Главное, чтобы костюмчик сидел

   Семашко, жилец из сороковой квартиры дома № 66/6 по улице им.Жертв Перестройки, был сильно обижен на Бюро ритуальных услуг. А произошло все так. Мужчина, здраво рассудив, что в этой стране, дефицит может случиться не только на отдельный товар, но даже всеобщий, тотальный, если можно так выразиться, заказал себе гроб. Впрок. Все было сделано официально: Семашко оплатил работу через кассу, получил квитанцию и отправился домой. Гроб привезли точно в срок, без задержки. Хотя о каких сроках можно говорить при живом заказчике? Семашко был не только жив, но и совершенно здоров. По жизни. Он даже гонореей никогда не болел, не говоря о неприятностях летального характера.

   Домовина была сделана на совесть. Аккуратно подогнанные доски из струганной, хорошо высушенной сосны покрывал бесцветный лак, выгодно подчеркивающий текстуру дерева. Казалось, живи и радуйся такому гробу, если бы не одно но. Он не подходил Семашко по размеру. То есть, он вообще не подходил, поскольку был рассчитан на ребенка лет четырех. А заказчик был гренадерского роста, под два метра, при соответствующем размахе в плечах.

   Семашко попытался возмутиться, однако мужик, доставивший заказ, помахал подписанной заказчиком квитанцией о доставке и сказал, что его дело маленькое, он мол, только заказы развозит. Впрочем, потом, сжалившись, посоветовал:

   — В конце концов, можно подогнуть ноги и втиснуться.

   — Какие ноги? — опешил Семашко. Как все гиганты, он был незлобив и добродушен, а потому и не умел ругаться. — Да в ваш гробик одна только моя нога и поместится. От сих, до сих, — он показал рукой отрезок ноги от стопы до колена. — Это если я в аварию попаду и от меня только нога и останется.

   — Ну, это не мои вопросы, — отмахнулся мужик. — У меня еще три заказа не выполнено. Хочешь, звони в контору.

   Не успел хозяин закрыть дверь за представителем похоронного бизнеса, как раздался звонок. На пороге стояли четыре испитых мужчины бомжеватого вида.

   — Где покойник? — спросил один, видимо старший.

   — Какой покойник? Вы кто?

   — Гроб сюда привезли? Наша фирма обеспечивает комплексное исполнение заказа. Михеич привозит гроб заказчику, а мы выносим его с содержимым.

   Выпроводив участников бригадного подряда, Семашко позвонил в бюро ритуальных услуг. Скорбный женский голос, заранее отметая возможные претензии, сообщил, что купленный товар обмену и возврату не подлежит.

   — Но мне не подходит по размеру ваш «деревянный бушлат», — попытался втолковать Семашко.

   — Что значит не подходит?! — приняла претензию в штыки собеседница.

   — Понимаете, во мне метр девяносто три роста, а гробик рассчитан на четырехлетнего малыша.

   — И что, никак? — со слабой надеждой поинтересовались на другом конце провода.

   — Да поймите же вы, будь он мне велик, я бы мог попросить натолкать в свободные места комки мятой бумаги… плечи набивные ватные подложить… ну, не знаю, что еще. Но он — КРОХОТНЫЙ!

   — А других претензий по качеству нет? — поинтересовалась помощница Харона и, не дождавшись ответа, добавила. — К сожалению, ничем помочь не могу.

   — Послушайте, — клиент все еще не терял надежды на благоприятный исход, — мне не просто тесно будет в вашем изделии, я в него вообще не помещусь. Зачем он мне такой?

   — Гражданин, что вы мне морочите голову? С вас мерку снимали? Снимали. Гроб — изделие штучное, изготавливается по индивидуальным меркам. Куда я его после вас пристрою?

   — А это вы спросите у того, кто с меня мерку снимал, — отозвался Семашко.

   — С него уже не спросишь. Тот обмерщик, что снимал с вас мерки, два дня назад уволен за систематическое употребление спиртного на рабочем месте. Так что претензии предъявить некому. Да не расстраивайтесь вы так, — смягчилась собеседница. — Вам сколько лет?

   — Тридцать восемь, — ответил Семашко, не понимая, куда клонит женщина.

   — Ну и прекрасно! У вас еще масса времени определить куда-нибудь этот гроб. А тем временем, можете заказать у нас новый. Я вам гарантирую, на сей раз ошибки не будет. Вас обмеряет наш лучший мастер. Он трезвенник и, между прочим, Победитель Соцсоревнования среди гробовщиков области.

   Семашко с треском опустил трубку телефона на рычаг.

   Несколько дней мужчина прожил в обществе гроба-недоросля. Но когда ему надоело запинаться об экспонат ритуального искусства и зарабатывать синяки и ссадины на ногах, он решил: пора избавляться. Воспитанный родителями в бережном отношении к вещам и чужому труду, выбросить на помойку не поднималась рука. Из детей такого размера в доме был разве что сынишка Двубортниковой, но он жил у отца в Швеции.

   Пораскинув мозгами, Семашко отправился в местный ЖЭК, где с помощью плитки шоколада и личного обаяния получил желаемое. Девушка делопроизводитель снабдила его списком семей с маленькими детьми, проживающих в близлежащих домах.
 
   Сунув гробик под мышку, словно футляр со скрипкой — хотя, учитывая габариты Семашко, ему впору было прикладывать к подбородку виолончель — мужчина отправился по полученным адресам. Не обладая навыками дипломатии, не прибегая к экивокам, он, предварительно заглянув в список, напрямую спрашивал у открывшего дверь:

   — Вы сына (дочку) случайно не планируете хоронить?

   Принимая во внимание рост вопрошающего, отцы семейств не рисковали бить Семашко. Но неизменно отвечали ему решительным «нет!»

   Счастливый обладатель домовины с равным успехом попытался вынести товар на вещевой рынок. Потратил несколько выходных, но покупателя не было.

   И все-таки выход нашелся. Семашко поставил раскрытый гробик на балкон и насыпал в него землю. В крышке рачительный хозяин посеял петрушку и укроп, а в более глубокую нижнюю часть — редис и морковку. На зиму заносил в квартиру на подоконник и теперь круглый год у него была свежая зелень и овощи к столу.