3. Глава 2. Десять лет спустя 2. 1

Предыдущая глава:  http://www.proza.ru/2011/03/05/1062

2.1. Винница
В Винницу мы прилетели достаточно быстро. С аэродрома на машине приехали к дому на ул. Фрунзе, 39.  http://www.proza.ru/2011/03/07/1488 .
 Наша квартира располагалась на первом этаже, крайнего подъезда одного из двух трехэтажных домов-близнецов, построенных до войны для армейских нужд. Стены нашего дома украшали рисунки масляной краской. На них были изображены русские солдаты и советские воины. Они иллюстрировали высказывания А. Суворова. Например, над стоящим по стойке «смирно» солдатом суворовского времени с ружьем и приткнутым к нему штыком красовалась надпись: «Пуля - дура, штык - молодец!».  Эти два дома образовывали довольно большой двор, заросший деревьями: тополями, кленами. По периметру двора стояли: деревянный туалет, сараи. Ближе к центру и у нашего подъезда лежали сложенные большие бревна. На этих бревнах проходили наши игры. Принято было говорить: «Я пошел на бревна», «Выходи на бревна!». Вода и туалет были во дворе. В домах водопровод и канализация не работали.
Служба отца была не далеко от нашего дома: штаб разместился в здании на ул. Ворошилова. http://www.proza.ru/2011/03/07/1513.
Чуть поодаль на улице, уходившей перпендикулярно ул. Ворошилова, находилась офицерская столовая. В этом же здании находился продуктовый склад и магазин «Военная книга».
Наша квартира на первом этаже представляла 15-18 метровую комнату с печным отоплением. Прямо по коридору располагалась вторая комната. В ней жила другая семья. Кухня и кладовая были общими. На кухне стояла обычная дровяная кухонная плита, которая использовалась для примусов и керосинок. Мы с отцом дома не готовили, а питались в офицерской столовой. Иногда отец подкупал фрукты и арбузы. Один арбуз мне «запомнился» на всю жизнь. Как-то вечером после работы отец принес большой и очень спелый арбуз, и мы его «распечатали». Утром папа ушел на службу. Арбуз, почти целый, мирно покоился на подоконнике. Я  этот день посвятил чтению толстых журналов, которые отец выписал на год вместе с книгами. В журналах печатался новый, ставший мгновенно популярным, роман Александра Фадеева «Молодая гвардия», посвященный молодежному подполью Краснодона в годы, недавно завершенной  Отечественной войны. Я погрузился в мир героев романа, не глядя, отрезал кусочек за кусочком арбуз, пока не увидел небольшой зеленый обрезок с тонким слоем розовой мякоти вместо арбуза. Расправа последовала неотвратимо, и я с красным ухом был отправлен с судками в офицерскую столовую за обедом. Но вечером мы мирно отправились на Южный Буг, который протекал недалеко от наших домов, где я получил первые уроки плавания. В течение недели отец  научил меня плавать  сразу стилем «кроль на боку». Так, что «собачий» стиль я не «осваивал».
Мы, пробыв некоторое время в Виннице, выехали в Черновцы для завершения сборов и окончательного переезда в Винницу. Я с мамой остался на короткое время и периодически ходил в оперативную группу штаба армии, что осталась для связи  в Черновцах, в ожидании получения «телеграфа» с вызовом на новый перелет. Я запамятовал некоторые детали, но помню, что во второй полет мы снова отправились с отцом. Запомнился на стоянке легкий трофейный штабной самолет с прозрачной кабиной, чем-то напоминавшей стрекозу. Летчик – офицер высокого звания, переговорив с кем-то из нашего экипажа, надел белый шелковый подшлемник, шлемофон и сел в кабину самолета. Машина легко пробежала по летному полю и взмыла в небо. По прилету в Винницу я еще раз увидел эту «стрекозу» на стоянке самолетов.
Мама, завершив операцию по отправке наших вещей и мебели багажом, приехала в Винницу поездом. Мы начали осваивать жизнь в военном городке с его неустроенность, привычную для военных семей Красной Армии. Тот легкий «намек» на цивилизованную жизнь в Черновцах с горячей водой, ванной, сном под пуховой периной в пижаме, постоянной подаче электроэнергии, быстро забылся.

Я этим летом увлекся чтением. Отец выписывал много газет, журналов, книг. Бестселлером 1946 года был упомянутый мной роман А. Фадеева «Молодая гвардия», который публиковался  в журнале «Знамя» и «Комсомольской правде».
Семейной традицией стала запись в библиотеки. В Виннице это была библиотека дома офицеров, который находился на нашей улице, ближе к суперфосфатной фабрике. В библиотеке, кроме сказок разных стран и народов, меня привлекла литература о путешествиях и приключениях. Самой запоминающейся  была книга Арсеньева «Дерсу Узала». Я тогда еще не знал, что жизнь мне уготовила встречу с бывшим учеником Арсеньева, а также краткое пребывание на той земле, где работал этот замечательный землепроходец и писатель: на Дальнем Востоке. Но это все будет в тогда еще очень далекие девяностые годы двадцатого столетия. А тогда на Украине полыхало жарой лето 1946 года.

На службе у отца произошли изменения. Вместо своего и близкого Лепковича штурманскую службу армии возглавил полковник Пистолькорс – типичный «пруссак», державший дистанцию с подчиненными. С его сыном Игорем я одно время был в приятельских отношениях. Он – одногодка  со мной. Жили они недалеко от нас в доме по ул. Горького напротив женской школы. Дорога к этому дому пролегала через территорию будущего парка. В этом доме жили и Занины. У Игоря была интересная коллекция иностранных орденов, собранных в специальный альбом, в котором на картонных листах было изображение того или иного  ордена. С Игорем я вскоре прекратил отношения после мальчишеской драки, спровоцированной Николаем Заниным. С ними я больше не общался. Не так давно, после распада Союза, когда началось возрождение различных течений, социальных групп и подобного, в Киеве, по аналогии с Москвой и Питером, возобновилась деятельность дворянского собрания (общества). В одной из телевизионных передач на эту тему на экране появился И. Пистолькорс в роли функционера дворянского общества в Киеве. Пистолькорсы – это выходцы из прибалтийских дворян прусского происхождения. По видимому и был, поэтому в 1949 году быстро уволен из армии полковник Пистолькорс, так мечтавший получить генеральский чин.

Моими близкими приятелями-друзьями стали Юра Голев, Игорь Беляков. Глава семьи Федор Федорович Голев, прибыл на службу в штурманский отдел, где служил папа к концу 1946 года. Семья была многодетная. Старший сын Борис был на несколько лет старше нас и с нами он не «водился». У него была своя компания. Меньшие Надя и Слава были на попечении Юры, который был старше меня на год-два. Голевы поселились в нашем подъезде на третьем этаже. Мы к осени переехали на второй этаж, где у нас была маленькая проходная комнатка и вторая:  больше и с печкой. Квартира была коммунальной. С нами в соседней отдельной комнате по стечению обстоятельств жили служащие спецотдела армии: недолго прожила молодая пара с малышом, а позже вселился майор Ширяев с женой. С ними сложились  прекрасные отношения и жили с ними дружно. У них родилась дочурка Ирина. Перед нашим отъездом в Киев Ширяевы уехали служить в Германию, и некоторое время переписывались с моими родителями, прислали фотографии.

Лето 1946 года завершало свой бег. 1 сентября я должен был идти в 3 «Б» класс 9-ой мужской средней школы, что была на Замостье – левобережной части города, прилегающей к мосту через Южный Буг. Если не ошибаюсь, то школа находилась на ул. Островского. Расширилась моя территория «освоения» города. Винница представляла в это время послевоенный город, который также пострадал от войны. Значительная часть домов на центральных и прилегающих улицах были сожжены и стояли их остовы. Такие дома-призраки окружали  нашу школу. Стояли «скелеты» домов и на ул. Ленина. От вокзала в центр ходил трамвай. Другого транспорта в городе не было. Поэтому  главным видом «транспорта» был, как говорили тогда, «одиннадцатый» номер: ходьба пешком. С центром города нашу улицу напрямую через Буг соединял паром. Проезд стоил один рубль. Передвигали паром специальными палками с вырезами-захватами сами пассажиры. Крутой подъем по скалистому, гранитному берегу выводил от парома прямо к садику им. Козицкого. Судя по сегодняшней карте, в этом районе построен мост. Недалеко от переправы была оборудована водная станция «Динамо» с лодками, плавательными дорожками, вышкой для прыжков, а на тенистом, заросшем тополями берегу – спортивная площадка для волейбола, гимнастические снаряды. Это было нашим местом отдыха летом.http://www.proza.ru/2013/12/13/1510
Местность, где были наши дома, находилась на северо-восточной окраине левобережной части города. Между ул. Красноармейской и полем, примыкавшим к этой окраине, находился ряд воинских частей и подразделений воздушной армии. Здесь размещалась санчасть. Которую в это лето я часто посещал в связи с нарывами на ногах, которые я «заработал» при купании в реке, после того как поранил ногу об острые камни на дне реки. В этом квартале кроме воинских частей, складов, располагались жилые дома военных, склады, клубы. За полем темнел лесной массив. Как мы потом узнали именно там, в этом лесу находилась винницкая ставка Гитлера, о которой гораздо позже появились публикации в прессе и литературе.

 Через зону парка рядом с нашими домами, почти напротив штаба армии располагался военный госпиталь. Летом во дворе госпиталя на стену одного из зданий вывешивался белый киноэкран, выносилась киноустановка и вечерами, когда темень опускалась над городом шли кинофильмы тех лет. Мы пробирались туда  и вместе с больными наслаждались приключениями или драматическими историями киногероев. Там я впервые увидел фильмы «Дубровский» с Ливановым-старшим в главной роли, «Зигмунд Колосовский» и другие. Ленты «крутили» по частям. Иногда перерыв между частями затягивался. Дело в том, что одну и ту же ленту пускали сразу в нескольких воинских клубах. Ленту возили на велосипедах или мотоциклах. Самым обидным для нас мальчишек были моменты, когда на каком-нибудь и, конечно, самом интересном месте советского боевика тех лет перегорала проекционная лампа киноустановки. Такие случаи часто происходили в полковом клубе  военного городка, в котором были дневные детские сеансы в выходной день. Даже в доме офицеров были такие неприятности. По воскресеньям в дневные сеансы шли кино-хиты того времени «Веселые ребята», «Цирк», «Тимур и его команда», «Пятнадцатилетний капитан» с главным героем, которого  играл недавно почивший, а тогда совсем юный Сева Ларионов, «Чапаев» и другие фильмы довоенных, военных и первые послевоенные ленты: первые цветные фильмы «Каменный цветок», «Сказание о земле сибирской».

 Если мы хотели посмотреть фильм в более комфортабельных условиях, то ехали в центр города в центральный кинотеатр, который сейчас называется «Им. Коцюбинского».  http://www.proza.ru/2013/12/13/1562
 Интересно, что в 1947 году вышел на экран известный до сих пор, так как он часто идет по разным программам ТВ, «Подвиг разведчика» с Павлом Кадочниковым в главной роли. События в фильме происходят в Виннице во время войны. Один из эпизодов проходит возле кинотеатра «Арс». Так назывался при немцах  кинотеатр им. Коцюбинского. Здесь мы и смотрели премьеру этого фильма. http://www.proza.ru/2011/03/07/1551

В те времена главными развлечениями и духовной пищей было чтение книг и журналов, просмотр фильмов. Для нас мальчишек одним из главных стал футбол. Во-первых, мы сами с удовольствием целыми днями гоняли босиком сначала консервную банку, так как мячи были редкость, лишь потом появился во дворе первый мяч и то волейбольный, а во-вторых,  мы были заядлыми болельщиками. Главными нашими героями стали футболисты Центрального дома Красной Армии: команды ЦДКА (позже – ЦДСА). Только репортажи о футбольных матчах, которые вел по радио легендарный комментатор Вадим Синявский, мог загнать нас с улицы домой. Это были знаменитые в стране матчи на первенство или Кубок СССР, прежде всего между ЦДКА и московским «Динамо». Имена Федотова, Боброва, Никанорова и других славных «гладиаторов» футбола были у нас на устах. Журнал «Огонек», который отец выписывал, начиная с 1944 года, замечательно описывал, и иллюстрировал в спортивном разделе все лучшие и известные матчи страны. Помню, интересный фоторепортаж с текстом, который был снят по ходу репортажа Вадима Синявского; самые драматические эпизоды мачта между ЦСКА и «Динамо», которые сопровождались комментариями Синявского.
Увлечение футболом привели меня в городскую детскую спортивную школу. Она была на правом берегу чуть справа от улицы Ленина, кажется сразу за мостом на подъеме. Но в дальнейшем футбол не стал основным видом спорта, которым я занимался. Я увлекся легкой атлетикой. Но это произошло позже в Киеве, в старших классах.   

1 сентября начался учебный год. Я очередной раз поменял школу: в 1946 году начал учиться в 9-ой средней мужской школе в 3 «Б» классе. В классе было более 30 человек. Учились и переростки, которые во время оккупации не ходили в школу  по два три года. У нас в классе было таких ребят, человек  пять. http://www.proza.ru/2011/03/07/1534.
Со мной в классе учился и Олег Могирев – сын сослуживца отца. На снимке он сидит в первом ряду на земле. С ним у меня были приятельские отношения. Мы бывали друг у друга дома. Приглашали на дни рождения, и на память о таком дне у меня осталась книга Вершигоры «Люди с чистой совестью» 1948 года издания. Это была  еще первая часть о партизанских буднях соединения Сидора Ковпака. Олег подарил книгу 14 января 1949 года, когда мне исполнилось уже 12 лет.

 Учеба в третьем классе не отличалась от предыдущих классов и ничем интересным не запомнилась. Я возобновил коллекционирование марок, которые либо выменивал на завтраки, или покупал на почте. В основном это были марки военного времени и с той же тематикой. В школу ходил пешком разными дорогами для разнообразия. Самый длинный путь был по ул. Ворошилова до ул. Коцюбинского, по которой редко ходил трамвай от вокзала в центр города. Трамваем пользовался редко, так как нужно было платить за билет. Разве, что на «колбасе» можно было доехать до Замостья.
Чаще я поворачивал возле полуразрушенного здания Дома Красной Армии, что стоял на углу Ворошилова, Горького и Коцюбинского. http://www.proza.ru/2013/12/13/1537
 Здание было примечательно тем, что одно время первый этаж после легкого ремонта использовался под военный продовольственный склад, в котором мы получали продуктовый паек и приобретали трофейную посуду – остатки с барского стола. У меня до сих пор храниться супник без крышки (таким его получили) и молочничек.
 На фронтоне этого здания из железобетона была сооружена танкетка, почти в натуральную величину. Наша заветная  мечта была туда добраться. Однажды, после того, как склад был перебазирован на другую улицу рядом со штабом армии, я и еще несколько мальчуганов забрались по сохранившимся остаткам лестницы до чердака, и по каким-то дощечкам перебрались в довольно просторную «кабину» танкетки. Перед началом подъема я внизу попался в проволочную петлю, которая была под током. Меня «дернуло», но не сильно, так как был я в сапогах. Выскочил, отделавшись испугом. Это была оборванная проводка, которая «запитывала» складское помещение.
Был и более короткий путь: через пустырь-парк, что рядом с нашими домами за улицей Фрунзе (этот парк есть на карте Винницы) на улицу Горького и проходами мимо дома-музея Михаила Коцюбинского (в этом доме он родился), с выходом на Замостье к школе. http://www.proza.ru/2012/02/06/1916.
 Именно на этом пути иногда случались маленькие приключения: то, пытаясь пройти напрямую, я мог застрять весной на размокшей пахоте будущего парка; ввязаться в драку с мальчишками  другой, «враждебной»  нам улицы, с которыми мы выясняли отношения либо на дворовом футбольном турнире, либо просто на кулаках.

Примечание: Фото перед заголовком сделано мной в 2001 г. Это дом на ул. Фрунзе,теперь   № 39. В нём мы прожили с июня 1946 по август 1949 года.

 Продолжение в главе http://www.proza.ru/2011/03/06/374