Молитвы М. Ю. Лермонтова

За свою недолгую жизнь Михаилом Юрьевичем Лермонтовым были созданы сотни стихотворений, десятки поэм, а также несколько прозаических произведений, самым известным из которых, наверняка, является его роман «Герой нашего времени», главный герой которого, Григорий Александрович Печорин, был назван В.Г. Белинским «Онегиным нашего времени».
Наследие автора до сих пор находится под пристальным вниманием многих любителей поэзии, как, наверное, образец лирики с печатью светлой и легкой, практически воздушной печали, наполненной переживаниями юного поэта о различных проблемах человеческой души. Чаще всего, конечно, об одиночестве и изгнанничестве, о неразделенной любви, о Родине и проч.
Не стоит, однако, забывать и о стихотворениях М.Ю. Лермонтова, принадлежащих к разделу духовной лирики. Такими текстами являются, например, три произведения с одинаковым названием – «Молитва» (1829, 1837, 1839).
Казалось бы, что эти стихотворения должны иметь в себе что-то общее, объединяющее их (кроме, естественно, заглавия), но я считаю, что эти тексты – это показатель динамического роста поэтической души, её непрерывного развития, продолжавшегося на протяжении десяти лет, с 1829 по 1839 годы.
Мировоззренческие взгляды Михаила Юрьевича Лермонтова меняются, потому и меняются и темы его размышлений, темы его стихотворений. Душа поэта стремится к новым высотам, для неё открываются новые, ранее не изведанные и не принятые им горизонты, а мир вокруг наполняется ощущением сладкой надежды, которая, по Лермонтову, отчего-то быстро рушится и исчезает, оставляя лирического героя его стихотворений у разбитого корыта жизни, где никто не способен ему помочь.
В таких ситуациях особенно остро чувствуется подступающее к горлу вековое одиночество, неумолимо сжимающее человека в своих железных тисках, и стихотворения поэта отражают это угнетенное состояние одинокого странника, отягченного бременем вечного скитания и непонимания среди себе подобных.

Его первая «Молитва» (1829) – это искренняя, прямая, честная и обличающая себя самого исповедь, это желание поговорить с Богом без каких-либо посредников, желание высказать о себе всю подноготную, ничего не приврав и не приукрасив, это довольно-таки честное признание за собой многих грехов, от которых лирический герой и не собирается отказываться.
Молодой пятнадцатилетний поэт, ощущающий свою вину в неповиновении Божьим заветам, в нарушении Его заповедей, в порыве страстного желания выговориться и облегчить свою мятежную непризнанную душу сразу раскрывает все свои карты, стараясь ничего не скрывать:

Не обвиняй меня, всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильный
С ее страстями я люблю;

Он рассказывает обо всех своих прегрешениях, о каждом своем мимолетном неправильном помысле, и в то же время яро пытается оправдаться перед Богом, находя своим проступкам тысячи иных причин, которые, как ему кажется, вполне способны оправдать его целиком и полностью.
В этой его молитве нет того смирения перед Богом, что свойственно многим молитвам (прежде всего, как жанру религиозной литературы).
Лермонтовская «Молитва» - это горячий и импульсивный вызов Богу, воззвание молодого поэта к Высшему Судие, это признание оголтелого мятежника и смелого песнопевца, предпочитающего земные страсти небесным благам, дарованным человеку.
Поэт еще не готов отказаться от того мира, в котором он находится сейчас, от той яркости и блеска витрин и балов, однако он уже прекрасно понимает тесноту того островка, на котором бродят его заблудший ум и помертвевшее сердце.
Но Лермонтов не готов поменять его на спокойную богобоязненную жизнь, исполненную смирением и кротостью. Нет, для него жизнь – это поток страстей, это борьба и мятеж, это бесконечные «дикие волненья», наполняющие его душу.
В какой-то степени, мир Лермонтова, как и мир Джорджа Байрона, – это сочетание демонического и божественного начал, это их вечная борьба и одновременное нахождение рядом (в 1829 году Лермонтов начинает работать над своим «Демоном», работа продолжается вплоть до 1839 года). И, по словам самого Лермонтова, «…этот демон живет во мне, пока живу и я…», пока поэт не расправится с ним вполне чудным и понятным способом – своими стихами.

«Молитва» 1837 года – это уже иной уровень организации поэтической души Лермонтова. Поэт отходит от нелепого самооправдания, от обличительных речей и от ненужных воззваний, прося в своей молитве не за себя, непримиримого мятежника и усталого путника, а за свою любимую:
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в мире безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.
За ту, которая вряд ли когда-нибудь будет с ним рядом, однако образ её благороден и еще способен возродить в поэте угасшие любовные чувства, способен всколыхнуть увядающее и окаменевшее сердце, уставшее от жизни, изгнания, одиночества и непонимания.
Стихотворение это, по-видимому, было обращено к Варваре Александровне Лопухиной, которую до конца жизни любил поэт, однако семья девушки была против её брака с Лермонтовым. Любовь, которая так неожиданно появилась, сохранилась в сердце Лермонтова до самых последних годов его жизни.
В своей «Молитве» Лермонтов обращается уже не к Христу, как это обычно было принято, а к Богородице, к Божьей Матери, которая является заступником всего человечества перед лицом Её Сына.
Лермонтов, терзаемый демоническими мыслями, еще страшится просить за себя, но всю свою любовь, всю свою веру он вкладывает в образ единственной Прекрасной Дамы, за которую и молит Божию Матерь. Свою персону он даже не осмеливается поставить в один ряд с «девой невинной», ведь он только «безродный странник с пустынною душой».
Его молитва – это молитва истинно любящего человека, который желает только счастья объекту своей любви, который, ради её свободы, не собирается сковывать её в своих объятиях. Несмотря на взаимную любовь, сердцам двух возлюбленных так и не суждено быть вместе, и Лермонтов, исполненный самым высоким чувством, вручает девушку в руки Божьей Матери с надеждой на её заступничество и защиту.
В этой молитве поэтом движет не желание самооправдаться, не стремление выложить про себя все непотребное, за что потом можно было бы себя казнить, а неизбывное, сильное и вечное чувство любви.

«Молитва» 1839 года посвящена М.А. Щербатовой, с которой связана первая дуэль Михаила Юрьевича Лермонтова с Э. де Барантом, повлекшая за собой ссылку поэта на Кавказ.
По свидетельствам современников, М.А. Щербатова велела молиться поэту, когда у него на душе тоска. Лермонтов пообещал обязательно выполнить завет своей возлюбленной и в 1839 году написал стихотворение «Молитва» («В минуту жизни трудную…»).
В отличие от двух предыдущих текстов, как мне кажется, эта «Молитва» проникнута именно той светлой грустью и печалью, однако в ней проблескивает яркий свет надежды, которая не угасает как обычно, а продолжает освещать темные демонические дебри души Лермонтова. Для поэта уже исчезают все сомнения, он словно очищается от всего бремени, которое тяготило его всю жизнь, он освобождается от внутренних оков, обретая душевную свободы, дороже которой нет ничего:

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко –
И верится, и плачется
И так легко, легко…

В том же году и заканчивается работа над «Демоном». Лермонтов, как и обещал, наконец-то расправился с надоедливым и изматывающим бесом в своей душе посредством поэтического слога.
Отягченная раздумьями, привязанная к земным страстям душа поэта наконец-то вырывается из этого порочного круга, возвращаясь хоть и на минуту, но к Творцу.
В этой «Молитве» выражена та самая легкость, присущая некоторым стихотворениям Лермонтова: в ней нет пространных и тяжелых размышлений молодого человека об одиночестве и изгнании.
Нет, она наполнена потрясающей духовной энергетикой, способной растопить душу любого, способной оживить любого живого мертвеца, чье сердце и ум уже давно отказались чувствовать.

Таким образом, на протяжении всего создания стихотворных текстов «Молитв» душа поэта претерпела заметные изменения, отчего и изменились и направления его мыслей и размышлений.
Если в первой «Молитве» (1829) поэт выступает самооправдывающимся мятежником, неспособным к смирению и кротости, готовым жить ради своей собственной правды, которая кардинально отличается от Божьих заветов, то его последняя «Молитва» (1839) – это тончайший образец духовной лирики, в котором каждое слово дышит «непонятной святой прелестью», полной легкости и смирения.
А «Молитва» 1837 года выступает неким переходным этапом между этими двумя полярными полюсами поэтической души, в которой постепенно начинают возрождаться высокие чувства, такие как любовь.

Все это говорит о том, что сквозь эти три «Молитвы» можно проследить чарующее изменение души поэта, они представляют собой цепь текстов, скрепленных только именем автора, но никак не чувствами, которые испытывает лирический герой.
«Молитвы» Лермонтова – это образец разительного и стремительного становления поэтической души от истока до вершины, от самооправдания и мятежа до безграничной любви и легкости.