Два бойца

Предание моей деревни

Вблизи деревни лес стоял дремучий,
Тысячелетние дубы шумели в нем.
Один из них, в сухих корявых сучьях,
Был «Киреметев» - освящен огнем…

Он огражден оградой был, просторной,
С площадкой ритуалов той поры;
Сюда всегда была тропинка торной –
Здесь приносились жертвы и дары…

Дары и жертвы быстро исчезали,
То значит, Киреметь их принимал.
Лесная живность, здесь ее немало,
Была довольна - дуб их содержал.

Облюбовали пчелы дуб тот древний,
Мед вытекал нередко из дупла.
Не брали мед тот, жители деревни –
К несчастью бы тут жадность привела…

Сюда быков на жертву приводили,
А так, не допускались никогда.
С ограды их уже не выводили –
Иначе, неминуема беда.

* * *
Общинный бык гуляет он, где хочет,
Никто ему в деревне не указ.
А то и в огород к кому заскочит;
Хозяин перетерпит в этот раз…

Случайно бык (так, может, было надо),
Забрел в ограду «по своим делам».
А мачавар решил прогнать с ограды –
Да, слава богу, жив, остался сам!

Бык с этих пор повадился к ограде,
И что ни день, ломает и крушит…
Чинить ее уж жители не рады –
Разгром такой же снова совершит.

Огромный рост, могучее сложенье;
Рога в размахе, может, метра два…
Питали все к нему и страх и уваженье –
Скорее прочь, он взглянет лишь едва!

Бык не терпел, кто встанет на дороге,
Тем более, кто замахнется вдруг.
А так-то, сам был добродушен, вроде,
Не слишком беспокоились вокруг.

С десяток лет ходил он своевольно,
По «настроению» он навещал стада.
Крестьяне были им всегда довольны –
Свою «задачу» выполнял всегда.

К нему не подступались волчьи стаи,
Не ведал вовсе, что такое страх.
И в зимы он не признавал сараи –
Зимы суровые бывали в тех местах…

* * *
А лес, известно, был к деревне близко,
Есть звери всякие, как водится, в лесах.
Но был покой, ходили в лес без риска –
Защитой боги были в небесах.

Медведи тоже в том лесу водились,
Один из них, громадный был медведь.
Такого в жизни только раз увидишь –
Ходить уж в лес, бояться будешь впредь…

Но, он с людьми старался не встречаться,
Не трогал вовсе и домашний скот.
С собаками, бывало, расправлялся –
Он не любил их, как и волчий род.

В глаза он никогда не попадался,
Его лишь узнавали по следам.
Дрожал весь лес, когда он пробирался
Пути не разбирая по кустам.

Как заревет – так, будто гул по лесу,
Невольно сердце замирает вдруг.
«Хозяином» он был, конечно, местным –
Соперников он не терпел вокруг….

* * *
Случилось то – что так бы и случилось,
Медведь и бык сошлись в ограде той!
Медведю меда, видно, захотелось,
А бык, очередной творил разбой.

Им бы немедля, разойтись спокойно,
Делить-то нечего, тут каждому свое!
Соперник каждый был из них, достойный,
Но ведь, могли «хозяйничать» вдвоем…

Бык на полях, лугах (в садах, от скуки),
Ему бы кто все это запретил?
Медведь в лесу – лесов полно в округе;
За медом, дуб вон этот, навестил…

Но нет ведь, нет! Бойцу одна дорога –
Победа или смерть; другого нет пути!
Прогневили, быть может, оба бога,
Нельзя теперь вот, схватку обойти…

Случилось то осенним ранним утром,
Деревня вдруг разбужена была.
То грозный рев шел в напряженье жутком,
То трубное мычание быка…

Все поняли, у дуба Киреметя
Сошлись непримиримые враги.
Я б не рискнул следить за схваткой этой,
Как не рискнули так же, мужики…

Полдня, все будоражило округу,
То рев, то трубное мычанье вновь.
У смерти два непримиримых друга;
В ее сетях большой, большой улов!

Конец всему, когда-то, все же будет,
Шум схватки так же, к вечеру утих.
В тот день проверить не рискнули люди;
Можно понять и опасенья их…

Зверь-победитель разъярен без меры,
Не попадаться лучше, на глаза.
На день другой осмелились проверить,
Как завершилась у бойцов стезя.

Открылась людям жуткая картина –
Площадка кровью залита кругом.
Изломаны вокруг кусты лещины;
Но…, рассказать тут надо о другом:

Две туши мертвых – вдавлены друг в друга,
Дупло у дуба треснуто слегка;
Медведь прижат, придавлен жестко к дубу,
А у быка разодраны бока…

Это – не жертвы богу за здоровье,
Это, сам бог, похоже, пировал.
Две крупных туши вымазаны кровью,
А сверху дуб их медом поливал…

Охвачены сердца людей тревогой –
Мистический, быть может, это знак!
К Абысу-йомызь, все пошли в итоге,
Но он не смог растолковать никак.

- А что случилось после, - спросят люди…
В деревню ту "Крещение" пришло;
Но та история, уже другая будет –
Не добровольно то произошло…

Проходит время, годы пролетели,
Уходит в прошлое и сам уж, Киреметь….
Но в память поколений те бойцы засели,
И в поколениях их будут помнить впредь…

Пояснения:
Киреметь – один из верховных богов
у чуваш, исповедовавших язычество.
Мачавар – служитель культа, помощник жреца.
Абыс–йомызь – жрец, знахарь, прорицатель.