Ущелье волка7

Мы подошли к массивной дубовой двери, и мой спутник громко постучал. Ему пришлось сделать это несколько раз, пока за дверью не послышалась возня.
- Кого там дьявол принес, на ночь глядя? – Голос за дверью явно не отличался гостеприимством.
- Открывай Ален! Это я, Арман!
Я услышала, как заскрежетал отодвигаемый засов и, в образовавшейся щели увидела не высокого, лысеющего мужчину. Ему было за пятьдесят, не меньше. На плечах у него был накинут плед, а в руке он держал свечу, прикрывая пламя от ветра ладонью.
- Принимай гостью, - указал на меня Арман, - Журналистка из Парижа.

  Я поздоровалась.
- Только этого недоставало, - недовольно произнес хозяин гостиницы и окинул меня подозрительным взглядом.
«Ничего себе гостеприимство! Не удивительно, что отель не приносит дохода», - мысленно возмутилась я.

Наконец, Ален Тиро все-таки пропустил нас внутрь. Помещение, в котором я оказалась, едва ли напоминало вестибюль настоящего отеля. В мерцающем свете единственной свечи мало что можно было рассмотреть, но достаточно, чтобы видеть фрагменты очень древнего интерьера. В общем сплошная средневековая экзотика. Даже мои данные хозяин записал по старинке - в конторскую книгу. Ни компьютера, ни магнитных ключей, никаких признаков «цивилизации» на «ресепшине», как я мысленно назвала массивную дубовую стойку, не было. Зато было ощущение, что каким то чудом (напиток господина Боте тут не при чем) я перенеслась во времени на несколько веков назад. Прав был Годар, мне, в самом деле, пришлось бы долго искать банкомат.

Пока господин Тиро заполнял графы своей книги, я успела поблагодарить Армана и как условились, рассчиталась с ним за поездку.
- Еще увидимся, принцесса. - Сказал на прощание он, и его мощная фигура скрылась за входной дверью. Через несколько секунд, с улицы донесся шум отъезжавшего грузовика.

Женщина. Она появилась неожиданно. Вероятно, я не заметила, как она спустилась по лестнице в холл. Накинутый поверх ночной сорочки шерстяной платок, в руке свеча. На мое приветствие, лишь кивнула в ответ головой, остановившись поодаль от «ресепшина», за которым все ёще находился Ален Тиро. Меня она разглядывала с каким-то не скрываемым любопытством, при этом, не задавая никаких вопросов. В какое-то мгновение, я даже почувствовала себя не уютно.

- Должен предупредить – у нас не пятизвездочный отель, - нарушил тишину господин Тиро, видимо покончив со всеми необходимыми на его взгляд формальностями – В номерах нет ванны, только умывальник. Душ, туалет в конце коридора. С 22 часов воды не будет до утра. Еда в номер не подается. Постояльцы (это было сказано так, как будто их не менее десятка(!)) обедают в столовой. Он указал на дверь справа от лестницы, ведущей на второй этаж, а затем продолжил свой «инструктаж» (не иначе!):
- Завтрак, обед и ужин у нас в определенное время. Моя супруга дополнительно Вам об этом расскажет. (Неужели, мне предстояло выслушать еще что-то?!). Так, что не опаздывайте. Телефон за стойкой, но он сейчас не работает – повреждение на линии. Звонки за отдельную плату.

Закончив свою «речь», Ален Тиро вручил мне ключ от номера.
- Луиза, - обратился он к жене, - Проводи мадемуазель в ее комнату.
Понятно, что швейцара в этом отеле не было, а хозяин не удосужился понести мои вещи, видимо считая эту услугу излишней. Что и говорить, великолепный сервис.

Мой номер оказался рядом с душевой, т.е. в конце коридора. Хоть в чем-то повезло! Не нужно далеко ходить по противно скрипевшим под ногами половицам.
- Ступайте осторожно, - предупредила мадам Тиро, - Разбудите ещё одного постояльца. Он устал за день, пусть поспит спокойно.
«Какая трогательная забота», - с ехидцей подумала я, догадываясь, что речь идет о полицейском, о котором мне говорил Годар.

Мадам Тиро взяла у меня ключ, осторожно отперла замок, открыла дверь, вошла в комнату и зажгла от своей свечи свечу на столе. Осмотрев свои «апартаменты», я пришла к выводу, что они и в самом деле мало походили на «пятизвездочные» и даже до «трехзвездочных» не «дотягивали». В углу у окна, задернутого тяжелыми малинового цвета портьерами, стояла простая деревянная кровать, к слову, с аккуратно заправленной постелью. На шерстяном, под цвет портьер, одеяле, лежало свежее полотенце. Рядом с кроватью, у изголовья находилась обычная тумбочка (уж не знаю в каком веке сколоченная), очевидно, если не ровесница отеля, то моей прабабушки точно. Противоположный угол занимал круглый стол, покрытый скатертью с рисунком в стиле «раннего абстракционизма» (мое определение). Рядом несколько стульев, видимо из того же «гарнитура», что и тумбочка. Ближе к входной двери расположился массивный дубовый шкаф, судя по резным дверцам и всяким замысловатым фигуркам по периметру верхней части, он был «старше» всей остальной мебели. Слева от этого произведения искусства (без преувеличения), за задернутой шторой вместо двери был умывальник.

Из посуды, кроме пепельницы да вазы на столе, больше ничего не было, как не было, разумеется, телевизора или хотя бы радиоприемника. Единственной достопримечательностью, пожалуй, можно было назвать довольно большую в массивной резной раме картину, занимавшую стену напротив кровати. На ней изображался, какой-то сухощавый господин в рыцарских доспехах – вылитый Дон Кихот, только с весьма не приятным взглядом. Впечатление усилилось, когда я обнаружила, что взгляд этот направлен на меня постоянно, в каком конце комнаты я бы не находилась. Жутковато… Поэтому картина эта мне сразу не понравилась.

Пока я скидывала плащ и вешала его в шкаф, мадам Тиро напомнила мне о «распорядке отеля».
- Если я правильно поняла, ужин у Вас уже прошел? – спросила я тогда.
- Могу предложить молоко с тостами, - отозвалась хозяйка уже из коридора.
Тоже не плохо, если учесть, что последним воспоминанием о еде был завтрак в моей парижской квартире (то, что ела в поезде не в счет). Мой «несчастный» желудок, так беспечно промытый спиртным, требовал накормить его немедленно.
Я последовала за мадам Тиро.
- Свечу прихватите, - сказала она, дав понять, что обратно я вернусь уже самостоятельно…
****
Никогда раньше мне не приходилось пить козьего молока. На вкус оно было специфичным и сильно отличалось от того, что продают в супермаркетах, но вместе с хрустящими, ароматными тостами, мне показалось безумно вкусным.
- Закончите, не забудьте вымыть посуду, - удаляясь к себе, бросила мадам Тиро.
«Здорово! Интересно, а в номере тоже нужно прибираться самостоятельно?» - промелькнуло у меня в голове. Вполне вероятно, в этом отеле меня поджидало еще много своеобразных «порядков». Очевидно, плата здесь взималась лишь за крышу над головой, а услуги были просто символическими. Жаль, что в темноте не разглядела названия. Я бы назвала его, например, «Услужи себе сам», или, что-то в этом духе.

Посуду я, конечно же вымыла. Куда было деваться, если сон для хозяйки важнее, чем возня с какой-то «поздней» постоялицей.
Тут я вспомнила о предупреждении господина Тиро, что вода в душе подаётся ограниченно по времени. Взглянув на часы, обнаружила, что у меня всего сорок минут на то, чтобы успеть освежиться после дороги. Пришлось торопиться, но как выяснилось напрасно. Вода была, но к моему великому сожалению, назвать её горячей я бы не рискнула. Едва я с этим смирилась, как следующий неприятный сюрприз не заставил себя долго ждать. Мне ещё повезло, что успела смыть шампунь с волос перед тем, как напор воды резко ослаб, и она потекла тонкой струйкой. Спустя минуту и вовсе иссякла, оставив меня в мыльной пене.

«Только этого не доставало!» - С досадой подумала я и в отчаянии ударила ладонью по водопроводной трубе. В ответ, что-то зашипело и заклокотало. Я обрадовалась, надеясь, что вода снова польётся, и подняла лицо, чтобы ощутить приятное тепло её струй. И ощутила…
Это напоминало плевок. Именно так я расценила ту порцию воды, причем абсолютно ледяной, выплеснувшейся на меня из рассекателя.
Кто может представить мои ощущения? Мало того, что я причинила себе боль, труба к слову была металлическая, да еще ко всему прочему оказалась в буквальном смысле «оплеванной» «разобидевшейся» сантехникой, от которой ждать «чуда» уже не приходилось. Вот околеть можно было запросто. В душе и так не было тепло, а когда на тебя выливается еще и холодная вода, становиться не просто зябко. Понимание этого приходит очень быстро. Холод начинает пронизывать каждую клеточку твоего тела. Выбора не было – или окоченеть, или замотаться в полотенце и поскорее попасть обратно в свой номер.

Впрочем, и там оказалось не намного теплее. Скинув с себя влажное полотенце, я надела заранее приготовленную пижаму и сразу почувствовала себя чуточку уютнее, хотя, признаться, зуб на зуб не попадал. Оставшиеся не разобранными вещи я решила распаковать утром. Взяла только диктофон, чтобы сделать хоть какую-то запись для будущей статьи. Разумеется, некоторые подробности своих приключений я потом опустила. Быстро разобрала постель и, прежде чем «пулей» скользнуть под одеяло, погасила свечу. Комната погрузилась во мрак, а я уже лежала в кровати, натянув одеяло под самый подбородок. Некоторое время я ещё дрожала как осиновый лист, и мне пришлось накрыться с головой. Именно в таком положении под одеялом в буквальном смысле, я и записала свой первый репортаж. Постепенно блаженное тепло медленно, но уверенно разлилось по моему телу, и когда полностью согрелась, почувствовала, как моё сознание стало «проваливаться», растворяясь в нежных прикосновениях сна.