Так кто же я? Письмо от души

Я всегда была чересчур высокой, гораздо выше, чем надо по стандарту, уродливо-огромной. Ничего не поделаешь - такая я уродилась. Уро-ди…лась.
Моя голова болтается на вытянутой как у гусака шее где-то в облаках, так что какую ни делай прическу – ее не заметят, какой ни изобретай макияж - не оценят. Что можно разглядеть в облаках? Или тем более, тучах…

Никто не рассмотрит моих глаз – даже если на колени встану... Никто не положит голову мне на теплую грудь – попробуй положи ее на уровень шестнадцатого этажа!
Конечности мои – невероятной длины - такой, когда эта длина уже совсем не радует. Так как превращается в полную противоположность. И достоинство – в частности, длинных ног – переходит в большой недостаток. Представляете? Тощие-претощие и необозримо длиннющие… Бр-р-р..

Если я заболеваю, то врачи не могут мне помочь, потому что они лечат только то, что видят. А видят они в лучшем случае - мои лодыжки. Ну если очень-очень высоко задрать голову, например, это мог делать врач Зигмунд, то можно увидеть гениталии.. Но и их лечение мне не помогает.

Поэтому в обычной жизни, которая состоит из общения - с врачами, учителями, продавцами, таксистами и страхователями этой самой жизни - мне постоянно приходится всё сгибать – туловище и спину, колени, руки в локтях, скрючивать шею. И всё равно часть ног уходит под землю, и это затрудняет мне бег по жизни, руки цепляют всё что попало, что надо и особенно не надо,  и  чувствительно задевают окружающих. А это я их просто-напросто обнимаю – даже тех, кто на большом расстоянии.

И оттого мне приходится всю себя  прятать, например, втягивать в коротковатые рукава свои руки с трехметровыми пальцами, съёживаться, сжиматься в комок, таиться.

Правда, есть и положительные моменты - можно успеть достать улетающий воздушный шарик, чтобы его маленький хозяин не огорчался, можно услышать песню восходящих звёзд или высокого ветра, можно разглядеть мозаику светлячков на ночных крышах...
 
Но в целом я – невидимый одинокий гулливер, странная аномалия, воплощение несоизмеримости.
Правда, большинство людей не замечает этого, они говорят, что всё нормально. И даже иногда называют симпатичной. Потому что так принято, и такого рода слова говорят все и всем. Не видя друг друга – говорят. Ну, так надо...
Говорить-то говорят, но дискомфорт вблизи меня испытывают, сами не зная от чего.
А я-то знаю правду. Только как мне с нею быть?...

                Душа.