Ущелье волка9

Стол выдержал, а я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от тупой боли. Это стоило мне прокусанной губы. Прихрамывая, я все же добралась до кровати, потирая ушибленное место, вообразив какой теперь будет «синячище». Хорошо, что стол оказался устойчивым и не перевернулся. Вот грохоту было бы!

Сон не приходил. Может это и хорошо. В голове роились разные мысли. Ноги все не могли согреться, да еще и ушиб всё время напоминал о себе.
Признаться, мне все же удалось немного поспать, к счастью без кошмарных сновидений.
Проснулась я, когда за окнами уже не было непроглядной темноты, а в комнате царил малиновый полумрак. Можно было даже различить отдельные предметы, в том числе и злополучный стол.
Замечательно, что все-таки наступило утро. Пусть хмурое, неприветливое, дождливое, но утро. Когда же кончится этот дождь?
Воспоминания прошедшей ночи промелькнули и погасли. Мне очень захотелось попасть под горячий душ и мысль об этом, отгоняла все другие.
Поэтому, я не стала медлить с подъемом. Отдернула шторы. Небо за окном было затянуто плотной низкой облачностью и не подавало даже намеков на просвет.
Прихватив с собой все необходимое, я заспешила оказаться под приятными горячими струями.
На этот раз мне повезло. Вода оказалась и в самом деле той температуры, о которой я мечтала вчера. Огорчилась я лишь тому, что раздевшись в душе, увидела последствие ночного «столкновения» со столом, а оно, т.е «последствие» оказалось достаточно значительным. Впрочем, не такая уж это и трагедия.
Приятные теплые струи просто возвращали меня к жизни и вот на «пике» этой услады в дверь требовательно постучали.
- Поторопитесь, мадемуазель! Вы не одна в отеле! – Последовал строгий голос мадам Тиро. (Я уже мысленно назвала её мадам Террор).
Да, что же это такое! Как можно так бесцеремонно прервать мое наслаждение!
- Заканчивайте! – Рявкнула (именно так) она за дверью.
«Это просто не позволительно!» - в мыслях возмутилась я. Как будто в отеле полно клиентов и они выстроились в длинную очередь, в ожидании, водных процедур, и, потом, я плачу за проживание здесь, и имею полное право находиться в душе столько времени, сколько пожелаю. Наверное, мне именно так и следовало всё это высказать хозяевам гостиницы и в частности мадам Тиро, но я промолчала. Да к тому же весь процесс и так был испорчен, и мне ничего не оставалось, как все-таки подчиниться нелепым требованиям.

Выключив воду, завернулась в полотенце, решив, что в порядок я приведу себя уже в номере, собрала вещи и, отперев дверь, собиралась быстренько и не заметно «проскользнуть» к себе, но не успела. Из другого номера вышел тот самый полицейский и мы столкнулись с ним, что называется «нос» к «носу».
«Вы!» - этот возглас, полный неожиданности, растерянности и удивления, вырвался у нас обоих одновременно.
Передо мной стоял Робер Андросси, который шарахнулся от меня, как «черт от ладана» (есть такая русская поговорка), ну или если хотите, как от прокаженной. Признаюсь, что у меня была такая же реакция на него, поскольку из одежды на мне было только полотенце.
Он отвел в сторону взгляд, бросил «простите» и торопливо скрылся за дверью душа, а я за дверью своего номера, причем, в состоянии легкого шока – не то от встречи, не то – вообще не понятно от чего. По крайней мере, способность рассуждать ко мне вернулась не сразу – это я помню точно. Нечего сказать с полицейским мне просто «повезло не обыкновенно».

Очень сложно налаживать контакт с человеком, при первой встречи с которым оставляешь о себе впечатление «сумасшедшей», чтобы не сказать хуже.
«Что же делать?» - думала я, расчесывая волосы и придавая им состояние нормальной прически.
«Как вести себя? Так, как будто того разговора в клинике не было? Но он был. И зачем я тогда была такой откровенной?»
Признаюсь, я оказалась в довольно затруднительном положении, а еще предстояла встреча с Робером за завтраком.
«Еда в номер не подается», - вспомнила я наставление господина Тиро.
Я надела джинсы, свитер, волосы решила стянуть в «хвост» - это по-моему, придавало мне более «деловой» вид. Парфюм, в дополнение немого косметики, чтобы выглядеть на всю «тысячу». Побольше решительности и уверенности в себе – это главное оружие, ведь я журналист криминальной хроники и не должна пасовать ни перед кем, в том числе и перед полицейским. Хоть он и Робер Андросси, но я Максина де Шевальер-Оржеховская, и мне нравится моя работа, к тому же бог умом меня не обидел, несмотря на цвет моих волос.
****
Я спустилась в столовую, попытавшись появиться как можно более эффектно. За массивным дубовым столом, многовековой давности, за которым вполне могло разместиться человек двадцать не меньше, сидел только один Робер. Мадам Тиро суетилась поодаль у плиты, откуда исходил аппетитный аромат чего-то жаренного. Ожидаемого мной эффекта не произошло. На мое «Доброе утро», хозяйка лишь бросила в мою сторону мимолетный взгляд, показавшийся мне скорее презрительным, чем приветливым. Последовавшее не внятное бормотание, подтверждало именно первое. Полицейский привстал и тоже поприветствовал меня без особого энтузиазма. Судя по выражению его лица, встреча со мной в этом отеле радостью для него не наполнена.

Я присела на лавку (стульев не было), немного поодаль, с противоположной от Робера стороне стола.
- Не ожидала встретить Вас здесь, лейтенант, - попыталась я завязать разговор и даже улыбнулась, чувствуя при этом себя абсолютно не в своей тарелке.
- Я тоже, мадемуазель, - сухо ответил он, - Не ожидал Вас здесь встретить. Ответная улыбка была лишь подобием таковой.
Ну, хоть на этом спасибо.
- А…, - я хотела спросить насчет меню, но Робер опередил меня, будто прочел мои мысли.
- Меню здесь нет, - ответил он. Здесь вообще многого нет.
- Да, я успела заметить.
- Вы приехали на отдых, поправить здоровье? Несомненно, горный воздух полезен.
По поводу здоровья – очень даже тактично, даже никаких намеков на «трудности с головой».
Я вновь не успела ответить, да он просто и не дал мне такой возможности.
- Не самое лучшее место для отдыха Вы выбрали, к тому же мы отрезаны от внешнего мира разлившейся рекой. Докторов в этой деревне нет, как нет ни массажистов, ни психологов и солярия тоже нет.
- Этот список можно продолжить, - сдержанно заметила я. – Вижу и Вы огорчены испорченным отпуском.
- Я здесь по долгу службы.
- Вот, как? - Я намеренно удивилась этой новости, как будто и в самом деле была в неведении с какой целью он находиться в Кормей.
Тем временем, мадам Тиро занялась сервировкой стола. Удивительно! Значит, хоть какой-то намек на сервис в её отеле все же присутствовал. На завтрак она подала яичницу с беконом, а еще поставила на стол бутылку белого вина.
- Я бы хотела заказать яблочный фрэш, - обратилась я к мадам Тиро, после того как она положила приборы возле моей тарелки.
- Милочка, яблочный фрэш заказывают в Брюи-де-Пеш, а у меня на завтрак, обед и ужин подается вино. После этого заявления, мадам Тиро с гордым видом удалилась, оставив нас с Робером наедине.
- Видимо, капучино тоже в Брюи-де-Пеш, - тихонько проговорила я ей вслед.
- Наполнить Ваш бокал? – Спросил Робер.
Разве у меня был выбор? Я согласилась.
Отпив глоток из своего бокала, принялась за еду. Робер был занят тем же. Во время еды никто из нас не проронил ни слова.
- Вы занимаетесь расследованием? – осторожно спросила я у Робера, отодвинув от себя пустую тарелку. Я снова отпила глоток вина, ожидая ответа.
- Да.
- Это связано с исчезновением немецких туристов?
Моя осведомленность удивила Робера.
- Откуда Вам это известно?
- Из письма кюре, пришедшего в редакцию нашего журнала. Я здесь по заданию Жерома Годара, а вовсе не на отдыхе.
- С каких это пор, Годар дает подобные задания стажерам?
- Моя стажировка закончилось и мне предложили вакансию в криминальной хронике.
- Понимаю. Значит журналистское расследование. Хуже некуда.
- Вы считаете меня ненормальной? Видимо такой откровенности, Робер от меня не ожидал. Прежде, чем ответить он глотнул вина.
- Видите ли, мадемуазель Максина, когда я занимался расследованием Вашего дела, именно по Вашему заявлению о том, что водитель грузовика намеренно ослепил Вас фарами, дабы спровоцировать автомобильную катастрофу, я не подозревал, что все это лишь вымысел, последствия травмы. Я честно собирал все факты, намереваясь докопаться до истины и найти виновника, но как оказалось в последствии, никакого грузовика не было. Вы просто превысили скорость. Когда эти сведения дошли до моего начальства, я получил служебное взыскание. А потом, этот Ваш сон…
Как Вы думаете, я должен к Вам относиться?
- Как к человеку, говорившему правду. Грузовик был. Я не знаю, как это доказать, но он был.
Робер в ответ снисходительно улыбнулся.
- Мне очень жаль, лейтенант, что Ваше начальство поступило с Вами не справедливо. По возвращению в Париж, я постараюсь переговорить с ними и убедить, что Вы не виновны в затягивании того расследования.
- Думаю, это излишне. Тем более я рассказал Вам все не из поиска сочувствия в Вашем лице. Вы задали откровенный вопрос, я постарался на него откровенно ответить. Что касается кюре, написавшего письмо в Вашу редакцию, могу сообщить, что он мертв.
- Снова волки?
- Какие волки? Ах да! Местные страшилки... Кюре был застрелен сегодня ночью.
- Застрелен? Кем?
Вот значит, почему Робера подняли среди ночи.
- Вижу, мадемуазель – эта новость Вас озадачила? Я хотел бы взглянуть на письмо, если оно у Вас с собой, т.к. это может быть улика.
- Да, конечно, я отдам его Вам, хотя содержание помню дословно. Оно у меня в номере.
Я поднялась из-за стола, все еще прибывая в состоянии какого-то ступора от услышанной новости. Мысли роились в хаотичной пляске, не желая выстраиваться в логическую последовательность.
«Кому понадобилось убивать кюре?» - этот вопрос не покидал меня до самого номера. Я вынула письмо из сумки и вновь вернулась в столовую, передав его Роберу. Он развернул его и, не дочитав до конца, произнес:
- Странно, но у святого отца не было компьютера, у него не было даже печатной машинки. И не у кого из местных жителей нет подобной техники. Здесь не в почете достижения цивилизации.
- Тогда, кто мог написать это письмо, да и для чего это было сделано? – спросила я.
- Не знаю. Еще одна загадка. Здесь не упоминаются имена пропавших туристов, а одного из них зовут Эрик Гринберг.
- Чемпион мира по шахматам? – удивилась я – Что он тут делал?
- Отдыхал со своим другом подальше от глаз назойливых журналистов. Впрочем, это мое предположение.

Естественно меня интересовал вопрос, при каких обстоятельствах эти люди пропали. Я озвучила его. Робер с ответом не спешил. Судя по всему, общение со мной ему не доставляло никакого удовольствия. Тем не менее, он после непродолжительного раздумья, все же нашел в себе силы ответить.

- Они ушли в горы, и больше их никто не видел.
«Исчерпывающая информация» - подумала я.
- Проводилась поисковая операции силами подразделения жандармерии из Брюи-де-Пеш. Я тоже принимал в ней участие. Никаких следов, никаких свидетелей. – Он поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
- Неужели у Вас нет никаких версий? – задержала я его своим вопросом.
- Представьте никаких. Зато, есть твердое убеждение, что по возвращению в Париж меня ожидает очередное взыскание. Простите, но я должен идти. Мне необходимо подробнее осмотреть тело убитого кюре. Робер вышел из столовой. Я догнала его у лестницы.
- Наверное, исходя из Вашего отношения ко мне, просить Вас о чем-то было бы не правильно, - Робер обернулся, устремив на меня взгляд дававший понять, что продолжать в самом деле не стоит. Меня это не смутило. – В общем, я пойду с Вами, - твердо заявила я.

Судя по изменившемуся выражению его лица, такой наглости от меня он не ожидал. И прежде, чем он успел сообразить, что на это ответить, я заявила, что согласно Женевской конвенции**, власти должны…
Успела сказать только – «власти должны». Закончить он мне не дал.
- Слушайте, мадемуазель-журналист, не пошли бы Вы к дьяволу со своей Женевской конвенцией, - это было сказано абсолютно глухим, без ноток раздражения, голосом. На что, я в прямом смысле едва не проглотила язык. Воспользовавшись моей заминкой, Робер не торопливо продолжил свой путь вверх по лестнице. Наверное, в сложившейся ситуации он мог так поступить по отношению ко мне, но почему-то стало обидно. Признаюсь, что и я «пересолила», упомянув, «Женевскую конвенцию». Отступать я не собиралась. Поднявшись в свой номер, забрала диктофон, надела куртку и, набравшись решимости последовать за Робером, вышла в коридор. Он как раз запирал свою дверь, держа небольшой кейс. Увидев меня, лишь глубоко вздохнул.

- Кажется, я Вам ясно дал понять, что сотрудничества у нас не получиться, - резкий тон его голоса заставил меня остановиться, похоже, запас терпения у него иссяк, - Возвращайтесь к себе! – Это уже было сказано в приказном порядке.
- Вы не можете, мне приказывать, - спокойно ответила я. Он опустил ключ в карман и снисходительно посмотрел на меня.
- Мадемуазель, Максина, как сотрудник полиции, я обязан не только заниматься расследованием преступлений, но и обеспечивать безопасность гражданских лиц. Так, вот убедительно прошу, Вас, в целях Вашей же безопасности, вернуться к себе в номер и заняться сочинением своей статьи. – Официальность его тона меня просто убила. Я ответила тем же.

**(На самом деле, Резолюция № 2, 4-ой европейской Конференции министров по политике в области средств массовой коммуникации, "Журналистские свободы и права человека", принцип 3, пункт "в", (Прага, 7-8 декабря 1994 г.)). (Прим. автора).


Рецензии
Не могу остановиться! Интересно! Бегу дальше! Я.

Любовь Бухтуева   23.12.2011 13:05     Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.