Наследник. Глава 7
Том Риддл так и не заснул в эту ночь, в отличие от Наны, безмятежно посапывающей в его объятиях. Она заснула почти мгновенно, но Том не обиделся на нее за то, что несколько часов бодрствовал в одиночестве. Он не очень разбирался в обычаях ацтеков, но что-то ему подсказывало, что сегодняшняя ночь для Наны – это, как новое рождение, а после него нужен отдых. Том даже был благодарен ей за то, что сейчас она спит, давая ему возможность спокойно подумать.
Его по-прежнему беспокоил заданный Наной вчера вопрос. В поисках точного ответа Том снова и снова мысленно прокручивал всю свою жизнь, все воспоминания, оставшиеся от восемнадцати прожитых лет. Получалось так, что рядом с ним сейчас находилось единственное светлое воспоминание всей жизни. Только то, что касалось Наны, способно было растопить лед в его душе. Все остальные его деяния были спровоцированы совершенно противоположными чувствами: обидой, злостью на себя или других, чувством мести. Ему не повезло в начале жизни, и за это теперь он возьмет от нее все возможное. Нет, он не гордился тем, что сделал. Гордиться можно подвигами, спонтанными и безрассудными. Том же считал, что поступил так, как должен был, просто обязан был поступить.
Внезапно ему в голову пришла идея, что сейчас, во сне, Нана наверняка не защищает от него свои мысли. Риддлу ужасно захотелось узнать, что же на самом деле известно девушке о его свершениях, и как она относится к ним и к нему самому, совершившему столько всего необычного и не всегда законного. Том сосредоточился, проникая в воспоминания спящей, но не увидел ничего, кроме событий прошедшей ночи.
-Не кажется ли тебе нечестным разыскивать тайком в памяти то, что можно просто спросить? – услышал он спокойный, чуть хрипловатый со сна голос Наны.
-Не сердись, - произнес Том примирительно.
-Я не сержусь, - ответила Нана и дотронулась до щеки Риддла, - Гордость не позволяет тебе спросить меня открыто, потому что ты боишься услышать что-то неприятное или обидное. Я права?
Том кивнул так незаметно, что Нана скорее догадалась, чем увидела его ответ.
-Но у каждого должен быть друг, способный сказать правду, какой бы горькой она не была. Может быть, тебе не будет так обидно услышать ее от человека, который тебя любит?
-Который меня что? – Том удивленно посмотрел прямо в глаза Нане, и утонул в темных завораживающих очах юной ацтекской красавицы.
-Любит, Том, любит. Вчера я не сказала ни слова лжи – мои мысли, мое сердце, моя любовь принадлежат только тебе, - улыбнувшись, проговорила она, не отводя взгляда.
Тому в голову пришел только один адекватный ответ на столь лестное его сердцу признание, высказанное таким заурядным тоном, что смысл сказанного не сразу дошел до молодого человека. Он успел о нем только подумать, а Нана уже закинула ему на шею руки, подняла разрумянившееся лицо, готовая принять уготовленный ей поцелуй. Когда их пылающие губы разомкнулись, Риддл не отказал себе в удовольствии уточнить:
-И все же почему ты выбрала меня?
-Еще до моего первого приезда в Хогвардс звезды известили бабушку о твоем появлении в моей жизни, только она держала это в тайне до самого возвращения в Мексику. А позже я и сама видела тебя в дымном зеркале. Хоть ни одно из предсказаний не обещало, что мы всегда будем вместе, ты – моя судьба, Том, даже если тебе это не нравится.
Сверкнув черными очами, Нана приникла к нему стройным телом.
-Мне это нравится, - проговорил Том с уверенностью в голосе, хозяйским жестом притягивая к себе соблазнительный стан, - Я готов быть с тобой столько времени, сколько ты пожелаешь быть моей.
-Сколько судьбе будет угодно, чтобы я была с тобой. Мои предки – ацтеки – страшные фаталисты. Как твой приход был предсказан звездами, так и наше будущее уже предречено, хотя еще мне и неизвестно. Как говорила моя бабушка, беря сегодня от жизни ее маленькие радости, ведьмы нашего рода прекрасно знают, что готовит им будущее – и это одно из самых страшных наказаний.
-Почему «говорила»? Она что, изменила свое мнение? – поинтересовался Том.
-Нет, - ответила Нана и вздохнула, - Просто теперь она уже не может поучать меня, как раньше…
-«Наверное, поссорились, а может, Филумена поняла, что Нана выросла и больше не нуждается в ее советах», - подумал Том, а вслух добавил, - И ты не заглянула до сих пор в свое будущее? Неужели тебе не интересно?
-Мне страшно. Видимо, это мой крест – из-за боязни узнать грядущее всегда смотреть в минувшее: свое, твое, других.
-Пожалуй, теперь, когда тебе известно МОЕ прошлое, ты и тетушка Филумена уже не пригласите меня к себе в гасиенду? – спросил Риддл, накручивая на палец длинные шелковистые волосы своей подруги.
-Можешь приехать к нам в любое время, как только пожелаешь. Только ты лучше меня знаешь, что ТЕПЕРЬ никуда отсюда не уедешь, - лицо Наны снова омрачилось, и Том не знал, чем это вызвано: очередным упоминанием Филумены или тем, что он действительно не собирается ехать на другой конец света даже на время.
-Ты и вправду знаешь обо мне так много, что я даже захотел сделать чистосердечное признание, - Том выпустил Нану из объятий и сел, прислонившись к изголовью кровати.
Нанауатцин смотрела на Риддла снизу вверх. Она видела, что он настроен серьезно и обстоятельно поведать ей о событиях прошедших лет, но решительности ему все же не хватает.
-А давай сделаем так: я сама расскажу о том, что ты сделал и почему, а ты поправишь меня, если я буду не права? – предложила Нана, перевернувшись на живот и подмяв под себя подушку.
Она подперла подбородок сцепленными руками и ждала ответа, пристально глядя в лицо Тому. Тот на удивление смиренно развел руками, предоставляя тем самым девушке свободу действий. Нана потянула край, казалось, безразмерного покрывала и завернулась в него на манер римской тоги, что придало ей вид судьи. Лицо ее стало крайне серьезным и сосредоточенным. Девушка села, подогнув ноги под себя, и, глядя в лицо Риддлу, приступила к рассказу:
-Все началось с того, что твоя мать умерла, и Том Риддл оказался в маггловском приюте, не зная, кто он и откуда. Впрочем, нет. Кое-что ты знал. Мать назвала тебя Том Марволо Риддл: имя твоего отца, имя твоего деда, фамилия отца. Первым твоим сознательным чувством была ненависть к матери, которая оставила тебя одного. Потом, когда от Дамблдора ты узнал, что являешься волшебником, и твоя мать тоже была колдуньей, ты возненавидел ее еще больше, потому что она выбрала смерть, обыкновенную смерть, несмотря на рождение сына, который нуждался в ней, хотя могла с помощью магии избежать столь печального конца – смерти в нищете и одиночестве. Тебе даже не пришло в голову, что даже самые сильные колдуны не в состоянии жить вечно, особенно если жить не хочется… Я опущу пробы твоих сил на детишках из приюта, это можно объяснить детским любопытством и невежеством. Ты еще не знал, что являешься колдуном. Однако, оказавшись в Хогвардсе, ты вспомнил о происхождении матери и стал искать следы отца, но не нашел ничего.
А потом появилась я. Ты узнал, что являешься змееустом. Пока я была рядом, ты не испытывал никаких особых чувств, кроме торжества. Ты был доволен своим превосходством надо мной, и поэтому осознание твоего сходства со Слизерином окончательно пришло уже после моего отъезда. Здесь в твоих мыслях было много тумана, и я не могу точно сказать, как ты узнал, что являешься потомком Слизерина, возможно по книгам ты проследил всех его внуков, правнуков и прочих родственников, пока не наткнулся на имя Марволо Гонта. Марволо – довольно редкое имя, даже в волшебном мире. Тебе не потребовалось значительных усилий, чтобы установить родство между Томом Марволо Риддлом и Марволо Гонтом. Ты возгордился своим происхождением от одного из великих основателей Хогвардса и открыл его Тайную Комнату. Зачем тебе это было нужно, я тоже точно не знаю, но зато имею достоверную информацию, что выпущенный тобой на свободу монстр убил девочку, и что обвинили в этом не тебя. Конечно, ты не был столь глуп, чтобы попасться, поэтому и столкнул в яму другого…
Затем ты решил упрочить свои позиции, самоутвердиться, чтобы достойно соответствовать имени своего знаменитого предка. Обзавелся друзьями, согласившимися признать твое превосходство, беспрекословное лидерство. Вот тут-то ты и узнал, что твой отец – маггл. Какой удар по самолюбию… Мне продолжать?
Девушка сменила свой констатирующий факты тон на озабоченный, заметив, как изменилось выражение лица слушающего. Лоб Тома пересекли две вертикальные морщины. Казалось, еще немного и Риддл взорвется от сдерживаемых эмоций. Однако в ответ на слова Наны он довольно спокойно произнес:
-Ты опускаешь много подробностей, но довольно верно передаешь мои эмоции. Продолжай. Мне и самому интересно, что же, по твоему мнению, я чувствовал дальше. Или это все-таки не твое мнение? Уж не от самого ли Дамблдора ты узнала мою историю?
-Надеюсь, ты и сам понимаешь, какую глупость только что сморозил? Сам факт того, что профессор пишет письма какой-то девчонке из заграничной глухомани, уже абсурден, а если учесть, что половину из рассказанного мной он вообще не знает… - многозначительно усмехнулась Нана.
-Я понял. Хорошо. Итак, а дальше…
-А дальше ты начал убивать. Не нечаянно, как в случае с девочкой, а предумышленно. Ты все узнал про семью своей матери – Гонтов - и отправился туда. В том, что случилось дальше, я виновата не меньше, чем ты. Признайся, это рассказ о моей прабабке натолкнул тебя на оригинальный способ убийства: употребить палочку другого колдуна для использования запрещенного заклинания и разделался с семейкой своего маггловского папаши? Тут-то тебе под руку подвернулся дядя с расшатанной пребыванием в… Как там называется ваша магическая тюрьма?
-Азкабан.
-Да. С расшатанной пребыванием в Азкабане психикой, а потому легко поддающейся модификации памятью и врожденным буйным нравом – идеальная кандидатура на роль убийцы. Палочка Морфина, твое заклинание, похищенная семейная реликвия, как трофей, и три трупа магглов, одним из которых был Том Риддл, твой отец…
-Он бросил мою мать, и я отомстил, - мрачно проговорил Том.
Нана отрицательно покачала головой. Она потянулась и крепко обхватила пальцами руку Тома, на среднем пальце которой как влитое сидело золотое кольцо с черным камнем.
-Во-первых, никто, кроме Тома и Мероуп, твоих родителей, не знает, что произошло на самом деле. Во-вторых, даже если сейчас ты действительно поверил в благородство своей миссии, то тогда ты думал совершенно иначе. Вспомни, ведь ты мстил своему отцу не за то, что он бросил твою мать, не за то, что его не было с тобой рядом, а за то, что он – маггл. Ты, потомок Слизерина, высокомерный и самолюбивый – сын маггла. Факт родства с Салазаром Слизереном, тешащий твое честолюбие, оказался под угрозой, уступая место комплексу по поводу маггловского происхождения. Это очень сильно роняло тебя в собственных глазах, и ты решил проблему по-своему.
Вернувшись в Хогвардс, ты подумал как следует, и понял, что единственный способ избавиться от клейма магглорожденного, это во что бы то ни стало достичь в жизни высочайшего положения. Любой ценой. Твоя гордость – первооснова твоих амбиций – должна получить полнейшее удовлетворение…
-Хватит, - резкий окрик Риддла заставил Нану замолчать, - Хочешь сказать, что, зная все это, ты не осуждаешь меня?
Девушка, сидевшая до этого с безукоризненно прямой спиной и гордо поднятой головой, вдруг сникла и проговорила после продолжительной паузы:
-Я не имею права судить тебя, Том. Чтобы осмелиться порицать кого-либо за совершенные поступки, нужно самому быть непогрешимым.
-Разве ты не столь непогрешима, чтобы позволить себе осуждать меня?
-За оговор сокурсника и похищение кольца – возможно. Но я не могу осуждать тебя за убийство. Более того, я близка к тому, чтобы полностью оправдать тебя, потому что сама – убийца.
Нана посмотрела на Тома, как громом пораженного ее признанием.
-Да-да, ты не ослышался, - хмуро произнесла Нанауатцин, и глаза ее стали мертвыми, - Я тоже убивала, поэтому так же виновна, как и ты.
Она сделала плавное движение рукой, и полог сам собой вновь закрепился в изголовье кровати, позволяя солнечному свету ярко осветить всю комнату, в том числе и лицо Тома со всей гаммой переживаемых им сейчас чувств.
-Ты убивала? – больше утвердительно, чем вопросительно сказал Риддл, с интересом вглядываясь в лицо Наны.
-Да, я у-би-ва-ла, - проговорила Нанауатцин, четко проговаривая это страшное слово, будто бы пробуя его на вкус, - Мы убивали: я, Лан и Аль.
-Про это ты писала мне в письме?
-Про это, и теперь ты понимаешь, почему твое вмешательство больше не нужно.
Том накрыл ладонью руку Наны, все еще сжимающую его пальцы.
-Расскажи мне все.
-Я плохой рассказчик.
-Ты только что поведала мою историю, и я не заметил даже намека на косноязычие.
-Говорить о других всегда легче, чем о себе. Мне трудно будет найти слова, чтобы передать свои чувства, но я вряд ли смогу их забыть, даже если очень захочу. Ты действительно хочешь все узнать?
-Да.
-Тогда я впущу тебя в мои воспоминания, и ты увидишь все моими глазами. Знаю, что уроки окклюменции не забыты, так что тебе это не будет сложно сделать.
Нана придвинулась к Тому и так же, как он, облокотилась на спинку кровати.
-Тебе это тоже может быть интересно, Том, потому что касается Филумены, - девушка посмотрела на молодого человека и спросила, - Готов?
В ответ на утвердительный кивок Тома Нанауатцин положила голову ему на плечо и тихо проговорила:
-Моя память к твоим услугам, входи…
Свидетельство о публикации №211030600564