Сам себе режиссер

      Николай не спал практически всю ночь. Сигареты к утру кончились, хоть с вечера была почти полная пачка. Мать копошилась на кухне всхлипывая и бормоча тихонько себе под нос : « Дура я дура, доклянчилась со своими курочками да уточками…».
     Повестку в милицию принесли вечером.
- Нет, ну как узнали? Не видел же никто – думал Колька – и ведь предупреждал председатель на собрании, чтоб не дай бог, что мол строго будет, образцово -показательно так сказать, чтоб ни зернышка, а тут почти пол кузова…
     Колька шоферил в колхозе уже третий год. Как пришел сразу после армии, так  и устроился. Легкой работу конечно не назовешь – зимой холод да грязь, летом жара да пыль, но зато люди обращаются помочь привезти что – нибудь, да и шабашки, хоть и не каждый день, а все одно приятно, плюс бензин – вобщем жить можно. Это бабам все вечно не хватает, Маманя вон все зудела – хозяйство кормить нечем, хозяйство кормить нечем, дозуделась, теперь все это хозяйство на передачки пойдет, не хватит даже.
     Нет ну все таки, как узнали? Точно сдал кто-то, но кто? Соседи врятли, темно уже было, поздно, комбайны с поля только около двух часов почти ушли, когда роса упала, потом то – се пока доехал. Нет, соседи не видели, спали…
     Голова трещала от всяких нехороших мыслей, бессонной ночи и выкуренной пачки сигарет. Видимо от нервов во рту было сухо, а в коленках чувствовалась неприятная дрожь и слабость, Из зеркала на Кольку смотрел какой-то запойный мужик с красными глазами и синяками вокруг. Не хотелось ровным счетом ничего – ни есть , ни пить, ни спать. Одни только сигареты как-то успокаивали противную внутреннюю дрожь и те уже кончились.
     Колька кое как умылся, пропихнул в горло пару глотков горячего чаю, оделся попроще, так сказать там белые рубашки не понадобятся и поплелся в милицию. Лето уже потянуло к концу. Солнце не жарило, а ласкало руки, лицо и шею.
-    Эх скоро буду любоваться на него только со стороны, через окошко в клеточку – подумал Колька и какая-то тоска, похожая на скрипучий скомканный комок бумаги, начала ворочаться под рубахой.
     Возле милиции было суетно. Кто шмыкал туда-сюда, кто топтался на крыльце непонятно зачем, кто пристально кого-то высматривал. Колька уже стал одной ногой на ступеньку и полез за повесткой в карман, но тут ему на глаза попался сигаретный киоск. Он сунул повестку обратно, поглубже и двинулся в его сторону. Сигареты купил самые лучшие, затем вернулся на крыльцо и закурил, с удовольствием глубоко затягиваясь и жмуря глаза.
-  Ну что накурился? – через пару минут высунулся из двери милиционер.
-  Накурился – мрачно потупился Колька и опустил голову.
-  Ну тогда пойдем – сказал тот и стал у двери как гестаповец широко расставив ноги.
-  Пойдем – обреченно поежился Колька, бросил в урну окурок, плюнул, задумчиво цвикнув сквозь зубы и шагнул в дверь.
     Милиционер подтолкнул его к стоящим тут же небритым как и он мужикам и дал команду топать во внутренний двор. Там их принял другой милиционер, выдал всем разный инструмент – кому метлу, кому лопату и обозначил фронт работ.
     Только уже под вечер их опять завели в здание, затем провели  по какому-то мрачному коридору и Колька оказался в душной и вонючей камере изолятора временного содержания. Металлический засов лязгнул за спиной и этот звук завис у него в ушах, держась как бы на одной ноте…
     Ответственный дежурный по райотделу сидел в кабинете у телефона. Его дежурные сутки уже подходили к концу. Все было почти без происшествий, так кое что по мелочи. В дверь постучали.
-  Разрешите, товарищ майор? – показался в проеме  дежурный по изолятору.
-  Ну заходи, что там у тебя? – спросил ответственный, внутренне насторожившись от того, что дежурный как-то уж очень мялся в дверях.
-  Да у нас , это – замямлил тот – количество задержанных не сходится.
Ответственный остолбенел как от удара током. В голове мелькнула страшная мысль о побеге, а обогащенное большим милицейским прошлым воображение живо нарисовало в мозгу все предполагаемые за сим события, включая приезд следователей, прокуроров и начальников его начальников.
-  Как это не сходится? – вкрадчиво и злобно прошипел он.
-  Ну, это, на одного больше получается.
Майор внимательно посмотрел на дежурного.  Электричество, застолбившее его организм, начало постепенно отпускать. Он подошел к нему вплотную и наклонился к лицу.
-  А ну скажи еще что-нибудь.
-  Да не пил я, товарищ майор – обиделся дежурный.
Действительно, никакого запаха не было.
-  А по арифметике у тебя в школе что было?
-  Тройка была, причем тут это – снова насупился тот.
-  Твердая или так себе? – съязвил майор – потому, что случаи когда из изолятора сбегают иногда случаются, а вот чтобы лишние там объявлялись, такого он себе еще не припоминал.   
-  Да ей богу лишний один – залепетал дежурный – я пять раз пересчитывал, по журналу двадцать восемь, а в камерах фактически двадцать девять сидит!
     Кольку вычислили почти через час, после пофамильной переклички.
-  Ты как сюда попал? – таращился на него обалделый майор.
-  Так ведь по повестке – втянув в плечи голову мямлил Колька.
-  По какой повестке?
-  Да вот по этой – протянул он бумагу – к капитану Сидоренко.
Через минуту дежурный звонил Сидоренко.
-  Петрович, ты Тимохину повестку посылал?
-  Ну посылал, а что? Этот раздолбай удостоверение водительское потерял, мне его передали, а он видать даже не догадывается, что без документов ездит.
     Кольке дали пинка и выгнали на улицу, сказав, чтобы завтра зашел к Сидоренко за «правами». Он летел домой пританцовывая, ноги то и дело отбивали чечетку, плечи ходили вверх-вниз ходуном, а руки сами по себе разлетались в стороны ладонями наружу. В груди разливалось безмерное, безграничное, невообразимое счастье.
     Все таки, чтобы человеку стало хорошо, нужно всего на всего, чтобы ему сначала стало плохо, а потом так как было…