Последний шаг

Девушка лет семнадцати сидела в своей комнате у окна и смотрела вниз с высоты 9 этажа на улицу. Окна выходили на проезжую часть, где постоянно ездили машины, трамваи, автобусы, ходили люди... Всё это было скучным и однообразным, но сейчас девушке просто надо было как-то отвлечься, и она смотрела на эту довольно скучную картину. В руках у неё были фотографии. На них были парень и девушка. Оба улыбались. Девушка машинально перелистывала фотографии, не смотря на них, по щекам текли слёзы.
Девушка на фотографии была точной копией той, что сейчас держала эти фотографии в руках и плакала, только с одной поправкой: та, что была на фотографии, ещё умела улыбаться.
В дверь постучали, и раздался женский голос:
- Лили, детка, иди есть!
Девушка шелохнулась и машинально крикнула матери:
- Да, мам, сейчас!
- Давай быстрей, а то всё остынет! И хватит уже запираться всё время!
- Хорошо, мам, сейчас иду! – крикнула Лилия, смотря на дверь заплаканными глазами, но тут вдруг она поняла, что перестала листать фотографии и теперь на неё с фотографии смотрели зелёные глаза парня и улыбались. Девушка уставилась на фотографию, как завороженная. Сколько она так смотрела, девушка даже и не заметила. Только крик матери вернул её в реальность.
- Лилия! Иди есть, я сказала!
Девушка нехотя встала, бросила фотографии на пол, которые беспорядочно упали вокруг ног девушки. Она бросила взгляд на фотографии, смахнула слёзы, и направилась прочь из комнаты.

Через пятнадцать минут она уже снова сидела на том же месте у окна и смотрела на улицу, потягивая из стакана апельсиновый сок. Через какое-то время за дверью снова раздался голос матери:
- Я в магазин, скоро вернусь!
- Да, хорошо, мам! Осторожнее! – опять-таки машинально ответила Лилия, смотря в окно. Вместо ответа она услышала лишь, как хлопнула дверь. Мать ушла.
Девушка встала, поставила пустой стакан на подоконник, прошлась ногами по фотографиям и вышла из комнаты. Лилия направилась в гостиную, где подошла к бару и достала оттуда открытую и почти целую бутылку белого вина. Вернувшись с ней в комнату, девушка села снова на своё место и стала потягивать вино прямо из горла, даже не заботясь о том, как её накажет мать.
Лилия пила вино и смотрела в окно, потом подошла к своей сумке и достала оттуда зажигалку.
- Устроим ритуальный костёр, хи-хи.
Открыв окно, девушка взяла с пола одну из фотографий своих с парнем и подожгла зажигалкой. Та начала медленно гореть, а девушка смеяться. Когда фотография почти догорела, Лилия выбросила её на улицу. И так она поступила с каждой, пока не осталась только одна, та, на которой был только он один.
- Ты, ты... – тыча зажигалкой в фотографию, говорила девушка, - Ты сделал меня такой! – Лилия сделала очередной глоток из бутылки, - И ты будешь повинен в том, что я сейчас сделаю. Ты! Во всём виноват лишь ты! Не я!
Девушка встала и слегка пошатнулась. Сделала ещё глоток вина из бутылки. Там уже оставалось практически на донышке. Лилия снова покинула комнату, а потом вернулась с молотком и гвоздём в руке. Она взяла фотографию и прибила её к стене.
- Поиграем в дартс. – произнесла девушка, беря в руки дротики и целясь в фотографию, Лили стала кидать дротики в фотографию, и только один попал в цель, остальные либо просто упали на пол, либо остались в стене. Из-за неудачных результатов девушка решила забросить такую забаву и взяла в руки молоток, подойдя к зеркалу. Потом она вспомнила о недопитом вине и вернулась к окну, где стояла бутылка. Допив до конца, девушка отбросила на кровать молоток и снова подошла к зеркалу.
- Ну, что, Лилия, давай, начинай шоу. – девушка рассмеялась и заплакала одновременно. При этом она еще попыталась пропеть строки из песни, - Потерять образ свой... отражая... любовь разбитыми... окнами!
Лилия что было сил ударила кулаком по своему отражению. Стекло не разбилось, но рука заныла. Девушка не сдалась и ещё раз ударила. Пошли трещины. Ещё удар. Стекло разбилось. Несколько осколков вонзились в руку Лили, но она упрямо не замечала ни боли, ни крови, ничего. Она пошла смахивать всё с тумбочек, полок, шкафов... Звон бьющего стекла, грохот, шум улицы – всё смешалось в один гул, среди которого раздавался плачь девушки.
Майский тёплый ветер ворвался в комнату, практически сорвав занавески. В дверь входную кто-то звонил. Потом раздался женский голос:
- Лилия, открой дверь! Лилия, ты, что не слышишь?!
Лилия и правда не слышала. Среди осколков, всякого барахла, порванных листков на полу лежала девушка и плакала. Руки были в крови.
- Ты виноват... Ты... любила... знаешь... не могу больше... умереть... придётся умереть... – проговорила девушка и встала на ноги. Пошатываясь, еле разбирая дорогу, спотыкаясь, Лилия добралась до окна. Она забралась на подоконник и посмотрела вниз.
Мать девушки всё-таки нашла ключи и, наконец, вошла в дом. Она проследовала к комнате своей дочери, чтобы посмотреть, чем та занята. Когда она вошла в комнату, то сначала она встала в ступор.
- Что здесь было, Ли... Лилия!
Но кричать уже было бесполезно. Шаг, и Лилия летела вниз. Асфальт приближался с неимоверной скоростью. Вскоре она была свободна от этого земного существования.

Когда приехали за трупом девочки и осматривать комнату, то на стене, где до сих пор висела фотография с воткнутым в неё дротиком, была надпись: «Ты во всём виноват. Мама, прости. Это он во всём виноват».
Мать Лилии долго была ещё в шоковом состоянии. Она, то безудержно плакала, то просто смотрела на эту надпись на стене.
Позже, разбирая вещи Лилии, она найдёт её дневник. Последняя запись там была такой:
«Я пыталась жить дальше. Без него. Но видеть его больше не могла. Особенно с другой. Особенно счастливым. Во мне не осталось сил. Мне уже никто не поможет. Мама так и не знает, что между нами было. Я не сказала ей. Сегодня, когда она уйдёт, я сделаю то, что должна была сделать сразу. Она меня простит. Да, я поступаю подло по отношению к ней, но я так больше не могу. Я устала держаться. Я бы преодолела этот путь, но больше нету сил. Я сделаю этот шаг в эту пропасть. Если мама когда-нибудь это прочитает, пусть знает, я её очень люблю. И его, его я тоже очень люблю! Безумно люблю! Не могу без него. Пусть мама простит меня за эту слабость, но я так больше не смогла. Прощай, мой дорогой дневник! Прощайте все!»