Вдох 11-20

***
...Сквозь обрывки бешеной пляски сна он разобрал сигнал будильника, попытался открыть глаза и почувствовал сильную головную боль, увеличивающуюся не только от любого движения, но даже при мысли о нём.
В дверь постучали, и пришлось собрать всю свою волю, чтобы отключить звонок и что-то пробормотать в ответ продолжавшему настойчиво стучать.
Вошёл Саша, по опухшему лицу которого можно было сказать, что проснулся он ненамного раньше.
– Идём?
– Сейчас... – ответил Гарик и удивился своему голосу, сменившему тональность.
Путаясь в смутных воспоминаниях вчерашнего вечера, юноша так и не объяснил себе, как оказался на кровати и почему в одежде...
На кухне все уже заканчивали завтрак, когда Гарик опустился за стол. Поковырявшись вилкой в тарелке с яичницей, он понял, что ничего не сможет съесть, и подумал, что, наверное, причина в запахе – желудок отказывается принимать что-либо с таким ароматом. «Теперь до вечера. Пока не выветрится...»
На улице он решил всё же узнать о подробностях финала вчерашнего застолья, но друг только пожал плечами в ответ.
Они продолжили путь в молчании, понуро опустив головы то ли от начинающего припекать солнца, то ли от чего-то ещё, пока Саша не остановился перед высоким кирпичным забором, скрывающим от взора всё, что находилось за ним.
– Пришли, – сказал он. – Назад дорогу найдешь?
– Найду, а туда как попасть? – Гарик кивнул на забор.
Достав телефон, Саша с кем-то связался и после краткого разговора повернулся к товарищу:
– Подожди здесь. За тобой скоро придут, а мне пора.
– Куда?
– Пойду домой. Посплю ещё.
Гарик почувствовал, как к горлу подкатил неприятный ком, но сумел проглотить его и попрощался с приятелем.
Солнце поднималось всё выше и постепенно разрушило единственное убежище под кирпичной стеной. Устав от ожидания, юноша поднялся с корточек и, подойдя к металлической двери, нагнулся к замочной скважине, но тут же услышал сзади голос:
– Ты – Гарик?
– Я – мгновенно выпрямившись, ответил юноша, не успев рассмотреть, что находится по ту сторону забора.
Крепкий бородатый мужчина в камуфляжной форме цокнул языком и сказал:
– Ну, пойдём.
Он завёл Гарика в соседний двор с падающей глинобитной лачугой под большими старыми деревьями и направился к огороду, полностью расчерченному стройными рядами чеснока, среди которых пробежала зелёная ящерица, сантиметров тридцать длиной. Юноше показалось, что она, застыв на короткий миг, будто бы подмигнула ему. Не придав этому особого значения, Гарик свернул за охранником (так он обозначил его для себя) с тропинки к густым зарослям шиповника у знакомой кирпичной стены. Там он увидел точно такую же дверь, как и на улице, распахнувшуюся прямо перед ними.
Перешагнув через металлическую перекладину проёма, Гарик сразу забыл о головной боли и гадком вкусе во рту. Он готовился увидеть что-то необычное, но не настолько – не было того дворца, который должен был скрывать столь высокий забор. Всё пространство представляло собой большой кусок выжженной солнцем степи без единого дерева. И лишь в углу стояла небольшая брезентовая палатка с парой пластиковых стульев.
Гарик подумал, что в ней, возможно, спрятан вход в секретный бункер, и от этой мысли ему стало страшно, потому что очевидно, что если это так, то его никогда уже не выпустят отсюда. Кому нужен лишний свидетель?
Из палатки вышел «большой человек», всё в том же сером костюме, и опустился на стул.
– Ну иди, – сказал охранник и пропустил Гарика вперёд.
«Большой человек» знаком предложил присесть.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Гарик, – ответил юноша.
– Гарик?! – повторил тот и хмыкнул. – Наверное, Игорь?
– Можно и так...
– А меня – Михаил Рустамович. Ты о бункере уже думал? – мужчина повернулся.
– Как вы узнали? – удивился Гарик и сразу понял, что этот вопрос настолько глуп, что обижаться на последовавший громкий смех Михаила Рустамовича не имело абсолютно никакого смысла.
– Понял? – мужчина продолжал смеяться.
– Нет, – ответил юноша и опустил взгляд себе под ноги, где нашёл маленького жучка, ползущего по пушистому стеблю бледной травинки.
– Ладно. От лирики к прозе, – переводя дыхание, произнёс «большой человек». – Сегодня будешь слепым сторожем.
– Это как? – удивился Гарик.
– Аслан объяснит. Первый день – короткий. В четыре можешь быть свободным. Обеда не будет.
– Хорошо, – сказал юноша и уже было поднялся со стула, но тяжёлая рука Михаила Рустамовича вернула его обратно.
– Ещё... – сделал паузу мужчина. – Обо всём, что здесь увидишь, надо молчать. Понял?
– Понял, – ответил Гарик, подозревая, что ничего хорошего ждать не стоит.
– И о том, чем будешь заниматься, никому не говори. Всё. Иди. Аслан! – Михаил Рустамович сказал что-то на своём языке охраннику, и юноша направился к нему...
– Садись, – остановившись у восточного угла, Аслан указал на траву. – Лицом к стене. Вставать нельзя. Смотри только на землю около ног, но не на забор. До четырёх сегодня?
– Ага.
– Надень это, чтобы солнце не припекло, – Аслан протянул панаму цвета хаки с широкими полями. – Можешь сменить положение лишь четыре раза. Поэтому выбирай сразу самое удобное. В час можно лечь. Через полчаса снова садишься. Но я тебе ещё сообщу, когда время придёт. Понял?
– Ну... А что делать-то?
– То, что сказал. И запоминай всё, что увидишь.
– В земле?!
– В земле, – ответил Аслан и ушёл...
Гарик исчерпал весь лимит по смене положения задолго до того, как было позволено лечь. Всё тело ломило, а иногда возникал сильный зуд. Палящее солнце лишь изредка закрывали облака. Вернувшаяся головная боль, мучившая жажда, желание размяться, бессмысленность занятия, неизменная земля перед глазами – всё это создавало невыразимый коктейль раздражителей, действующий на мозг ничуть не меньше, чем алкоголь вчера.
Получасовая передышка и кружка холодной воды лишь подарили надежду на скорое окончание рабочего дня. Но спустя примерно час после того, как Игорь вновь сел, ожидание свободы стало вовсе невыносимым. Возникшая мысль о том, что в любую секунду можно встать и уйти боролась с яркими образами обещанной суммы. Она призвала к себе на помощь предположения о том, что заставят делать завтра, и ведь он легко может не справиться с любым поручением, а могут и вообще не заплатить или заточат в бункер...
Разрываемый подобной внутренней борьбой, Гарик неожиданно услышал позади себя мужской кашель, а затем и незнакомый голос:
– Извините... Вы не подскажете, где он находится?
«Кто он?» – подумал юноша.
– Ну... Как же... Вы ведь знаете...
Гарик хотел было обернуться, но указания Аслана не позволили. Охранник ничего не говорил о том, можно ли разговаривать, но, вспомнив своего одноклассника, способного придраться к любому слову и вывернуть его наизнанку, юноша решил, что лучше не испытывать судьбу и хранить молчание.
– А вы можете и не произносить вслух, – сказал незнакомец и снова закашлялся.
Игорь решил, что перегрелся на солнце и попытался максимально сосредоточиться на созерцании земли.
– Какая ирония! – не желая исчезать, усмехнулся навязчивый гость. – А на луне всё было несколько иначе...
После этих слов у Гарика задрожали руки. Он понял, кому принадлежит этот голос, хотя прежде никогда его не слышал.
Это было в далёком детском сне. Игорь прогуливался по тёмно-фиолетовому рельефу луны, иногда невысоко взмывая вверх. Неожиданно возник он, в чёрном плаще и очень высокий. Игорь заплакал от страха, а подняв глаза на лицо незнакомца, вовсе закричал, отчего проснулась мама и долго пыталась его успокоить. Ужас, пережитый в этом сне, в любой момент мог быть вызван Гариком в памяти и, казалось, останется с ним навсегда. Сколько он не пытался, найти причину своего испуга не удавалось. В лице незнакомца, вроде бы, не было ничего необычного, и ужас, хотя и реальный до сих пор, казался издержками детского восприятия, но сейчас, когда источник страха был за спиной, время словно повернуло вспять.
Гарик закричал и почувствовал, у себя на плече чью-то руку.
– Тебе пора! – прозвенел голос Аслана.
– А? Где...? – обернувшись, юноша осёкся, осознав, что ему всё привиделось.
– Кто? Хозяин?
– Ммм... Да.
– Увидишь завтра. Иди домой.
Гарик прошёл через чесночные ряды и направился к дому товарища, списывая всё происшедшее на похмелье. «А Михаил Рустамович, видимо, догадался и решил «пожалеть»... Человек...» – хмыкнул юноша. – «Перебрал вчера... Зелёные человечки...»
Свернув на улицу, где жил Саша, юноша сразу заметил дядю Мишу, направляющегося раскачивающейся походкой ему навстречу.
– А, это ты, – поприветствовал Гарика мужчина.
– Здравствуйте, – ответил тот и поспешил дальше...

***
...Просидев целый день у экрана с колбасой, под вечер Виктор решил прогуляться. Тёплый нежно-розовый закат пробуждал лирическое настроение. Хотелось всем улыбаться и... петь. Не важно о чём, но громко, чтобы все услышали. Тихо насвистывая себе что-то под нос (на большее он не решился) Виктор зашёл в парк. На лавочке, сразу у входа, курила пожилая женщина. Она стряхивала пепел длинным красным ногтем после продолжительных затяжек. Неясно почему, но Виктору показалось её поведение колкой насмешкой над его настроением. Он явно ощутил, как вместе с сигаретой сгорает лирическое расположение духа.
– Ну, садись... – сказала женщина, поправляя на голове красный платок с люрексом.
– Зачем?
– Расскажу тебе кое-что...
– О чём?
– О гостях. Не бойся! Садись! – незнакомка улыбнулась.
Виктор сел, закинув ногу на ногу.
– И что же вы мне расскажете?
– Зачем к тебе приходили?
– Кто?!
– Кто! – передразнила она, щуря глаза. – Не строй из себя дурачка. Ты же понимаешь, о чём я. Хочешь знать, кто это был?
– Кто? – мрачно выдавил из себя Виктор.
– Смотри.
Он поймал её взгляд и заметил за оградой парка спешащего куда-то молодого человека.
– И что я должен увидеть? – с непониманием спросил Виктор.
– Разве ты ничего не видишь? – удивилась женщина.
– Нет. А что там?
– Как?! Ну-ка внимательнее смотри!
Ничего примечательного обнаружить мужчине не удалось – обычный юноша в обычной одежде. Таких можно было встретить на каждом шагу.
– Ну? – протянула женщина.
Виктор взглянул на неё, и его осенило – да она же больна!
– Да-да... – как можно спокойнее ответил он и медленно поднялся.
– Ты их не видишь... – огорчённо вздохнула незнакомка.
– Вижу, вижу... – пробормотал Виктор и поспешил прочь.
– Они во всех! – закричала она вдогонку.
Виктор обошёл по кругу весь парк, после чего появилось странное ощущение, будто он потерял что-то важное. Проверив карманы, он убедился, что всё на месте. Однако ощущение не исчезало. Виктор решил вернуться к той лавочке, где курила сумасшедшая, но так, чтобы она не смогла заметить его. Он бесшумно ступал по газонам, переходил от одного дерева к другому, но когда смог разглядеть, то увидел, что лавка пуста. Выйдя на асфальт, Виктор нашёл лишь её окурок и хлебные крошки...

***
– Ну, как? – спросил Саша, встречая Гарика во дворе.
– Нормально. Дядя Миша от тебя шёл?
– Ну да. Хотел на бутылку занять. Споткнулся о запой. Теперь не меньше недели... – приятель махнул рукой. – Ты лучше о работе расскажи. Что делал?
– Мне велели молчать.
– Ладно тебе! Мне-то можешь рассказать? Как там, в бункере?
– Ты знаешь??? – опешил Гарик.
– Хозяина – нет, а про бункер слышал. Расскажешь?!
– Нет, – отрезал Гарик. – Я обещал.
– Ладно. Пошли ужинать, шпион, – усмехнулся Саша.
После трапезы Гарик прилёг на свою кровать и погрузился в блаженство финала тяжёлого дня. Перед глазами закружились белые светящиеся точки, потом где-то далеко заиграла музыка. Слышно было лишь мелодию, но этого было достаточно, чтобы она смогла каким-то образом зацепить его и увлечь за собой. В сознании замелькали неясные фрагменты, почти не требующие внимания к себе. Их сопровождали обрывки чьих-то фраз.
Нечёткая картинка перед глазами постепенно стабилизировалась. Гарик огляделся вокруг и догадался: это – бункер. В то же самое мгновение юноша глубоко вдохнул и почувствовал холод бетонного пола, словно если бы не было его догадки, то и не последовало бы ни вдоха ни холода.
Музыка с обрывками фраз прекратилась, и наступила полная тишина. Гарик подумал, что зря забрёл сюда, и принялся за поиски выхода. В правой руке очутился старый водопроводный кран. Юноша почти не удивился этому, так как вспомнил, что обязан передать его дяде Мише. Следовало поспешить, потому что мужчина уже давно ждал его.
Ничуть не сомневаясь в реальности происходящего, Гарик подпрыгнул вверх и раздвинул руками бетонный свод, после чего начал быстро карабкаться вверх по образовавшемуся вертикальному тоннелю, конца которого не было видно. Мелькнула мысль, что стены могут сомкнуться, и тотчас начала материализовываться. Сильный грохот от движения стен оглушил Гарика на пару секунд. Однако ему удалось ослабить их напор и даже отодвинуть назад. Но лишь на время... Как только он устремлялся вверх, стены обхватывали его тело, и с каждым разом всё крепче...
Во рту заскрипел песок. Проникнув в горло, он стал раздирать его в клочья, и каждый последующий вдох давался труднее...
Извиваясь в каменном мешке подобно рыбе, Гарик услышал знакомый голос.
– Это ты, – перед ним стоял дядя Миша. Рукава его белой рубашки были засучены по локоть. Скрестив руки на груди, он, судя по всему, хотел что-то ещё добавить, но юноша опередил его.
– Забирайте! – поднявшись с земли, Гарик протянул гаечный ключ...
– Это же на тринадцать, – усмехнулся дядя Миша.
– А вам на сколько?
– Недели на две.
– Таких не бывает, – хмыкнул Гарик и, бросив ключ мужчине под ноги, побежал вперёд, к облаку тумана, время от времени подпрыгивая...

***
– А что будет потом?
– Ты не сможешь ничего сделать. Вспомни нашу первую встречу. Почему ты стал водителем?
– Почему?
– Потому что стал готов к этому переходу. А то, что тебе видится предпочтительным сейчас, возможно лишь на следующем этапе.
– У меня недостаточно сил?
– Дело не в тебе, Самб. Они не готовы. Если они и поймут тебя, то через некоторое время всё равно забудут. Отвлекутся на работу, других, телевизор... На что угодно... И всё... Ты будешь приходить к ним каждый час? Тогда зачем вообще возвращаться?.. А если не забудут, что их ждёт после твоих откровений? Психиатрическое лечение?.. Пусть лучше продолжают вариться в своей каше... Вместе с тобой... Попробуй оставить их и посмотреть, что выйдет из этого...
– Толкающие победят... Созреет ли вино таким образом
– Не вино, так уксус...
– А если без них?
– Как ни печально, но они станут похожими на кающиеся деревья...
– Грат... Нас, кажется, слышат...
– Это ему кажется...

***
...Поставив локти на подоконник, он засмотрелся на прохожих внизу и не сразу понял, что звонят.
За дверью стоял молодой человек с огромным букетом красных тюльпанов. Виктор решил, что парень ошибся, и спросил, не открывая двери:
– Вы к кому?
– К Кулакову Виктору Савельевичу. Доставка цветов.
– От кого? – удивился Виктор, поворачивая ключ в замке.
– Это Марии Петровне, – протянул тюльпаны курьер. – Адресат пожелал остаться неизвестным.
– Подождите, – отмахнулся от цветов мужчина. – Вы ничего не перепутали? Лазаревой?
– Лазаревой. Смотрите, ваш адрес? – парень протянул бумажку.
– Да... Что ж... А её всё равно нет.
– Это мы знаем, – улыбнулся курьер. – Поэтому и просили передать вам. Вы поставьте их где-нибудь, например – на кухне, а потом шепнёте как-нибудь Марии Петровне.
– Слушайте, я не собираюсь участвовать в вашем маскараде, – возмутился мужчина. – Приедет она, тогда и отдадите собственноручно.
– Это для вас, – курьер сунул в руку намеревавшемуся уже закрыть за собой дверь Виктору бумажный конверт.
– Что это? Деньги?
– Посмотрите сами.
Покачав головой, Кулаков развернул конверт и увидел бледно-красную внушительную бумажку.
– Ваш клиент не в своём уме???
– Скорее, он – состоятельный человек. Берёте?
– А что Лазаревой сказать? – спросил Виктор, принимая тюльпаны.
– Правду, – усмехнулся курьер и побежал вниз по лестнице...
Спустя несколько часов работы за компьютером Кулаков услышал доносившийся с лестничной площадки крик Марии Петровны. Видимо, её муж был снова не трезв, что подтвердилось, когда они вошли в квартиру.
Облегченно выдохнув от того, что в последний момент успел закрыть дверь в свою комнату, Виктор вернулся к столу. До сдачи проекта было ещё достаточно времени, и он не сомневался, что успеет в назначенный срок, если, конечно, ничто не помешает...
– Витя! Ты дома? – скоро постучалась соседка.
Кулаков решил не отвечать, надеясь, что его оставят в покое, но Мария Петровна проявила настойчивость:
– Открой же! Я знаю, что ты дома! Обувь твоя стоит.
– Я работаю, – возмутился Виктор, поднимаясь со стула.
– Я лишь на секунду... – едва он повернул ключ в замке, соседка буквально вломилась внутрь и осторожно прикрыла за собой дверь. – Ну, рассказывай!
– Что? – не понял Виктор.
– Как дела?
– Нормально.
– Ну, естественно, если столько цветов на кухне. Тебе или кому-то подаришь?
– А-а... Вот вы про что, – вспомнил Кулаков. – Это вам принесли, – он достал из тумбочки конверт и усмехнулся: – Вернёте своему поклоннику.
– Мне?! Кто же это? – Мария Петровна выглядела растерянной.
– Вам виднее.
– Да за что же мне такое... А это что? Деньги? Зачем?
Виктор рассказал всю историю и спросил:
– Вы действительно не знаете, от кого они?
– Господь с тобой... На старости лет... И кому такое в голову взбрело... Пойду я... Деньги оставь пока у себя. Не дай Бог ещё муж найдёт...
– А с цветами что делать?
– Ну... Пусть стоят... Они же не при чём...
Недоумевая, Виктор сел на диван. Он впервые видел соседку такой, явно не соответствующей образу, сложившемуся в его голове за несколько лет...

***
...За окном только рассвело, но сон уже пропал. Он вышел во двор. По небу медленно плыла вереница тёмных облаков. Лёгкий ветерок под пение неведомой птички раскачивал на клумбах бледные розы. Раскинувшееся далеко внизу море лениво накатывало на берег, одаривая своей свежестью. А сладкий запах магнолии перебивал все иные ароматы...
Стоявшая вокруг идиллия неспешно завладела всем его существом. Забыв обо всём, он присел на корточки и отдался наслаждению настоящим...
За забором прошла старушка в красном платке. Потом обратно. И опять вернулась. Она позвала рукой Гарика, и тот, нехотя поднявшись, приблизился к калитке.
– Ты не видел здесь корову? – спросила старушка. – Чёрная, с белой звездой на лбу.
Гарик отрицательно покачал головой.
– А давно здесь сидишь?
– Не очень.
– Что же делать... Где искать... Если вдруг увидишь, то лучше сразу беги!
– Почему? – не понял юноша.
Старушка достала длинными красными ногтями сигарету, чиркнула спичкой и задымила.
– Она бешеной стала. Совсем взбесилась. Сегодня стойло разбила и вот – исчезла.
– Может, это не она.
– Она... Как полнолуние начинается, так всё – готовься к её выходкам... А ты домой давно звонил?
– Что?! – опешил юноша от столь резкой смены темы разговора.
– Мать твоя волнуется...
– А вы откуда знаете?!
– Смотри! Вон же она! Зорька! – закричала старушка, выкинув вперёд руку, и с удивительной прытью побежала.
Повернув голову в указанном направлении, коровы Гарик не увидел. Он проводил взглядом странную незнакомку, пока та не скрылась за поворотом, и вернулся к дому...
Минут через двадцать вышел Саша. Потягиваясь, он заметил у стены Гарика и застыл.
– Ты встал уже? Так рано?
– Выспался, – ответил приятель, потирая нос.
– В бункер пойдёшь?
– Схожу.
– Значит, всё же был внутри?! – рассмеялся товарищ.
– Да ну тебя! – махнул рукой Гарик. – Лучше про старуху расскажи.
– Какую старуху? – удивился Саша и, выслушав историю, произнёс: – Наверное, не отсюда. Я бы запомнил, если б встречал... Пошли завтракать...

***
...Сняв в банкомате деньги, Виктор зашёл в продуктовый магазин. Он долго изучал лицо новой продавщицы, пытаясь вспомнить, где мог видеть её. Та скоро заметила его интерес и прыснула от смеха в кулак. Оказавшись в неловкой ситуации, Виктор кашлянул и попросил хлеба и молока.
– Нет ни того ни другого.
– Как? Вот же... Позади вас... Целая полка батонов...
– Это муляж, – спокойно ответила женщина.
– Зачем? – не поверил Виктор.
– Для красоты. Зачем же ещё?
– А... А когда привезут?
– Не знаю. Спросите у мессенджера.
«Менеджера», – поправил про себя Виктор и, оглядевшись, понял, что вокруг лишь одни муляжи...
– У вас вообще ничего нет? – изумился он.
– Семечки и чай. Будете брать?
«Это сон!» – догадался Виктор и попробовал ущипнуть себя, но оказалось, что это не так-то просто сделать. Рука не хотела слушаться и в самый последний момент всё время соскальзывала куда-то в сторону.
– Витя! – закричала продавщица не своим, но очень знакомым голосом. – Ви-ить!
Источник крика плавно переместился куда-то вправо, и не осталось никаких сомнений, что это Мария Петровна.
– Что? – спросил Виктор, поднимая голову с подушки.
– Открой на минутку.
Вставать вовсе не хотелось, но он знал, что соседка не отступит.
– Ты слышал? – спросила она уже в комнате.
– Что? – почувствовав запах жареных семечек, Виктор хотел было узнать, свободна ли кухня, но Мария Петровна опередила.
– Снова цветы принесли, – произнесла она полушёпотом. – Он решил дарить их каждый день? Зачем?
– Вы у меня спрашиваете? – Виктор посмотрел на неё и неожиданно для себя испытал к ней чувство жалости. Без капли презрения. – Может быть, ваш поклонник ждёт от вас ответных действий...
– Каких?!
– Не знаю... Пока же вы лишь принимаете цветы...
– Глупости! Ничего я не принимаю!!!
– Но ведь он не знает...
– И что?
– Я бы заплатил курьеру, чтобы он отправил цветы тому, кто их заказывал...
– А это идея! Но... у них разве есть его адрес?
– Можно передать букет тогда, когда он будет расплачиваться за следующий...
– Я так и сделаю! Спасибо! – Мария Петровна выпорхнула из комнаты.
Внизу суетливо семенили прохожие, оранжевые дворники убирали мусор. Не найдя ничего интересного за окном, Виктор уже было решил проследовать на кухню, но в последний момент заметил похоронную процессию, появившуюся из подъезда дома напротив.
Наблюдая за тем, как выносят красный гроб с мужчиной, он вспомнил, как не так давно сам лежал в таком же, отчего стало несколько не по себе, и вернулись безответные вопросы о смысле, отмахиваясь от которых, он направился за чаем...

***
...Он прошёл по знакомому маршруту, и дверь, также как и вчера, сама открылась перед ним. Вокруг никого не было видно, и Гарик побрёл к стульям, одиноко стоявшим у палатки. Присев в один из них, юноша почувствовал усталость и почти сразу задремал.
Однако скоро раздался голос Аслана, и пришлось ответить:
– Доброе.
– Сегодня будешь подметать двор.
– А потом? – недоверчиво спросил Гарик, ожидая какой-то подвох.
– Если справишься – можешь идти домой.
– Даже в обед? – ухмыльнулся он.
– Ну, попробуй, – Аслан с усмешкой протянул малярную кисть.
– Вот этим подметать??? – воскликнул Гарик.
– Да. Если не хочешь, где выход – знаешь.
– Так и недели не хватит...
– Сегодня ты – шепчущий дворник, а завтра – неизвестно...
– Но я ведь должен весь двор вымести?
– Нет. В восемь свободен.
– Ладно... Но почему кистью? Это особый вид издевательства?
Аслан рассмеялся, а потом положил ладонь на плечо Гарика и приблизил своё лицо.
– Нельзя траву портить. Её и так здесь не очень много. Поэтому ничего не вырывай. И сильно не пыли, чтобы не испачкать то, что осталось. Там ведро и мастерок, – указал он рукой за палатку.
– А Михаил Рустамович где? – вздохнул юноша.
– Хозяин? А зачем он тебе?
– Да так... Значит, не появится?
– Появится, – ответил Аслан и, развернувшись, ушёл
Гарик же принялся за работу. Казалось, что выметать пыль из травы можно бесконечно. Ветер постоянно перемещал её из одного конца двора в другой, а потом обратно и по диагонали... Сначала юноша пытался поймать направление воздушного потока, бегая за ним вдоль забора, но найдя данное занятие бесперспективным, решил очищать небольшой участок площадью около десяти квадратных метров. Он прометал немного и поворачивался вместе с порывами ветра в противоположную сторону, едва успевая высыпать собранное в ведро.
Так продолжалось до обеда, о котором сообщил появившийся Аслан. Он оценивающе посмотрел на жалкие результаты работы и покачал головой. Поднявшись, Гарик последовал за ним и опустился в пластиковое кресло.
Через несколько минут охранник вернулся с миской плова, в котором торчала серебряная ложка рядом с двумя кусками белого хлеба, и сказал:
– Хозяин недоволен тобой. Ешь.
– Чем недоволен?
– Медленно... Очень медленно... – процедил сквозь зубы Аслан.
– Ветер мешает, – постарался ответить ему в тон юноша.
– Ветер?! – усмехнулся мужчина. – Разве это ветер?! Это так... Ветерок...
Нахлынувшая волна ужаса стремительно промчалась по всему телу и, задержавшись где-то в пятках, парализовала все процессы жизнедеятельности Гарика. Он узнал голос фантома из сна. Посмотрев на Аслана безумным взглядом, юноша, бледнея, откинулся на спинку кресла и заслонился ладонью.
– Ты чего? – спросил мужчина обычным голосом.
– Голова что-то... – ответил Гарик и, спохватившись, принялся за трапезу.
– Уже прошла?
– Прошла...
– Ну, смотри, – сказал Аслан и исчез в палатке.
Не понимая, что и где (в нём либо вовне) происходит, Гарик решил, что будет лучше, если не делать никаких выводов и не строить никаких догадок, чтобы не оказаться тем самым под их влиянием.
Быстро проглотив обед, он подумал, что имеет полное право отдохнуть и принял удобное, насколько это было возможно в пластиковом кресле, положение.
– Привет! – донёсся через пару минут голос Михаила Рустамовича.
– Здравствуйте, – ответил Гарик, вскакивая.
– Спишь?
– Ещё нет.
– Ты ведь будешь не против того, что я присоединюсь к тебе?
– Конечно, нет.
– Хорошо... Садись... – произнёс хозяин, опускаясь в кресло, после чего добавил то ли вопросительно, то ли утверждая: – А ты был бы рад выиграть в лотерею...
Не зная, как ответить на это, Гарик неопределённо покачал головой.
– А кто же не любит помечтать о выигрыше... – продолжал Михаил Рустамович. – О таком, которого хватит на всю оставшуюся жизнь. Или хотя бы на пару лет... Так ведь? Или о любом другом подарке свыше. Ты бы не возражал?
– Нет...
– А кто бы возражал... Знаешь, сколько человек умирает каждую секунду?.. Два... Мы с тобой сидим, а люди всё умирают и умирают... Сколько умерло с того момента, как ты узнал это? За минуту – сто двадцать. А за сутки? В Сочи около трёхсот сорока тысяч жителей. Если всё умножить, а потом разделить, то Сочи умирает за двое суток. Впечатляет? И это при обычном порядке вещей... Без разрушительных землетрясений и других катастроф... Каждые сутки умирает половина Сочи... Всё это, конечно, игра статистикой, но какой масштаб!.. А если бы никто не рождался...
Не понимая, к чему клонит хозяин, Гарик продолжал покорно кивать головой, стараясь сдержать внезапную зевоту.
– А куда они все ушли? – продолжал мужчина. – И кто будет следующим?
Юноша перевёл взгляд с земли под ногами на лицо Михаила Рустамовича. Под румяными щеками скривились в едкую насмешку толстые губы. В тёмных глазах невозможно было прочесть, какие мысли скрывал их обладатель, а проступивший на широком лбу пот мог быть как признаком волнения, так и показателем усиливающейся жары.
– Многие из них получили тот заветный подарок? – спросил хозяин.
– Вряд ли, – ответил Гарик.
– Вот! А ты всё равно надеешься, что эта честь выпадет тебе. Ты чем-то заслужил это? Да даже если бы и заслужил, что с того? Договор с тобой никто не подписывал и тебе ничего не обещали.
– С чего вы взяли, что я играю в лотереи? – возмутился Гарик
– Не надеешься?! – хмыкнул мужчина. – Всем нам в детстве привили стремление побеждать в любой игре... Разве ты не рассчитываешь получить от меня деньги?
– Но какое отношение это имеет к лотерее? Я работаю на вас и вправе ожидать оплату своего труда.
– Разумеется. С одной стороны ты прав, а с других... Ты знаешь, кто будет следующим?
– Нет, – закашлялся Гарик. – А вы?
– Ладно... – лицо Михаила Рустамовича вмиг стало серьёзным. Он пошевелил губами, вероятно, что-то обдумывая, и промолвил: – Пора вернуться к своей работе, – после чего с большим усилием встал, провёл зачем-то пальцем по подлокотнику и отправился в палатку.
В последних словах хозяина снова был он. Та же самая интонация. Тот же тембр. Тот же язык... Конечно, это мог сказать кто угодно, хотя бы тот же Михаил Рустамович или Аслан, но лишь фантом мог произнести эту фразу так, чтобы она наполнилась совершенно иным смыслом. И дело было не в окраске голоса, также игравшей свою значительную роль, а в словах, почему-то воспринимаемых сознанием юноши несколько иначе.
Гарик не мог объяснить себе этого, не мог понять, что необычного в данных словах, но он знал, что фантом предлагает ему заняться вовсе не бестолковым собиранием пыли, а своей работой... В чём она заключается – юноша не имел ни малейшего представления, что, однако, вовсе не беспокоило Гарика так, как сам факт общения и способ, каким оно осуществлялось. Но никаких выводов и догадок...
Усилившийся ветер перестал менять направление. Принося с улицы новые порции пыли, он, кажется, смеялся над юношей.
Обметая траву, Гарик в напряжении ожидал появления фантома...

***
...Он опаздывал уже на полчаса. Заказчик попросил по телефону не беспокоиться и уверял, что обязательно дождётся его. Ощущая себя взмыленной лошадью, Виктор едва не упал на эскалаторе, когда тот сначала резко дёрнулся, а потом замер, породив недовольный ропот пассажиров. Поднимаясь вслед за высоким мужчиной в льняных брюках, Кулаков два раза наступил ему на пятки. После третьего пришлось извиниться.
Выскочив на улицу, он долго вертел вокруг головой, пытаясь сообразить, куда следует идти. Заметив нужный указатель, Виктор сразу наткнулся на тележку с жёлто-зелёными коробками, которые не упали лишь потому, что были перевязаны брезентовым ремнём. Человек в оранжевой жилетке, тянувший груз, крепко выругался, но Кулаков уже бежал вперёд, время от времени сталкиваясь с другими прохожими.
Причиной всего этого было то, что Виктор странным образом запутался во времени. Периодически поглядывая на часы внизу монитора, он был уверен, что ещё достаточно времени.
Встреча должна была состояться в одиннадцать. Дорога занимала час. А в десять двадцать Виктор полагал, что у него ещё есть сорок минут до выхода. Почему – он не мог объяснить. «Что за чертовщина?» – подумал Кулаков в тот момент, когда осознал,  где должен сейчас находиться.
Он жутко не любил опаздывать на встречи и старался всегда приходить минут на пятнадцать раньше назначенного. Но сегодня...
Увидев заветную вывеску, Кулаков остановился и достал носовой платок. Украдкой посматривая на своё отражение в огромной витрине, он привёл себя в порядок и направился к коричневым дверям.
В зале, обычном для такого рода кафе, находилось немного более десятка столов, лишь один из которых был занят. Приближаясь к нему, Виктор успел оценить лакированные туфли мужчины, с рельефом на носу из крупных чёрно-белых ромбов, почему-то напоминавших монады. Их, судя по всему, счастливый обладатель, наклонившись, рассказывал что-то смешное своей спутнице – рыжеволосой даме в годах. Та громко реагировала на его остроумие и постоянно поправляла свою красную шляпку.
– Николай Петрович Блаженко? – уточнил Кулаков.
– Так и есть. А вы – Виктор Савельевич? Очень приятно, – мужчина протянул влажную руку. – Знакомьтесь. Это – Маргарита, владелец бизнеса. Что же вы? Присаживайтесь! – указал он на свободный стул.
– Прошу простить за опоздание... – начал Кулаков, но Николай Петрович выставил вперёд ладонь, будто просил избавить его от этого.
– Давайте сразу к делу, – предложил мужчина. – У нас есть предложение, у вас – ресурсы и, надеюсь, желание. С тестовым заданием вы справились на отлично. Нам лишь хотелось увидеть вживую человека, который будет выполнять для нас работу.
– Скажите, Виктор, что для вас значит гламур? – вмешалась Маргарита.
Последнее слово было произнесено нараспев, что несколько сбило с толку Кулакова.
– Розовый оттенок, – ответил он.
– Как наглядно! – воскликнула Маргарита. – Сразу видно человека с техническим складом мышления! А ещё?
– Всё остальное вытекает из этого. Самообольщение... инфантилизм... извращения...
– Интересно... – хмыкнул Николай Петрович, поглядывая на покрасневшую Маргариту, вновь занявшуюся своей шляпкой. – А почему оттенок, а не цвет?
– Вероятно потому, что цвет может быть и чёрным, но тренированный глаз сумеет различить розовый оттенок.
– Да... – неопределённо произнесла Маргарита. – Где вы учились, Виктор?
– В липецком педагогическом.
– Что ж... – она вопросительно посмотрела на своего спутника.
– Виктор, давайте поступим с вами следующим образом... Всё-таки тестовое задание несколько отличается от той работы, которую мы предлагаем... К тому же мы хотели бы найти человека, который будет сотрудничать с нами постоянно. Вы ведь понимаете... Затраты времени на поиск нового исполнителя, его адаптацию и прочее... Это всё отражается на эффективности компании. Поэтому мы готовы платить выше средней цены на рынке, но и, соответственно, ожидаем большего от нашего работника... Поэтому... Насколько вы лояльны?
– Я лишь исполнитель, – ответил Кулаков. – Превращаю ваши замыслы в красивую картинку... О какой лояльности вы говорите?
– Дело в том, что у нас запланированы также и не совсем обычные работы... Даже совсем не обычные...
– Если в рамках законодательства, то меня это мало смущает.
– Со стороны закона нет никаких преград, но...
– Сможете нарисовать Бога в розовом пеньюаре? – перебила его Маргарита.
– Для вас это может быть и Бог, а для меня... допустим... дьявол. Вопрос лишь в восприятии, – ответил Кулаков, отворачиваясь от тяжёлого взгляда собеседницы. – Это же не корова, которую можно спутать, пожалуй, лишь с другой коровой, если не пускаться в символический контекст... Любую картинку можно поместить в иное смысловое пространство и наделить тем, что она вовсе не несла по первоначальному замыслу создателя. И тем она и прекрасна, что живёт своей, особой жизнью.
– А если на месте аморфного Бога окажется распятый Христос?
– Даже если вы дадите мне его фотографию, я буду знать, что картинка – не более чем придуманный образ, преследующий определённые цели... А у вас какие-то претензии к христианству?
– Нет-нет, – ответил Николай Петрович. – Ни в коем случае. Мы пытаемся понять для себя, насколько вы будете лояльны к компании.
– Идеи принадлежат вам, поэтому и ответственность лежит на вас. Я всего лишь исполнитель.
– Готовый реализовать любую идею? – серые глаза Маргариты снова впились в Кулакова.
«Сколько не сверли, всё не высверлишь», – мысленно произнёс Виктор, а вслух ответил: – Вполне. Если позволят ресурсы.
– Что ж... – с неопределенной интонацией сказала она и повернулась к Николаю Петровичу.
– У вас есть к нам вопросы? – спросил тот у Виктора.
– Если все условия остаются такими, что были предложены вами по icq, то нет.
– Конечно. Всё в силе. Я свяжусь с вами на следующей неделе.
Оказавшись на улице, Виктор с облегчением вздохнул и неспешно побрёл к метро...