2195

__

Четвертые сутки вода на раскаленной плите не закипает, четвертые сутки картофель в кипящей воде не разваривается, четвертые сутки никто не хочет есть суп – но мы еще подождем… Четвертые сутки плита не накаляется; сожгли целый лес, но плиту так и не смогли ни раскалить, ни поднять. Четвертые сутки лес не находится. Четвертые сутки не можем удостовериться, что перед нами то самое поле. Шеф-повар, по слухам, где-то здесь отдыхает, не зная, что у него на кухне творится – только творится, не варится…

__

Матросы дружно сделали неприличные жесты, чтобы их пьяный боцман заметил; матросы дружно крикнули, чтобы докричаться хоть до какого-то острова; матросы дружно прыгнули в воду, чтобы хотя бы кто-то доплыл… Издали дружба их на корабле была не видна, поэтому, оставшись один, я бросил в воду бутылку с этой запиской. Вдохновившись былой дружбой матросов, удалось мне сдружить свою правую и левую руку – что было мне немалым подспорьем, потому что я остался один на совершенно незнакомом мне корабле…

__

На эвкалипте полулежал гад с зеленой шевелюрой и носом, заслонявшим половину кроны - он пыхтел всякий раз, как смотрел на меня; на пихте висел красный монстр с обычными волосами и губой, похожей на морскую волну – он сразу повисал на одной руке и начинал смотреть вниз, как будто желая спрыгнуть, как только замечал меня; наконец, на секвойях уже откровенными обезьянами расселись фиолетовобородые дьяволы, загребущими руками с соседних пальм они рвали плоды, способные изменить все цвета и размеры, а также прихлопнуть меня после взгляда их едока со своей высоты…

__

Двигаются тротуары местами, всюду – машины, а кое-где - даже дома. Уже не пойму, двигаюсь ли я, и куда. Еще и электрический поезд не по рельсам пересекает город. На остановке бабулька из него на коляске выкатила пальму и покатила на меня…

Пришел на остановку, чтобы действительно остановиться. Больше негде постоять. Свой автопортрет приклеил вместо объявлений, поэтому остановился? – значит, посмотрел на меня. Посмотрел на меня? – поехал ко мне. Или остался стоять до тех пор, пока я снова туда не приду – менять подохшего с голоду, распятого на стенке меня…

__

Клочки шелка и парчи на заржавленных остриях, кусочки батиста на корявых ветках, островки чистых ковровых покрытий среди грязных луж, винные лужицы рядом с грязным ковром и всюду золотые острые стрелочки…

Частично поэты в толпе. И поэтессы – с частично бархатными сумочками. Золотая фраза мелькнула у этой старушки. Хулиган в шелке попытался ей помешать, но быстро смотался чистить ковры, как только я взялся за свой из крокодиловой кожи ремень…

__

Всюду дурацкая борьба за первое место – такая дурацкая, что на самом деле, видимо, это борьба за последнее место. И в «роскошном» дворце живет победивший главный баран – роскошь составляют облепившие всё бараньи завитушки из золота…