Про Сталина

1

    Гуляя у кремля со своим дедушкой Дмитрием Тимофеевичем, маленькая Аня спросила: - «А почему в том доме, за стеной, горит окошко»? – «Потому что там работает товарищ Сталин. – Пояснил дед. – Он никогда не спит и всегда думает о нас». – «Никогда - никогда не спит»? – «Никогда – никогда». – «А зачем ему это надо»? – «А за тем, что он очень добрый,  и хочет, чтобы мы с тобой жили спокойно, трудились, гуляли, да не боялись, что на нас кто-нибудь нападет».         - «Как хорошо, что у нас есть такой человек как товарищ Сталин! – Подумала Аня, но в слух свои мысли не высказала. – Интересно, как это ему удается никогда не спать? Наверное, он большой-большой, вот и не спит никогда. А я маленькая-маленькая, потому и сплю. Как хорошо быть маленькой»!


2

    Закуривая трубку и пуская густые клубы дыма,  товарищ Сталин читал очередной донос. – «Враг народа, понЭмаешь. – Вслух произнес он. Помолчал и добавил: - А может и нЭ враг». На столе лежала кипа бумаг с надписью «В Кремль. Сталину. От трудящихся». Предложения, просьбы, кляузы. Все прошедшее жесточайший контроль, и требовавшее личного прочтения.
    Синий карандаш вождя то приближался к бумаге, то удалялся от нее.    
- «ВиновЭн или нЭ виновЭн»? – Стоя у окна, мучился вершитель судеб. На фоне темного, морозного неба светились рубиновые звезды. Равномерно тикали часы. – «ВиновЭн». – Решил-таки он. Подошел к столу. Отодвинул стул. – «НЭ виновЭн». – Передумал Сталин.
    Медленно, усталой походкой, он направился в уборную. Сидя на вычищенном до блеска кремлевском унитазе, пахан, вяло шевелил мозгами: - «И какого же черта, я должен все это рЭшать? ВиновЭн – нЭ виновЭн? РасстрЭлять – нЭ расстрЭлять? Враг – нЭ враг? Как же я уста-а-а-ал».
    Тут, «отец народов» закрыл глаза, и ему привиделась солнечная Грузия. Он, чумазый юнец, везет на осле хворост и сочиняет стихи. Размышляет о Боге. О том, как было бы хорошо, удалившись от мирской суеты служить Ему.
    Выйдя из уборной, Иосиф Виссарионович, вновь поднес к бумаге свой синий карандаш и написал: «Виновен».



3

    Ночью, под окнами Дмитрия Тимофеевича затормозил черный автомобиль. Старик тут же проснулся. Он был евреем, к тому ж из интеллигентной семьи. Он знал что, таких как он, советская власть не жалует. Он боялся, что за ним, рано или поздно придут.
    Когда раздался звонок в дверь, сердце Дмитрия Тимофеевича бешено заколотилось. Перехватило дыхание. Онемели руки. Дрожа от страха, пожилой мужчина, приблизился к двери. Открыл. На пороге стояли два человека в кожаных плащах.
    – «Либенбаум Дмитрий Тимофеевич»? – Вежливо спросил один из незваных гостей. – «Он самый. – Робко ответил хозяин; - А в чем, собственно, дело»? – «Одевайтесь, поедете с нами». – Ровным голосом приказал визитер. - «Да в чем же дело, товарищи? Объясните»! – Запаниковал Дмитрий Тимофеевич. Тут в разговор вмешался второй «пришелец»: - «Там узнаешь, жидовская морда. Шевели копытами. Нам некогда с тобой тут разговоры разговаривать»! – И грубо толкнул бедолагу в грудь.
    В считанные минуты его доставили на Лубянку.


4

    - «Дмитрий Тимофеевич, и откуда это у Вас, у такого милого, казалось бы человека, враги»? – Спросил «главный инквизитор». Так Либенбаум окрестил человека задававшего вопросы. – «Враги? – Удивился задержанный; - Ничего не понимаю»! – «Враги - не враги, а кляузы на Вас строчат. Пишут что Вы из семьи, так сказать, не очень-то рабочей. Да и фамилия у Вас не очень-то, так сказать, советская».    – «А что, это преступление? Тем более, я разве мог выбирать от кого мне рождаться, а от кого нет»? – «Выбирать Вы не могли, конечно. Тут уж как повезет. Случай, так сказать. Но дело-то не только в этом. Кляузник Ваш утверждает, будто Вы собираетесь уезжать на свою историческую родину. Чем же Вам не угодила Советская Власть»? Дмитрий Тимофеевич почувствовал сильное желание испражниться.  – «Господь с Вами! Никуда я уезжать не собираюсь! И Советскую Власть люблю! Ей Богу»! – Заверещал старичок. – «Богу? Какому это еще Богу? Вот видите, а Вы говорите, что любите Советскую Власть». – «Ну, это я так. Оговорился». – «Оговорочки, товарищ дорогой, знаете ли … По оговорочкам много чего можно узнать о человеке. – «Главный инквизитор» закурил; - Не желаете»? – «Не ку–Гю»! – Проглотив букву «Р», ответил Либенбаум. От волнения он всегда начинал грассировать. – «Да не тряситесь Вы так, иначе я от Вашей вибрации со стула свалюсь! Если Вы ни в чем не виноваты, то от чего трясетесь-то»?        – «Ну не каждый же день на Лубянку пГивозят»! – «Каждый день на Лубянку привозят»? – «Не каждый день». – «Через день, значит»?         – «Нет». - «Вот и хорошо! Однако все это шуточки, так сказать, а теперь о серьезном. Дмитрий Тимофеевич, так зачем Вы все-таки стали предателем? Зачем продались проклятым капиталистам? Зачем стали сотрудничать с западными спецслужбами»?
    После этих слов, в глазах у старого интеллигента потемнело, и он стал словно куда-то проваливаться. Его обволокла густая чернота. Вдруг, откуда-то из далека, послышался приглушенный крик:                - «Журавлев! Воды»! Дмитрий Тимофеевич осознал, что лежит на полу, и что кто-то наливает ему в рот воды.
    Старик приоткрыл глаза. Перед собой он увидел губастое лицо, смазливого, молодого парня. А так же, чуть левее, жирную, блестящую физиономию «главного инквизитора».
    - «Какой-то контингент нынче слабенький пошел. Скажешь ему слово, а он сразу в обморок шлепается. Раньше, бывало, на изнанку вывернешь человечка, а он все еще ничего, геройствует»! – Произнесла блестящая рожа. – «Ин-кви-зи-тоГ! - Взорвался Дмитрий Тимофеевич; - Ну какой я пГедатель? Я бывший гинеколог. Хотите закГыть? ГасстГелять? ВпеГёд! Я стаГ для всех этих ваших штучек! Кончайте»! – «Но-но, дед! Не забывай, где ты находишься! Надеюсь, ты понимаешь, что я имею полномочия обращаться с тобой менее гуманным способом, чем сейчас»?
    Либенбаум поднялся, сел на стул, закрыл ладонями лицо и захлюпал. Его плечи конвульсивно задергались. Но уже через минуту задержанный принял облик невозмутимого идола. Весь его внешний вид выражал ненависть, презрение, брезгливость.


5

    Тем временем, в Кремле, товарищ Сталин, разумеется, не спал. Думал. Чиркнув спичкой, он поднес ее к трубке и прикурил. – «Как же я мал, и как велика эта страна! Ее история! – Подобно тяжелым валунам, ворочались в его голове мысли; - И какое место я займу в истории этой страны? Что обо мне будут думать потомки, когда меня не станет»? В руке «отца народов» вновь появился синий карандаш. Сталин принялся им что-то зачеркивать. После чего подошел к телефонному аппарату.
    На Лубянке раздался звонок. «Главный инквизитор» поднял трубку: - «Рыжов. Да у меня. Понял. Слушаюсь, товарищ Сталин»! 
    Отвечающий сильно побледнел.
    Придя в себя, он произнес изменившимся голосом: - «Ну вот, Дмитрий Тимофеевич. Вот все и решилось. Звонили из Кремля. По поводу кляузы на Ваш адрес. Все в порядке. Можете, иди домой спать. Журавлев! Проводите товарища».
    К Либенбауму подскочил тот самый смазливый молодой человек в форме. - «Я… Я не могу подняться». – Еле-еле шевеля губами, прошептал старик. Глаза его были пусты. А вспыхнувшая было ярость, сменилась безразличием. Он как-то весь осунулся. Размяк.
    - «Сейчас все пройдет, гражданин! – Подбадривал его провожатый, поддерживая за руку; - Все уже позади. А вот Вашего кляузника мы еще проверим. Ох, проверим»! Медленно они добрались до выхода.
    Зимняя, утренняя Москва встретила Либенбаума бодрящим холодком. Огибая фонтан, по площади колесили автомобили. Двигался автотранспорт. Ничего не знающие люди шли на работу. Город жил своей жизнью.
21 дек. Пн. 2009г.


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.