, что когда-то в детстве их уронили в чан со стероидами.
Натянув повыше воротник, почти что скрыв глаза, несчастный уверенно взмахнул своей ничтожной сабелькой, нарисовал в воздухе какой-то символ, и рванулся прямо под ноги врагам…