Л и Б

                Л и Б.

  Темно. Холодно.
  Я бесцельно бродил по парку, думая о Ней… Я перебирал в памяти наши отношения от милого знакомства до болезненного расставания. Всё здесь отражало Её недавнее присутствие в моем сознании. Вот тут, около этой скамейки, Она попросила меня признаться в любви, а я запрыгнул на эту старую лавку и прокричал на весь парк о своих чувствах. Парк улыбался тогда, а Она по-детски смущалась… А здесь мы целовались… Тут ругались… Там дурачились…
  Фонари освещали дорожку моей памяти. С досады у меня появилось желание разбить хотя бы один из них. Я уже поднял камень с тропинки и замахнулся было, когда меня окликнул женский голос.
- Эй!
  Голос прозвучал довольно тихо и неуверенно, но я всё-таки оставил фонарю надежду на жизнь и обернулся. На очередной скамейке, буквально в трех метрах от меня, сидела девушка. Она была одета совершенно не по погоде: короткая осенняя куртка явно не спасала от мороза, царившего уже недели две. Шарф, которым она укуталась небрежно, был нацеплен скорее по привычке, чем сознательно. Шапка и перчатки вообще отсутствовали. Неудивительно, что голос у такой обладательницы был тихий и охрипший.
  Я подумал сначала, что она приняла меня за хулигана и таким образом попыталась остановить, но потом отбросил эту мысль. Она не ругала меня и, уж тем более, не пыталась останавливать. Она просто ждала.
- Ты это не? – спросил я. Глупый вопрос, конечно, но надо было что-то сказать.
  Она утвердительно кивнула и жестом попросила меня подойти.
  Когда я подошел, она некоторое время разглядывала меня, а потом спросила:
- Почему ты один?
- Тебе не кажется, что это странный вопрос для незнакомого человека, который гуляет в парке ночью? Может я маньяк или серийный убийца, например?
- Ты не маньяк и, уж тем более, не убийца. – уверенно ответила она. – Так, почему ты один?
- Что ты имеешь в виду? – я уже пожалел, что подошел к этой ненормальной.
- Почему вы расстались?
- Откуда… - пораженно начал я, но, вдруг, мне стало абсолютно безразлично, откуда она это узнала. Видимо, у меня это на лбу написано жирным шрифтом Times New Roman №28.
- Какая тебе разница?
- Мне? Да, собственно, никакой… Просто назови меня по имени и я от тебя отстану.
- Ты дура, что ли? Я тебя первый раз вижу! Откуда я знаю, как тебя зовут? Да, и вообще, ни пошла бы ты… - я возмущенно отвернулся от нее и пошел прочь.
- Я бы пошла, да ты меня не отпускаешь почти целый год. Ты мне самой уже порядком надоел!
  Я ошарашено посмотрел на нее. У меня мелькнула мысль набрать номер психушки.
- Да, да! Давай – набирай! Тебе давно туда пора!
- Ты… Ты кто такая?!
- Щас! Так я тебе и сказала! Ты сам должен назвать мое имя. 
- Не знаю я твоего имени, отстань!
- Знаешь ты всё прекрасно! Целый год, все 365 дней ты называешь меня Болью! Назови мое настоящее имя и отпусти! Тебе самому легче станет.
  В этой девушке появилось что-то демоническое, непонятное и пугающее. Я решил не связываться с ней и уйти. Я думал, она станет меня догонять, но нет – она осталась стоять около скамейки.
  Через 5 минут я стоял на парковой остановке и вызывал такси. Еще через 5 минут я сидел на заднем сидении черной девятки и смотрел в окно. Мимо усыпляющее проносились дома, неоновые огни вывесок, соседние машины. В сонном забытье я уже почти забыл о ненормальной девушке, которая просила назвать её имя.
- Ну же, называй! – прошипел её голос. Я нервно огляделся по сторонам, посмотрел на водителя и ненормальную не нашел.
- Да, не приехали еще! – успокаивающе сказал водитель и добродушно улыбнулся.
- Ага… - пробубнил я в ответ.
- Назови имя! Иначе психиатрическая палата тебе обеспечена! – вновь угрожающе прошипел голос  в голове.
- Остановите здесь, пожалуйста!
- Так, не приехали ведь! – непонимающе отозвался водила.
- Я пешком пройдусь. 
- Пятнадцать километров?!
- Да! – он остановил, я сунул ему деньги, со словами «Сдачи не надо!», и побежал прочь от машины.
Голос преследовал меня, он требовал это проклятое имя.
- Наташа, Света, Оля, Ирина, Олеся… - перечислял я наугад первое, что приходило в голову.
- Идиот! Какая Света? Какая Наташа? Подумай хорошенько! Я живу с тобой год, после расставания с Ней,  хотя Она тебя уже не любит. Именно потому, что Она тебя не любит, ты называл меня Болью! Ну, думай! Думай!
Боль… Боль! Меня, наконец, осенило! Мне было так больно при всяком упоминании о Ней, что мои чувства к Ней я называл Болью.
- Любовь! Тебя зовут Любовь! – как только я это произнес, у меня будто камень с души спал.
- Ну, наконец-то! – нежно и мягко прозвучал раздавшийся за спиной голос. Хриплость и шипение исчезли, как ни бывало.
  Я обернулся и увидел улыбчивую девушку с именем Любовь.
- Ты знаешь… Время лечит… - с легкой грустью сказала она. – То, что ты чувствовал к Ней год после расставания, была не Боль, а Любовь. Но Любовь собственническая… А так нельзя – любовью делиться надо с тем, кого любишь.
- Но я…
- Я, я, я! Сколько можно любить себя и лелеять свою обиду?!
Любовь искренне возмущалась таким отношением к себе.  Я был смущен такой реакцией, но все же один вопрос вертелся на языке и я не мог упустить шанс.
- Ты сказала, что я называл тебя Болью, потому что Она меня не любит… Она, действительно, больше меня не любит?
Любовь вздохнула. Кто бы знал, как она устала!
- Отпусти меня…
- Ты не ответила! Она меня любит?
Она задумалась и немного погодя сказала:
- Если я скажу  - нет, что ты ответишь?
Теперь моя очередь была задуматься…
- Я отвечу… Отвечу: Пусть она будет счастлива! – я сказал это совершенно серьезно и не кривя душой. Врать не было смысла – Любовь итак все знала наперёд.
- «Я вас любил, любовь еще быть может…» - произнося пушкинские строки, девушка начала исчезать. На её губах играла счастливая улыбка. – «Я вас любил так искренно, так нежно… Как дай вам Бог любимой быть другим». – с последним словом она растворилась полностью. 
                Katerine Nox