Весенняя ностальгия одиночества

...Мы переписывались с ней почти ежедневно. Несколько раз в день телефон в кармане пищал от радости, понимая всей своей электронной начинкой, что прислала сообщение или звонит именно она. Я затыкал телефону рот, но на каком-то сумасшедшем, чересчур интуитивном уровне знал, кто требует внимания, и вытаскивал черную коробочку с кнопками из кармана. Я обладал способностью не узнавать ее голос, но понимать, что это та, которую я сейчас хочу услышать. И не только. В этом нет ничего странного, если учесть, насколько сильно я волновался, когда мои ожидания сбывались. Сообщения от нее могли приходить и ночью, но это не имело никакого значения. Ожогом души, я знал даже, что будет сказано в мессаге. Как хорошо, что эти строчки сохранились до сих пор. Их больше тысячи. И всего-то за один год. Мне казалось, что жизнь останется позади темным пятном, звезды на небе будут распяты и я всем телом почувствую шероховатость земли, когда она вдруг не ответит на мой звонок. Но такой день наступил, так же внезапно,как Гитлер напал на Советский Союз. Несмотря на кажущуюся идиллию, я знал, что не так все просто в наших отношениях.
...Высокая, женственная, но при этом духовно и физически сильная, легко ранимая, и при этом иногда капризная, словом, такая как есть, совершенно не искусственная, темноглазая брюнетка, ты способна оказывать чудодейственное и спасительное влияние на мужчин. Но давно не клокочет мой телефон твоими ночными звонками. И нет разговоров со взглядом на ущербную луну из окна кирпичного скворечника. Беседы без запретных тем, обо всем и с юмором теперь остались лишь устаревшими звуками. Они, правда, еще корчатся в моих ушах, напоминая мне о том, чего не вернешь.
Напрмер, барную стойку, и ночные разговоры о кино под звуки "Радио релакс". Полулежалки-полусиделки на коротеньких диванчиках в малоизвестной кафешке, которые заканчивались к четырем часам ночи. А сколько еще было стоялок-курилок на улице или на лавочке возле сортира?..
...Телефон мой помнит, как я ждал ее с цветами на Тверской, где нам так нравилось посещать кафе и кафешки, шокируя публику разницей в росте. Утомленные августовской жарой водители были неподготовлены к ее роскошно-длинным ногам. Они останавливались, образовывая пробки, но это были их проблемы. А мы сворачивали в японский ресторанчик, и общались так, будто не расставались.
...Ты, наверное, едва ли не единственная девушка в моей жизни, которой можно любоваться в момент еды. С таким же чувством можно следить за выступлением прекрасных танцоров. Все движения тонкие, четкие, нежные... Еда становится маленьким культом, но никак не влияет на твою фигуру.
...Но все давно прошло. Она замужем. Я могу только в одиночестве бродить по тем же самым ресторанчикам, и заказывать те же блюда. Кажется, официанты меня по-прежнему узнают. А может быть, мне в это просто хочется верить. Как и верю я, что плаксивым весенним днем, лишенным солнечных лучей, мы с ней выберемся, как и раньше, в район Тверской или Садово-Кудринской, для того, чтобы узнать, как же мы изменились. 

Александр Коч Кочетков    


Рецензии