Испания по-каталонски. Заключение

«Сколько труда мне стоит
День, отпустить тебя…»

«…землей владеет море,
и кажется, что сердце –
забытый в далях остров…»
                Ф.Г.Лорка

Обжигающе-холодный утренний ветер, редкий и странный для этих мест, не оставляет сомнений: теплая, яркая, нежащая душу и тело двухнедельная сиеста заканчивается, оставляя напоследок – солнечную дорожку на нетронутой глади, что бывает только в ранние утренние часы, когда волшебная madrugada* уже полностью заливает нежным светом эту землю; драгоценные перламутровые блики на прохладном песке, вот эти - целые, белоснежные, в них море заботливо просверлило дырочки, я увезу их с собой, а прочие сувениры потеснятся; стайку юрких серебристых сардинок, всегда плывущих за компанию рядом…  А еще – обед в уютной и забавной пиццерии, покупка нового чемодана, подпрыгивающего на стыках почти белых, чуть шершавых плит (сувенирам тесно не будет), улыбку Паолы, ужин с маленьким «Торресом»**, фото с милым Полем, огни и ритмы ночного побережья…

Каждая следующая минута все стремительней приближает к финалу путешествия в «одну из самых очаровательных Испаний».*** Мы прощаемся со всем, что стало «восхитительно знакомым»****, до боли «своим», казалось, мы прожили здесь какую-то иную, альтернативную, счастливую жизнь, несправедливо, непоправимо короткую…

Вот уже автобус мчит нас по тем самым холмам, долам и горам, и они вновь открываются – будто дышащими в унисон с нами просторами, изгибами рельефа, туннелями, гостеприимными домиками с плоскими крышами и задумчивыми рощами…
Далеко позади остался потрясающий долгожитель - римский акведук Las Ferreras, «Мост Дьявола», и кусочек неповторимого рисунка горы Монтсеррат, блеснувший на солнце гранью самородка, и налитое до краев, щедрое и трепетное, плещущее ослепительно-синим, море…

Впереди – пробка на въезде в Барселону: вполне себе миролюбивая гидра, ползущая по уже раскаленной дороге. Скоро mediodia*****, и торжествующее солнце хитро подмигивает сквозь ряды рослых пальм: приключения еще не закончились!

По прибытии на воздушный вокзал Prat сопровождающее нас лицо с радужной улыбкой призывает запастись терпением и … тут же совсем исчезает из виду. Перед нами – монументальное полотно, что называется, достойное кисти: в здании аэропорта, прямо на полу, на пляжных ковриках, прикрытые пляжными же полотенцами, читают, беседуют, спят, пьют воду – люди, люди, люди… Небольшая, но решительно настроенная очередь осаждает окошко информации; гиды продолжают испаряться в воздухе, как мыльные пузыри. «Бастуют диспетчеры», «Нас разместят в Сарагосе, завтра полетим оттуда» -  и справа, и слева – соотечественники. В Сарагосе – внутренний порт, и кто-то заведомо лукавит, но люди, прилетевшие с Урала и из Петербурга, с завидным энтузиазмом организуются для новой автобусной поездки. Для московских рейсов прогноз более утешительный: вылетим сегодня. Мы рискуем: регистрируемся, избавляемся от багажа и поднимаемся вверх – к кофе, пончикам, парфюму, книгам, плюшевым мишкам и, наконец, лавочкам, где, вероятно, сможем присесть, не сооружая мебель из подручных пляжных средств.  Последнее, что видим внизу, в Барселоне, обернувшись на ступеньках эскалатора – пестрые, колышущиеся волны людей и пайки «Красного креста», плывущие по волнам…

Всего в аэропорту Барселоны мы провели около двенадцати часов и улетели глубокой ночью. Двенадцать часов под небом Барселоны! Об этом даже нельзя было ни думать, ни мечтать. Изо всех сил старались не думать. Остатки усилий были потрачены на рассматривание всего вокруг и регулярные пробежки к информационному табло, где наш рейс то появлялся, то магическим образом исчезал снова. «Пришлют нам этакую лошадь на четыреста человек, и полетим», - жизнеутверждающе басила внушительных параметров дама, которую мы заприметили еще две недели назад на нашем рейсе, с мужем и такой же крупногабаритной красавицей-дочкой. Не слишком коммуникабельная Лиз уже познакомилась и с этой девочкой, и с еще одной – очаровательной жительницей Петропавловска-Камчатского. Сначала они вместе рассматривали на лавочке какой-то журнал, а после, когда «русская группа» стала сплачиваться вокруг непредсказуемого табло, присели на вещах на полу, в круг, обозначив центр нашей «команды».

Уже стало стремительно темнеть, и сквозь стеклянные стены словно брызнула россыпь огней; напряженными глазами несколько десятков дежурящих у табло людей одновременно «поймали» на пристреленной строке заветные цифры. Осталось только пройти к нужному гейту почти через все здание. И когда пассажиры двух московских рейсов это совершили, номер гейта поменялся, и мы побежали обратно.

Сложная гамма настроений и состояний прошедших все испытания русских туристов, конечно, непередаваема. Сегодня отчетливо помнится только финальный аккорд: последние формальности, посадочные талоны в руках, и  бесстрастный экран выдает: «Каир». Перед нами в очереди на посадку стоят очень веселые, «усталые, но довольные» ребята с симпатичными, открытыми лицами. «Русские не сдаются! - бодро кричат они меланхоличным испанским служащим. - Летим в Каир! Ей-богу, оттуда быстрее добираться». Мой муж, сметая все языковые барьеры, запросто объясняется с работниками аэропорта. Что-то щелкает, прыгает, и, к великому сожалению молодых людей, «Каир» меняют на «Москву».

И все же – апофеоз туристического экстрима – это, разумеется, вовсе не многочасовое ожидание на полу аэропорта, и не «Пираты Карибского моря» для летящих над морем Средиземным кромешной ночью, а родные тонкорукие березки, мчащиеся под двести километров в час по велению ухаря-таксиста, доставившего из аэропорта домой за двадцать (!) минут. Получается, что за банальным адреналином выезжать куда-либо и смысла особого нет, а вот за тем, что глубоко западает в душу…

…Какое-то время спустя уже повзрослевшая Лиз, невольно откликаясь на уютные итальянские домики, увитые бугенвиллеями, на французские рыбацкие деревушки, на пальмы, на элементы греческой кухни, пораженная, восклицает: «Так вот что мы любим на самом деле!» Имя этой возлюбленной земли – Средиземноморье, а по-испански это будет звучать как «Каталония» (и еще, быть может, «Валенсия», «Мурсия», чуть в меньшей степени – ни на что не похожая «Андалусия»). Меня, к примеру, тоже не зовут к себе в такой мере ни мраморная тишина Эскориала, ни улочки-ножи Толедо, ни «вкусная» архитектура Саламанки…  Где же ты, подлинно любимая Испания?

Немного сегодня найдется мест, где так умеют чтить свое благородное прошлое, естественным образом вплетая его в повседневную жизнь, когда сокровищница старины, культура прежняя  - в тщательно соблюдаемых традициях, в каждой манере, в каждом жесте. Но: в условиях сегодняшней жизни, бешено пульсирующей, бегущей, в ее перепадах – необходимое условие выживания  - осмысленный взгляд в будущее и вокруг. И то, что привычно видится нам пресловутым стремлением к независимости, на поверку оказывается необычайным жизнелюбием и способностью к интеграции. Каталонцы, самые космополитичные испанцы из всех прочих, знают об этом не понаслышке. Современная Каталония – Санчо Панса Иберийской земли, уверенно сидящий на упрямом ослике. Истинное испанское Донкихотство, на мой взгляд, очень нуждается в этом крепком, позитивном и именно дружеском плече. И поэтому – они следуют рядом, говоря на разных языках и порой совершенно не понимая друг друга. Но традиции обеих культур могут прекрасно сочетаться в обычных жителях, обычных каталонцах.  Мы видели этих людей и возьмем на себя смелость утверждать, что вековой тандем все-таки существует – как существует Испания со средиземноморским лицом, Испания по-каталонски…

*рассвет
**здесь: вино
***Генри В. Мортон «Прогулки по Испании»
****там же
*****полдень