Дело о послушницах Аббатства Святой Елизаветы

Оправдание.
Прежде чем читатель приступит к основному тексту описанной мною детективной истории, я должна кое-что объяснить. Во-первых, я ни в коем случае не пыталась создать оригинальный английский детектив. То, что вы прочтете - это короткая стилизация. Соответственно и цель моя отличалась от тех, что ставили перед собой великие писатели этого жанра - я хотела создать атмосферу. И порой приходилось жертвовать логикой и интригой ради этой самой атмосферы. Надеюсь, у меня это получилось, иначе логика и интрига обидятся на меня за то, что я зазря ими пожертвовала. Более того рассказ написан как сюжет для графического романа - это так же объясняет многие мои грехи пера.
Я надеюсь опытный читатель не осудит меня, увидев в рассказе множество знакомых ему по другим произведениям (и не только книгам) лиц и ситуаций - я не скрываю, что нагло воровала их, маскирую под аллюзии. Тем самым я лишь хотела отдать дань уважения тем, кто превзошел меня многократно еще до моего появления.

Детективный рассказ.
Джеку О’Джойсу нравился тяжелый, лондонский смог, оставляющий от людей лишь силуэты и звуки. Ему нравилось рассматривать людей, разгадывая маленькие и чаще всего скучноватые загадки их жизней: ему нравилось по мелочам угадывать, куда спешит худощавый паренек, сбивая прохожих с пути, или откуда идет плачущая девушка, укутываясь в пальто. Туман усложнял для него эти загадки, давая Джеку разглядеть лишь тени людей. В туман он мог часами сидеть на вокзале Виктория и разглядывать прохожих – особенно ему нравилось наблюдать, как люди встречают друг друга на перроне после долгого расставания. Но сегодня О’Джойс сидел на своем излюбленном месте не ради развлечения.
Этим днем он пришел в офис своего агентства. В это время года на детективов был большой спрос. Но Джек уже давно не брался ни за одно дело, отказываясь от всего, что предлагал Уотски. Он зашел в офис, секретарша что-то печатала на компьютере. На вешалке Джек заметил чью-то шляпу. Раньше он никогда не видел ее тут.
 - Наверно, ее забыл тот странный парень, - ответила Мисс Дэвис, секретарша, не отрывая глаз от печатной машинки. - Заходил сегодня один. Спросил, есть ли кто на месте, долго ждал, мялся, нервничал. Отказался оставить сообщение для Вас. Потом убежал. Кстати, Ваш брат прислал еще три письма на этой неделе.
Последнее замечание Мисс Дэвис Джек предпочел пропустить мимо ушей. Он взял шляпу и стал разглядывать. Она была старой и сильно измятой. К тому же такие шляпы уже сто лет никто не носил. Скорей всего досталась какому-то парню от отца. За отворотом Джек нашел какую-то бумажку. Билет на вокзал. Сегодня в 1.15 пополудни обладатель этой шляпы должен отправиться с вокзала Виктория в Гастингс.
Джек внимательно рассматривал пассажиров поезда Лондон-Гастингс, стоящих на перроне, и ждал того самого, который забыл сегодня утром шляпу в его офисе. Он не спросил у секретарши, как выглядел парень - он был уверен, что без труда узнает его в толпе. Поезд вот-вот должен был отправиться, но Джек был точно уверен, что среди тех, кто уже разошелся по вагонам, нужного ему человека не было. Не было его, и когда поезд отправился. Но Джек продолжал сидеть на перроне. Через пять минут молодой парень лет пятнадцати подбежал к перрону и, увидев, что поезд он уже пропустил, опустился на скамейку недалеко от О’Джойса. На парне был твидовый, коричневый костюм, на пару размеров больше хрупкого мальчишеского тела. Джек  встал со своего места, подошел к парню и уверено протянул ему шляпу.
 - Это твое. – Мальчик поднял недоуменный взгляд на Джека и после нескольких секунд раздумий протянул руку и взял шляпу у странного незнакомца.
 - Спасибо. Где вы ее нашли? Я думал, что забыл ее утром в поезде.
 - Нет, ты забыл ее в моем офисе.
 - В офисе? Так Вы работаете на детектива  Грегори Харта? Это он прислал Вас за мной?
 - Можно и так сказать…

====
Через три часа О’Джойс и мальчишка по имени Финн сидели в автобусе, направлявшемся из Гастингса в деревушку под названием Рай. Финн работал посыльным у мэра деревни. Так далеко его еще никогда не отправляли по поручению мэра Гарфанкела – он впервые был в Лондоне и напрочь заблудился среди огромных улиц города, опоздав на поезд. Более того, он был страшно расстроен, что не выполнил своего поручения – он не нашел детектива по имени Грегори Харт, за которым его послали. И поэтому был страшно рад, когда детектив сам нашел его.
 - Такого никогда не происходило раньше в нашей деревне. Мы тихо живем, – рассказывал Финн, набив рот печеньем, которым его угостил детектив. – Вся деревня в ужасе, боятся из дома выходить. Отец не хотел выпускать меня из комнаты, да мэр убедил его,  что вдали от деревни мне только безопасней будет…
Харт, казалось, не слушал его, и Финн замолчал, начав втихаря наблюдать за детективом. Харт выглядел крайне странно. Финн раньше не видел детективов, но этот был не похож на его представления о длинном плаще, шляпе, надвинутой на глаза, и трубке в уголке рта. Грегори Харт был молодым мужчиной лет двадцати трех, худощавым и сутулым, в водолазке и брюках, которые были ему чуть малы. В общем и целом детектив создавал впечатление неопрятное и несколько абсурдное, а местами и вовсе жалкое.
О’Джойс обдумывал то, что только что услышал от парня. Чуть выпученные карие глаза смотрели на оконное стекло автобуса.  Двенадцать послушниц местной церкви найдены мертвыми у себя в спальне. Двенадцать растерзанных тел молодых девушек. Ни одной зацепки местная полиция не нашла. Но что может полиция такой маленькой деревушки, как Рай?
 - Как им дело-то такое расследовать, сэр? – Сказал Финн – Самое большое преступление, что наш шеф Кертиц расследовал – это вызволил Фрэнка, сына нашего бакалейщика, из под пола в амбаре – тот провалился под прогнившие доски. Он хоть и военный, генерал, мало что смылит в таких делах… Вот меня сразу и послали за Вами в Лондон. Нашим такое дело не под силу… Вы поможете, сэр? Элизабет до смерти, должно быть напугана – увидеть такое… Она хорошая. Вы поможете ей?
Элизабет Доусон – тринадцатая девочка-послушница. Единственная, кого оставил в живых убийца. Девушку силой вынесли из спальни, она ни с кем не разговаривает. Видела ли она убийцу, успела ли что-то заметить? И главное – как осталась в живых? Почему ее не тронул убийца?

===
- Финн, ты уверен, что ничего не перепутал?
Финн привел О’Джойса сразу в дом мэра Саймона Гарфанкела, высокого чуть полноватого мужчины с маленькими маслянистыми глазками на широком лице. Мэр с сомнением оглядывал неуклюжего и жалкого на вид молодого человека, явно подозревая, что тот никакой не знаменитый детектив.
 - Правду Вам говорю, сэр. Это детектив Харт. Говорит, что согласен помочь нам, возьмется за дело…
- Ну что ж… - Сомнения мэра явно не были рассеяны. Но что делать? – Присаживайтесь, Мистер Харт…
 - Грегори.
 - Грегори… Присаживайтесь. Желаете что-нибудь?
 - Я здесь, чтобы расследовать дело. Для начала я хотел бы увидеть место преступления и поговорить с оставшейся в живых послушницей.
 - Вижу, Финн уже ввел Вас в курс дела. Ну что ж - Финн отведет Вас в Аббатство.
Спустя пятнадцать минут Финн и Джек направлялись к Аббатству Святой Елизаветы, находившемуся в трех кварталах от дома мэра, в самом центре деревни. Огромная готическая церковь с несколькими пристройками, окруженная высоким забором стояла на небольшой возвышенности, и, казалось, зловеще нависала над остальным городом, с его маленькими домиками. Финн и Джек прошли через ворота на территорию аббатства, прошли мимо зданий, которые, видимо, являлись домом смотрителя, купальней и лечебницей и подошли к зданию самой церкви. Финн проскакал по ступенькам к массивным дверям и постучался. Дверь открыла старая женщина, нервно перебиравшая в руках связку с ключами.
 - Мисс Хокинг, - обратился к ней Финн, - это детектив из Лондона, Грегори Харт. Мэр сказал, что он может осмотреть все, что посчитает нужным.
Мисс Хокинг – смотрительница аббатства с сомнением в морщинистых, озлобленных глазах посмотрела на О’Джойса и вышла из церкви.
 - Спальный корпус там сзади, справа от церковного двора. Пойдемте. Там все произошло. Спальня девочек самая дальняя. Но смотреть там не на что – сразу говорю. Только кровь и все, все что вы там увидите. – Рассказывала старуха, звеня на ходу связкой с ключами - Мальчишке незачем это видеть. – Добавила Мисс Хокинг и, остановившись, строго посмотрела на Финна.
- Финн, - Джек повернулся к парню, – вот телефон, по которому тебе надо позвонить, пока я буду здесь. Попроси, чтобы тебя связали с Уотски. Расскажи все, что здесь случилось. И скажи, что детектив Харт просит его срочно приехать сюда. Потом иди в дом к мэру и сиди там.
Финн кивнул головой и, взяв бумажку с номером телефона из рук Джека, побежал в сторону ворот.   
Как только Мисс Хокинг отперла дверь самой дальней спальни, затхлый, железный запах крови резко ударил в нос. От неожиданности О’Джойс закрыл начавшие слезиться глаза. А когда открыл их, его зрачки в ужасе расширились от увиденного.
 - Ничего тут не трогали, тела не передвигали. Все как было, так и есть, – сказала старуха. – Вас ждали. Вот смотрите. А я этого видеть больше не хочу. Найдете меня в спальне справа от входа, когда тут закончите.
Комната, которую увидел Джек, выглядела, как обычная спальня девочек: 10 двуярусных кроватей, прикроватные тумбочки с зеркалами, косметикой и духами, шкафы на замках. Три кровати были полностью заправлены, на них давно никто не спал. На одной кровати, стоявшей в дальнем углу, у окна, был расправлен лишь верхний ярус – там спала выжившая девочка, Элизабет Доусон. С остальных шести кроватей стекали густые бордовые потоки, одеяла отдернуты, а под ними двенадцать, распятых на голгофах своих простыней, девичьих тел. Среди них были и совсем маленькие – пятилетние, семилетние девочки, были девушки повзрослее, самой старшей, казалось, было лет 17-18. На их руках и ногах убийца оставил стигматы – запястья и щиколотки пробиты насквозь, а кости в них раздроблены острым, тяжелым предметом примерно три сантиметра в диаметре. Все тела покрыты мелкими,  но глубокими ранами, будто кто-то долго хлестал чем-то гибким и острым. Из ран натекло много крови – значит раны были нанесены, когда они были еще живы. Зайдя внутрь комнаты, Джек почувствовал под ногами еще не засохшую кровь, в которой увязали подошвы его ботинок, издавая при ходьбе мерзкий чавкающий звук среди этой звенящей, густой тишины. Преступник мог не бояться оставлять здесь следы – их просто напросто залило бы багровой жидкостью. Из-за запаха все сильнее слезились глаза, и появлялся металлический привкус во рту, вызывая рвотные позывы. Девушки умерли от потери крови. Почему никто не услышал их криков? Ведь их могли спасти… На одном из окон Джек увидел написанное кровью слово «Помогите». Джек осмотрел всю спальню, поднял и осмотрел каждое тело, борясь с подступавшей тошнотой, осмотрел личные вещи девочек, все тумбочки и шкафы, всю их одежду, облазил все карманы, забрал с собой их дневники и письма, найденные в тумбочках.
Когда он вышел из этой жуткой комнаты уже смеркалось. Он зашел в спальню справа от входа в корпус. Там была Мисс Хокинг и девушка лет 16ти в платьице бирюзового цвета. Такие же платья Джек нашел в шкафах у всех убитых послушниц. Это была Элизабет Доусон  - выжившая девочка. Мисс Хокинг ходила вокруг нее, пытаясь накормить, и что-то ворчала себе под нос. Джек зашел в комнату и сказал, что закончил с осмотром места преступления.
 - Могу я остаться с Элизабет наедине?
Мисс Хокинг посмотрела на О’Джойса и молча вышла из комнаты, явно недовольная происходящим. Элизабет сидела на краю кровати и смотрела на свои сложенные на коленях ладони.
 - Меня зовут Грегори Харт.
Она подняла на него большие голубые глаза. К удивлению Джека, он не увидел в ее глазах ни страха, ни отчаяния, ни паники, которые он обычно видел на лицах свидетелей преступления, в ее глазах были только боль и, что вызвало у Джека невольное восхищение, решительность.

===
 - Она отказывается говорить со мной, Уотски. Отказывается говорить что-либо, - задумчиво сообщал Джек своему учителю и напарнику, профессору Оксфордского университета по криминологии.
 - У девочки шок, Джек, тут ничего не поделаешь. Я осмотрю ее завтра.
 - Нет, это не шок. Я видел свидетелей убийств, видел шок и страх в их глазах. У нее совсем другой взгляд. Она не доверяет никому, поэтому молчит.
Уотски приехал в Рай поздней ночью. Служанка мэра сразу отвела его в комнаты, которые мэр предоставил им с Джеком. Джек рассказал ему все, что видел сегодня – описал место преступления и свои неудавшиеся попытки разговора с Элизабет Доусон. Джек не нашел на месте преступления ни одной, даже малейшей зацепки – такое было впервые.
 - Я должен заставить ее доверять мне. Она что-то знает, что-то важное.
Ночью О’Джойс совсем не спал. Он думал, как подобраться к Элизабет, как завоевать ее доверие. Уотски периодически готовил ему чай и осматривал дневники и письма, взятые Джеком на месте преступления.  В письмах он не нашел ничего подозрительного, хоть и перечитал каждое по два раза. Записки родителям, письма друзьям, любовные послания, детские рисунки… Рисунки Джек рассматривал особенно долго и забрал себе.
- Почему маленькие дети рисовали такие мрачные вещи? Почти все рисунки темные, черные… Уотски, посмотри сюда! – Джек сжимал в руках дневник одной из девочек, который Уотски только что перечитал трижды, и рассматривал срез страниц с торца. -  Видишь? Здесь и вот здесь. – Джек указывал длинным пальцем на едва заметные пропуски между страницами в некоторых местах. – Кто-то вырвал несколько страниц из дневника, да так незаметно и ловко, что Уотски не увидел этого при прочтении. Джек осмотрел остальные дневники – из них тоже были вырваны страницы. – Когда девушка записывает мысли в дневник, ее переполняют эмоции, и, если она вырвет страницу из дневника, она сделает это в сердцах,  неаккуратно. Как здесь, – Джек указал пальцем на один из раскрытых дневников, там явно была вырвана страница, торчали обрывки листа. -  Даже, если потом она попытается привести свой дневник в порядок, у нее вряд ли выйдет сделать все настолько незаметно, и тем более у нее не получится сохранить текст дневника настолько целостным, что отсутствие текста с вырванной страницы будет незаметно даже при внимательном прочтении. – Джек задумчиво прижимал кулак ко рту. – Раны были нанесены примерно в час ночи. Тела девушек были найдены в семь часов утра. Я начал осмотр места преступления примерно в 5.25 пополудни. Скорей всего преступник заметал следы уже после того, как тела были найдены…
Остаток ночи Джек мысленно пытался воссоздать картину преступления. С утра он должен был встретиться с семью главными людьми в этом городе и доложить им все свои соображения по этому делу.

===

О’Джойс сидел в кресле в самом темном углу большого зала с камином. Отсюда он мог свободно наблюдать за шестью людьми, собравшимися в комнате. В кресле у камина, вальяжно положив ногу на ногу, сидела  единственная здесь женщина – вдова банкира Роксолана Сорель, женщина лет за сорок. Вульгарный и яркий макияж не в силах был скрыть морщины на ее потрепанном лице, а дорогая одежда не могла замаскировать вульгарную деревенщину, сквозившую в каждом ее движении. Влажный взгляд Роксоланы Сорель был направлен на местного лекаря по имени Вет Кэмерон. Мужчина за тридцать, среднего роста, с сальными волосами мышиного цвета, в мятой рубашке с грязными лацканами и закатанными рукавами время от времени бросал на банкиршу ответные взгляды, но тут же пугливо переводил взгляд на темный угол, где сидел Джек. Аббат Роберт Фрэнсис – главное религиозное лицо города. Именно его напыщенные речи каждое утро слушала вся деревня во время утренних служб. Аббат стоял оперевшись на каминную полку, надменно выпрямив спину и задрав нос, так будто и сейчас собирался начать разглагольствовать о грехопадениях и жертвах. Только бегающие зрачки маленьких глазок на морщинистом лице выдавали в нем почти животный страх. Нотариус Массис Нотт скрючился в кресле у письменного стола. Его большой длинный нос почти доставал до тонких, кривых пальцев, костями которых он задумчиво похрустывал, пугливо наблюдая за остальными из под редкой, седой челки. Не решившись пройти вглубь комнаты, совсем недалеко от двери стоял виконт Рейн МакГрейв. Высокий, ладно сложенный мужчина с ярко-голубыми глазами. Его можно было бы назвать красивым, если бы не невероятная озлобленность, с которой он осматривал все вокруг и дрожащие от страха толстые пальцы рук, так не подходящие его высокому телу. Недалеко от Джека, на пуфе с нарочитой небрежностью расположился генерал Райан Кертиц, чья фигура напоминала Джеку лимон – странно, как на этих коротеньких и тощих ножках умещалось такое внушительно-отъетое тело. Взгляд бегал по комнате из под опухших век, а руки нервно мяли подушку, взятую с пуфа. Дверь широко распахнулась, от внезапного звука генерал и доктор подскочили на своих местах. В комнату вошел последний из семи глав деревни Рай – мэр Саймон Гарфанкел. 
 - Господа. И дама, - Гарфанкел послал слащавый взгляд Роксолане Сорель, - это детектив, приехавший к нам из Лондона, Грегори Харт. Мистер Харт просил меня собрать вас всех здесь, дабы все главы деревни были в курсе продвигающегося дела. Мистер Харт… - Мэр Гарфанкел повернулся к Джеку и изобразил на лице напускную внимательность, передавая ему слово.
Джек еще раз внимательно обвел взглядом семь людей, которые были его главными подозреваемыми в этом деле.
 - Вчера я осмотрел спальню послушниц в аббатстве. Положение тел в форме распятия и раны говорят о религиозном характере убийства. Скорей всего убийца эмоционально нестабилен, но будучи человеком хладнокровным, что показывает отсутствие улик, хорошо маскирует свое психическое расстройство. Такие люди обычно спокойны на людях и часто даже являются респектабельными гражданами. Более того стигматы были оставлены на запястьях девушек. Большинство людей полагают, что стигматы – раны, копирующие те, что получил Иисус,- должны находиться на ладонях. Но на самом деле Иисус был прибит к кресту за запястья. Об этом может быть известно лишь человеку глубоко религиозному и образованному, коих в этой деревне семь, не так ли, аббат Фрэнсис? – При этих словах Джека банкирша издала вздох ужаса, а нотариус Нотт перестал хрустеть костяшками пальцев. Все взгляды устремились в угол, где сидел О’Джойс.
 - Полагаю, Вы правы, мистер Харт, - наконец отозвался аббат.
 - Не хотите ли Вы сказать, сэр, что убийца – кто-то из нас? – Лекарь Кэмерон произнес то, чего боялись услышать все собравшиеся.
 - Вероятность того, что убийца послушниц находится сейчас в этой комнате, крайне велика. – Джек внимательно наблюдал за реакцией глав деревни на эту новость. Страх, наполнявший комнату, казалось, сгущался.
 - Более того я полагаю, что убийца уже возвращался на место преступления после того, как вами всеми было принято решение послать в Лондон за опытным детективом. Следы на месте преступления тщательно заметены. Совершая преступление в состоянии эмоциональной невменяемости, убийца рассчитывал на некомпетентность местной полиции. Но как только уже успокоившийся убийца понял, что расследовать дело будут отнюдь не подопечные генерала Кертица, он уже спокойно вернулся на место преступления и хорошо прибрался за собой. У него было достаточно времени. А страх перед местом преступления среди жителей гарантировал то, что он останется незамеченным. Ведь, насколько я знаю, даже аббат не рискует теперь оставаться на вверенной ему территории, предпочитая временно гостить  у Мистера Нотта. – Джек снова окинул присутствующих взглядом. -Я прошу у каждого из вас разрешения обыскать ваши дома.
В комнате вновь повисла тишина.
- Я уверен, что никто не против. У кого совесть чиста – тому скрывать нечего, не так ли? – Поспешил ответить за всех мэр. – Но что вы собираетесь искать, Мистер Харт.
- Ключи от зданий и комнат Аббатства.
- Но все ключи находятся у Мисс Хокинг – даже у меня нет своего экземпляра. Все замки в аббатстве очень старые, – возразил аббат.
- Полагаю, есть экземпляр, о существовании которого Вы не знаете. Либо утаиваете.
===

Элизабет мыла посуду в доме Сэма, когда дверь комнаты распахнулась и вошли детектив Харт и Финн. В это же мгновение в комнате раздался пронзительный крик и звук разбитой посуды. Пятнадцатилетний Сэм Вулф с детства страдал аутизмом и остро реагировал на появление незнакомых людей – начинал кричать и бросать на пол находившиеся в зоне досягаемости предметы. Единственной, кто соглашался ухаживать за мальчиком, кормить его, играть с ним, спасать от издевок жестокой детворы, была Элизабет. Она с детства проводила с Сэмом все свободное время, он стал ее единственным другом, маленьким лучиком счастья для девочки-сироты в этом темном, прогнившем Рае.
Как только Сэм начал кричать, Элизабет подбежала к детективу и стала выталкивать его за дверь. Сэма надо было подготовить к встрече с новым человеком. Упрямый детектив стоял, как истукан, и не поддавался на слабые толчки хрупкой девушки. Она с надеждой на понимание посмотрела ему в лицо и увидела в его глазах самодовольную усмешку. Вдруг шум резко стих – Сэм перестал кричать. Такого раньше никогда не было, Сэм сам успокоился, хотя незнакомец все еще был здесь, в комнате. Элизабет обернулась и удивленно посмотрела на Сэма. Мальчик тянул к ней руки.
 - Ну что ты, Сэм? Чего ты хочешь? – Нежно спросила Элизабет, подойдя к столу. Но Сэм продолжал тянуть руки в сторону двери. И Элизабет поняла, что тянулся он отнюдь не к ней. Она посмотрела на все еще самодовольно стоящего в двери детектива. И только сейчас заметила, что у него в руках была конфета. Он показывал ее Сэму за спиной Элизабет, пока та пыталась вытолкнуть его за  дверь. «Жульничает…» - в душе Элизабет невольно улыбнулась маленькой хитрости детектива. Теперь у нее уже не было никакой возможности не избавиться от него, избежав новых криков. К ее удивлению Сэм спокойно реагировал на сидящего рядом Харта и даже улыбался ему. Закончив с посудой, Элизабет пошла в дальнюю комнату дома, которую временно занимала.
- Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix: nostras deprecationes ne despicias in necessitatibus: sed a periculis cunctis libera nos semper, Virgo gloriosa et benedicta. Domina nostra, mediatrix nostra, advocata nostra… - Опустившись на колени перед кроватью, трогательно сложив руки, Элизабет читала молитву, устремив взгляд на луч солнца, пробивающийся в окно, когда вдруг она услышала рядом с собой еще один голос, тихо вторящей ее обращению Святой Деве…
 - Tuo Filio nos reconsilia, tuo Filio nos commenda, tuo Filio nos repraesenta. – Закончив, детектив Харт повернулся к девушке и легонько поцеловал ее в лоб. От удивления Элизабет не знала, что сказать, хотя впервые за эти сутки ей хотелось, очень хотелось что-то сказать этому человеку, на секунду подарившему ей абсолютный покой среди ужаса, в котором она жила эти часы.
===
После секунды колебаний ее взгляд снова стал как прежде решительным. Но эта секунда дала Джеку уверенность в том, что он нашел ключ.
 - Спасибо, - тихо произнесла девушка и села на кровать.  – Вы спасете нас?
 - Если Вы мне поможете. Расскажите все, что видели вчерашней ночью.
 - Но я ничего почти не видела. Меня не было в спальне, когда все это случилось. Я была с Сэмом – укладывала его спать. Ему часто снятся кошмары, и мне приходится подолгу читать ему ночью. Я специально украла ключик от одной из форточек у старухи Хокинг – она даже не заметила. Об этом никто не знает. Обычно я влезаю ночью через окно, когда все уже спят. В этот раз, когда я влезла в спальню, я почувствовала этот запах – запах смерти. - Элизабет смотрела на Джека с широко открытыми глазами, собственные воспоминания наводили на нее ужас, она с силой сжимала свой крестик, ища в нем защиты, - Внутри было темно, я ничего не видела, только чувствовала эту вонь. И силуэт, тень Антихриста. Это был он. Я не видела его лица, но я чувствовала, что он смотрит на меня - он смотрел на меня. Я не могла пошевелиться, сказать хоть слово. И он вышел. Я осталась сидеть на кровати, не могла шелохнуться. С утра свет стал пробиваться в окна, и я увидела их, на кроватях, мертвых, всех в крови.
 - Ты слышала крики? Они умирали медленно от потери крови и были еще живы, когда он ушел. Они мучились несколько часов.
- Нет, криков не было… Значит… - Глаза Элизабет расширились еще сильней, крестик выпал из рук и повис на тонкой шее, - значит, я могла их спасти?
- Да. Но ты не знала этого, Элизабет. Винить себя нет смысла. – Девушка молча опустила голову и, казалось, что-то напряженно обдумывала, кусая нижнюю губу. - Собери свои вещи. Здесь тебе оставаться небезопасно. Ты переедешь в дом мэра и будешь оставаться под моей личной защитой.
 - Я не оставлю Сэма одного. Кто-то должен за ним присматривать. Его отца целыми днями нет дома, он работает лесником.
- Значит Сэм тоже переезжает.
===
Переезд Элизабет и Сэма занял у них  час. Финн перенес их немногочисленные вещи, а Джек безаппеляционно оповестил мэра,  что Мисс Доусон и Мистер Вулф отныне будут пребывать в этом доме. К удивлению Элизабет, детектив Харт больше не задал ей ни одного вопроса – все его внимание было сосредоточено на Сэме и странных головоломках – таких Элизабет раньше не видела. Коды из цифр и разных знаков, криптограммы и загадки. И самое удивительное – Сэм с жадностью хватал эти листы и решал задачу за задачей под наблюдением детектива.
 - Джеееек, - Сэм требовательно тянул руки к очередной конфете, коих у Грегори Харта оказалось много.
 - Проси вежливо, Сэм, – ласково убеждала Элизабет, - «Мистер Харт, дайте мне, пожалуйста, конфету».
 - Джеееееек!  Дайте мне, пожалуйста, конфету!
 - Почему он называет Вас «Джек»?
 - Ну, это надо спросить у него, Элизабет.
 - Детектив Харт, - казалось Элизабет наконец набралась смелости спросить о том, что мучило ее с момента их разговора в доме Сэма.
 - Грегори. Называйте меня Грегори.
 - Грегори. Почему? Почему он убил их? Почему человек мог совершить такое?
 - Я думаю, ответ на этот вопрос известен тебе, а не мне, Элизабет. Ты ведь религиозная, верующая девушка. А убийца, Антихрист, как ты назвала его – религиозный фанатик. – Это был момент, которого Джек так ждал. Сейчас он получит ответ на вопрос, который мучил его второй день. «Почему?»
 - Хотите сказать, я похожа на него? И я должна думать как он, чтобы назвать Вам его мотив?
- Да. Почему такой человек мог хотеть смерти твоим подругам из аббатства?
- Они не были мне подругами. Они были другие. Такие же, как весь этот город. Некоторые водили в спальню мальчиков, другие, те, что поменьше, издевались над Сэмом, когда я поначалу приводила его, жестоко издевались… Они лишь притворялись, что верят…
- Спасибо.
- Спасибо? Вы думаете, в этом причина? Их… покарали? За то, какими они были?
- За неверие, Элизабет. Думаю, именно этот мотив двигал нашим Антихристом. – Джек вновь прижал палец к уголку рта и задумался. – Да, это подходит. Неверующие, притворявшиеся религиозными, жившие в самом сердце веры, в церкви – они должны были вызвать гнев подобного фанатика. Ты дала ответ на главный вопрос, Элизабет.
===

Уотски вернулся в дом мэра только поздней ночью, когда Элизабет и Сэм уже спали в своих комнатах. Весь день он занимался поручением Джека – осмотром домов семи глав деревни.
 - Нашел что-то? – Джек сидел в глубоком кресле и обдумывал все, что услышал сегодня от Элизабет Доусон. Не успел Уотски снять пальто, как Джек уже ждал от него подробного доклада.
 - Еще никогда не находил столько улик при обыске домов подозреваемых, Джек. И все они не имеют отношения к нашему делу. Каждый из них прячет свое грязное белье. Услужливей всех дал обыскать все свои вещи аббат Фрэнсис. Я осмотрел все помещения церкви и его вещи, которые он перевез с собой в дом нотариуса Нотта. Все время осмотра, надо сказать, аббат ходил за мной попятам. Сначала я было решил, что он пытается утаить что-то из вещей, но потом понял, что он даже не смотрит в сторону того, что я осматриваю, а только без умолку говорит. О том, сколько у него заслуг, сколько людей и где он знает, каких высот он в жизни достиг – все это говорилось с такой важностью, будто мне зачитывают бытописание о жизни святого. Смею уверить, что отныне я знаю о всех подвигах, совершенных в жизни аббатом Робертом Фрэнсисом.
У самого нотариуса Нотта  я нашел огромное количество потайных ящичков почти во всех письменных столах его дома – которых у него, надо сказать, не мало. В этих ящичках Нотт прячет бумаги на фирмы, расположенные по всему Сассэксу. Судя по бумагам, Нотт тянет из правительства Гастингса немалые деньги на «нужды» Рая и складывает их себе в карман, отмывая деньги через подставные фирмы.
В доме Мисс Сорель, крайне неопрятном, надо сказать, только кипы любовных писем – кажется, эта дама успела побывать в постели каждого более-менее значимого человека в этой деревне. Банк Сорель разорился еще до смерти ее мужа, вдова живет исключительно на подарки любовников.
Ее нынешняя пассия – доктор Кэмерон. Самый молодой из всех глав деревни. Если бы мы расследовали дело о смерти кого-то из остальных глав – я принес бы тебе из его дома полно зацепок. Он собирает газетные вырезки с упоминаниями о достижениях остальных деревенских глав, а так же статьи о достижениях в медицине. Во всех вырезках на фотографиях старательно зачеркнуты или порваны лица людей на фото. Кажется, будучи хоть и единственным в городе, но весьма посредственным врачом, лекарь Кэмерон обременен сильной завистью ко всем, кто сумел достичь в жизни больших успехов.
Дом генерала Кертица привел меня в некоторое замешательство. Снаружи дом кажется весьма большим, а вот внутри все комнаты жутко маленькие, кроме столовой и кухни. Хотя, впрочем, генерал умудряется из всех комнат делать столовые – остатки еды и крошки были в спальнях, библиотеке, и даже в ванных. Никакого криминала, кроме сомнительной интрижки с горничной, я за ним не заметил.
Сложнее всего было попасть в дом виконта МакГрейва. Сам виконт впустил меня сразу, а вот его жена устроила скандал. Дело в том, что одна из убитых послушниц – Катарина МакГрейв, их дочь. Я выслушал от виконтессы целую тираду о том, как я вообще смею подозревать ее и ее мужа, когда у них умерла дочь. Более того при входе в дом на меня накинулись три гончие и чуть не сбили с ног. В доме виконта этих собак холят и лелеют больше людей.
Дом мэра я обыскивал первым, с самого утра. Все слуги шепчутся о том, что сам мэр после убийств впал в уныние, ничего не делает, целыми днями сидит в своей комнате, не выполняет обязанностей. Мэра назначили всего месяц назад, когда умер предыдущий глава города – и сразу такое происшествие.
Я составил подробный отчет обо всем, что нашел в семи домах – ты можешь прочитать его. – Уотски протянул Джеку внушительную папку черного цвета.
 - Забавно, – сказал Джек, прижав кулак ко рту, - семь глав города, каждый со своим смертным грехом… И кто-то из них – Антихрист…

===

К утру Джек прочитал отчет Уотски дважды. Мэр в унынии, горделивый аббат, алчный нотариус, страстолюбивая банкирша, завистливый лекарь, чревоугодствующий генерал, гневливый виконт… И религиозная Элизабет Доусон, оказавшаяся в центре страстей одного из них. Но почему именно она? Опыт подсказывал Джеку, что ответы на такие вопросы чаще всего кроются в прошлом.
 - Элизабет – сирота, сэр, - рассказывал Финн, уплетая яблоко, сворованное на кухне мэра, - отец ее умер, когда она еще не родилась. Никто не знает, кем он был. Мать ее никому не сказала. Только знают все, что умер он.
 - Как умерла ее мать?
 - Ооо… Сэр, мать ее не умерла. Она с ума сошла. Ушла жить в леса. Говорят, к востоку от деревни, километрах в пяти от дома лесника – отца Сэма, она себе хижину построила. Ребятишки туда иногда бегают – кто дольше всех в лес к хижине ее забежит, тот самый смелый. Игра такая, сэр, я тоже раньше играл, только далеко не забегал – страшно же. Говорят, колдунья она, старая Мисс Доусон. Все боятся туда ходить. С тех пор, как Элизабет родилась, да она ее тут бросила у ворот аббатства, никто не видел ее. Так-то, сэр.

===
Джек выискивал дом колдуньи Доусон, как ее называли в деревне, около часа. Наконец он увидел маленькую, заросшую мхом, похожую скорее на какой-то нарост на земле, нежели на дом, хижину. Подойдя ближе, Джек увидел одно маленькое окошко, сливавшееся со стеной из-за толстого слоя пыли. Немного подумав, Джек решился дотронуться до этой грязи, слегка протер стекло пальцем и тут же от страха и неожиданности отпрыгнул от окна. С другой стороны стекла на него с безумным любопытством смотрел человеческий глаз. Через секунду дверь хижины с зловещим скрипом распахнулась и из нее с криком выскочила седая старуха, увешанная старыми, рваными тряпками.
 - Что тебе здесь надо, мальчишка? – скрипучий полушепот старухи вселял пробирающий до костей, ледяной ужас.
 - Я пришел спросить Вас…
 - Заходи быстро, малец, пока они не набежали? А  то еще укусят тебя, будешь реветь, как мальчишка Боб вчера – забрали в больницу, говорят бешенство. – Джек прошел внутрь хижины вслед за старухой, и та быстро закрыла за ним дверь, подперев ее каким-то большим, массивным ящиком.  – Опять забыла покормить, дура я…
 - О ком Вы? Снаружи нет волков.
 - Волки? Какие волки в нашей деревне? Ты о чем, парень? – Старуха видимо думала, что до сих пор живет в деревне. Ее слова вызывали в голове Джека какие-то воспоминания – будто он что-то упускал, что-то важное…
 - Я пришел спросить о Вашей дочери, о Элизабет.
 - Дочь? Парень, у меня нет никакой дочери. У меня нет детей. Разве ты видишь в моем доме детей, а?– Безумно расширив глаза, старуха склонялась над столом, за который усадила Джека, приближаясь так близко к его лицу, что ее седые патлы кололи ему кожу. – Откуда ты знаешь, а? Он не должен знать, что я беременна, – зловеще шептала старуха, ее зловонное дыхание касалось его лица, - Он же уволит меня, если узнает... Вот дура... 
 - Кто он? На кого вы работаете?
 - Нет…  - Старуха завращала глазами и стала суетливо озираться .
 - Кем Вы работаете, Мисс? Кого забыли покормить? - громко и настойчиво спрашивал Джек.
После долгой паузы она взяла с полки кастрюлю, из которой доносилась жуткая вонь, достала оттуда прогнивший кусок мяса и стала трясти им.
 - Кого кормлю? Слепой ты что ли или глупый…
С этими словами она оттолкнула ногой ящик от двери, открыла ее и бросила за дверь кусок мяса. Присмотревшись, Джек увидел на земле перед домом то, что он поначалу принял за холмик – кучу гнилых кусков мяса, заваленных листьями и поросших мхом. Внезапно все встало на свои места в его голове. Он  пулей вышел из дома старухи и побежал в сторону деревни.

===

Перед тем как пойти в библиотеку и проверить свою догадку, Джек решил зайти в дом мэра, чтобы дать несколько указаний Уотски. Вход в дом пригрождала толпа, в которой, казалось, собрались все жители деревни. Увидев приближающегося детектива, Финн подбежал к нему и, схватив за рукав, потащил в дом.
 - Идемте, сэр, Вы должны посмотреть первым. Мэр никого не пускает.
 - Что случилось? – сзади, со стороны аббатства, к дому подходила Элизабет. Вопросительный взгляд больших голубых глаз устремился на Джека.
 - Тебе лучше не видеть, Элизабет, - замявшись, сказал Финн.
Поняв, что произошло, Джек решительно оттолкнул Финна с дороги, и прошел через толпу в дом. Как только он зашел внутрь, его встретил Уотски.
 - Где тело, Уотски?
 - В твоей комнате.
Джек поднялся на второй этаж и, пройдя по коридору, открыл дверь своей комнаты.
 - Никто ничего не трогал. Ждали тебя. Его нашла служанка.
На полу с пробитым насквозь лбом лежал пятнадцатилетний сын лесника Вулфа. Из раны в голове текла кровь. Подойдя ближе, Джек смог увидеть сквозь рану  развороченный мозг мальчика. 
 - Мисс Доусон, Вам нельзя! – Крик Уотски отвлек Джека от осмотра трупа. Обернувшись, он увидел Элизабет. С безумными, ничего не видящими, кроме тела своего мертвого друга детства, глазами Элизабет бежала сквозь комнату.
 - Пусти меня! – внезапный поток слез и яростный крик вырвались из ее груди, когда Джек силой остановил ее на полпути.
 - Тебе незачем видеть такое, Элизабет. Ему уже не поможешь.
- Уйди! Пусти! Отпусти меня! – Гневные удары юных, хрупких кулачков о мужскую грудь. – С чего ты взял, что знаешь, что мне нужно видеть, а что нет? Почему ты так спокоен?! – Ее большие глаза впервые в жизни были полны злости и гнева, и она была готова бросить все свои эмоции прямо в его бесчеловечно спокойное лицо. Слезы продолжали обильно литься по лицу, кулаки со всей возможной силой били его в грудь и плечи, крик оглушал болью… И он обнял ее. Крепко, с силой давя на тонкое тело. Джек не пытался утешительно погладить ее по голове или похлопать по плечу. Он просто до боли сжимал ее в руках. От неожиданности Элизабет перестала плакать и кричать. Слезы застыли в ее глазах - широко распахнутые они смотрели на свет лампы. И он так же резко отстранился от нее.
 - Уотски уведет тебя в другую комнату, Элизабет, - сказал он, смотря мимо ее плеча на своего учителя. Подойдя к ним, Уотски аккуратно приобнял Элизабет и та обмякла в его руках. Уотски увел ее из комнаты, а через пять минут вернулся, чтобы получить от Джека новые поручения – им предстояло подготовить план, чтобы обличить убийцу, имя которого, Джек был уверен, он уже знал.

===
Выйдя из дома мэра, Джек, как и собирался, отправился в библиотеку. Нервы отбивали чечетку в голове. Не хватало лишь одной, малой детали, подтвердившей бы его мысли. Но он знал, что найдет ее в библиотеке – был уверен, что найдет. Копание в пыльных газетных архивах заняло у него почти три часа, пока он не наткнулся на то, что искал.
«Семилетний мальчик по имени Боб Гастингс… Отвезен в больницу… Врачи поставили диагноз бешенство… Виновницей происшествия стала двадцатитрехлетняя Джоан Доусон, работающая в доме... »
 - Да! – Вырвав лист из подшивки с газетными вырезками, Джек снова побежал в дом мэра.

===
 - Уотски, скажи мэру, чтобы он собрал семь глав деревни. Я готов назвать им имя убийцы. Но сначала я должен поговорить с Элизабет Доусон.
 - Боюсь, сказать что-либо мэру  окажется для меня непосильной задачей, Джек. Пока ты отсутствовал, мэр Гарфанкел скоропостижно покинул город.
 - Трус… - На мгновение Джек задумался, - ну что ж. Тогда оповести остальных глав Рая, что я жду их в Большом зале дома бывшего мэра  Гарфанкела.
Пятнадцать минут спустя Джек, Уотски и семь глав деревни Рай собрались в зале.
 - Господа, я готов назвать имя убийцы двенадцати послушниц и Сэма Вулфа. – Джек окинул внимательным взглядом шестерых собравшихся.
 - Ясное дело теперь уж, - из-за письменного стола раздалось хриплое ворчание нотариуса, - когда этот негодяй сбежал.
 - То, что это человек – трус, еще не значит, что он убийца, не так ли Мистер Харт. - Сощуренные глаза  виконта МакГрейва смотрели прямо в крупные блюдца глаз Джека.
 - Да. Вы правы, виконт. Улики и факты говорят о том, что изначально я ошибался в своих подозрениях. Как я уже говорил, характер преступления – религиозный. Преступник, Антихрист, как назвала его Элизабет Доусон, покарал двенадцать послушниц аббатства Святой Елизаветы за неверие, да еще и прикрытое напускной религиозностью. Элизабет Доусон осталась в живых, потому что Антихрист доподлинно знал, что она – по-настоящему очень набожная и верующая девушка. Убийство Сэма Вулфа стало трагической ошибкой. Жертвой Антихриста должен был стать совсем другой человек – я. При обыске домов мой помощник не нашел лишних ключей от зданий аббатства. Зато я выяснил, что Элизабет Доусон украла у Мисс Хокинг ключ от окна в спальне девушек, чтобы возвращаться в спальню позже положенного срока незамеченной.
- Зачем это надо было девушке? – В злобных глазах виконта появилось беспокойство и страх.
 - По ее утверждению, она допоздна ухаживала за Сэмом Вулфом. – Секунду Джек молчал. – Так же она утверждает, что не слышала криков о помощи. Как я уже упоминал, девушки умирали долго и мучительно. Старая, глуховатая Мисс Хокинг, ночующая в доме смотрительницы в другом конце территории аббатства могла их не слышать. Но девушка, находившаяся в той же комнате… Это вызвало у меня подозрение. Мои подозрения усилились после убийства Сэма Вулфа. Кто мог так легко и незаметно пройти в дом мэра, что прислуга не посчитала это странным или достойным внимания? Ответ прост - тот, кто жил в доме. После убийства Вулфа я велел Уотски осмотреть вещи Мисс Доусон. – Джек жестом привлек внимание слушателей к Уотски. Только теперь все заметили, что в руках старый профессор держал какой-то сверток. Приглядевшись, шесть глав деревни увидели на свертке то, что изначально можно было принять за грязь, - кровь.
 - Это орудие убийства, Господа. Небольшой железный кол, примерно четыре сантиметра в диаметре. Достаточно тяжелый, чтобы даже у юной девушки хватило сил раздробить им человеческую кость. – Морщась от ужаса, шесть глав деревни не могли оторвать глаз от свертка в руках Уотски. – За несколько минут до нашего собрания Элизабет Доусон призналась мне в содеянном.
 - Элизабет Доусон? Маленькая, набожная сирота – убийца? – Возмутилась Мисс Сорель. – Никогда не поверю.
 - Все куда более логично, чем Вы предполагаете, Мисс. Сегодня днем я имел честь познакомиться с ее матерью. Я нашел ее дом, если это можно так назвать, к востоку от деревни, в лесу. Женщина, которой нет еще и сорока, выглядит дряхлой старухой, она полностью лишилась рассудка. Скорей всего ее мозг поражен каким-то заболеванием, которое могло передаться по наследству юной Мисс Доусон. Плюс детская травма – она росла без родителей, мать все считают колдуньей, а отец умер. Считая себя единственной достойной находиться в обители Бога, она обрушила свой гнев на тех, кого презирала всю жизнь – на тех, кто жил с ней рядом, чьи мелкие грехи она видела каждый день. Гнев. Гнев двигал убийцей. А поводов для гнева у Мисс Доусон достаточно.
 - Это немыслимо, Харт. Вы гений. Мои люди в жизни не заподозрили бы юную Доусон… - Генерал Кертиц пребывал в явной растерянности. Назревал вопрос, который мучал всех присутствующий с тех пор, как Джек огласил имя убийцы. – Но… Что же нам теперь делать с убийцей… Это ведь юная девушка.
 - Виконт, Вы являетесь главным судьей нашей деревни. Вам решать.
- Чего тут решать? Бог велел карать! «Око за око», –  аббат почти шипел сквозь зубы. – Поверить не могу, что в моем аббатстве росла эта маленькая змея.
 - Боюсь, у Вас не будет выхода, виконт. Ваша дочь убита. Еще двенадцать матерей и отцов надели траур по вине девчонки. Они будут требовать казни. Решение должно быть строгим – так велит и совесть и закон, – хрипел Нотт.
- Да, - почти смущенный пробормотал виконт МакГрейв. – Вы правы… Но кто согласится привести в исполнение такую казнь? – Набравшись сил, он выпрямился, и в его глазах вновь не осталось других эмоций, кроме злобы. - У нас в деревне никогда не было палача, да и смертные казни не проводились.

===
Через три часа все жители деревни по приказу виконта, временно назначенного главой деревни, собрались на главной площади города. Не было лишь Элизабет Доусон, запертой в одной из комнат дома бывшего мэра. Генерал Кертиц, как глава полиции, сообщил толпе, что найден убийца двенадцати послушник и Сэма Вулфа.
 - Кто согласен быть назначенными палачами? Главами деревни было решено, что Мисс Доусон будет казнена через расстрел, быстро и безболезненно. Нам нужно трое или четверо добровольцев. Мы выдадим им ружья. По предложению детектива Харта, одно ружье будет не заряжено. Но никто не будет знать, какое именно. Таким образом, каждый из добровольцев в душе будет верить, что именно его оружие незаряженное, и совесть всех останется чиста.
 - И ваши души останутся чисты перед Господом, - перебил генерала аббат Фрэнсис, видя ужас на лице толпы.
Глухое молчание повисло над главной площадью Рая.
 - Так что же вы сами это не сделаете, раз совесть ничья запятнана не будет, а? – голос мальчишки Финна разрезал тишину.
- Позвольте сказать. – Из тени в углу одного из зданий вышел детектив Харт. – Следуя логике, можно сделать вывод, что совесть ни одного человека не будет запятнана, если каждый возьмет на себя грех, который, по сути, в ваших…ммм… душах… грехом являться не будет. То есть, если каждый человек в деревне возьмет в руки ружье, зная, что, допустим, пятая доля оружия не заряжена, разве не возрастет ваша общая вера в безгрешность сего поступка? Кто тогда сможет обвинить кого-либо в грехе, если все будут участвовать в казни?
- Детектив Харт прав, - прохрипел Нотт. – Все должны это сделать.
- Но где мы возьмем столько ружей? – неуверенно крикнул один из жителей деревни.
- Об этом, Господа, - донесся голос Уотски из-за спины Джека, - можете не беспокоиться.

===

Юная, хрупкая девушка стояла перед темной стеной городской ратуши, нежная лазурь ее платья ярким пятном выделялась на окружающей серости, лицо девушки скрывал надетый на голову холщевый мешок. Страх и замешательство почти осязаемыми клубами пара, несмотря на теплую погоду, вырывались из ртов до костей продрогших от осознания леденящего ужаса происходящего жителей деревни Рай. Развивающиеся на ветру волосы девушки и прозрачный полет ткани ее платья придавали картине зловещую, завораживающую красоту.
 - Пора приступать, - прохрипел Нотт, рассматривая подготовленные Уотски  ружья. – Командуйте, виконт. Никаких речей и прочего, быстро сделаем, да разойдемся.
На главной площади перед ратушей собрались все жители деревни Рай. Все, кроме одного. Уотски и Джек стояли рядом со сваленными в кучу 367 ружьями. 75 из них были заряжены холостыми патронами. Джек стоял в тени и молча наблюдал за происходящим. Все его тело выражало готовность к действию, подобно телу хищника перед прыжком. Взгляд острым лезвием разрезал толпу, вглядываясь в каждое лицо, губы выражали невольное отвращение. Уотски выдавал каждому жителю деревни, достигшему 12 лет, ружье, аккуратно вешая на каждое оружие бирочку с именем того, в чьи руки его отдал, а так же записывая в свою тетрадь имя человека рядом с номером оружия.
- Дабы ни у кого не возникло желания присвоить, - с невинной улыбкой пояснил жителям деревни профессор.
Люди выстроились в ряды, первые ряды сидели, оперевшись на колено, следующие стояли на земле, дальние ряды поставили на скамейки. Все должны были выстрелить одновременно. 367 дул ружей были направлены в одну точку – на голубое, как ясное небо, платье, скрывавшее хрупкое девичье тело. Шесть глав деревни сидели в первом ряду. У доктора тряслись руки, нотариус обливался потом, банкирша, казалось, вот-вот упадет в обморок, злобный взгляд виконта судорожно бегал по телу в голубом платье…
- А эти двое чего не со всеми? – раздался мужской голос из толпы.
- Да! Чего стоят-то в стороне? Пусть тоже возьмут в руки ружья! Или валят к черту отсюда!
- Господа, пожалуйста, успокойтесь. – Уотски попытался успокоить толпу. К нему на помощь уже спешил аббат Фрэнсис.
- Пожалуйста, успокойтесь. Да, этих людей не касается то, что происходит здесь и сейчас. Но они должны оставаться здесь, так как оружие принадлежит им. Мы можем им доверять.
Внезапно Джек понял, что кого-то в первом ряду уже не хватает. Воспользовавшись суматохой, еще несколько секунд назад стоявший с дальнего от Джека краю виконт незаметно исчез. Поняв это, Джек в ту же секунду сорвался с места и, расталкивая людей, побежал в сторону дома мэра.

===

Вбежав в дом мэра, Джек быстро поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Только одна мысль пульсировала у него в голове: «Элизабет. Элизабет. Элизабет.» Он пробежал по пустому коридору и рывком открыл дверь комнаты Элизабет Доусон.
 - Отойдите от нее, МакГрейв! – резким ударом Джек выбил из рук виконта нож для вскрытия конвертов. Сам виконт, как напуганная гиена, отполз к стене и безумными, широко раскрытыми глазами смотрел то на Джека, то на кровать. На кровати, сложив хрупкие ручки в защитном жесте, сидела Элизабет Доусон.
===

Увидев Джека, Элизабет заплакала. Весь тот страх, что она испытала за последние пять минут вырывался теперь наружу громкими рыданиями.
 - Харт! – Злобно прошипел из своего угла Рейн МакГрейв, - Это Вы! Вы устроили весь этот фарс!
 - Да. Я подстроил улики против Элизабет Доусон, я убедил весь город в том, что она психически неуравновешенный убийца, я убедил всех в необходимости этой казни. Уотски запросил в Скотланд-Ярде осужденную на смертную казнь женщину, похожую на Элизабет, и привез ее сюда, а я спрятал Элизабет здесь, убедив ее в том, что весь этот спектакль необходим, чтобы Вы совершили прокол. Вы не убили Элизабет Доусон в спальне аббатства, Вы пытались убить меня, защищая ее от моей скверны, но не ожидали обнаружить в моей комнате не меня, а Сэма Вулфа. Вы бы не допустили казни собственной дочери, которую тайно оберегали все годы ее жизни в церковной обители.
 - Как Вы узнали?
 - Я говорил с ее матерью. Женщина совсем сошла с ума, живет в лесу, но уверена, что до сих пор служит Вам в деревне. Во время разговора со мной она совершала очень странные действия. Сначала мне показалось, что она кормит волков, хотя их в лесу совсем нет. Но потом я вспомнил, как Уотски упомянул, что в Вашем доме на него чуть не набросились огромные гончие. И я понял, что Джоан Доусон не кормит волков. Она продолжает, живя в лесу, выполнять ту же работу, что была поручена ей в деревне – кормить собак. Когда я спросил у нее о дочери, она стала бормотать что-то странное и невразумительное о том, что забеременела от начальника, и что об этом никто не должен знать. И хоть она отказалась мне сообщить имя человека, на которого работала, оно было мне уже известно. В библиотеке я нашел газетную заметку о том, что маленького мальчика укусили собаки виконта МакГрейва, а виновницей стала смотрительница животных, его прислуга – Джоан Доусон.
То, что Вы – отец Элизабет поставило все на свои места. Я долго не мог понять, почему убийца был так уверен в ее чистоте, невинности и подлинной религиозности. Но если убийца – ее отец, тайно всю жизнь наблюдавший за ней и опекавший ее, это все объясняет. Вы убили свою дочь Катарину, которую вырастила и избаловала  Ваша жена, считая ее такой же грязной, как и все остальные послушницы. Но Элизабет Вы считали своей истинной преемницей, своей настоящей дочерью – ведь она, как и Вы росла сиротой. В библиотеке я также нашел статью об ужасной смерти виконта и виконтессы МакГрейв в их доме в Гастингсе. Убийцу так и не нашли, а их сына отправили жить к родственникам в деревню под названием Рай.
В комнате на несколько секунд повисло тяжелое молчание. Затем дверь отворилась и вошли Уотски, доктор Кэмерон и аббат Фрэнсис.
- Господа, - невозмутимо подытожил Уотски, - полагаю, дело о послушницах Аббатства Святой Елизаветы можно считать окончательно дважды раскрытым.

====
На следующее утро Рейн МакГрейв сидел в наручниках на заднем сидении машины детектива Фрэнка МакДугала, присланного по просьбе Уотски из Скотланд-Ярда. Уотски выносил вещи Джека из дома мэра. Они были готовы навсегда покинуть грязный Рай. Когда Джек уже почти сел в машину, его окликнул звонкий девичий голос.
 - Детектив Харт, - к машине подбегала Элизабет. – Детектив Харт, я хотела попросить Вас кое о чем. Если Уотски и Вы, сэр, - сказала она, обращаясь к детективу из Скотланд-Ярда, - согласятся немного подождать… Я хотела похитить Вас на несколько минут. Прошу Вас.
- Я думаю, это не сложно. Мы все равно еще ждем Финна. – Джек посмотрел на ехидно улыбающегося Уотски, и тот еле заметно кивнул.
Элизабет привела его в дом Сэма. Открыв дверь, Джек увидел мальчишку Финна и весьма доисторического вида фотоаппарат.
- Грегори, я хотела попросить Вас сфотографироваться со мной. Знаете, Сэм очень любил фотографироваться…
- Если честно, последний раз я фотографировался… ммм… никогда. Я никогда раньше не фотографировался. – Увидев как разочарование появляется в больших голубых глазах, он поспешил добавить, - Но раз Сэм любил…
Джек и Элизабет сели на скамью, которая раньше стояла у стены комнаты. Финн сделал порядка 15 снимков, но ни один не оказался удачным. Джек, как ни старался, не мог перебороть страх перед фотоаппаратом, пытался незаметно спрятаться за спиной девушки, а та смеялась над знаменитым детективом, испугавшимся вспышки фотокамеры.
Когда они возвращались к машине, Финн, который собирался отправиться с Джеком и Уотски в Лондон, чтобы отныне работать на детективное агентство Грегори Харта, быстро забежал вперед Элизабет и Джека, которые медленно шли, взявшись за руку, пытаясь отсрочить момент расставания.
- Грегори, - снова произнесла Элизабет.
- Джек. Мое имя Джек.
- Джек? Так вот почему Сэм называл Вас так.
- Да. Боюсь, если бы я соврал Сэму даже о такой мелочи, как мое имя, он бы почувствовал это и  не смог бы доверять мне, и я вряд ли смог бы через него подобраться к тебе, Элизабет.
- Джек, я хотела попросить Вас еще кое о чем. – Казалось все это время, что они шли, Элизабет собиралась с духом, чтобы задать один, но очень важный, вопрос. – Могу я уехать с Вами в Лондон? Могу я приехать к Вам после похорон Сэма?
Джек остановился и уже второй раз за время их короткого знакомства тихонько и очень нежно поцеловал Элизабет в лоб.

===
На следующее утро Джек сидел у себя в офисе в Лондоне и обдумывал только что раскрытое дела. Убийца был пойман и сидел за решеткой. Но не все детали дела были ясны Джеку, и он не мог оставить этого просто так.
Через пятнадцать минут такси подъехало к зданию Скотланд-Ярда, где Рейн МакГрейв ожидал суда за убийство тринадцати человек. Из такси вышел известный детектив Грегори Харт.
 - Подождите меня здесь, я выйду минут через 20.
 - Окей, сэр.
Джек в сопровождении детектива МакДугала прошел к камере, где временно содержался Рейн МакГрейв.
 - У вас минут 15, не больше, Харт.
 - Больше мне и не надо. – Джек посмотрел в почти безумные глаза бывшего виконта и увидел в них такой же голубой оттенок, как и в глазах Элизабет. – У меня к Вам осталось несколько вопросов, МакГрейв. Как Вам все-таки удалось проникнуть в аббатство посреди ночи, а потом вернуться туда днем, чтобы замести следы?
- Я не возвращался в аббатство после убийства, не я заметал следы, - с этими словами МакГрейв разразился громким смехом. – Вы так и не поняли ничего Харт? Вы ничего не знаете о Рае! Я не пробирался ночью в спальню послушниц – меня туда впустили, как впускали извращенца Кертица, чтобы он развлекался с малолетними девчонками, как впускали аббата, чтобы он бичевал их тела за грехи… Думаете лишь у меня был повод убить этих маленьких дьяволиц, спрятавшихся под ангельскими лицами? Нет! Но лишь я оказался не таким трусом, как остальные! Лишь в  мои руки Бог вложил орудие и велел карать! Лишь мне Он дал смелость сделать это! А когда они поняли, что кто-то из них осмелился, они запаниковали, испугались…
Джек слушал бывшего виконта и его глаза медленно расширялись от ужаса. Какую ужасную ошибку он совершил!
- Думаешь, ты оставил свою Элизабет в безопасности среди этих скотов? – И МакГрейв разразился ужасающим, диким смехом.
Джек выбежал из здания Скотланд-Ярда и сел в ожидавшее его такси.
- В сторону Гастингса, до деревни Рай. Быстро!

===
Такси остановилось рядом с домом мэра. Там не оказалось ни единой души – ни прислуги, ни Элизабет, ни кого-либо еще. В доме Вулфа ее тоже не оказалось, как не было там и самого лесника. На улицах Джек не встретил ни одной души. Ни одного человека во всей деревне. Только туман и скользкая, скрипучая тишина. Наконец Джек подошел к воротам аббатства. Положив руку на холодный металл, Джек почувствовал что-то вязкое и теплое. На его руке была кровь. Кровь тихо капала с самой вершины ворот. Подняв взгляд наверх, Джек увидел привязанное к воротам, распятое тело в голубом платье.
- Помогите! Помогите, мне! – Услышав крик, водитель такси подбежал к детективу, но увидев, на что тот смотрит, он медленно отшатнулся назад. – Помогите мне, ее надо снять оттуда.
Джек держал на руках хрупкое, худенькое тело совсем молодой девушки. Кости запястий и голеностопа были  раздроблены, все тело в таких же ранах, как и у остальных послушниц. Несколько часов Элизабет висела, распятая на воротах Аббатства Святой Елизаветы. К тому моменту, как Джек нашел ее, она была уже почти мертва.
- Джек… - хриплым, но все таким же нежным голосом произнесла девушка, поняв сквозь боль, приникшую в каждую клеточку ее мозга, кто держит ее на руках. Великий детектив впервые в жизни не знал, что сказать. – Я молилась. Когда они вошли, огромной толпой вошли в комнату, окружили меня, я молилась. Продолжала молиться. А Он не услышал меня. Он дал мне уста, чтобы я произносила молитвы в Его честь, а сам не услышал меня… Зачем тогда Он дал мне уста? Я не понимаю…
- Вот зачем… - произнес Джек, наклонился к губам девушки и нежно коснулся их своими губами.
Он держал ее на руках еще три минуты. Через три минуты Элизабет Доусон умерла от потери крови.

===
Детективное агенство Грегори Харта было закрыто, а сам прославленный детектив исчез и вскоре его заменили другие детективы Лондона.
Все жители деревни Рай, сбежавшие в самые разные уголки Англии, были пойманы Скотланд-Ярдом при содействии человека, пожелавшего остаться неизвестным.