Странные люди

1991 год
Странные люди
Боже мой, какую тоску наводили на нее люди, встреченные ею на улице и задающие весьма странный, но традиционный вопрос: «Ты куда пошла?». Зачем они это спрашивали? Надеялись чем-то помочь? Вряд ли. Могли что-то изменить? Еще менее вероятно. Испытывали искренний интерес к ее делам? Невообразимо и немыслимо.
Праздное, ни к чему не приводящее любопытство руководило ими. Бестактность вопросов поражала. Откуда такое стремление вмешаться в чужую жизнь? Проникнуть в чужой хрупкий мир? Неужели они были так наивны и думали, что она станет им объяснять истинную цель своего пребывания в данной точке земного шара? Да и кто они, чтобы знать это? Почему она должна оправдываться перед ними, ведь она же не врывается в их владения, в их дом, их душу и не требует объяснений. И они сами вовсе не собираются отчитываться перед ней о своих делах. Что же это за бессмысленное любопытство? Вежливая мудрость древних утверждает, что нельзя пытать людей в том, что они сказать не хотят, равно как и выдавать доверенные тебе кем-то тайны.
А скажи она им, что она просто бесцельно ходит по городу или любит приходить на это место, чтобы понаблюдать за забавными дождевыми червями или полюбоваться клейкими, только начавшими пробиваться листочками березы…
Они сочтут ее чудачкой и в лучшем случае подумают, а в худшем скажут вслух, что ей просто нечем заняться, а то и вообще: а у тебя что, дел по дому нет? Хозяйством бы занялась. Как-будто хозяйственные дела куда-то убегут, провалились бы они совсем. А вот приход весны можно пропустить или даже не заметить, а потом весь год сокрушаться, что променял такую красоту на суету каждодневную, которая и так от тебя все равно никуда не денется. А если с ней свяжешься, и все свое время посвящать будешь, так вообще вся жизнь мимо тебя пройдет. Но не всем это объяснишь. Поэтому приходилось этим невежливым и чрезмерно назойливым в своем любопытстве людям, лихорадочно придумывая, объяснять про каких-то знакомых, живущих недалеко от того места, где ее застали врасплох, и говорить, что идет к своим знакомым в гости или наоборот, от них возвращается домой. (Это людям было понятней, такой отдых они признавали официально). Лучше всего, когда в руках было какое-то наглядное доказательство. Наслаждаясь уединением и философствуя на разные темы, по пути, например, заходить в магазин за хлебом. И когда посторонние спрашивали: «Ты куда ходила?», отвечать: «Вот, за хлебом». И демонстрировать вопрошающему авоську с буханками.
Вот и сегодня ей встретилась женщина из дома напротив.
- Ты откуда идешь?
«Господи, помилуй нас, грешных… Да какое же тебе дело, - думала про себя Аня, - до чего же бестактный вопрос. Может, я преступление ходила совершать, я, что, докладывать должна? А может, к жене любимого человека, тоже объяснять? Поп ты, что ли, или милиция, в конце концов?»
- Так, от знакомых, - произнесла она вслух.
- А где они живут? – не унималась женщина.
- Да в том конце города, - помрачнела Аня, не зная, как избавиться от приставучей собеседницы.
- А утром куда ходила, - я видела, как ты в другую сторону прошла, а потом возвращалась, потом снова вышла и куда-то пошла, думала, в магазин, но что-то ты без сумки была.
-А тебе что делать нечего, только за другими в окошко смотреть? – зверея, уподобилась своей соседке Аня.
- Почему нечего? Я обед на кухне варила, в окошко глядела да увидела. Куда ходила-то?
- По своим делам, - вдруг вспомнила Аня спасительное выражение своего отца, который всегда использовал его в подобных случаях.
- А теперь домой идешь?
- Домой, - ляпнула Аня. Так, теперь надо сделать вид, что действительно идет домой. Она зашла в свой подъезд, постояла и, дождавшись, когда соседка скрылась в своем, снова вышла на свежий воздух – голубой простор.
Еще больше обескураживали Аню люди, которые спрашивали:
- Ты где живешь-то?
- Как где – во Вселенной.
- Да я не про то.
- На Земле.
- Ну что ты, как дурочка, адрес скажи.
- Почему я должна говорить свой адрес?
- Ты поругаться, что ли, хочешь? Нет, правда, ты в каком районе города живешь.
Аня называла.
- Да? Никогда бы не подумал. А почему я тебя так часто вижу в другом районе (следует название района, где ее кто-то видел)?
Тут нужно заметить, что человек, который видит ее в том или ином районе, сам в нем также не живет, и на каком основании делает вывод, что она должна проходить, гулять и находиться только в том районе, где живет сама, - непонятно.
- Да так, в магазин заходила, наверное, знакомые живут, - скороговоркой, сама не понимая, что бормочет, говорила она.
Самое смешное, что любопытствующий удовлетворен, но разве есть смысл задавать такие вопросы, ответ на которые не имеешь права знать, и наверняка он будет ложным?
Занятые люди, которым некогда, как ей, заниматься необъяснимыми пустяками, сидят целыми днями на лавочках. И хорошо, когда это пожилые люди. Но странно видеть рядом с ними молодых, еще более талантливо судачащих о соседях. Однажды Аня имела неосторожность согласиться посидеть с ними.
- Ой, вот тем самим приходится в магазин ходить, это ужас какой-то, ведь у них дочь есть, - говорила девчонка лет восемнадцати, молодая мама маленькой дочери.
- Да ведь она занята, она же учителем в частной школе работает, у нее времени-то, наверное, нет, а они все равно на пенсии, - не выдержала Аня.
- Нет, это все равно бессовестно, как это, пожилые родители сами везде ходят.
- А что они должны делать, безвылазно дома, без движения сидеть? Так от этого человек в два раза быстрее умирает. Или как вы, молотить безостановочно языками, осуждая и обсуждая всех подряд? Город – не село. Здесь и домашних забот в два раза меньше, и воздух хуже, а дышать кислородом и двигаться человек обязан, пока живет, а иначе конец.
Но еще больше, чем молодые «старушки», удивляли ее женщины и мужчины зрелых лет, которые подходили и, невзирая на то – знакомые, незнакомые ли люди находятся на скамейки, выкладывали всю подноготную семьи, все семейные тайны, сокровенные помыслы своих детей, которые делясь с отцом-матерью, наверняка не думали, что те сделают их душевные откровения достоянием толпы, потешающейся над тем, что было еще чистого и светлого в душах этих детей при таких родителях.
Аня не выдерживала и уходила. У нее было такое чувство, что она непрошено вторглась на чужую территорию, и, нарушив чужие права, растоптала все лучшее. У нее всегда оставался осадок от таких людей. Были, конечно, в ее жизни и другие люди, которые не лезли в твою душу, когда не просишь, не раскрывали беспричинно тайны чужой ранимой души, не задавали вопросов: ты куда, ты откуда, которые были уместны только с путешественниками и купцами прошлых веков.
 С ними было легко. Если они задавали вопрос: чем ты расстроена, то в самом деле хотели помочь, а не изображали деланный интерес.
Но тех людей было больше, и вся жизнь постепенно превращалась в нелепое оправдание перед ними своих непонятных и ненормальных, с их точки зрения, поступков.